Прости меня.

Мишель бесшумно сглатывает, взглянув в маленькое оконце, которое, как бы ни старалось, пропускало удушающий холодный ветер, вызывая дрожь во всем теле. Буря за окном не дает покоя, душа мечется в разные стороны, в попытке найти покой. Буря лишь добавляет тоски и большей печали. На столе одиноко догарает свеча, дом пуст, Миша разогнал всех крепостных, что были, и сидел в глубоком одиночестве. Он запустил пальцы в пшеничные, пышные волосы. Глубоко вдохнул и тихо проскулил, что же ему делать? Товарищ доложил ему о том, что завтра за ним придут с обыском, заберут его, а дальше на суд, что его ждет? каторга? казнь? Миша не знал и знать не хотел, лишь о мысли о том, что его не станет, его то и дело бросало в дрожь. Ну как не станет? Как так? Он больше не увидет верных друзей? Петербурга? Света? Серёжи? Мишель лишь крепче сжал волосы, и что-то невнятно промычал, резко вскочив со стула, он заметался по комнате, обжигающие ядом, но с тем же, до безумия холодные слезы потекли по лицу. Он оперся на стену, но ноги предательски были слабы и не держали, Бестужев упал на пол, лишь громче рыдая. Плакать хотелось беспрестанно, хотелось выть как собака, громко и безостановочно. Закусив тыльную сторону ладони, он заревел с новой силой, навязчивые и распирающие мысли о смерти лезли в голову. Нет, он не хотел умирать так. Лучше конечно вообще не умирать, жить вечно, только он и его Серж. Милый и такой «маленький», добрый и ласковый, никогда не злой на Мишу, а если и злой, то очень редко. Видеть его зеленые глубокие глаза каждое утро, и целоваться по ночам. Мишель грустно улыбнулся утирая слёзы, а после, начиная плакать с новой силой. Он срывается с места и подбегает к столу, мигом найдя чистый лист и достав перо, начал быстро писать. Он мысленно извинялся и молился. Горячие слезы падали на лист, размазывая некоторые слова. Дописав он выпремляется, утерев слезы, медленно подходит к самой дальней тумбочке, с противным скрипом ящик легко поддаётся и Миша прикасается к холодному револьверу, аккуратно беря его в руки. Осматривает и еле заметно кивает самому себе, убедившись, что он заряжен. Так же медленно подходит к окну и тихо прошептав самую короткую молитву, закусывая губу подносит оружие к виску, слезы накатывают с новой силой, шепча «Прости, Серёж. » он нажимает на курок. Закусывая губу Сергей сжимает сиденье саней, сейчас ему не важно ничего, особенно погода, он едет к Мишеньке, его Мишелю. Украдкой выглядывает его дом среди сотни таких же и замечая, кричит что-то кучеру, чтоб тот остановился. Останавливая лошадей, кучер поворачивается, но никого сзади уже нет. Муравьёв на всей скорости бежит к дому, главное успеть, предупредить, укрыть. Добегает до дома, быстр открывает дверь. — Миша! — выкрикивает он, пытаясь востановить дыхание. Разувается и подождав, начинает обходить комнаты. — Миша! — отчаяно кричит Сергей в пустоту, холодную и пугающую темноту. Неужели не успел? Забрали? Он с отчаянньем и страхом заходит в последнюю комнату, отворяя медленно дверь, он боится увидеть пустоту. Он замирает в дверях. Рот сам по себе приоткрывается, дыхание само по себе задерживается. Все вокруг пропадает, когда он видит обезжизненое тело, небрежно валявшиеся на полу. Мишено тело. Такое хрупкое и бледное, маленькое и беззащитное тело. Слезы наворачиваются сами собой, сердце пропускает удары, разорвавшись на тысячу кусочков. — Миша.. — тихо, одними губами выдает он. Не успел. Сдвинувшись с места, он не верит глазам, Миша, его Мишенька сейчас лежит на полу, стеклянными, не живыми глазами смотрит в душу, печально смотрит. Он подходит и садится рядом с телом, опираясь спиной на ножку стола, так же стеклянно глядит в стену. А после смотрит на Мишеля, и плачет. Горько и громко, даже порой кричит, но никто не слышит. Он вскакивает и оглядывается по сторонам, да где же все?! Увидев исписанный листок на столе, Серёжа мигом подходит к столу, берет листок и садится на стул. Серёж. Прости пожалуйста, я умоляю тебя, mon amour, не злись на меня, пожалуйста. Я признаюсь, я трус, слабак и предатель. Я не пошел с вами дальше. Я боялся, за нас с тобой боялся. За мной завтра должны прийти, а я трус, застрелился. Прости меня, не держи зла. Я тебя очень люблю, и буду любить. Помни меня всегда пожалуйста, я буду следить и оберегать тебя оттуда. Я надеюсь, у вас все получится, наступит равноправие. Я надеюсь ты женишься на Бельской, у вас будут прекрасные дети и жизнь твоя будет хороша, даже и без меня. А помнишь, ты мне говорил, что жить без меня не можешь? Справишься Сереж, ты справившься, я верю в тебя. Прости меня, мой любимый. Я пишу это, до сих пор горячо тебя любя. Я тебя люблю тебя, мой Serge. Плачь по мне, но не долго. La douleur n’embellit que le coeur de la femme. — Les blessures de l’amour si elles ne tuent pas toujours, elles ne guérissent jamais. — тихо прошептал Муравьёв.