О бабочках и стервах

Пожалуй, за ещё одну неделю я выделила для себя самые значимые пункты для совместного времяпрепровождения. Первое, после удара бедром о край стола: быть в компании одного из братьев, предпочтительней всего это Хаккай. Заметка — неконфликтный, мирный, миленький. Пометка — всегда так или когда я рядом? Тайджу не подходит ввиду повышенной агрессивности, да и я никуда с ним не ходила, слава богу. Нет ни возможности, ни желания. Второе, когда едва не постирала тёмное и светлое в одном барабане: это должны быть как минимум знакомые мне люди! Мицуя попадает под эту категорию из-за того, что я его немного помню по канонной работе. И немного по причине тесной дружбы с Хаккаем. Третье, вытирая пыль с низкого столика в зале: нужно брать антистресс–детей детсадовского возраста. Четвёртое, вымывая пол в прихожей: никогда ни при каких обстоятельствах не гулять с одноклассниками. Ни с какими. Из этого всего следует, что Такаши должен быть моей лучшей подружкой. Блеск. У меня было всего две прогулки и в них выиграл мальчик–будущий–гопник–швея–мать. В какой из жизней я согрешила? Может быть мне покинуть стены родного дома вместе с Тайджу и там я найду классную девчонку, мы подружимся и будет шушукаться где–нибудь в подворотне? Минус на минус должен давать плюс в конце концов! От Тайджу должна быть польза не только сторожевого пса, но и брата–друга–свата. Пожалуйста? Или я многого прошу? Тарелка приземляется на подставку для сушки и едва не выскальзывает из моих мокрых пальцев. Успеваю поймать и вернуть на место, за очередной скол на сервизе меня по головке не погладят. Точнее погладят, но кулаком. Папаша исчез ещё позавчера, в доме относительно спокойно. Тайджу улетел на третьей космической рано утром, поэтому тарелка осталась на меня. Тарелка с застывшим рисом. Убить хотелось братишку очень сильно, но сдержалась в виду его отсутствия. Не могу сказать, что у меня вообще был бы шанс ему вдарить, но всё же… Я учусь пользоваться своим положением девочки на побегушках. Милой такой, неконфликтной хозяюшки, готовой и кашу приготовить, и кровь с пола убрать, и заблёванную одежду постирать. Обращайтесь, ребята, Юзуха–Клининг всегда к вашим услугам. Постепенно я принимаю эту роль: попала в тело какой–то девочки и теперь вынуждена жить, заботиться о тех, с кем она была связана. На самом деле всё оказалось сложнее, чем кажется во время прочитывания всяких исекаев в прошлом. Надежды о возвращении домой разбиваются с каждым днём, стоит только открыть глаза и увидеть белый потолок комнаты. Если в самом начале, в больнице, с дичайшей болью во всём теле я надеялась, что проснусь у себя дома с кошкой под боком, то сейчас этот исход маловероятен. Ничтожен. Я привыкла быть Юзухой. Привыкла к другому телу, к другим людям, к реальности, в которой оказалась. От этого не получится сбежать, этого не получится избежать, потому что всё изначально предопределено. У меня нет и шанса ничего изменить, только плыть по течению, выбирая наименее острые камни. Каждый раз, сталкиваясь с внимательными лисьими глазами Тайджу, с невинной улыбкой Хаккая, внутри всё переворачивается. Становится мерзко от самой себя, от обмана, от лжи. И это всё будет происходить годами. Я слабая, отвратительная и никогда не смогу признаться в том, что Юзуха, которую все знали, уже давно не является собой. Разве оригинальная девочка стала бы угождать домашним тиранам? Разве она стала бы возиться с детьми, пытаться гулять с одноклассниками? Забитый зверёныш вырос бы в того человека, которго все знают на просторах страниц манги, в сериях аниме. Она была бы собой. Вот только она — это я. У меня её лицо, её имя. И чем закончится существование этого мира тоже в какой–то степени зависит от меня. Эффект бабочки — меняется прошлое, меняется настоящее. Это незыблимая истина в мире Токийских Мстителей. То, что творил Такемичи самое настоящее проявление термина. Вот только у него была возможность перемещаться и конструировать лучшее будущее, а у меня такого нет. Моя жизнь одна, моё будущее одно. Никто не может его сотворить, кроме меня. Никто не может знать, что ждёт меня и братьев Шиба. Здесь нет права на ошибку. Одно неверное слово и всё пойдёт под откос. Как моё существование повлияло на Такемичи? Точнее на то, что будет твориться, когда он появится. Он ведь пришелец из будущего, чтобы изменить прошлое и чтобы его настоящее стало действительно счастливым. Эти прыжки во времени меня пугают. Меня вся эта реальность пугает. Она не моя, с этим тяжело смириться и даже не уверена сколько времени потребуется для принятия. Прошедшего времени катастрофически мало, чтобы осознать и продумать дальнейший план. Я приняла себя в попаданчестве. Я учусь принимать себя Юзухой. Я буду вынуждена принять мир. Вроде бы я тут три–четыре месяца. Июнь–июль точно. Возможно, что конец мая стал отправной точкой, потому что уже сентябрь и я три недели как учусь в японской школе. Год две тысячи второй. Это я точно знаю, но не имею ни малейшего понятия, когда начинается сюжет манги. С датами всегда были проблемы, каюсь, но не раскаиваюсь. Значит, что до начала всей этой дурацкой заварушки нужно приложить усилия и выправить отношения в семьей. Окей, времени не понятно сколько, но я попытаюсь. Честно попытаюсь. Я не хочу жить в семье с насилием, по крайней мере от Тайджу. Но что удивительно: за это время он ни разу меня не тронул. Затишье перед бурей? Сам по себе исправился? Домашние тираны не меняются по щелчку пальцев. Я не понимаю, но пока это всё меня радует. И ещё радует то, что он не воплотил в жизнь свои обещания научить меня защищаться. Я не дерусь, никогда не дралась по настоящему до кровавых соплей и выбитых зубов. И этого совсем не хочу. Мои размышления прерывает хлопок двери. Полотенце мгновенно летит на столешницу, а я в прихожую. Господи, лишь бы не папаша. Не он. Тайджу тащит за шкирку Хаккая, который выглядит так, словно ему пообещали все муки ада. — Разувайся, — рычит старший и сбрасывает хлипкие кроссовки у двери. Хаккай, который всегда крепко завязывает свои, пытается повторить его движения, но не получается. Тайджу раздражённо отпихивает от себя брата и подходит ко мне. Я растеряна, а ещё напугана. — Руки. Вверх ладонями. Протягиваю. Тайджу шарится в карманах потрёпанных джинс, а после мне в руки падают смятые купюры и мелочь. Монет настолько много, что они катятся на пол, а я в глубоком удивлении смотрю на горку денег, которые попали в руки. Поднимаю голову. Тайджу выглядит немного самодовольно и явно ждёт похвалы. Только хвалить мне его не хочется. Желание бросить деньги и убежать в другой город превалирует над разумом. — Что… Откуда? — Какая разница? Сходи купи жратвы нормальной. Я смотрю на деньги, смотрю на Тайджу и до меня всё доходит очень долго. Он достал деньги, очень много, и сказал, чтобы они были потрачены на еду. — Хорошо… Я сжимаю руки так, чтобы оставшаяся мелочь не вывались из хлипкой кучи и отхожу на кухню, чтобы положить всё на стол. — Хаккай, собери всё с пола. Сходишь с Юзухой в магазин, — громко бросает Тайджу и уходит на второй этаж. Ответ Хаккая, вероятно, не был расслышан никем из нас. Я кладу деньги на стол и упираюсь в него руками. Он кого-то ограбил, да? Тайджу просто не мог принести кучу денег, словно сам их заработал. Это как минимум нелегально. На стол сыпятся оставшиеся монеты. — Он притащил меня с площадки. Схватил прям перед Мицуей и уволок. Я думал мне крышка, — Хаккай садится на стул и ковыряет деньги пальцем. — Это нечестно заработанные деньги, — неуверенно отвечаю, полностью проигнорировав то, что сказал младшенький. — Разве это хорошо? — Хорошо, если отец не бьёт. Остальное можно пережить. Ох, Хаккай, и когда ты успел стать таким циничным? Мы не сильно близки, конечно, что очень странно для детей, живущих под одной крышей, но я не замечала у тебя таких наклонностей. Возможно мне стоило проводить с тобой больше времени, а не заниматься бытовыми делами, уроками и самокопанием. — И мы всё это потратим… — тяжело выдыхаю. — Хоть что-то надо оставить про запас. — Ага, тебе на одежду. Перестань носить мои футболки, пожалуйста, онэ–сан. Чуть улыбаюсь. А что делать? Я не могу постоянно носить платья ребёнка из начальной школы. Прикажешь вечно ходить в школьной форме? То, что я могла распороть, уже давно было сделано. Часть вещей оказалась носибельная, но другая просто тихий ужас. — Ладно, я переоденусь и пойдём. Найди во что положить деньги, мы не можем нести их в руках. — Да в карманы распихаем и всё. — Хаккай, и как это будет выглядеть! Не спорь, просто поищи. Если не найдёшь, то ладно. Ещё бы предложил в трусы зашить, как детям в лагере, ну серьёзно. Совсем скоро мы выходим из дома, и по заветам Хаккая деньги тянут карманы к земле. Конечно же у нас нет кошелька или хотя бы его жалкого подобия. Но зато нашлись пакеты! Слава пакетам. До стандартного супермаркета пришлось телепаться довольно долго. Если не ошибаюсь, то это был 7–eleven, хотя такой магазин я вообще вижу впервые. Ну, маркет он и в Африке маркет, тут уже ничего не попишешь. А разнообразие, мама дорогая! Как много продуктов, овощей и фруктов в пластиковой фасовке. У меня разбежались глаза и зачесались руки, чтобы всё это запихнуть в корзинку, а потом и в себя. Сразу представила, что являюсь драконом, охраняющим кучи золота. Хаккай осматривал магазин с не меньшим восхищением. Я дёрнула младшенького за локоть, вручила корзинку и потащила вперёд. В молочный отдел. В хлебобулочный отдел. В каши и крупы. И, о боже, руки ломились от количества еды, которую мы можем унести с собой. Которую мы будем есть, а не на которую пускать слюни! Еда, боже, святая еда. Нахуй рис! Привет, куриное филе, привет, отбивные! Я, счастливая и окрылённая, летела в сторону кассы, пока Хаккай тащился за мной как на буксире. Он выглядел уже не таким весёлым и воодушевлённым. — Я больше не пойду с тобой в магазин, — проныл Хаккай, выкладывая продукты на кассу. — Это ты сейчас так говоришь, — я всё ещё была весела от этой ситуации, — доставай деньги, я уверена, ты хочешь поиграть во взрослого и самостоятельно расплатиться за покупки. — Не позорь меня, онэ-сан! Я похихикала и раскрыла пакет, пока нам пробивали продукты. Слава Японии! Страна европейская, максимально приближена к технологиям настоящего мира, и от этого становиться очень приятно. Неприятно только то, как быстро мы остались на мели. Стоит ли говорить, что если деньги попадают в мои руки, то они также бесследно исчезают в кассе? Я транжира и не стыжусь этого. Минус, разве что, только у Хаккая: у нас снова один гардероб на двоих. Мальчик был загружен пакетами не меньше, чем я. Но знаете, это лишь малые неудобства по сравнению с тем, какой пир нас ждёт ближайшие две недели, если мы будем правильно экономить продукты. А может быть даже и месяц… Уже не так важно, как достались эти деньги. Они послужат семье хорошую службу и это их главная задача. Деньги созданы для того, чтобы их тратить и чтобы на них жить, иначе зачем они вообще нужны? — Онэ-сан, посмотри… — Хаккай кивнул в сторону дома, и я резко замедлила шаг. Потом и вовсе остановилась. — Давай отойдём сюда, — мы спешно встали за угол чьего–то дома, не особо заботясь о крошечной лужайке и о том, что люди, живущие тут, вообще подумают. Меня волновало другое. Несколько мальчишек, довольно крупных, чтобы понять к какому возрастному диапазону они относятся, караулили возле нашего дома. Они стояли и, не стесняясь никого, пинали каменную ограду и переговаривались. Я не слышала их слов, но губы всё равно шевелились. — Это что за хрень, — я нахмурилась и опустила пакеты на землю. Не с руки стоять и держать их, ожидая, что придурочная компания рассосётся быстрее, чем мне захочется в туалет. — Это точно из–за Тайджу, — Хаккай последовал моему влиятельному примеру с пакетами. — Не уверена, что они хорошие друзья. Друзья не ошиваются возле дома с таким агрессивным настроем. Я чувствую их ауру… — Какую ауру? — Не очень хорошую. Да какая разница вообще! Мы не можем идти домой, пока там… Вот это. Не знаю как назвать, но мне это не нравится. И это явно не по нашу с тобой душу. Я не увидела, как открылась наша входная дверь, но зато услышала громкие голоса компании, которая встала полукругом возле придомовой дорожки. Значит, Тайджу вышел. Надеюсь, он будет достаточно силён, чтобы решить эту проблему, потому что ни я, ни Хаккай ничем тут помочь, увы, не можем. Какое-то время всё было цивилизованно, а потом полетели кулаки. Я ойкнула и уже хотела отвернуться, как меня за руку схватил Хаккай, неотрывно наблюдающий за потасовкой. По всей видимости за меня он зацепился неосознанно, но действие как будто привело меня в чувство. Как будто снова стала взрослой и разумной. Я дёрнула рукой и Хаккай обратил на меня внимание. — Если они пойдут сюда, то готовься бежать. И пакеты не забудь. Хаккай заторможенно кивнул. Слушай, сомнамбула, я сникерс не покупала, так что быстрее шевели извилинами. Люди рассосались. По крайней мере та часть, что могла нормально ходить, утащила ту, которой требовалась помощь. Тайджу в полусогнутом положении просиживал на дорожке, и чёрт меня дёрнул схватить пакеты и побежать, едва полудурки скрылись с моего угла обзора. Хаккай что-то крикнул, но разве я его стала слушать? Я замедлилась. Бежать с пакетами было тяжело и непривычно. Обернулась в сторону ушедших парней, некоторые сделали ровно тоже самое. Я бы переглядывалась с ними глаза в глаза, не будь они так далеко. Они точно видели пакеты. И если не тупые, то могут сложить два плюс два. Я отвернулась и поспешила в дом. Тайджу не стал ждать, когда младшая сестра отвиснет, и не мне его винить. Хаккай побитой собакой шёл следом. Я краем глаза заметила, как он старался не наступать в брызги крови на камне. На которые наступала я. Однажды чуть не упала, поскользнувшись на улице на использованном презервативе, меня ничему жизнь не учит. Тайджу сидел на диване и его лицо было немного помято. — Тебе нужна помощь? — я поставила пакеты возле стола. Закидывать их наверх у меня уже нет никаких сил. Старший брат скосил взгляд в мою сторону и отвернулся. И как мне, блять, на это реагировать! Если это намёк на то, чтоб я разобралась с продуктами, то сделаю это с радостью. — Зачем они приходили? — передала Хаккаю грудинку, чтоб он убрал в холодильник. Выставила на стол молоко, масло, стала шуршать пакетом. — Ты тупая? Догадайся, — Тайджу явно не сильно настроен на диалог. Я посмотрела на него, на комнату, а после перевела взгляд на стол. Ага. Догадалась. Он, кажется, их обокрал. Или что там ещё делают мелкие бандиты–беспризорники…