Я знаю, как назову нашу кошку

Я сидел на краю кровати, поглаживая черного кота, что ластился ко мне. За окном было еще раннее утро, а потому Ичи беззаботно посапывал на своей половине кровати. Я перевал взгляд на спящее тело мужчины и только сейчас заметил, что в его ногах похрапывает рыжая Английская овчарка, которую Ичиро недавно приобрел. У собаки, которой не исполнилось еще и шести месяцев уже имелась кличка - Нил. Не знаю чем руководствовался японец, но мне он запретил принимать участия в выборе имени, ссылаясь на то, что пока я скрывался от отца и менял десятки имен, все они были ужасны и безвкусны. Впрочем, я не расстроился, гораздо сильнее меня огорчало, что у маленькой черной уличной кошки, которую я подобрал на улице в прошлом году, все еще не было имени. Сначала я надеялся найти хозяина, ибо котик выглядел прилично, но потом отчаялся и перестал вешать объявления о нахождении милого пушистого существа. Кажется, я отвлекся. Я поднялся с насиженного места на мягкой кровати и отправился на ежедневную пробежку, не взирая на неожиданную для Нью-Йорка погоду. На улице неприветливо весели темные тучи, а улочки и тротуары насквозь были мокрые из-за длительного дождя. Почти весь последний месяц не приходилось замещать свои уличные пробежки бегом на дорожке, установленной на балконе моей квартирки в Пальметто. Но сейчас, когда после долгой разлуки я наконец-то смог приехать к Ичи в Нью-Йорк, погода стала более благосклонна ко мне и к моей любви к бегу. Наверное, вам интересно, как я вообще попал в Пальметто, а во время тренировок стал скучать по Ичиро Морияме, главе мафии? Тогда вас ждет небольшой рассказ… __________ Пару лет назад, на побережье, когда моя мать говорила заветные правила, а я, не смея перебивать лишь внимал и повторял их, когда я сжег машину и закопал останки своей матери, что дышала всего пару минут назад, когда я понял, что остался один, меня схватили. Это были не огрубевший и толстые пальцы отца, это были не противно-грязные пальцы Лолы и ее братца. Изящные, слишком изящные пальцы для человека, что отнимет мою жизнь через пару минут, а если повезет часов. Он приподнял меня с колен и взглянул в мои глаза, разглядывая что-то на их дне. На моих голубых глазах надеты были темные и дешевые линзы, мужчина приказал их снять. Я пытался, правда пытался сбежать, из уважения к только умершей матери, из-за стольких лет постоянного бега, из-за последней таящейся в груди надежды на нормальную жизнь. На жизнь в принципе. Кажется, я потерял сознание, все таки в моем плече красовался, хоть и не слишком серьезный, но достаточно большой след пули, что задела меня. Очнулся я в стенах идеально белой больнице, а рядом был все тот же мужчина. Мужчина с изящными пальцами, требовательным, но бархатным голосом и угольно-черными волосами стал тенью преследовать меня не только в жизни, но и в моем подсознании. Это был глава мафии. Оказалось, что бежал я вовсе не от папочки с топорами, а от человека, кому я был продан. Это открытие сделало лишь хуже, а осознание потери лживой, но все же свободы обрушилось на меня приступами панических атак и осознания неизбежности. Тогда, на берегу Калифорнийского пляжа умер паренек, который сменил множество имен, но так и остался никем. Но сейчас, по прошествии трех месяцев реабилитации, и больше года игры в числе игроков команды «Лисы», вернулся он. Парень, что протестовал против воли отца, парень, что не хотел убивать невиновных, но был готов зубами перегрызть глотку тому, кто посмел обидеть его семью, его людей. Натаниэль Веснински, так теперь зовут универсального игрока команды экси, штат Пальметто. __________ Прохладный ветер задувал под легкую куртку, которую я напялил в спешке, боясь разбудить своего парня. Вчера Ичи вернулся слишком поздно, а потому подъем в пять утра его бы не порадовал.