Happy End

Фонари, созданные магами огня, сверкали в общем зале, создавая особую праздничную атмосферу. Огромная живая елка разносила аромат хвои по всей, кажется, Академии — ее украшали воздушники во главе самого Ниалла, которым всем руководил и не давал непутевым студентам потерять концентрацию. На плечи Никки в прямом смысле упал плед — Су прошла мимо нее и грохнулась на рядом стоящий пуфик. Рыжеволосая девушка уставилась на подругу, чьи румяные щеки были в муке. Ее взгляд был устремлен на камин, а на губах была спокойная улыбка. — Ниалл все-таки заставил вас готовить печенье?.. — Поправив на себе плед, она залезла в мешок Су, отчего та недовольно заворчала, но потом сама теснее прижалась. — Ага. Он такой изверг. Как ты с ним уживаешься? — Она уложила голову ей на плечо и подняла взгляд уставших голубых глаз. — Ну, единственное, что он заставляет меня делать — ложиться спать вовремя и готовиться к экзаменам. Впрочем, и с тем и с другим помогает. Так что только вы попали под влияние его нудности. Су сверкнула довольно глазами, подмигнув, и взвизгнула, когда пальцы Никкаль сомкнулись на ее боку, щипая. Маг воды показательно отодвинулась от нее. Впрочем, взгляд скоро сменился на нежный и немного меланхоличный. — Что? — Ты так расцвела с ним. Стала добрее, нежнее. Счастливее. Никкаль потеребила пальцами край пледа, уставившись в камин. Ее жизнь не была сахаром — проблемы с родителями, Дом Детей, потеря брата и битва с Тиамат, из которой она вышла героем. Однако когда ей предложили стать главным Повелителем, возглавив Ур, Никкаль отказалась, передав свое место Ашурбанипалу, полностью доверившись в правлении. Сама Никкаль отправилась обратно в Академию, в которую ее принял Ниалл, и пусть это далось ему с трудом, но он смог добиться того, чтобы его возлюбленную считали самой обычной студенткой. Об этом просила она сама, смутившись столь яркого внимания к ее персоне, стоило ей переступить порог Дома Льва. Первый Новый Год после битвы Никкаль провела в объятьях Ниалла, уткнувшись в шею и откисая от недавних событий, чувствуя, как вино нежно разливается по венам, грея все тело. А уж после того, как Ниалл опрокинул ее на постель, забравшись пальцами под ночнушку и поцеловав в ямку меж ключиц, у Никки совсем отключился разум. В этом Новом Году Никкаль хотела провести более ярко, насыщенно, а не проторчать весь день в постели. Нет, безусловно, это тоже хорошо, но она банально устала жалеть себя. Нужно начинать заново учиться жить. — О чем задумалась, красавица? — Из мыслей ее выдернул подошедший Ияр, довольно держащий в руках кружки с чаем. Одну тут же отдал Су, а другую сунул в руки Никкаль. Та тут же прижала ладони к ней, согреваясь, пусть и в этом не было необходимости. — О том, как надеру зад Кингу, если он еще раз решит в своем истинном обличие подпалить голые деревья. Кингу решил преподавать в Академии — учил магии, показывал, что Хаос это искусство, и если его подчинить, то он вовсе не опасен. И периодически он перевоплощался в дракона, чем удивлял студентов и пугал Ниалла, ведь он своим огнем спалил уже пару десяток деревьев, с которых опали листья. — Я тебе помогу, — Голос, раздавшийся сзади нее, заставил сердце биться быстрее, а щеки тут же покраснеть. Девушка резко обернулась, взглянув на виновника ее неравнодушия и выдохнула с облегчением, стоило ей увидеть своего мужа. Ниалл подошел к ней и, поцеловал в макушку, потрепал по плечу. — Как дела? — Все хорошо, а у тебя как? Не сильно устал? — Можно было понять, что они влюблены лишь по взгляду — до того красноречивы. Ладонь Ниалла с плеча переместилась на щеку, а после мужчина щелкнул ее легонько по носу, обойдя и сев рядом. — Я, по факту, ничего не делаю. Это всё Су. Спасибо тебе. — Упомянутая улыбнулась и сделала глоток чая. Никки вспомнила о своей кружке и подала ее Ниаллу, дав глотнуть. Такой компанией они сидели и болтали на отвлеченные темы, пока не заявился Кингу, который решил помочь Ияру с украшениями, и оба обладателя Хаоса направились в кабинет барда. Су же поспешила вновь на кухню, чтобы руководить процессом. Как бы она не отрицала то, что они с Ниаллом были поразительно похожи повадками, все это видели и Никкаль это даже умиляло. Они остались вдвоем. Впрочем, тихо не было — где-то на фоне шумели студенты, стукались тарелки, звучала ругань и в общем кипела жизнь. Но не здесь. Не в этом зале, не в их объятьях, которые сопровождались легкими чмоками в кончики носов. Никкаль удобно расположилась на коленях Ниалла, то гладя его волосы, то целуя в жилку на шее. Ладонь мужа гладила по пояснице, не давая замерзнуть. Они молчали, лишь томно вздыхая и рассматривая быстро сгорающие доски. — Ниалл.. Ты не думал о детях? — Мужчина удивленно взглянул на Никки, остановив движение рукой и даже слегка отстранился, чтобы та посмотрела на него. Впрочем, сама девушка не совсем понимала, к чему эти вопросы стали чаще посещать ее голову, однако все-таки решила спросить. — О детях? Думал. Но ты правда готова к тому, чтобы. попробовать? Это огромная ответственность, да и.. — Но Ниалл сбился, уставившись на Никкаль, что вздернула бровь и даже думала, походу, обидится. Маг воздуха иногда совсем забывал о том, что они пережили и что Никки давно повзрослела, стала умнее. Ниалл улыбнулся, и поцеловал ту в мягкие, слегка потрескавшиеся от мороза губы, и мягко сжал их своими, выдохнув. — Попробуем. Я уверен, ты будешь прекрасной, хоть и безрассудной мамой. — А ты чудесным, хоть и душным папой. За это Никки отхватила шлепок по бедру и жадный поцелуй, стоило ему опрокинуть свою жену на выделку из шкур. Единственное, что их останавливало — кто угодно мог зайти и заметить такого правильно ректора со своей подчиненной. Это вызовет много вопросов. —...Спасибо всем студентам, что прямо сейчас стоят в нашем зале. Спасибо моим верным друзьям, коллегам и жене, без которых я, думаю, не смог бы оправиться после той самой битвы с Тиамат. Ниалл стоял в белом костюме, прекрасными кудрями и громко, но вместе с тем и мягко произносил пламенную речь. Часы в актовом зале стучали, оповещая о том, когда же настанет новый год. — Я надеюсь, что моих сил хватит, дабы обучить новых студентов и проводить старых. Воспитать детей и передать мой дом — Академию — другому ректору, когда придет мое время. А также надеюсь, что, помимо сил, мне хватит и нервов. По студентам прошелся смешок, а Никкаль и вовсе поперхнулась вином и покачала головой, рассматривая любимого. На ней самой было блестящее серебристое платье с длинным подолом и корсетом. Су стояла рядом, оперевшись на Ияра, и глядела на часы абсолютно счастливым взглядом. Ей очень нравился этот праздник, а Ияр разделял чувства возлюбленной, поглаживая большим пальцем костяшки ее крохотной ладошки. Никкаль перевела взгляд на Кингу, что стоял в тени, за всеми преподавателями, но янтарные глаза выделялись. Его тяжело было не заметить. Тот улыбнулся ей, поймав взгляд, но, впрочем, тут же вновь уставился на Ниалла. — Впрочем, не буду много разглагольствовать… — После этой фразы часы громко застучали, оповестив всю Академию о том, что наступил Новый Год. По команде Никкаль, огоньки по всему актовому залу загорелись в один миг — они переливались самыми яркими цветами, и Ияр в один момент залпом вылил в себя бокал, пока Ниалл спускался со сцены к ним. Су стукнула барда по спине, и пока тот откашливался, Никки быстрым шагом переметнулась к мужу. Она тут же набросилась на его шею, звонко рассмеявшись, когда тот быстро прокрутил ее вокруг себя и поцеловал, перестав обращать внимание на что-либо вокруг. Они были поглощены друг другом, гладя щеки дрожащими пальцами и чувствуя невероятную эйфорию в груди. Словно миллион водяных шаров лопались, заполняя все тело гормоном счастья — серотонином. Пока Ияр развлекал студентов своим пением, а Су болтала с Кингу, ректор и его подчиненная сбежали с банкета в ту самую комнату с камином — стоило им завалиться в нее, дверь была закрыта на ключ. Ниалл прижал к себе Никкаль, жадно целуя тонкую, лебединую шею и спускался ниже, пока девушка старательно стягивала с себя бретели безумно красивого платья. Наряд скатился по ее талии к ногам, стоило Ниаллу расшнуровать корсет, и та отступила от него, демонстрируя всю себя — сетчатая небольшая юбка с кружевами скрывало шелковое белье, бюстгальтер плотно стягивал упругую грудь, и мужчина тут же почувствовал, как ему стало тесно находиться в своем объемном костюме. Вслед за платьем полетел пиджак, брюки и рубашка. Ниалл опустил Никкаль на ту самую выделку, но теперь им никто не помешает. Он провел ладонями по ее молочным бедрам, чувствуя, как ту от такого простого движения чуть не подкинуло. Никкаль, в целом, в постели была громкая, но если ее долго изводить ласками, то никакие тряпки не смогут ее заставить молчать. Ниаллу это ужасно льстило, и было приятно видеть каждый раз полного наслаждения лицо любимой. Он спустился шустрыми поцелуями до резинки юбки и, стянув ее ловким движением, закинул ноги Никки себе на плечи. Перед ним была не та девочка, что отважно подошла к нему в Доме Детей и потребовала взять под опеку. Перед ним была его любимая, воинственная, буйная, но при этом нежная Никкаль. И он поклялся себе, что умрет за нее и не раз. Губы плавно перемещались от щиколотки к внутренней стороне бедра, отчего Никки тяжело выдохнула и закинула руки назад, прикрывая в наслаждении веки. С ним было до одури хорошо не только по факту того, что это секс. Но также влияли чувства, которые Ниалл вкладывал в каждый новый поцелуй. Она ощущала себя желанной, и понимала, что ее любят. Любят ее тело, красоту, всех тараканов и душу. Ее искалеченную душу. И она любила его сердце, что так долго боролось за право биться. Ниалл опустился к ней, сунув руки под спину и расстегнув бюстгальтер. Стянул его, оголяя грудь с темными сосками, и мягко втянул их губами, разминая тем временем пальцами кожу, которая слегка покраснела от плотной ткани белья. Никки выгнулась, вплетая дрожащие пальцы в его светлые локоны, прижимая ближе и блаженно улыбаясь. От одного соска мужчина перешел к другому, и тут влажную грудь опоясал легкий ветерок — не такой, чтобы она замерзла, но достаточный, чтобы подкрепить возбуждение и заставить по пояснице пробежать мурашки. Ниалл отстранился от груди и уткнулся носом в ямку на ключицах, вдыхая аромат ее кожи. Он не смог бы дать ему точного определения, но Никкаль пахла очень хорошо. Сладковатый, может даже молочный аромат забивался в ноздри, но не раздражал. Маг воздуха спустился вновь к ней между ног, и стянул последний элемент ее роскошного белья, который мешал ему в полной мере насладиться возлюбленной — трусы отправились вслед к юбке. Вновь поцелуи на внутренней стороне бедра и Ниалл проводит языком по половым губам, собирая ее влагу и начиная выводить одному ему известные узоры на клиторе. Никкаль выгибалась ему навстречу, двигала бедрами и поджимала пальцы на ногах. Этот момент был незабываемым. А уж когда ее накрыл оргазм, Ниалл долго всматривался в искаженное в удовольствии лицо Никки и чувствовал, как тепло разливается в его груди, вымещая собой любые другие чувства. Уставшие, потные, но до одури счастливые, они лежали на смятой выделке. Фонари то гасли, то вновь загорались сильным пламенем, и Ниалл смотрел на них, проводя кончиками пальцев по всей спине жены. Та сплела с ним ноги и тихо мычала какую-то колыбельную, прикрыв глаза и уложив голову на плечо Ниаллу. Ее же рука скользила по шрамам на груди и руках, в попытке залечить его сердце. Но она не знала, что уже это сделала и не раз. И если бы Ниалл мог, то выразил бы все, что чувствует по отношению к ней. Однако, ему думалось, таких терминов еще не придумали. Она слегка приподнялась, открыв зеленые глаза, и взглянула на него. Он отвел взор от огней, переложив руку на лицо и погладив уже скулу. — С Новым годом тебя, львенок. — И тебя, Искорка моей души.