Инстинкты

У омеги пошёл уже седьмой месяц беременности. Живот становится всё больше, спина болит всё сильнее, а завязывать шнурки самому всё тяжелее. Но он привыкает понемногу, ведь совсем скоро, малыш, который нагло пинается внутри, будет улыбаться, спать и кушать, вместе со своими родителями. Джун никак не может дождаться этого дня. Он уже смирился со странными предпочтениями в еде, большим количеством сна, и с тем фактом, что одежда, которую он только купил, не скрывает животик. Это хорошо, что существуют магазины для беременных омег. В них много полезных вещей, которые Джун смог там приобрести. Ему даже нравятся все эти изменения, и его запах, который приобрёл нотки совершенно другого аромата. А вот… Сокджин. Он волнуется за любимого в тысячу, если не в миллион раз сильнее, чем сам омега. Каждое утро мужчина просыпается раньше мужа, чтобы накормить его вкусным завтраком. Наблюдает, как он надевает пижаму, и собирается на работу, не переставая грустно скулить. С каждым днём, уходить из дома всё тяжелее, зная, что ты оставил там двух своих малышей. А омега только устало вздыхает, когда старший не отцепляется от него, уже опаздывая. Нам понимает, что хён беспокоится больше, чем он сам, и это ни капельки не странно. Инстинкты, что с них взять? Даже сейчас, когда у альфы выходные, из-за гона, вместо того, чтобы отдохнуть со своим омегой, Ким решил драить квартиру, пока она вся не заблестит. Пока Джун лежит на постели, и разговаривает с Хосоком по телефону. Мины тоже сильно волнуются за состояние младшего, вот и звонят. Хоть и оба отправились в Италию, на медовый месяц. — Я обязательно привезу тебе что-нибудь красивое, когда мы с Юнги вернёмся, Джун-и, — парень закатывает глаза, нежно улыбнувшись. Окружённый сплошной заботой он чувствует себя не беременным, а совсем маленьким мальчиком. — Тут столько интересного! И вино очень вкусное! — Мне сейчас только выпить не хватает. Отдыхал бы лучше, у тебя, на минуточку, медовый месяц. — Успею ещё. А у тебя скоро ребёнок родится. Нам недовольно фырчит, когда любимый, бросив швабру, поправляет ему подушку за спиной, чтобы было комфортней. Как настоящая хозяюшка. — Милый, всё хорошо. — отвечает Джину младший шёпотом, когда альфа заботливо чмокает его в щёчку. Никак не успокоится. — Я принесу тебе чаю. А ещё пирог с вишней, как ты любишь. — Но… — не успевает Джун даже договорить, как старший убегает на кухню, за вкусностями, напрочь позабыв о швабре, которую оставил около постели. — Неугомонный. — Что, слишком волнуется? — с Юнги, на самом деле, тоже такое было. Чонгук-и стал ему как родной, и альфа сильно за него переживает. Школа, уроки, много домашней работы. А ещё он начинает злиться, когда малютке не нравится математика. Сам бы этому учителю дал все идиотские примеры решать. — Конечно волнуется! Только я никак не пойму, он уборкой решил заняться, или готовкой? Взял и швабру по середине комнаты бросил, — омега сам встаёт с постели, придерживая животик, и поднимает её, чтобы отнести в кладовку. — Горе-уборщик. А Хосок тихо смеётся от такого прозвища. Альфа и правда старается сделать все дела сам, чтобы мужа не беспокоить… а в итоге такой неуклюжий, хуже, чем сам Джун в студенческие годы. — Ну, ладно. Отдыхайте там, а у нас с Юнги сейчас экскурсия будет. — Хорошо. Привет ему передавай. — Обязательно. Пока-пока. — старший заканчивает вызов первым, а Нам поднимает ведро с водой, и уже хочет идти в ванну, чтобы всё убрать на место… как у входа в спальню оказывается альфа. Сокджин пугливо вскрикивает, при виде такой картины, и тут-же ставит поднос, который нёс в руках, на тумбочку. — Джун-и! — недовольно фырча, омега опускает всё обратно на пол, и кладёт ладони на бёдра, нахмурившись. Ему теперь даже швабру нельзя на место отнести. — Ну чего ты? Я бы сам всё отнёс! — Ага, а потом обязательно споткнулся. — парень наблюдает, как Ким забирает всё, что оставил в комнате, а потом его силуэт пропадает в коридоре, и Нам слышит как старший возится в кладовке. Выливает воду, ставит ведро, вместе со шваброй, на свои места. — Мне даже нельзя тебе помочь? — Нет, нельзя! — омега недовольно рычит, в то время как его муж снова ставит поднос. Только на этот раз на тумбочку, рядом с кроватью. — Я сам всё сделать могу! Тебе нужно много отдыхать, а обо всём остальном я в состоянии позаботиться. — под строгим взглядом старшего, парень ложится обратно на постель… только на этот раз, поворачивается к нему спиной, придерживая животик. Он всё тяжелее и тяжелее. Ещё и малыш пинается. Омега мысленно благодарит родителей хёна. За то, что они воспитали его таким «самостоятельным». На него посмотришь — выть от жалости охота. Альфа весь вспотел, тело очень горячее, как настоящая печка, а сладкий запах распространяется на всю квартиру. У него гон! Ему самому нужно много отдыхать, а он даже от секса отказывается! Будто какой-то верующий девственник! При виде недовольства любимого… сердце старшего пугливо съёжилось. Он тихо поскуливает, сжимая край футболки, и думает, чем успел обидить донсэна. Что-то явно не так. И нужно узнать что, пока Нам не начал ругаться. — Детка, я… — Ты сам когда уже отдыхать начнёшь? — перебивает старшего омега, рыча от такой надоедливой заботы. — У тебя гон, забыл? А возишься с чего-то со мной, как будто я инвалид. — альфа опешил от такого ответа. Выпучив глаза, он наблюдает, как Джун старается сесть на кровать. Уже тянется помочь, как омега тут-же шлёпает рукой по его ладоням, опасно прирыкнув. — Сам могу я. Парень наконец встаёт с постели, и куда-то уходит. Старший, как какой-то хвостик, следует за ним, не понимая такой острой реакции. Он же просто помочь хотел… а в итоге, только сильнее обидел любимого своим волнением. — Наму… — пара проходит на кухню, где омега садится за стол, устало вздыхая. Наверно, было не лучшей идеей самому вставать. С животом очень тяжело. — Прости, ты хотел не чай, да? У нас остался холодный кофе, я могу… — Всё в порядке, милый. Просто мне лежать надоело. Альфа и правда выглядит уставшим. Волосы растрёпаны, даже майка вся промокла от того, как он с утра пораньше начал по дому бегать. Нужно его успокоить, дать понять, что всё хорошо. Может, ему и правда полегче станет? — Милый, присядь со мной, пожалуйста. — Д-да, конечно. — видимо, Джин сильно взволнован тем фактом, что любимый недоволен. Но он и правда не понимает, где успел накосячить. Мужчина берёт себе стул, и садится рядом с мужем. А омега ласково берёт его за руку, сжимая в своих, прохладных ладонях, успокаивая. Он тихо поскуливает, когда чувствует, насколько сильно веет от старшего теплом. Да уж, Джун не думал, что альфа может себя так вести, когда его партнёр носит ребёнка. Вроде, это он беспокоиться должен, верно? — Как ты себя чувствуешь? — откровенно говоря, этот вопрос застаёт хёна врасплох. Он смущённо потирает затылок, не зная, как ответить правильней. — Только честно. Я сразу пойму, если ты врёшь. — Мне… мне очень жарко, Наму. Такое чувство, что я сейчас задохнусь. Мужчина садится чуть ближе к омеге, и жалобно скуля, утыкается в его шею. Как совсем крохотный щеночек, просящий его погладить. А Нам прижимает мужа у себе, окольцевав его плечи. — Не мудрено. Ты сейчас как печка, любимый, — младший ласково чмокает альфу в лоб, сразу ощутив волну тепла на губах. Не стоило ему так гоняться с самого утра. Совсем за собой не следит. — Кажется, у тебя жар из-за гона. — У-у-уф, ещё этого не хватало. — вот теперь появился настоящий Сокджин. Ласковый, робкий, который хочет омежьей заботы как никто другой. Даже Джуну теперь стало жарко от чужого тела, хоть он одет также, как и старший. В футболку и боксёры. Нужно дать ему холодное полотенце. Или померить температуру. Если она невысокая — то можно отвести хёна в душ, остудить. Нам даже думает, что из-за воды, от альфы может пойти пар. — Пойдём, детка. Полежим вместе. Вот увидишь, тебе полегче станет. — Угу. — мужчина сразу поддаётся, и поднимается со стула, следом за любимым. Будто под гипнозом, старший осторожно берёт мужа под руку, и сам ведёт его в спальню. Наконец-то омеге удалось отвлечь хёна от заботы. Ему самому стоит хоть немного отдохнуть, ведь выходные у него очень редко, тем более, когда их всё меньше, с каждой серьёзной сделкой. — Ложись, милый, — когда оба приходят в спальню, больше не выдерживая духоты, альфа стягивает с мокрого тела футболку, бросив её куда-то на пол. Бисеринки пота так и сверкают на смуглой коже, будто звёзды. Стоит и правда принести холодное полотенце, а то Ким никогда не любит ложиться отдыхать мокрым. — Я открою окно, ладно? Чтобы хоть немного сквозняка было. — стоит говорить о каждом движении, ведь сейчас, быть хоть пару минут без любимого старшему не нравится. Омега подходит к балкону, и решает вместо окна открыть дверь нараспашку. Так теперь стало прохладней, а Джин расслабленно вздыхает, когда ложится на чистую постель. Ему нравится вот так отдыхать, вместе с младшим. Эти моменты дарят ему какой-то странный покой, и уверенность, что сейчас, ничего важнее их двоих быть не может. Наверно, это необычно, но альфе хорошо. И станет ещё лучше, если любимый ляжет рядом, и наконец его обнимет. — Я принесу полотенце, хорошо? Попробуем тебя остудить немного. — Джун-и… — не успевает омега из комнаты выйти, как любимый хватается за его ладонь, настойчиво останавливая. Скулит громко, как крохотный щеночек. — Не уходи. Останься тут. Пожалуйста. — коротко и ясно. — Милый, я на секундочку всего! — но… эти глазки. Тёмные, просящие наполняются тоской с каждым мгновением. Мужчина обидчиво надевает губы, взгляд не отводит. А младший уже понял, что никуда не пойдёт. Поэтому, аккуратно убирает чужую руку, чтобы снять свою футболку. Альфе не нравится одежда в такие моменты. Ему нужно быть совсем близко, глаза в глаза, кожа к коже. Никак не по-другому. — Теперь ты доволен? — Очень, кроха, — когда донсэн ложится рядом, старший тут-же придвигается к нему совсем близко, и обнимает за талию. Его носик утыкается в чужую макушку, а омега окольцовывает широкие плечи мужа, позволяя ему наконец расслабиться. — Мне очень хорошо вот так. — Отдохни, милый. И не волнуйся, мы с Минхва никуда не уйдём. До ушей младшего доносится довольный, громкий рокот, а на лице хёна появляется блаженная улыбка. Он словно окутан омежьей лаской, родным запахом. И старается успокоить своё сердце в груди. Наму так сильно его любит, хочет, чтобы и старший хоть немного позволил себе отдохнуть. Что-ж, сегодня это явно вышло, учитывая то, как нравится альфе прохладная постель, и сквозняк, который теперь витает в квартире. — Я и не отпущу, — голос мужчины превратился в какое-то сонное бурчание, а его руки на чужой талии сжались крепче. Омега тихо смеётся, пустив пятерню в макушку любимого, и старший сразу льнёт к ладони донсэна, как послушный щеночек. Иногда Сокджин становится слишком милым. — Спасибо, Джун-и. Мне стало спокойней. — Это же хорошо, — парень ласково чмокает хёна в лоб, и сам устало прикрывает глаза, громко зевнув. Эта жара утомляет. — Давай поспим немного. А вечером попьём чаю на балконе, там же столик стоит. Тебе нужно больше свежего воздуха. Альфа больше не хочет перечить любимому. Поэтому просто кивает, окончательно позволяя усталости завладеть собой. Да, он волнуется за мужа, и малыша. Но только омега может успокоить старшего, как сейчас. А побеспокоиться он ещё успеет… в роддоме.