***
Эсмеральда теперь часто встречала этих двоих: капитана и адвоката, кажется, они приятельствовали. Феб всегда улыбающийся и явно умеющий обращаться с женщинами, не скрывал своих симпатий.Скорей всего, это он притаскивал хмурого и худого адвоката на выступления цыганки. Эсмеральду задевало, что Клод Фролло явно был безразличен и к её красоте, и к соблазнительным танцам. В отличие от Феба, который при каждом удобном случае старался заговорить с ней, сделать комплимент или пригласить прогуляться, да хотя бы на кладбище Невинных, где собирались ставить мистерию, молодой адвокат молчал и держался отстранённо. И чем явственнее был контраст с весёлым Шатопером, тем мучительнее Эсмеральда думала о тихом Клоде Фролло. Первоначальные подозрения о том, что он не любит цыган, не нашли ни подтверждения, ни опровержения. С самой Эсмеральдой адвокат вёл себя достаточно вежливо, особенно учитывая ту пропасть, что лежали между ними. Но в то же самое время красавица-цыганка не могла бы с точностью сказать, что здесь совершенно не было презрения. Противоречие между растущим интересом к Клоду Фролло и естественной настороженностью привело к тому, что Эсмеральда теперь думала о нём почти всё время. Шатопер часто приходил один, дожидался конца выступления и вызывался проводить Эсмеральду, она соглашалась просто потому, что не было причин отказать такому симпатичному молодому человеку. Он провожал её до улочки Бычьего сердца — так назывался кабачок, который располагался здесь. По дороге Феб рассказывал о себе и своей жизни, о том, как в тринадцать лет покинул родной дом, как поступил оруженосцем к мессиру де Буассо, о дальнейшей службе и участии в итальянских походах. Эсмеральда слушала внимательно, но продолжала думать о своём, изредка она рассказывала о себе, о том, как осиротела в раннем детстве и как жила с доброй женщиной, которая обучала её танцам и целительству. Феб улыбался, он с каждым днём всё больше очаровывался, его голову даже стали посещать мысли о женитьбе. Он обсуждал этот вопрос со своим приятелем Фролло и тот как-то странно посмотрел на него. — Ты не боишься уронить своё достоинство подобным союзом? — холодно поинтересовался адвокат Фролло. — Нет, большой должности я не занимаю, а из родни осталась только какая-то семиюродная тётка, с которой всё никак не свижусь, так что не боюсь. Думаешь, можно будет жениться на ней? — При условии, что девушка примет крещение, — процедил Клод Фролло. — Так замечательно же! — с жаром воскликнул Феб, но ответа не дождался. Сейчас же, сопровождая свою красавицу, капитан не мог не любоваться ею. Подобные прогулки повторялись достаточно часто, после них Шатопер, как на крыльях, летел разыскивать занятого сверх меры адвоката Фролло. — Ты бы лучше так за службу радел, — ворчал Клод, когда приятель принимался с восторгом расписывать достоинства Эсмеральды. — Сухарь ты! — добродушно восклицал капитан. — Со службой всё в порядке, я держу своих ребят в строгости! А на этой женщине женюсь! — Не забудь её спросить, — ответил скупо адвокат. — Не думаю, что она откажет, — лучезарно улыбнулся Феб. Таким он был: сияющим, как солнце, и таким же горячим.***
Клод Фролло всё чаще молчал при подобных разговорах, ему тяжело давалось сохранять спокойствие. Буря, вызванная цыганкой, не то чтобы улеглась, но преобразилась в непонятную жажду. Клоду хотелось видеть её, слышать её голос, находиться рядом с ней! Эта власть желания, власть чувств обескураживала. Он предпочитал возвращаться к бесконечным тяжбам и поискам среди великого множества законов подходящие для того или иного случая. Работа отвлекала, поэтому он брал её всё больше и больше. Слава об удивительном адвокате широко распространилась по Парижу, президент Парламента даже намекнул, что после пяти лет блестящей адвокатской службы его гарантированно будет ждать место судьи. Прекрасные перспективы, удовлетворяющие даже самые честолюбивые мечты. Но всё это уже не казалось таким привлекательным, в мыслях поселилась она — смуглокожая и недосягаемая.***
Однажды июльским утром Эсмеральда и её козлик шли на Соборную площадь. Солнце уже высушило грязные зеленоватые лужицы и влажную землю. Настроение у цыганки было неплохое, она проснулась с предчувствием чего-то хорошего. Может быть, не стоит слишком сопротивляться судьбе и дать надежду красивому капитану? Эсмеральде уже двадцать лет, ей хотелось семью и детей. Зачем забивать свою голову мыслями о странном адвокате, когда Феб был таким внимательными и милым? Но, кажется, добрые предчувствия обманули. Внезапно Эсмеральда поскользнулась на какой-то дряни и упала, подвернув лодыжку. Девушка вскрикнула, Джали заблеял и беспокойно заскакал вокруг неё. Ослеплённая болью цыганка не заметила, как чья-то тень загородила ей солнце. — Ты в порядке? — раздался знакомый голос. Эсмеральда подняла голову и увидели адвоката Фролло, он держал под уздцы своего злого вороного жеребца. — Не совсем, — она держалась за пострадавшую лодыжку. — Ясно. Молодой человек нагнулся и с лёгкостью поднял Эсмеральду на руки, от неожиданности та обвила его шею руками. — Ты не сможешь спокойно идти, — с этими словами Клод посадил её на коня. — Держись за луку. Эсмеральда машинально послушалась, она всё ещё не понимала, как же так получилось, что ей на помощь пришёл тот, кем были наполнены её мысли. Затем Клод поднял Джали и передал его хозяйке. — Держитесь крепче, — он вновь взял под уздцы коня и спросил, не глядя на Эсмеральду. — Куда тебя отвезти? — К Бычьему сердцу, — ответила цыганка, Клод кивнул. Эсмеральда была привычна к верховой езде, но цыганские лошадки были не в пример меньше и не такие горячие, как этот огромный чёрный конь. Девушка одной рукой прижимала к себе испуганного Джали, а другой ухватилась за луку седла. Сначала они шли в полной тишине, прохожие с удивлением провожали взглядом необычную пару. — Я думала, вы не любите цыган, — Эсмеральда решилась нарушить молчание. Клод обернулся и с удивлением посмотрел на неё. — С чего ты это взяла? — По тому, как вы на меня смотрели… — Эсмеральда ждала ответа, но упрямец отвернулся от неё. — Нет, я не испытываю ненависти или нелюбви к цыганам, — ответил своим ровным голосом молодой адвокат. Когда они подъехали к улице Бычьего сердца, Эсмеральда сама с лёгкостью спрыгнула на землю, лодыжка уже не болела, хотя, кажется, начала опухать. — Благодарю вас, — девушка улыбнулась и Клод, неосторожно взглянувший в её лицо, замер. Он даже не смог ответить ничего подходящего, просто любовался ею, как драгоценной реликвией, как своей личной святыней. Эсмеральде же показалось, будто он опять хмурится, это рассердило девушку. Она неожиданно подошла к нему вплотную и решительно шлёпнула адвоката по мягкому месту. Шокированный Клод Фролло широко распахнул глаза и девушка не удержалась от смеха. — Мы, цыгане, так говорим спасибо! — воскликнула Эсмеральда. — Мы пойдём, не ходите за нами! — и, подозвав Джали, она, слегка хромая, двинулась по улице Бычьего сердца. Ошеломлённый Клод не знал, что думать. Он весь день чувствовал на своём седалище её руку, но пока не мог прийти к однозначному ответу. Вдруг это и правда жест, присущий цыганам, или… это всё же был знак особого расположения? Последнюю мысль Клод гнал от себя, как совершенно несостоятельную. Он не был слепцом или глупцом, соревноваться с таким, как Феб, было делом заведомо провальным. Шатопер словно сошёл со страниц рыцарских романов, являясь образцом мужественности, столь неотразимым в глазах юных дев! Если сравнивать с холодной головой, то будь Клод женщиной, он бы, конечно, отдал предпочтение себе! Но поскольку большинство женщин имеет весьма средний вкус, то почти не оставалось надежды на то, что цыганка не подпала под чары капитана. В дальнейшем произошло событие, которое убедило Клода Фролло в справедливости своих подозрений.***
Эсмеральда после того, как адвокат Фролло помог ей, окончательно пришла к выводу, что он ей не просто интересен. Сердце цыганки не умело лгать или изворачиваться, оно было простым и честным, как сама земля. Эсмеральда ощутила, что симпатия проросла в её душе любовью и, когда она это поняла, то страшно растерялась. Разумная её часть говорила, что она совершает ошибку. Вот он Феб, прекрасный, как солнце, добрый и весёлый малый, быть женой такого человека, наверное, легко и просто. Эсмеральда представила, как бы сложилась их совместная жизнь. Она бы вела небольшое хозяйство, ждала его со службы, выслушивала интересные рассказы и смешные байки, кормила его ужином, а по ночам они сливались бы в страстных объятиях. От этой мысли приятная дрожь прошла по телу. Феб был настоящим мужчиной: сильным и темпераментным, с таким ночи могли стать особенно сладкими. У Эсмеральды не было опыта в постельных делах, но она помнила наставления старой Марии, своей опекунши. Та учила, что между любящими не бывает греха, любая ласка, даже та, на которую обрушиваются с хулой священники, достойна посетить ложе влюблённых! И если Феб как нельзя лучше подходил на роль хорошего мужа, то что же этот долговязый молодой адвокат с постным лицом? Эсмеральде иногда казалось, что кровь в его жилах холодна, как зимняя река, он никогда не говорил ей о своих чувствах! Да что там, если бы не его помощь, когда она подвернула лодыжку, то Эсмеральда продолжила бы думать, что Клод ненавидит цыган! Но именно он вошёл в её сны и девичьи грёзы, именно его почти суровое лицо с проницательными синими глазами терзало Эсмеральду. Она осознала, что хотела бы коснуться его, возможно, ещё раз шлёпнула бы по заду! При этой мысли девушка покраснела. Что на неё тогда нашло? Почему захотелось потрогать его, не для того ли, чтобы удостовериться: он не холодная мраморная статуя, но мужчина из плоти и крови? Но он никак не отреагировал и в последующие дни продолжал хранить невозмутимость, чем мало-помалу начинал сводить Эсмеральду с ума.***
Одним августовским днём Эсмеральда возвращалась с Клопеном во Двор чудес. Сегодня ни капитан, ни адвокат не докучали цыганке, и ей было приятно немного отдохнуть в компании названого брата. Клопен говорил о всякой ерунде, чем вызывал смех Эсмеральды, а когда она смеялась, то вокруг становилось как будто светлее. Клод Фролло возвращался пешком от клиента, который жил на Ломбардской улице, дело обещало быть верным. Заметив Эсмеральду и того цыгана-паяца, что устраивал детям представления, Клод Фролло не смог противиться желанию последовать за ними. Он держался на десять шагов позади, достаточно, чтобы его не заметили и чтобы до него доносились обрывки их разговора. — Что надумала насчёт капитана? — по-свойски поинтересовался Клопен. Сердце судьи забилось чаще, он даже приблизился к этим двум, дабы ничего не пропустить. — А что с капитаном? — насмешливо спросила Эсмеральда. — Он вечно крутится возле тебя, — Клопен шутливо пихнул девушку в бок, адвокату Фролло захотелось задушить его. — Он и тот с кислой мордой… Как его? — Мне откуда знать? — поспешно прервала его цыганка. Клода прошиб холодный пот: неужели она даже не знает, как его зовут? — Ты не юли, говори, как есть, — паяц не думал сдаваться. — Любишь капитана? Эсмеральда расхохоталась. Любить Феба? Знал бы Клопен, что любит она как раз того адвоката с кислым выражением лица, сел бы в лужу от изумления. — Да, люблю капитана, — сказала она, едва утих смех. Клод Фролло остановился, словно громом поражённый. Глупец! На что он вообще рассчитывал? Ведь сам признавал главенство капитана, чья приятная наружность так легко пленяла женщин. Он резко развернулся и быстрым шагом пошёл в противоположную сторону. Один Джали заметил уход Клода, но благоразумно промолчал. В этот час козлика не волновали чужие страдания, всеми мыслями владел предстоящий ужин, может быть, ему перепадёт морковка.***
Клод Фролло слёг от огорчения, лишь невероятным усилием воли он заставлял себя являться в Парламент и отстаивать своих клиентов. Красноречие его не иссякло и на процессы, где участвовал молодой адвокат, иные горожане ходили чаще, чем в церковь. Но стоило ему оказаться дома, как силы разом покидали его. Он лежал, отвернувшись к стене и думая о красавице-цыганке. Почему она выбрала Шатопера, Клод понять мог, но вот принять — нет. Кстати, когда несколько раз к нему приходил Феб, то слуга отказывал тому, мол господин слишком устал и спит. Славный капитан оставил Клоду бутылку превосходного боннского вина и записку, в которой выражал сожаление, что им не удалось свидеться. Клод потребовал себе карандаш и отметил все ошибки в письме, потом сложил его и отложил к другим личным бумагам. Ничто не должно было отвлекать его от Эсмеральды. На исходе первой недели его уныния вечером Клод услышал внизу какой-то шум. Словно Поль, его слуга, ругался с какой-то женщиной. Адвокат чувствовал такую чудовищную слабость, что предпочёл оставить Поля одного сражаться с незнакомкой. Но каково же было удивление Клода Фролло, когда раздался рассерженный топот по лестнице, козлиное блеяние и отчаянный крик слуги: «Куда, окаянная?» Вскоре дверь в спальню отворилась и на пороге вырисовался знакомый силуэт. Клод Фролло поспешно сел, Поль с лампой в руке вбежал следом за цыганкой. — Ах ты, дрянь! Извините, хозяин! Я сейчас её выволоку! — запыхавшись, пробасил слуга. — Ты не тронешь её! — закричал на него Клод. — Оставь лампу и убирайся! — Слушаюсь, — Поль давно не видел господина таким сердитым, он поставил лампу на стол и чуть ли не по стенке прокрался к двери. Эсмеральда проводила слугу насмешливым взглядом, Джали что-то сердито проблеял толстому Полю на прощание. Когда дверь закрылась, девушка перевела взгляд на растерявшегося адвоката. — Ты зачем пришла? — он тщетно пытался поправить камизу. Клод лежал в постели полураздетый и сейчас не мог определиться, стоит ли по-быстрому накинуть котту или подождать, что ответит цыганка. Эсмеральда скрестила руки на груди. — Вы что же, собрались заделаться отшельником? Почему вас не видно на улице? — Я бываю в Парламенте, — произнёс он, словно оправдываясь. — Какой же ты…! — Эсмеральда всплеснула руками, потом подбежала к его кровати и села на край. — Неужели непонятно, зачем я пришла? — Ты ищешь Шатопера? — он был слишком оглушён близостью к ней, чтобы трезво соображать. — Какой же ты дурак! — припечатала его Эсмеральда, затем схватила руками за ворот его камизы и притянула Клода к себе. — Тебе повезло, что я тебя люблю! После этих слов Эсмеральда с силой поцеловала его. Клод судорожно обнял гибкий стан, её губы показались ему слаще, чем котиньяк, который ему доводилось пробовать в Орлеане. Страсть захватила их обоих и красавица чуть позже лишилась в его объятиях невинности. Права была старая Мария, когда говорила, что любовь — это лучшее, что может случиться с двоими. Джали, уставший слушать стоны, спрятался под лавкой.***
Капитан Феб де Шатопер крепко обиделся на бывшего приятеля, когда узнал, что Эсмеральда согласилась стать женой адвоката Фролло. С горя капитан наведался к своей дальней родственнице, которую никак не мог навестить раньше. Там Феб познакомился с прелестной Флёр-де-Лис, на которой после недолгой помолвки женился. Спустя пять лет Клод Фролло стал судьёй и занял достойное место в Парламенте. Мадам Фролло была образцовой женой, кроме оливкового цвета кожи, ничто в ней больше не напоминало бывшую уличную танцовщицу. Теперь это была красивая и полная сил дама, добродетельная супруга и нежная мать двоих детей. Любовь их с Клодом не угасала, разгораясь лишь ярче день ото дня. Судья Фролло не уставал благословлять тот день, когда она решилась взять их судьбы в свои руки и сама пришла к нему. Это был самый первый из череды последующих счастливых дней.