Обычный?
21 декабря 2023 г. в 21:00
Начался обыкновенный мрачный и холодный конец октября за окнами школы-пансионата, находящейся на территории США. Будто в серой коробке, под светом встроенных в потолок белых ламп, в кабинете биологии сидят ученики. Может показаться, что атмосфера в классе из-за тоскливой погоды гнетущая. Это не совсем так. В скверную погоду лучше думается, потому что на яркие солнечные пейзажи за окном не отвлекаешься. По крайней мере, некоторые так считают.
Что насчёт школы… Самая обычная американская школа-пансионат с установленной классической школьной формой и общежитием для детей.
На данный момент речь пойдёт об 11 классе, что пишет контрольную по биологии. На стенах кабинета висят справочные плакаты, на которых детально изображены иллюстрации: составляющие клетки и сама клетка, схемы ДНК и РНК, кровеносные системы от рыб до млекопитающих, отделы мозга, запчасти микроскопа и т.д. На тумбах стоят реалистичные макеты органов, а в углу покоится модель скелета в человеческий рост по имени Джек. Никому неизвестно, с каких пор его так начали называть, но никто не был против. Это стало своеобразным способом подразнить излишне строгого (по мнению учеников) учителя с таким же именем.
Всё бы ничего, типичный кабинет биологии, соответствующие «декорации», но необычность помещению добавляет сам педагог. Почему же? Одежда обычная: тёмно-синяя рубашка, воротник которой окаймлён чёрным галстуком. Чёрные, обтягивающие крепкие и красивые ноги, брюки. Взъерошенные каштановые волосы, что молодой мужчина часто заправляет назад рукой, свободной от учебника или тетрадей. Глаза, сравнимые с цветом голубой галактики, из-под очков с чёрной оборкой всегда замечают любое лишнее движение подопечных.
Итак, что же странного? Серая кожа. Ни единого намёка на привычный телесный. Кто бы ни спрашивал, ответ был один: «Я много находился в тёмных закрытых помещениях и не любил гулять в детстве». Тем не менее, старшеклассницам отличительная черта молодого человека не мешала влюбляться в него. Настолько сильно, что некоторые бесстыдные девушки из очень богатых семей позволяли себе соблазнять преподавателя короткими юбками и пачкой купюр. Не настолько смелые лишь неудержимо воображали всякие похоти. Биолог прекрасно понимал отношение юных дам к себе, но абсолютно никак не реагировал и пресекал каждую попытку с ним сблизиться. Но не с каждой…
Из-за последней парты первого ряда послышались тихие шаги, проследовавшие до учительского стола. Девушка со светло-блондинистыми волосами, как бело-жёлтое золото, собранными в аккуратную низкую шишку, положила бланк с завершённой контрольной работой на угол и также молча, как пришла, собралась идти обратно, только преподаватель её остановил:
— Айрит, вернись, пожалуйста.
Ученица выполнила просьбу, наполнив тёмно-зелёные глаза непониманием.
— В общем, на перемене ко мне подходила ваша классная и просила оставить тебя после уроков, чтобы ты с чем-нибудь поработала в качестве наказания. Вроде как, из-за сигарет.
«Чёрт… Неужели кто-то увидел?» — светловолосая с досадой прикусила нижнюю губу. — Что я буду делать? — девушка говорила также тихо, как учитель. По голосу и лицу было понятно, что задерживаться на уроках в её планы не входило, но она готова смириться.
— Ничего сложного, потом скажу. Садись пока, — учитель странно взглянул на ученицу. Не слишком, но худое для её роста тело, изящное. Школьная рубашка и чёрная юбка придавали ей робкой открытой женственности.
Айрит едва заметно кивнула и направилась к своему месту. Почему он так странно смотрит, говорит? Что-то ей показалось подозрительным в его поведении, но дабы не пускать неловкие мысли в свою голову, она постаралась забыть. К тому же, школьницу поглотила дымка стыда. Стоило лучше прятаться за школой с табачной палочкой.
Последний урок закончился через 7 минут, и ученики опустошили кабинет, который после их ухода посветлел из-за внезапно вышедшего солнца. Свет золотых лучей просачивался через яркие осенние листья, которые не успели опасть с деревьев, и залазил сквозь начисто вымытые стёкла окон. Класс покрылся огненными пятнами, отчего появилось трепетное чувство уюта.
Айрит взяла свой рюкзак и перенесла на первую парту, чтобы потом на задние ряды перед уходом не мотаться. Девушка взглянула на преподавателя зелёными глазами, в глубине коих читалось волнение со стыдом, прикрытые натянутым на лицо спокойствием. Старшеклассница понимала, что виноват ни представитель педагогов перед ней, ни классная руководительница, а она сама.
— Что ж, просто рассортируй препараты, там мало коробочек. И аккуратно поставь все микроскопы на место, — мужчина спокойно поднял голову на ученицу. Выражение его лица было по-обычному строгим. Казалось, что его скулы — это грани нижней части холодного айсберга. Но, заметив сильное смущение девушки из-за сложившейся ситуации, Найрас слегка улыбнулся и выдал следующее: — Думаю, после того, как ты закончишь, сможешь о чём-то меня поспрашивать, как обычно. И не кури больше. Ну или прячься лучше, — биолог отнёсся с пониманием к подростковой шалости. Сколько за подобное не наказывай, толку не будет.
У блондинки как камень с души упал от этих слов и при виде улыбки мужчины, от которой она застывала: обаятельная, парнишеская, — не могла не ввести в смущение, что учитель без труда заметил:
— Айрит?
— А… Ничего, всё в порядке, — девушка заметно запаниковала. — Ну, я пойду, сделаю всё как можно быстрее, — она спрыгнула с парты и поспешно пошла в лабораторную, поправляя рукава рубашки.
Учитель проследил за ученицей, пока та не скрылась за дверным косяком. В голове заметались мысли: «Такая девочка… Думаю, она удовлетворит мой аппетит».
На самом деле, между Найрасом и Уайт год назад сложились довольно тесные отношения. По крайней мере, они были гораздо теплее, чем с любым другим учеником или ученицей. Всё благодаря активному интересу и любви к биологии у девушки и поощрению этих качеств со стороны Найраса. Айрит постоянно задавала множество вопросов, желая углубиться в науку, просила много чего рассказать, и, любящий свой предмет, учитель с удовольствием это выполнял. В процессе развития общения Айрит и биолога на тему науки о живом мире каждый проявлял друг к другу интерес. Плодом такого явления стало большое количество грамот с олимпиад, в которых участвовала блондинка, и похвала в сторону Найраса от администрации школы.
Совершенно неудивительно, что со временем впечатлительная и невинная молодая девушка влюбилась в умного, взрослого и симпатичного учителя, как и другие старшеклассницы. И если Айрит питала эту любовь к биологу, трепетно скрывала, то Найрас практически сразу её раскусил и держал это в голове. А ещё строил свои особые планы в отношении девушки.
Уайт принялась раскладывать на свои места препараты для микроскопа, иногда рассматривая содержимое стёклышек: это интересно. В помещении, среди разных полок и шкафов, нагнетала тишина. Только из самого класса слышались перелистывания бумаги — учитель проверял бланки с контрольными. Солнечные лучи падали на пол лаборатории, как столпы, и под их потоком плясали пылинки. Девушке хотелось поскорее закончить задание, чтобы как можно дольше болтать с любимым преподавателем, как часто происходило после уроков в те дни, когда последним стояла биология. Любимым не столько в смысле «учитель», сколько в прямом. Такой красивый, умный, профессионал в своей области, слегка дерзкий и молодой, ну разве можно не влюбиться? Юная леди прекрасно осознавала, что, вероятно, ничем не отличается от многих других девушек, которые бегают за ним. Но, несмотря на риски остаться без общения с одноклассницами, продолжала поддерживать симпатию.
«Что ж, хоть и спалилась, но зато осталась наедине с ним, — думала светловолосая. — Он такой классный… Одно его присутствие пробуждает приятную дрожь в теле и наслаждение в душе, так хочется прикоснуться к нему, обнять… Может, в этот раз попробовать быть посмелее?»
Когда все приборы и препараты оказались на своих местах, девушка вернулась в кабинет, усевшись на первой передней парте. Следуя своим мыслям, Айрит нарочито закинула одну ногу на другую, вынудив край плиссированной юбки чуть подняться, но своё же действие, характер которого не свойственен поведению Уайт, тут же вызвал красноту на белых щеках.
— Уже всё готово? — учитель спросил, не отрываясь от проверки работ и выводя красной ручкой крупную «А» на бланке.
— Да, — неестественно звонко ответила блондинка, довольно глядя на возлюбленного, стараясь не показать радость, что внезапно в ней пробудилась. Невозможно было оторвать глаз от того, как он сидел, подпирая голову рукой, с задумчивостью. Ему шло.
Айрит занимала в классе роль той самой эмпатичной одноклассницы, которая всегда поддержит, поделиться и поболтает. Несмотря на это, отношения с некоторыми девочками, что рьяно ухлёстывали за Найрасом, ухудшились по этой причине. С их ревностью Уайт приходилось лишь смиряться. К счастью, большая часть коллектива продолжала общение; до буллинга и открытых унижений в качестве подавления соперницы не доходило.
И если при одноклассниках девушка вела себя открыто и добродушно, то при учителе она превращалась в робкую мышку, которая лишь иногда расслаблялась и становилась обычной.
Преподаватель наконец оторвался от контрольных и поднял голову, немного опустив тёмные веки; уголки его серых губ разошлись в лёгкой улыбке, но что-то в ней появилось новое и неясное.
— У тебя, кстати, как всегда пятёрка. Молодец, — Найрас сложил в глянцевую папку все бланки и встал, подняв свои руки вверх, чтобы потянуться. Рубашка от этих действий чуть задралась, но из-за пояса брюк не выскользнула.
Айрит наблюдала за каждым движением, наслаждаясь. Даже его вздох был для девушки чем-то особенным. Ей так хотелось ощутить дыхание учителя у себя на шее…
— Что ты сегодня так пристально за мной наблюдаешь? — Найрас взглянул с загадочной ухмылкой и притворным недоумением на подопечную и вышел из-за стола, а затем присел рядом с ней, опуская глаза к коленям юной дамы, обрамлённые чёрными краями белых гольфов.
— С чего вы это взяли? — блондинка, кажется, сдаваться не собиралась. Невозмутимость у неё играть получалось. До какого-то момента…
— Да брось, я же всё вижу, Айрит, скажи, — его рука неожиданно потянулась к её голове. Имя ученицы, произносимое преподавателем, звучало для неё, как течение медовой реки.
Учитель прикоснулся тёплыми длинными пальцами к прядкам золотистых волос, что непослушно струились по лбу и вискам девушки, аккуратно заправляя за проколотое разными серёжками ушко и касаясь нежной щёчки. Айрит молчала. Впервые ей стало с ним настолько неловко, но оттолкнуть горячую мужскую руку она не могла, да и не хотела. Его упёртый взгляд, сопровождаемый ехидной улыбкой, практически ощутимо гулял по всему телу, останавливаясь на глазах.
— Нет, что я должна вам сказать? — его рука касалась лица девушки, заставляя сжиматься всё тело; дыхание сбилось. Будто весь воздух выдавливают из лёгких и они заполняются вакуумом.
«Поцелуй меня!»
Биолог издал смешок. Серая широкая ладонь протянулась к бедру Айрит и под её коленки. Одним ловким движением он закинул ноги девушки на свои, нежно и властно поглаживая нагревшуюся кожу, показавшуюся из-под юбки. От поворота на девяносто градусов ученица автоматически села ближе к покорителю своего юного сердца. Только звучный вздох вырвался из глотки.
Мужчина снова ласково прошёлся пальцами за её ушами, поправляя волосы и ни на миг не прекращая нагло врываться голубыми реками своих глаз в пошатнувшуюся мятную гладь глаз Айрит, что дико смущало её. Сухие подушечки пальцев плыли по бархатной шейке. Преподаватель приблизил приоткрытые тёмные губы к губам Уайт, покрытым глянцевым тёпло-розовым блеском, опустив веки. Она сидела, словно кукла, не смея двинуться, но за неё суставами мог шевелить предмет обожания. Глаза она закрыла. Щёки резко приобрели багровый цвет.
— Я нравлюсь тебе, — проговорил Найрас бодрящим шёпотом, опуская взгляд к аппетитной мягкой плоти девичьих губ, с желанием обдавая их горячим дыханием.
Ещё мгновение — и учитель поцеловал нетронутую ни одним парнем юную леди. Казалось, будто он вкушает экзотический фрукт. Молодой мужчина ласково переминал губы партнёрши, даря ей первый поцелуй. Движения были медленными, аккуратными, чтобы Айрит поняла, как нужно делать. Пальцы Найраса на её талии сжимались и разжимались, перебирались в разные места, заставляя девушку чувствовать что-то новое, странное и до мурашек приятное. Грудная клетка неуверенно и резко поднималась и опускалась от дыхания; блондинка сильнее обхватывала дрожащими руками плечи возлюбленного. Когда желанные объятия машинально ослабевали, Найрас с напряжением прижимал любимую ученицу к своему торсу вновь, с каждым разом сильнее. Айрит думала, что она просто растает, как свечка, от нахлынувшего огромной, словно цунами, волной удовольствия.
Учитель опустил одну руку со спины Айрит и повёл ей по худому плечику, мягкой груди, рёбрам, подобравшись к гладкому бедру, лаская. Кончики пальцев чуть-чуть поднимали края юбки выше. И чем глубже они проникали, тем жарче становилось девушке. Действия преподавателя заставили кровь в каждой жилке забурлить. Парень отвёл свои губы от её, но всего лишь на пару сантиметров.
— Ты ведь этого хотела? — он приблизился к ушку девушки, прошептав провокационные слова. Тёплый воздух из его рта, коснувшись хрящика и мочки, бабочками ощутился в животе девушки.
— Да… — только и смогла выдавить из себя Айрит, судорожно вздохнув, выжав из себя эти краткие звуки. Ученица застыла, как погружённая в цемент.
— Тогда… Могу я ли получить то, что желаю?
— Что име… — губы Уайт сомкнулись, не дав ей договорить, когда она почувствовала жгучую ладонь Найраса гораздо дальше, чем находился край юбки, а на хрящике уха — укус нечеловечески острых зубов.
— Н-нет… Вы серьёзно хотите заняться со мной этим вот так просто? — светловолосая в миг отрезвела от нежности, её руки упёрлись в грудь учителя, слабо отпихивая в качестве предупреждения, но его это не смутило.
Биолог убрал ноги Айрит со своих и резво спрыгнул с парты, а затем встал перед ней и бесцеремонно, грубо протиснулся меж бёдер школьницы. Он положил ладони на ляжки блондинки и многозначно сжал пальцы, впиваясь ногтями в сочную плоть, и пристально посмотрел в зелёные глаза. Только сейчас девушка увидела в голубом цвете холод и жестокость, а не беззаботное небо, которое всегда захватывало её. Оторваться от взгляда стало невозможным, страх, причиной чего является предмет воздыхания, нарастал в груди, словно растекается липкая мерзкая жижа и не даёт двигаться.
Айрит старалась меньше вбирать воздух. В момент, когда учитель стал приближать голову к её шее, дабы коснуться губами, она напористее стала пихать руками и отодвигаться. Положение было весьма неудобным для сопротивлений. Только вместо удачи во спасении ей прилетело по щеке. Девушка тихо айкнула, схватившись за неё. Щёку как огнём окропило. Что угодно, но удара она не ожидала. Особенно, после того поцелуя… Зачем?
— Слушай, дорогая, разве ты не готова на всё ради меня? Тебе жалко своей девственности? — аккуратно, но властно Найрас придвинул старшеклассницу к себе обратно, наклоняясь корпусом к её телу, без ответа на вопрос начав развязывать чёрный бантик из ленточки на воротнике рубашки.
Айрит почувствовала вязкий комок в горле и ничего не ответила, но подала вид, что больше не будет сопротивляться. Ей сразу стало ясно, что против такой мужской силы она ничего не сможет сделать. Что вообще происходит? Он хотел всего-то воспользоваться ей, а не ответить на симпатию. Всё только началось красиво. Девушка совсем не хочет, чтобы её тело осквернили, но… Кажется, нездоровая и незрелая любовь к человеку затмила разум.
Айрит убрала руки от его груди и поставила за свою спину, отклонившись назад. Кусая губы от напряжения, она начала ощущать горячее дыхание биолога на своей шее. Его руки своевольно сжимали плечи девушки, медленно и трепетно обволакивая пальцами локти, предплечья, ниже… Как только они переместились на тонкую талию, плотно и заботливо взяв с боков, на шее Уайт ощутила резкий и неожиданный укус. Изо рта вырвался томный вздох и стон от боли. Девушка чувствовала, как на коже проступают капельки крови и следы зубов. Следом в маниакальной манере по ране прошёлся мокрый горячий язык. Наслаждаясь вкусом молодой плоти во всех смыслах, Найрас вновь поднял кисти рук выше, двигаясь по торсу юной дамы. Пальцы взялись за рёбра Айрит, всё сильнее сжимая их до тех пор, пока они резко не врезались в пространство меж костей. В теле ученицы данное действие вызвало такую боль, что она несдержанно выгнулась в спине до хруста в позвоночнике, а затем заскулила. Сложилось впечатление, что кости, хранящие грудную клетку, вот-вот потрескаются и лопнут, будто хрусталь. Мужчина злобно ухмыльнулся, приступая к нетронутой части шеи. В следующее мгновение Айрит ощутила, как её кожу затягивают в ротовую полость, отчего та опять царапается об острые зубы. Учитель сделал такой сильный засос, что пятно от него лишь несколько секунд пробыло красным, а после стало принимать фиолетовый оттенок.
Биолог немного отстранился от своей игрушки, с упоением разглядывая то белеющую от страха, то краснеющую от стыда девушку. Он наслаждался, слыша нервные хриплые вздохи, биение напуганного сердца, и его это явно забавляло. Забавлял вид загнанного в угол зверька — охотник поймал добычу. Близость с его горячим крепким телом несла школьнице что-то едва приятное и одновременно противоположное, как приторный десерт: до омерзения сладок. Неожиданно для самой себя, Айрит начала скулить от них же, смешанных с удовольствием. Если бы не знать продолжение, можно было б отдаться в путы ублажений без ужаса.
Вечер обыденно приближался, в кабинете становилось темнее. Огненные лучи активнее бродили по стенам, осыпая всё янтарём. В углах тени почти полностью почернели. Линии из рам евроокон падали на парты синеватыми лентами.
Найрасу же было всё равно на время, на всё. Ему хотелось насладиться лишь девушкой в его лапах, похожей на самый сочный яркий фрукт и в то же время на холодную фарфоровую куклу с грустным выражением лица. Было плевать на её чувства. Это всего лишь мясо, плоть, косточки… Молодой учитель дразняще начал расстёгивать пуговицы белоснежной рубашки, оголяя тело ученицы. По коже Айрит бегали мурашки. Учитель распахнул мешающее наслаждаться одеяние и, спускаясь влажными терпкими поцелуями по шее, ключицам, покрывал яркими засосами и больными дикими укусами девственную кожу. Так он всё ближе становился к груди. Аккуратной мягкой двойке. Найрас задрал белый кружевной топ над ней.
«Блять», — пронеслось в голове Уайт, что круглыми влажными глазами смотрела вниз, на каштановые пряди преподавателя. Правая рука, сжатая в кулачок, прижималась к губам, а багровые щёки не просыхали от слёз.
Пока ученица не знала, чего ожидать, мужчина принялся целовать её грудь. Рассыпая на ней следы «любви» в виде всё тех же грубых засосов, что теперь змеёй украшали тело Айрит, он не упускал ни миллиметра. Нарочно сначала аккуратно сжимал губами соски, засасывая в рот и лаская горячим языком, им же по кругу гладил розовые ореолы, покрытые мурашками. После он неожиданно несильно впивался зубами в чувствительные красноватые бусины, причиняя колкие страдания старшекласснице.
Преподаватель выпрямился и впился разгорячившимися губами в губы девушки. Ученицу уже не радовало ничего, никакой сладкой нежности и любви в поцелуе не было. Также грубо, как удар плёткой — резкий, болючий. Чтобы хоть как-то смягчить ситуацию, девушка положила дрожащие, словно ветви молодого дерева на ветру, руки на широкие плечи биолога, невольно сжимая напряжённые пальцы, а затем потихоньку спустила их к пуговицам рубашки насильника, расстёгивая все до одной и стягивая галстук. Чёрный, будто полоса, наступившая в жизни Уайт так внезапно. Меж ног давно ощущался вставший член, что из-за своей твёрдости больно давил на лобок. Но деться некуда. В отличии от Найраса, Айрит точно не была так же сильно возбуждена.
Учитель просто продолжал получать удовольствие от дрожи девичьего тела, задирая юбку выше, спуская белые трусики вниз. Он молчал, ловил глазами все мучения, написанные на лице ученицы прямым текстом, но и она не смела заикнуться.
— Думаю, ты заслужила своей покорностью лёгкую поблажку, — внезапно выдал Джек без каких-либо эмоций, резко взглянув вверх на личико жертвы.
Не понимая, что это значит, Айрит лишь зажмурила глаза, отчего ещё пара солёных капель заструилась по опухшим щекам.
Мужчина приложил пальцы к краям трусов девушки и медленно потянул из вниз, спуская с тайных мест до самых лодыжек, а после и вовсе избавляясь от них. Далее он опустился на колени перед ученицей, обхватив руками её покрытые мурашками бёдра. На лице отобразилась удовлетворённая улыбка, когда Найрас увидел, что блондинка хотя бы слабо, но намокла. А после произошло то, чего Айрит никак не могла ожидать: молодой человек приблизился головой к её промежности и резко прошёлся языком по самой середине, размыкая нежные половые губы. Уайт хотела громко заскулить от неожиданности, но вовремя заткнула себя рукой. Конечно, было бы неплохо, если б кто-то услышал крики, пришёл и помог, но могут запросто понять не так, не поверить, заклеймить позором. Лучше уж вести себя потише.
Найрас весьма умело орудовал языком, кончиком надавливая на чувствительный красно-розовый клитор ученицы, вынуждая ту несдержанно скулить в руку и дёргаться. Она ощущала жгучее удовольствие, но вместе с тем дискомфорт от непривычности таких чувств. Слишком горячо, слишком щекотно, отдаёт рваными дёрганьями в мышцы живота и бёдер.
Игнорируя сопротивления и дрыганья Айрит, биолог сильно сжимал её ноги руками, пресекая попытки выбраться. На белой коже под пальцами вырисовывались багряные и глубокие полумесяцы от ногтей. Преподаватель всё же спустил правую руку вниз с неизвестной целью. И лучше бы Айрит не знала, с какой, когда узрела в кисти мужчины серебряный и блестящий скальпель. Даже невооружённым взглядом было видно, что он невозможно остр. В глазах девушки заметались полчища кричащих искр, когда медицинский инструмент три раза хаотично прошёлся по нежной коже левого бедра. Следом за этим из тонких ранок хлынула кровь, а в них — боль. Попутно с нанесением увечий Найрас активно двигал языком меж половых губ девушки, с трепетом лаская эрогенную зону и проникая в тугое нутро. Ядерная смесь из жутких и приятных ощущений вызвала у Айрит новую волну слёз и стонов. Их стало невозможным сдерживать, отчего ей пришлось до скрипа кожи кусать пальцы, едва не до крови.
Не дав ученице прийти в себя хотя бы немного, биолог отстранился от интимной зоны, убедившись, что там достаточно влажно, и перебросился на внешнюю стороны бедра. Он с упоением касался горячими губами не менее горячей свежей крови, слизывая её и проглатывая, будто простой томатный сок.
Сначала Айрит была напугана тем, что её буквально насилуют, а после узрела ещё и совершенно ненормальные маньячные наклонности. В этот момент резко стало плевать на мнение любого, кто мог бы встретиться по пути из класса, услышать, увидеть. Резкий всплеск адреналина в крови и страха в голове дал девушке знак рвать когти изо всех сил, лишь бы самое ужасное и противное не произошло. Чудом вырвавшись из железной хватки мужчины, ученица резко спрыгнула с парты, кое-как удержавшись на ногах, и рванула в сторону двери. Однако её самонадеянность и желание спастись были перерублены очередной хваткой со стороны учителя, раскрывшегося с плохой стороны. Он, как зверь, подскочил с колен и ринулся в сторону беглянки, ухватив ту за запястье и грубо потянув на себя так, что Айрит завалилась назад, прямо в лапы к своему чудовищу.
— Значит, по-хорошему ты не хочешь… — Найрас гортанно прорычал эти слова на ухо девушки. Одной рукой он сзади сильно сжимал её локоть, а второй — начинал душить, оставляя дополнительные следы на шее, которая совсем недавно была белой и чистой. Уайт даже думать не хотелось, что могли значить эти слова. Идиотка… Думала, что сможет уйти от этого монстра. Расплата не заставила себя долго ждать.
Молодой учитель усадил юную девушку на прежнее место, но теперь каждое его действие сопровождалось несдержанной яростью и желанием. К счастью для блондинки, медицинский прибор был отложен на парту рядом с ней. Пока что отложен… Это совсем не значит, что позднее Найрас им не воспользуется.
В голове будто начали лопаться все нервные клетки, когда заплаканная и насильно усаженная на стол девушка услышала звук расстёгивания ширинки брюк. Позволив для своего убеждения глянуть в сторону паха мужчины, Айрит поняла, что вывела его из себя своим побегом. Преподаватель расстегнул штаны и достаточно приспустил чёрные боксеры, освобождая замученный ожиданием половой орган приличных размеров. Для девственницы Айрит даже слишком.
Приблизившись вплотную к своей жертве, напоминающей запуганного ягнёнка, Джек проговорил ей на ухо следующее:
— Издашь лишние звуки — я применю это ещё раз, — с этими словами перед лицом блондинки вновь возник скальпель, лезвие которого было испачкано её же кровью. Всё ещё свежей и текучей.
Угроза вынудила ученицу заметно задрожать всем телом, но даже это невольное действие приходилось как-то подавлять: мало ли, его и это спровоцирует на ещё более жестокие вещи. Меж ног снова появилось сильное чувство тепла и чего-то мягкого и одновременно твёрдого, но оно было ярче, потому что кожа оголена. Найрас прислонился членом гораздо плотнее, чем было до, давая почувствовать каждую подробность органа. Он стал плавно проводить им по влажным половым губам Айрит, смазывая, чтобы облегчить вход. Девушку же от этих ощущений бросало то в жар, то в холод. В её груди страх, боль, удовольствие, разочарование и смирение смешивались в ядовитый коктейль, что впитывался в кровь и отравлял клетки тела неприятной дрожью и колючками. Всё нутро судорожно сжималось от понимания, что сейчас в него безжалостно ворвутся, испортят, причинят много боли. Но ничего нельзя было поделать.
Желая усилить ужасные эмоции школьницы, учитель толкнул её в грудь, заставив упасть лопатками на холодную лакированную поверхность деревяной парты. Девушка ударилась затылком о её твердь, отчего заскулила и зажмурила глаза. Руки её оказались над головой, удерживаемые всего одной рукой преподавателя за тонкие слабые запястья. Вторую же Найрас опустил ниже пояса, обхватывая длинными цепкими пальцами довольно широкий член и направляя прямо ко входу в девственное лоно Уайт. В самом начале стало ясно, что она крайне узкая, к тому же напряжена из-за нервов и нежелания это делать. Но оттого и интереснее… И мужчина не собирался останавливаться, продолжая вставлять половой орган дальше, хоть он и испытывал лёгкий дискомфорт и боль от того, как сжимались вокруг нетронутые мышцы матки.
Айрит испытывала жуткую боль и давление на стенки влагалища. Их будто нагло разрывали изнутри, заставляя гореть и покрываться колючими ощущениями. Каждый миллиметр члена биолога, что бесцеремонно проникал в неё, отдавался напряжением по всему телу, что не желало этого соития и всячески ему сопротивлялось.
— Больно, Мр. Найрас. Очень больно, не надо, пожалуйста, — всячески умоляла насильника перестать блондинка, захлёбываясь в собственных слезах. Но молодой учитель ничего ей не ответил, а лишь молча продолжил начатое.
Сильный и злобный вздох дал понять, что его раздражает тугость, из-за которой не получается вставить глубже. Впоследствии толчки стали резкими. Это вызвало мелкие разрывы неподготовленных тканей, отчего те пустили небольшое количество крови, вытекшей наружу. Но Найраса, судя по всему, это удовлетворило и даже раззадорило. Он схватил ученицу за тонкую талию обеими руками, чтобы та не съезжала с парты и никак не отодвигалась. С каждым таким толчком девушка лишь на момент громче поскуливала и всхлипывала, с губ срывались больные стоны, когда всё-таки не получалось сдерживаться.
Постепенно через такие попытки проникнуть преподавателю всё же удалось начать в девушке свободно двигаться, внизу появилось больше влаги, но внутри у Айрит от члена молодого человека натирало и жгло. Из-за этого она толком не понимала, что в ней происходит, какого размера половой орган мужчины и как глубоко он входит. Просто горячая тупая боль. Радовало, что со временем она понемногу ослабевала благодаря готовности восемнадцатилетнего тела к половому акту, в принципе. Уайт старалась выдавить из глотки стоны удовольствия, чтобы удовлетворить желание насильника и задобрить его. Горячая кожа обоих прикасалась друг к другу. Чем больше времени проходило, тем намного быстрее Найрас двигался, редко делал передышки и почти не давал их ученице. В особые момент толчки биолога приобретали грубый характер, становились медленными и резкими до такой степени, что максимально твёрдый и горячий член почти полностью выскальзывал из разработанного влагалища и вновь резко проникал в него.
Через полчаса учитель резко отпустил Айрит и вытащил орган. Он кончил прямо на неё: большое количество белой и вязкой спермы окропило животик девушки и её алую от засосов и укусов грудь. Уайт какое-то время лежала в ступоре, потеряно глядя на белый потолок. Снизу всё дико пульсировало и болело после зрелого и явно опытного молодого мужчины. Неприятных ощущений добавляло наличие семенной жидкости по всему торсу.
Найрас неотрывно разглядывал Айрит, лежащую на парте, дрожащую, всё ещё с болью и обидой на лице, пока застёгивал рубашку и ширинку. Ни на один момент ему не стало жалко её. Совершённые действия принесли ему полное удовлетворение во всех смыслах.
Айрит кое-как собралась с силами и поднялась, сев на краю парты. Каждую часть тела ломало от мучений, будто от температуры.
— Можно салфетки?.. — светловолосая неожиданно и едва слышно спросила, сжимая пальцами край юбки.
Биолог молча подошёл к своему столу и достал оттуда нужный предмет, протянув старшекласснице. Ощущая лишь отвращение, Айрит вытерла все выделения как на туловище, так на половых губах, и привела одежду в надлежащий вид. Как только девушка слезла с парты и шагнула к портфелю, в глотку откуда-то снизу поднялся крик. Чудом она сдержала его внутри. Настолько больно двигаться… Казалось, будто всё вновь и вновь рвётся. Кое-как блондинка взяла рюкзак за ручку и закинула на спину. Только выпрямившись, она ощутила, как её обнял Найрас. Это стало очередным ударом молнии после окончания бури. Если он собрался извиняться, то это будет уж слишком…глупо.
Учитель просунул руки под портфелем, обвивая ими рёбра и лопатки ученицы, как гигантские щупальца чудища обвивают корабль в фантастических фильмах. Уже не в удивление последовали жёсткие действия — он сильно сжал её.
— Только попробуй кому-нибудь рассказать — долго не проживёшь, — из недавно нежных губ вышли твёрдые пугающие слова с угрозой.
Не сопротивляясь, она смиренно отдалась в его руки. В уголках глаз показались новые капельки слёз, но голову Айрит не поднимала, чтобы он не заметил. На его слова блондинка положительно промычала. Хотя он и так знал, что это ангельское создание из-за своих чувств и характера ни за что о таком никому не посмеет пискнуть. Просто хотел опять поиграть на эмоциях.
— А теперь иди в общежитие. И не делай такой убитый вид, — преподаватель отстранился от девушки, чуть ли не отпихнув, и прошёл к своему столу.
Тихонько шмыгнув и сжав пальцами лямку рюкзака, Уайт поспешно покинула класс, одолевая боль ниже пояса последними усилиями воли. Каждый шаг давался девушке таким тяжёлым. Живот адски драло. С опущенной головой она направлялась в общежитие. Дрожащими пальцами блондинка заправляла за уши ещё больше растрепавшиеся светлые пряди. Эти движения жутко напоминали прикосновения учителя, что делал это нежно. Знала бы она, что они станут единственной приятной деталью за последнее время. Красные щёки и опухшие от слёз глаза до сих пор не могли вернуться к нормальному виду. Заходящее солнце сопровождало Айрит в окнах пустого коридора, лаская остаточными лучами, словно сочувствуя горю.
«За что? Что я натворила, получив это? Я всегда старалась быть с ним хорошей, помогала, интересовалась предметом, помогала с чем-то в кабинете, разговаривала. Нам же обоим это нравилось. А он изнасиловал меня… Как же больно, но я не могу никому рассказать… Никто мне не поверит».
Джек Найрас стоял около широкого окна, наблюдая за депрессивным осенним пейзажем и солнцем, что почти полностью спряталось за горизонтом. Руки его были сложены на груди, а глаза даже не моргали: «Влюблена в меня по уши. Как все. Даже вытерпела потерю девственности, чтобы не злить меня. Думаю, можно воспользоваться этим ещё раз, а потом завершить задуманное. Кто же знал, что у девчонки, с которой был долгий контакт, страх и плоть вкуснее, чем у обычной ухлёстывающей за тобой сучки».