Чтобы было плохо тебе.

— я снова проебался — в полтона заявил Деница. Бардовый шелковый халат не менялся около нескольких дней. Глаза вновь закрыты, а изрезанные в кровь ладони лишь небрежно свисали, словно были чуждыми. По щекам обжигающим ручейком стекали слёзы. В сердце что-то неприятно кололо, давало знать, что не сможет выдержать аналогичных нагрузок. Лишь боль и долговечные страдания намеревались отпечататься в сознании. Оно и понятно. Люцифер ошибся, что сказано мягко. Лишь из-за его пренебрежения он потерял всех возможных ему близких. Прямо у него на глазах эти крики и вопли. Хлоя, Дэн, Мейс и даже мисс Лопас покоились в пекле ада и наслаждениях рая. Кроме Мейс, по достаточно очевидным причинам. А Аменадиэль, а что он? Отвернулся, назвав брата эгоистом и прочими оскорблениями. Ведь могла пострадать и его семья. Остальная родня даже и не вдохнула в сторону Деницы. Впрочем, ничего особенного. Тошнит. Как же его гложет чувство вины и боли. однако никто об этом не узнает. Даже своему терапевту он не удосужился набрать. Но если думать узко, не он убил, а эта гнилая мразь по имени Михаил. Он всегда хотел вырваться вперёд, хотел вырваться из тени Люцифера. Чтож, у него отлично вышло. Этот лжец все ещё от поры до времени прилетает сюда на своих порченных куриных крыльях. Почему он думает, что ему рады? Приходит, оставляет записку и немного еды, видимо зная, что готовить Люцифер точно не будет, по крайней мере, в таком состоянии. Но и Деница не из тех, кто будет брать еду из лап убийцы его так называемой « семьи ». Этот раз — не исключение. Хлопот крыльев разразился по балкону, сбивая за собой некоторые стоящие там вещички. Лишь ехидный смешок был слышен позади. А затем, крылья схлопнулись. — ну что ты, брат, даже еду не ешь? Ай-ай-ай, кошмар. Хлоя не была бы рада такому, ей бы не понравилось, что ты себя таким образом убиваешь, — усмехнулся он, проходя сквозь стеклянные перегородки балкона, которые перегорождали путь ко входу в помещение. — я, вообще-то, старался, а ты сожрать неудосужился! — с неким разочарованием проронил Михаил, приближаясь ко столу, на котором он обычно оставлял пищу. Она вновь было нетронутой — я так понимаю, мне тебя кормить придется? Ужас, какой же ты. Не вынуждай меня делать это самому. — сквозь зубы пригрозил он, подходя к дивану на котором сидит Деница. Перед этим, конечно, не забывая взять злосчастную тарелку с едой. — почему ты тут? Я не верю, что тебе есть дело до моего питания. Тебе заняться нечем? Или отец приказал меня с рук подкармливать? — чуть ли не прокричал дьявол. Как же хотелось покончить с этим, да побыстрее — ты убил их всех, меня в коллекции не хватает? — какого же ты обо мне мнения. Я их убил? А ты мне не помогал разве? — с фальшивым состраданием шептал он прямиком в ухо, вызывая у другого мурашки по коже, а так же отвращение. — это же просто люди, чего они стоят? Или ты это так из-за потери сил? — Однако в ответ ничего не услышал — можешь не отвечать, так уж тому и быть. Но есть я тебя заставлю, негоже же умереть от голода, глупая смерть. Меня такое не устраивает Михаил, обойдя сам диван, стал напротив Люцифера, затем уместил колено по левую сторону от чужого бедра. Так было куда легче держать равновесие. Да и теперь почти не проходились опускать взгляд, чтобы взглянуть на заплаканное личико братца. Какая же для него эта была гордость. Сломал Деницу. Не полностью, конечно, однако страдать заставил. Оставив тарелку рядом со своей ногой, он ловко накрутил на продолговатую вилку немного спагетти, затем снова подал голос: — ну что же, я надеюсь в этот раз ты будешь вести себя куда лучше — широко улыбаясь ответил он — рот открой, пока я это сам не сделал Фыркнув, его просьба была в очередной раз проигнорирована. — не пойму, что в тебе нашли эти людишки? Я был бы куда лучше тебя. — достаточно спокойно молвил он, в отличие от его действий. Одна из свободных рук быстро ухватилась за чужую челюсть. Никаких нежностей. Сквозь сопротивления и всхлипы Михаилу удалось вновь одалеть Деницу, и запихать эту чертову пасту ему прямиком в пасть. Затем зажимая рукой рот — нет, ты не выплюнешь. Даже не старайся. Тебе сложно? Хоть раз сделай то, что просит брат Из глаз Люци вновь готовы были хлынуть слёзы, но он бы в жизни не простил себе такого поступка. Ничего не оставалось, как послужно жрать эту мешанину, которую назвали " едой ". Сначала он просто выкидывал содержимое, однако его быстро застукали. Конечно, Люцифер бы без проблем дал отпор, но точно не сейчас. Ни сил, ни энергии, ровно ничего. А встать и хотябы сходить в душ стало испытанием. — умничка, — небольшая пауза — так бы сразу, не пришлось бы силу применять — лукаво улыбаясь прошептал он. После чего приблизился к чужому физиономии на немыслимо близком расстоянии, этот ублюдок с неимоверным наслаждением провел языком по чужому личику, от чего закружилась голова и словно потемнело в глубоко карих глазах — хватит, — с некой дрожью в голосе пробурчал Лицифер, пытаясь держать себя в руках. В попытал оттолкнуть от себя брата, он лишь заново нарвался — отвали ты уже! — прошипел Деница от невыносимой боли в изувеченных ладонях, которые так крепко сжимал его брат. — не трогаю, — выдохнул Михаил — не трогаю твои руки — затем, всё же отпустил. Однако останавливаться не собирался — думаю, покормить тебя мы успеем Как можно быстрее он перебрался к чужой шее. Такой бледный, болезненный цвет. Эта безысходность вынудила желать большего. Один вид неимоверно возбуждал. Не Михаилу же не безразлично то, что они братья, что у них одно лицо, за исключением шрама. Он резко, совсем недобросовестно кусает тонкую кожу, вплоть до появления на ней синяков, а затем зализывает, словно бы ничего и не было. Якобы издали слышались измучанные, болезненные в полголоса стоны. Попытки Люцифера выбраться не увенчались успехом. За это ему влетела болезненная пощечина. Руки не оставались без дела. Они порывисто расстёгивали редкие на халате пуговицы, а затем развязывали завязанный на талии пояс от самого халата. В связи с действиями тарелка со временем пала с дивана, разбиваясь в дребезги. — ох, как досадно, — выдохнул он — не страшно, я приготовлю ещё — пока на пару мгновений Михаил был отвлечен, Деница всё же сумел несколько раз да ударить эту редкостную мразь по лицу. Лицо, которое он так нагло своровал. Сжав руки в кулаки, тот стал лупить по груди напротив, но со временем силы закончились окончательно. Видно, Михаилу ли максимально индифферентны подобные деяния. Подождав около минуты, тот уточнил: — успокоился? Однако после этакого вопроса Люцифер не смог выдержать, слишком много пришлось пережить, перетерпеть. Слёзы полились из глаз, а губы задрожали. Вот-вот Деница был готов показать себя навзрыд. Но пока что лишь зажимал рот рукой, пока его братец поглаживал его по макушке, перебирая растрёпанные локоны волос. — ну что же ты, не нужно, я даже не начал.