Юнги-староста:
«Потом. Извини, что пришлось оставить всё на тебя. Буду должен».
Намджун-ботан: «Да не, не извиняйся. Надеюсь, ты в порядке». Намджуну в самом деле нужно будет выделить особую благодарность за помощь, ведь Юнги просто смотался с вечеринки, над подготовкой к которой он знатно покроптел. Больше месяца ушло на организацию всего: от аренды помещения и до декораций. А он, вообще-то, человек не самой активной жизненной позиции, но вот ответственности ему не занимать. Юнги прижимает заблокированный экран телефона ко лбу и тяжело вздыхает, жмурясь. Почему всё случилось… так? Недовечеринка-недоужин в честь наступающего Нового Года должна была стать если не судьбоносной, то хотя бы как минимум запоминающейся. Ему и… Чимину. Юнги с досадой вздыхает, прикрывая на пару секунд веки. Кто же знал, что Чимин окажется таким говнюком? Ведь и предположений никаких не было, со стороны никак иначе и не скажешь — милашка милашкой. Но, как говорится, в тихом омуте… Юнги достаёт из кармана спутанные провода наушников и тратит минуты на то, чтобы распутать их и вдеть в уши. Расслабляющая музыка, наконец, звучит, а Юнги ощущает в груди дыру, размером с долбаный Меркурий. Неужели люди бывают настолько…злыми? Неужели люди бывают настолько глупыми, невнимательными, бестактными и непробиваемыми? Провести среди студенческого актива «Тайного Санту» предлагает, как ни странно, всё тот же Намджун. Юнги хмурится на предложение, уже считая, сколько денег со стипендии он потеряет, если будет задаривать какого-нибудь едва знакомого студента. Однако взглядом ловит мягкую улыбку одного омеги с потока, у которого от идеи студсовета засияли глаза. Юнги, забыв обо всех тревогах и расчётах, проводимых в голове, думает, что он бы очень хотел оказаться тайным сантой этого чуда. Юнги для себя ещё с первого курса понял — он сильно влюблён в Пак Чимина, в омегу с его потока, но с другого направления. Но вот признаться или хоть как-то проявить себя… не представилось случая. На первом курсе Юнги сначала был слишком занят учёбой и совершенно новой обстановкой, а потом — мыслью о том, что Чимин не выглядит, как тот, кого интересуют отношения с омегами. Пускай однополые отношения открыто и не осуждаются, но с таким всё равно стоит проявлять осторожность. Да и на лбу люди обычно не пишут жирным чёрным маркером «я люблю омег!». Чуть позже у Чимина появляется ухажёр, альфа с больно уж навязчивым поведением. Юнги он бесит жутко, но и влезать в происходящее нельзя. Однако, к счастью Юнги, потенциальный соперник был быстро отметён. Кажется, Чимин не заинтересован в таком обилии нелестного внимания. Но извёлся Юнги знатно всё равно. Они с Чимином не то чтобы много общаются, но они знакомы — это да, на том спасибо. Во многом помог студенческий совет, в жизни которого оба принимают активное участие. Чимин знает Юнги, но вряд ли воспринимает всерьёз или как-то иначе, нежели просто знакомый ноунейм, с которым он вместе протирает попой стулья в организаторской. Просто Чимин человек яркий и притягивающий взгляды. Он пускай и стеснительный по натуре, но с близкими раскрывается, как самый яркий и нежный цветочек. Юнги видел. Он видел, как Чимин искренне хохочет, повиснув на руке своего друга — Тэхёна. Чимин добрый — от него этим щедро веет. И запах у него сладкий, ненавязчивый. Такой тонкий аромат можно почуять только если подойти слишком близко, обнять и прижаться. Юнги не проверял, конечно, но даже на расстоянии в пару ладоней Чимин пахнет утренними цветами, свежей росой и чем-то очень отдалённо напоминающим персик. Чимин хорош всем, оттого подойти к нему и заговорить кажется страшным грехом. С небожителями не заводят диалоги так просто. А Юнги незаметный и ничем, абсолютно ничем не примечательный. Он еле переваривает учёбу, но учится хорошо, ответственно. У Юнги нет проблем с принятием своего вторичного пола — он омега и всё на этом, — но его запах вызывает вопросы. Омеги обычно пахнут вкусно. Так, что хочется принюхаться, прижаться, облизать и съесть. А Юнги пахнет так, будто он подросток с нераскрывшимся ароматом. Запах, конечно, есть, но слабенький и честно говоря даже рядом не стоит с понятиями «сладко» и «вкусно». И конечно омега комплексует. Иметь к своему возрасту странный, нераскрытый феромон — всё равно что застрять в пубертате или выглядеть в тридцать на пятнадцать. Юнги банально нечего предложить Чимину и у него нет способностей, чтобы хотя бы как-то конкурировать с потенциальными альфами, поэтому он только смотрит издалека, любуется и томно вздыхает. «Тайный Санта» же дарит ему возможность, шанс стать заметным. На правах старосты Юнги делает всё, чтобы их имена на бумажках, перемешанных в большой чашке с узором красного дракона, попались друг другу. Благодаря простой ловкости рук Юнги заимел бумажку с именем нужного ему омеги, краем глаза наблюдая за реакцией Чимина на своё имя. Тот, не меняя спокойного выражения лица, прячет бумажку в карман рюкзака. Он не смотрит на Юнги будто специально и, попрощавшись с друзьями, выходит из аудитории, где была проведена жеребьёвка. План Юнги приходит в исполнение. Он санта Чимина, а Чимин — его. Подготовка к вечеринке, на которой и должно произойти дарение подарков, начинается за месяц до даты. Юнги сам арендует ресторанчик, заранее заказывает еду и напитки, а также организует зону, где все подарки красиво разместятся. Он озабочен идеальностью вечера вплоть до самой даты. Всё должно пройти идеально, и так всё и было до тех пор как… Юнги держит в руках флакон духов, пакет из-под которых был подписан его именем. Маркер немного смазался, но там он без проблем видит «Юнги» и почти стёршееся сердечко рядом. Он смотрит неверяще на свой подарок и не может понять — это тупая шутка или самое настоящее издевательство? — Эй, что у тебя? — улыбается Намджун, выплывая из-за спины. Юнги быстро прячет флакон в упаковочную бумагу и истерически запихивает их обратно в коробку, но те едва помещаются из-за мятой бумаги с собачками в красных колпаках. — Ничего. Юнги оборачивается, замечая счастливую улыбку Чимина, которому на этот праздник перепадает десять томов любимой манги. На остальные Юнги не хватило стипендии, но он пообещал себе, что если уж у них после праздника всё получится, то он бы с удовольствием подарил оставшиеся позже. Может быть, на день всех влюблённых? Обязательно бы подарил. Вот только… Чимин решил над ним поизмываться. Юнги, стоя посреди шумного и смеющегося сборища, чувствует себя преданным и униженным. В груди что-то неприятно тянет, ноет и щекочет. Постепенно комок странных, по-детски ярких чувств ползёт к горлу, выше. Юнги запивает это ощущение соджу, но скребущая обида даёт о себе знать снова и снова. Он смотрит на счастливые лица вокруг, как они меняются от улыбок и слышит, как громко звучат разговоры и смех. Он чувствует себя так, словно в одно мгновение он выпадает из сюжета жизни. Как будто кто-то провёл пальцем по свежему рисунку и стёр его с общего фона. Юнги оставляет коробку с духами на одном из столов с едой, набрасывает пуховик на плечи и выходит на свежий воздух, чтобы покурить. Уж лучше от него будет пасти табаком, чем духами, подаренными в знак… чего? Насмешки? Попытки подбодрить? Просто шутки? Юнги ни с кем никогда не говорил на тему своего запаха, старательно замалчивая вопрос и делая вид, что всё так, как и должно быть. Но теперь он не может отрицать, что подобные подарки доводят его до самых настоящих слёз. Он прикуривает от огонька зажигалки и громко шмыгает носом, чувствуя, как на ресницах собираются слёзы. Юнги нервно вытирает их и промакивает подушечками веки. Нельзя реветь, по крайней мере, не здесь, где столько свидетелей. Почти выкурив сигарету и убедив себя, что Чимин не мог сделать это из злых побуждений, он слышит, как открывается дверь и колокольчик на входе звенит от затягивающейся в помещение стужи. — Юнги-я? — тихий, знакомый голос заставляет вздрогнуть. Рядом шуршит такой же чёрный пуховик. — Решил поморозиться здесь? Чимин улыбается мягко, растягивая полные губы в простом и привычном движении. Юнги смотрит лишь краем глаза, всё равно подмечая, как тепло постепенно растекается в груди. В любой другой ситуации он бы уже умер, конечно, от счастья, но сейчас… обида сжирает весь настрой. И даже теплота омеги, оккупировавшая его грудь, не помогает. — Хотел что-то? — бурчит он в ответ, держа сигарету у лица и не докуривая её, потому что тогда будет нечем занять тревожные руки. — Все получили свои подарки, все радуются. А ты… хмурый. Тебе не понравился твой подарок? — уточняет Чимин, подходя ближе, но всё ещё держа дистанцию. Юнги досадно хмыкает. — Мой санта перестарался, — отвечает Юнги, бросая на омегу быстрый взгляд. Он не должен выдать, что знает, кто был дарителем. Иначе весь его план с позором вскроется. И Чимин сначала заметно нервничает, но затем решает пойти ва-банк. — Юнги-я, это я подарил. Консультант в магазине сказал, что этот экземпляр подойдёт лучше всего. Я… надо было посмотреть больше обзоров на ютубе. Но я правда старался сделать приятное и подарить практичный подарок. Чтобы не простаивал и ты в самом деле бы пользовался им каждый день. Чимин чувствует неловкость, пряча замерзшие пальцы в рукавах. Юнги от его слов не легче, даже наоборот как-то больнее обжигает обида. Неужели Чимин решил, что раз у Юнги почти нет природного запаха, то он непременно страдает от этого и ему срочно нужен парфюм, чтобы не выделяться среди остальных? Юнги откидывает дотлевшую до фильтра сигарету в урну на входе и поворачивается к омеге. — Очень мило, что ты старался, Чимин-а. Но… не знаю, о чём ты думал, когда выбирал, просто для меня твой подарок выглядит, как издёвка. Тебе не кажется, что ты перешёл черту? — Юнги, что ты… слушай, я правда старался. Мы не так близки, чтобы я мог с точностью угадать, что тебе нравится, но… ты не мог бы хотя бы сделать вид, что всё в порядке? В конце концов, давай я отдам тебе чек, а ты вернёшь их в магазин? — Чимин звучит увереннее. Кажется, постепенно растерянность отпускает его, отдавая главенствующую позицию раздражению. — Сделать вид, что всё в порядке? Ты обидел меня. Мне неприятно, ладно? Ты нравился мне, Чимин, но теперь, когда ты говоришь, что я должен был улыбаться и радоваться, когда твой подарок на самом деле задел меня и даже, честно, немного унизил, я думаю… что я переживу эту симпатию. Теперь она должна быстрее потухнуть. За старания лайк, но это было мимо кассы. — Эй, какого ты такой грубый? — Чимин начинает злиться, его брови съезжаются к переносице и образуют некрасивую складочку, когда Юнги обходит его, чтобы вернуться в ресторан. — Знаешь что? Не думал, что ты такой заносчивый. Надо было подарить тебе шампунь с носками и не париться ни минуты. — Да лучше бы так. — Пошёл ты. Реально, Юнги. — Взаимно, Чимин. Он не собирается хлопать входной дверью, но стекло в ней всё равно дрожит от столкновения с рамой. Найдя Намджуна среди остальных, Юнги просит его проследить за вечеринкой, потому что самому ему срочно нужно домой. На глаза просятся горячие слёзы, которые он терпеливо сдерживает, но судя по лицу одногруппника — по нему это заметно. Юнги хватает свои вещи и, забыв про подарок, из-за которого всё и началось, уходит из ресторана, не бросив на Чимина больше ни одного взгляда. Так и зародилась между ними вражда, длиной в почти что год. Юнги впервые искренне благодарит Вселенную за то, что они с Чимином учатся на разных направлениях и видятся не очень часто. Поэтому после вечеринки они встречаются только на одной паре за целую учебную неделю и там садятся в разные углы аудитории, никак между собой не взаимодействуя. О духáх думать совсем не хочется, но время от времени этот подарок всплывает в памяти Юнги как клеймо. Потребность закрыться ото всех, закутаться в мешковатую одежду появляется всё чаще. Тревожность постоянно дышит в затылок и словно держит за руку, не давая расслабиться. Юнги теперь неосознанно сильнее беспокоится о собственном запахе и чувствует дискомфорт, если кто-то подходит слишком близко. Юнги злится на Чимина за бестактность и злится на себя за слабость. За то, что какой-то омега может так сильно повлиять на его самочувствие и его уверенность. Разве ж это нормально? Разве должна чья-то глупость так сильно вывести из состояния равновесия? Однако зол не один только Юнги. Иногда он ощущает на себе долгие, тяжёлые взгляды. Чимин тоже чувствует обиду, основание для которой Юнги никак не может найти. Почему Чимин злится? Просто так в ответ? За то, что его подарок не пришёлся по вкусу? Очевидно же, что в этой ситуации пострадавший — Юнги. Но вместо того, чтобы извиниться, Чимин обижается в ответ и едва ли не сильнее. Как будто у них соревнование по перетягиванию каната — кто кого сильнее задел во время того разговора зимой у ресторанчика. Однако особенно тяжело на собраниях актива. Оба там состоят и оба друг друга игнорируют. И даже в толпе людей, среди разномастных запахов Юнги может различить тот самый, яркий цветок и крошечный персиковый оттенок. Рот непроизвольно наполняется слюной, от чего Юнги злится на себя, жадно сглатывает и продолжает делать вид, будто ему глубоко всё равно на омегу, сидящего через два стула от него. Их вражда постепенно перетекает в безразличие. Юнги больше не ощущает на себе испепеляющих взглядов и сам чувствует себя спокойнее. Было и было. Можно годами злиться и обижаться на человека, но плохо от этого будет только тебе самому. Потому Юнги переключается на учёбу и прямо перед долгожданными каникулами успешно сдаёт все зачёты, после чего считается официально свободным на пару месяцев. Тёплые каникулы, наполненные неожиданной поездкой в другой город и знакомством с новыми людьми отвлекают Юнги от случившегося полгода назад. Чимин больше не появляется в его мыслях, по крайней мере, не так часто. Юнги отдыхает, чувствуя себя счастливо из-за сданных экзаменов и свободного времени, которое можно посвятить себе. Совсем скоро ему придётся прекратить перебиваться подработками и начать работать полноценно, как все взрослые, а пока есть возможность пофилонить — он вцепляется в неё зубами. Лето проходит на жарком, но обдуваемом Чеджу, в песках и с новой компанией друзей из разных городов. Когда приходит пора расстаться и вернуться на учёбу, лёгкая тоска окутывает его вновь. Юнги бы хотел этих людей в своё постоянное окружение, но этому не бывать, скорее всего, никогда. Но они обещают быть на связи, значит, не всё потеряно. Возвращение в университет на один из самых старших курсов проходит спокойно, и только тогда Юнги вспоминает про незадавшийся праздник прошлой зимой. Он видит знакомого омегу в первый же день — Чимин почти не изменился, только отрастил за лето свой цвет волос, оттого выглядит сам по себе немного мягче, а щёки из-за этого отдают большей розовинкой. Юнги смотрит на него долгие секунды, пока сердце вспоминает — каково это тосковать по омеге. Чимин ловит его взгляд и смотрит в ответ. Ни злости уже, ни раздражения. Только вопрос. Они не общаются, но от их скандала больше не осталось ничего, кроме неприятного осадка. Чувства к омеге ещё есть, и только из-за этого Юнги чувствует лёгкую обиду — неужели он так крепко влип? Осенний день проходит обычно и размеренно. Погода пока не портится, хотя в прогнозе обещают похолодание. Но пока Юнги бредёт между парами в нужную аудиторию с кожанкой наперевес, его ловят за рукав просторной рубашки. Девушка со знакомым лицом коротко ему улыбается, после чего приветственно кивает. Давно же он её не видел. — Юнджи? — Привет, Юнги-я, ищу тебя весь день. — Вроде телефоны существует. Мой номер общеизвестен, — Юнги коротко улыбается и встает напротив, предполагая, что девушка искала его не просто так и хочет что-то обсудить. — Я вышла из всех чатов, когда была в академе, так что… проще было найти тебя так. — О, ты вернулась из отпуска? Помню, тебя не было с зимы. — Угу, — кивает она, перебирая пальцами лямку сумки. Юнги смотрит на неё выжидающе, вспоминая между тем своё удивление, когда в списках на зачисление увидел кого-то с практически таким же именем. Юнги привык, что людей с его именем не встретить, а тут… ещё и девушка. — Я во время академа уезжала из страны, не до всего этого было… В общем, я принесла кое-что тебе. Она ныряет в сумку и достаёт оттуда упаковку с большими наушниками небезызвестной фирмы. Юнги округляет глаза, понятия не имея, с чего бы знакомая принесла ему что-то подобное. — Это твоё. Юнги смотрит на коробку в протянутой руке девушки и непонимающе хмурится. — То есть? — По-моему, я перепутала наши имена на вечеринке в честь Нового Года. Это был твой подарок, но на упаковке имя было смазано, и я не поняла сразу, что это твоё. Потом мне не до них было, если честно, я взяла академ и всё никак не могла вернуть тебе их. — Не может быть… — Юнги берёт явно открытую всего раз упаковку и неверяще прижимает к груди. — Юнджи, я… потерял твой подарок. Я куплю тебе его снова. — Не нужно, это моя ошибка. Лучше просто скажи, что там было, — девушка скрещивает руки на груди и улыбается. — Духи. Там были духи, — Юнги говорит это и теперь, наконец, понимает, как же это логично. Юнджи — бета. У неё нет феромонов, она не пахнет так, как омеги или альфы. Духи вполне уместный подарок, если бета не против подобного. По улыбке Юнджи становится понятно — она ожидала чего-то такого. — Ладно, мне пора в ректорат. Увидимся? — Юнджи наклоняет голову с мягкой улыбкой. — Да… Спасибо, Юнджи, что вернула подарок… Это очень важно. — Кстати, там ещё была записка, но она где-то потерялась, я не смогла найти её вчера. Там было что-то вроде «надеюсь, это сможет привлечь твоё внимание, Юнги-ним». Так что если ты знаешь, кто был твоим сантой, надеюсь, у вас не всё потеряно. Девушка скромно улыбается, а Юнги чувствует, как его сердце крошится в порошок от услышанного. Чимин подарил ему наушники, дорогущие маршалы, долго выбирая их вместе с консультантом. Конечно он ошалел, что Юнги взбесился из-за его подарка. Омега прижимает ладонь ко лбу, когда бета уходит по делам. Он чувствует себя истеричным идиотом, который саморучно запорол тот самый шанс на счастье. Уже дома Юнги распаковывает наушники, подключает к телефону и наслаждается чистым, глубоким звучанием любимых треков. Он касается кожаного наушника и обводит пальцами гравировку названия фирмы. Он давно хотел хорошие наушники, но всё никак финансы не позволяли. И всё его окружение знает о его тяге к музыке, Чимин — тоже. И теперь перед этим омегой ужасно стыдно. Какой же он дурак, раз убедил себя в том, что Чимин мог бы оказаться настолько невнимательным и бестактным мудаком. Юнги решает поговорить с ним. Даже если Чимин решит, что не хочет иметь с ним ничего общего, Юнги обязан извиниться и объяснить ситуацию. Кто же знал, что обычный обмен подарками так изменит их повседневность? — Чимин-а? — Юнги мягко ловит его за рукав, когда тот выходит со своей группой с пары. Чимин смотрит удивлённо, а вот взгляд Тэхёна всё ещё обжигает. Юнги ёжится от этого, но вида старается не подавать. — Что? — Мы можем… поговорить? Уделишь мне пять минут? — Чимин удивляется ещё сильнее и подвисает на пару секунд, пока Тэхён перехватывает инициативу. Он закрывает друга собой, встречаясь лицом к лицу с Юнги. — Ты что, думаешь, можешь просто подходить и общаться, будто ничего не случилось? Чёрта с два, Мин Юнги, — альфа рычит, но клыки не показывает. Просто запугивает. — Я не собираюсь делать вид, что ничего не произошло. Я как раз об этом и хотел поговорить, потому что полгода назад произошло недоразумение, — отвечает омега, стойко выдерживая тяжёлый взгляд. — Недоразумение? — усмехается Тэхён. Чимин выглядывает из-за его спины, но и сказать ничего не успевает. — Ты принял подарок от моего друга, на который он потратил большую часть своих сбережений, а потом унизил и раскатал драму на пустом месте. Люди так не поступают, поэтому ты кусок говна, Мин Юнги. Ты не заслужил ни одного разговора с ним. — Тэхён-а, хватит, — Чимин встаёт между ними, успокаивающе кладя ладони на плечи друга. Альфа раздувает ноздри от покалывающей злости, но всё же Чимина слушает — не напирает дальше. — Давайте мы не будем разжигать ещё один конфликт, пожалуйста. Омега переводит умоляющий взгляд с друга на другого омегу, надеясь утихомирить обоих. Юнги же выглядит уверенно для того, кто лично шагнул навстречу прошлым неприятностям. — Что ты хотел, Юнги? Говори, но если это снова какая-то странная предъява… — Я получил их только вчера, Чимин. Твой подарок, — Юнги достаёт из рюкзака те самые наушники и показывает их омеге. Чимин странно моргает. — В смысле? — Юнджи перепутала наши имена на упаковочной бумаге и забрала мой подарок себе, — вздыхает омега. Чимин смотрит чуть более осознанно, надувая полные губы. Тэхён тоже замирает, кажется, начиная улавливать суть происходящего. — Она же потом взяла академ, — задумчиво тянет Чимин. — Да. Её полгода не было в университете, поэтому она смогла отдать их только вчера. А на празднике я получил совершенно другой подарок, Чимин. Пожалуйста, поговори со мной? Тэхён отпускает их вдвоём скрепя сердце, обещая всё же надрать Юнги задницу, если узнает от Чимина, что он снова его обидел. Они заворачивают за университет к соседнему корпусу, которое общепринято зовётся «курилкой». Юнги прислоняется спиной к стене из белого кирпича, доставая пачку сигарет, пока Чимин пристраивается рядом и прячет руки в карманы плюшевой кофты. Они молчат какое-то время, пока Юнги чиркает зажигалкой и прикуривает. Неловко теперь как-то после эмоциональной перебранки в коридоре учреждения. — И что за подарок ты открыл тогда? — тихо спрашивает Чимин, пряча ладони в карманы брюк. — Духи. Чимин поворачивает в его сторону голову, задумываясь. Юнги прижимается губами к сигарете, вспоминая их разговор у ресторана полгода назад. Тогда он тоже курил и был жутко растерян. — Кто вообще дарит духи малознакомому человеку? — также тихо подмечает Чимин. Юнги кивает. — Я тогда подумал, что ты издеваешься надо мной. Над моим запахом, понимаешь? — Юнги бросает на него быстрый взгляд, после упирая его в раскрошившийся отчего-то асфальт с проросшей местами травой. Чимин молчит. Юнги вздыхает, прикрывая веки и растирая их большим пальцем по очереди. Как же тупо. Это, наверно, одна из самых нелепых ситуаций, которая произошла за все годы жизни. — Вот почему ты так разозлился… — омега вздыхает, возможно проматывая в голове всё то, что услышал в свой адрес тогда. — Но я бы никогда так не поступил. Ни с тобой, ни с кем-то другим. Да и… у тебя отличный запах. Зачем его перекрывать духами? Рука Юнги тормозит возле рта, не донеся сигарету. — Я… тоже так думал, — отвечает Юнги, старательно игнорируя комплимент. — А потом у нас завязался этот дурацкий разговор, где ты говорил, что я должен был спокойнее среагировать и поблагодарить. Блять, как же тупо. Если бы я сказал тогда слово «духи», а ты — «наушники», мы бы ещё там разобрались. А теперь мы убили полгода просто на слепую ненависть, а ты ещё и угрохал чёртову кучу денег на маршалы. Чимин, мне так жаль. Тэхён прав, я едва заслуживаю права говорить с тобой после такого. — Тэхён перегнул палку, как и мы с тобой тогда. Слушай, в любом случае… я не жалею, ладно? Я о подарке и о вложенных деньгах. Тем более теперь, когда ты в самом деле получил этот подарок. Мне хотелось сделать тебе приятно, жаль, что всё так вышло. — Чимин-а, у нас… всё потеряно? Юнджи сказала про записку, но она её потеряла, а я… я сейчас с ума сойду от того, что похерил всё своими же руками. Он чувствует горький гом в горле от обиды. Ему перед Чимином стыдно по стольким пунктам, что уже можно даже не считать — собьёшься. — Записка была, да… я ещё думал, вдруг ты из-за неё разозлился, — Чимин улыбается, прикрывая губы пальцами. — Ну, Юнги-я, жизнь завтра не заканчивается. У нас есть шанс наверстать упущенное время, если ты хочешь, конечно. — Очень хочу, — признаётся Юнги, теперь боясь потерять драгоценные секунды общения с этим омегой. — Предлагаю начать с малого — сходим в кофейню? — Я больше по баббл-ти. — Тогда сходим в бар за ним, — он выдыхает уже спокойнее. — И, кстати, Чимин-а, я не прогадал с твоей любимой мангой? — О… ты был моим сантой? — улыбается Чимин, сияя осознанием. — Так вот почему позже все вокруг узнали своих дарителей, а я — нет. Спасибо, Юнги-я. Я продолжил собирать коллекцию и докупил ещё несколько томов. — Я рад, что попал. Тем же вечером Чимин стучится в какао, а на следующий день у них общая пара, на которой они хоть и садятся по разным углам, как и прежде, но перед этим здороваются и обмениваются короткими улыбками. Постепенно приветствия и небольшие разговоры переходят в обсуждения в чате какао. Они переписываются и на парах, и вечером, сидя за домашним. Юнги отводит Чимина в бар, чтобы угостить баббл-ти, как и обещал. Они как заново знакомятся, с целью узнать друг друга ближе, чем были до. Юнги узнаёт, что Чимину не нравится направление, на котором он учится, и что вне университета он занимается танцами и иногда берёт на обучение детей. А Чимин допытывается до Юнги и достаёт из него информацию о том, что он пробует писать музыку, пока что только в ящик стола, конечно. Когда холодает, а Чимин теперь кутается в пышную куртку, Юнги всё ещё ёжится в пальто. На прогулке Чимин обхватывает его холодные пальцы своими, шепнув, что им обоим нужно греть ладони. Юнги не против — прячет переплетённые пальцы в карман к омеге, потому что в куртке явно теплее, и довольно щурится. Что ж, всё это, откровенно говоря, нравится ему. — Ты похож на кота, когда доволен чем-то, — усмехается Чимин, сжимая пальцы своими. — С чего ты взял, что я доволен? Мне ветер задувает в уши, — ворчит Юнги, но коротко гладит костяшки в ответ. Чимин хихикает в ответ. — Тогда пойдём погреемся где-нибудь, Юнги-я. — Чимин слишком близко. Прижимается сбоку, говорит на ухо, заставляя замереть. Юнги лижет губы, быстро обдумывая, куда бы им пойти. Слева через дорогу маячит какое-то непримечательное кафе, вход которого и окна украшены гирляндой. Они ныряют в тёплое помещение, расцепляя руки, только когда появляется необходимость снять верхнюю одежду. Они берут по горячему напитку и ютятся в углу полупустого помещения, продолжая общаться. Позже Юнги заказывает им лапшу. Омега чувствует лёгкость в этом. Нет напряжения, которое витало между ними прежде. Нет неловкости перед Чимином и аура идеального омеги давным-давно рассеялась. Юнги теперь не нужно представлять, каков Чимин он на самом деле. Он может просто узнать это сам — с помощью разговоров, прогулок, чатов. Чимин открыт и искренен. Ему взаимно интересно узнавать что-то о Юнги, и омега видит интерес в свою сторону. Юнги льстит тот факт, что его заинтересованность оказалась взаимной. — Юнги! — Чимин ловит его в коридоре университета, обнимая сбоку. Юнги прячет улыбку в плече омеги. — Намджун-а просил передать тебе, что после следующей пары состоится собрание совета. Что-то важное объявят. Есть предположения? Юнги сжимает пальцы на его талии, а после обнимает за плечи, когда они идут вместе вдоль по коридору. В этом году он отказался от статуса старосты — слишком большая ответственность. Да и в студсовете появляется теперь нечасто, пропал запал. Так что по большому счёту, Юнги не в курсе всех активностей, происходящих в стенах университета. — Середина ноября… предполагаю, что-то про Новый Год, — Юнги задумчиво трёт свободной рукой подбородок. Да, наверняка что-то связанное с новогодним движем. — О, думаешь, в этом году тоже будет «Тайный Санта»? — Может быть. Правда, у нас с этим мероприятием связан травматичный опыт, — усмехается Юнги, замечая такую же мягкую улыбку омеги. Чимин больше об этом не парится. — Ну, вряд ли мы дважды попадёмся друг другу. Так что расслабься, хён. — Чимин встаёт напротив, беря его руку в свою и мягко сжимая. Юнги улыбается, прикусывая нижнюю губу. Чёрт, однажды он скажет Чимину, что подтасовал им результаты в прошлый раз. Но в этот вся организация лежит на Намджуне, потому предположение Чимина верно. — Ладно, меня ждёт Тэ-Тэ. Увидимся на совете? — Да, Чимин-и. Увидимся. Он усмехается прозвищу «Тэ-Тэ», потому что в памяти ещё свежи угрозы этого альфы. «Тэ-Тэ» отнюдь не безобиден, пускай и выглядит добряком. И такое милое прозвище, данное ему Чимином, вызывает у омеги противоречивые чувства и нервную улыбочку. Но Юнги спокойно от мысли, что у Чимина есть кто-то, кто за него вот так стоит, горой. Даже если это не всегда он — разве ж это плохо? Улыбки друг для друга, сияющие глаза напротив, лёгкие прикосновения. Давно Юнги не было так спокойно — нет искрящегося желания срочно присвоить себе, хотя понятно, что всё к этому идёт. Никто симпатию не скрывает. Чимин поджимает губы и уходит в другую часть здания, оставляя Юнги, а тот думает, что скоро будет готов перейти к более решительным действиям. Может, под самый Новый Год? — Кхм, спасибо всем, кто пришёл! — Намджун прочищает горло и окидывает взглядом аудиторию, наполненную студентами. Тут есть и «старички», и даже первокурсники. — Мы сегодня собрались для того, чтобы обсудить план работы до конца этого года. Нам предстоит несколько студенческих мероприятий, и также предлагаю проголосовать насчёт проведения «Тайного Санты». В прошлом году подарки получили все, поэтому давайте не жопиться и соглашаться. Но в этот раз мы скорректируем правила и укажем максимальную сумму, на которую можно приобрести подарок, чтобы всё было равноценно. Поднимите руки, кто «за». Чимин, с улыбкой поглядывая на Юнги с соседнего ряда, тянет руку вверх. Юнги, не ожидая ничего подобного от себя после случившегося, тоже поднимает руку. Большая часть присутствующих согласны с игрой, уже нетерпеливо перешёптываясь между собой. Праздничный ажиотаж постепенно заполняет аудиторию. — В этом году мы решили, что стоимость подарка не должна превышать четырнадцати тысяч вон. Сейчас Убин раздаст бумажки, напишите на них своё имя. Юнги подписывает розовую бумажку своим именем и поднимает взгляд на Чимина, который только что бросил свою в распределительную чашу. Помощник Намджуна собирает со всех присутствующих имена, а затем просит подходить по одному, чтобы вытянуть адресата. До Юнги очередь доходит быстро, он разворачивает скрученную в трубочку бумажку и замирает. Юнги прикусывает губу и сразу прячет имя в ладони, не давая никому шанса узнать написанное. Он встречается взглядами с Чимином, который ещё не вытянул своего нынешнего адресата. Омега нетерпеливо улыбается, а Юнги коротко ему подмигивает и остаётся у входа в аудиторию, подпирая дверной косяк и ожидая его. После университета они хотели прогуляться. Всё нетерпение Чимина рассеивается, когда он опускает в полупустую чашу руку и тянет бумажку со спокойным лицом. Даже когда читает, ни одна мышца на лице не выдаёт его — прямо как в прошлом году. Он молчаливо прячет чьё-то имя в карман и, закинув рюкзак на плечо, идёт к Юнги. — Ужасно хочу горячего сладкого чая, — бормочет он, обнимая Юнги за плечи. Омега в ответ опускает ладонь на талию, осторожно сминая край худи. — Возьмем чайник сразу. Из-за разницы температур стёкла окон кафе запотели. Чимин рисует на стекле ромашку и говорит глупое «это тебе», когда Юнги замечает это творение. Чимин усмехается, сидя напротив омеги, а затем разливает чай по кружкам, просовывая ноги между ног Юнги. «Мне правда надо терпеть до Нового Года?» — думает Юнги, когда Чимин уже тёплыми пальцами обхватывает его ладонь и чертит там линии пальчиком, рассказывая байки о том, что ему судьбой предначертана долгая жизнь с любимым человеком под боком, что Юнги надо быть смелее в своих желаниях и ни в коем случае не опираться на мнение общества. Юнги голенями стискивает его ноги в ответ. Экзамены забирают у Юнги Чимина. Он не вылезает из библиотеки и комнаты в общежитии. Чимин весь декабрь усиленно учится, едва успевая есть и спать. Но об этом ему своевременно напоминают «Тэ-Тэ» и сам Юнги. Омега таскает ланчбоксы в университет и передаёт сонному Чимину, у которого от подобного сразу на пухлых губах расцветая мягкая улыбка, а глаза превращаются в два ярких месяца. В один из таких утр Чимин благодарит лёгким поцелуем в щёку, держа в руках ланчбокс с нарисованной на крышке ромашкой и касаясь пальцев Юнги. Студенты вокруг, конечно, замечают. Чимину же словно всё равно. Он шепчет тихое «спасибо, чаги-я», а после растворяется среди одногруппников, пока Юнги все с интересом рассматривают. Что ж, Чимин просил на опираться на мнение общества. Новогодняя вечеринка проходит в тех же числах, что и в прошлом году, но ресторан был выбран другой. В более оживлённом районе. Возможно, на аренду ушло больше денег, но Юнги это уже не волнует. Он находит своё имя среди подарков, беря в руки средних размеров коробку с изображением сонных котиков под ёлками. — Внимательно прочитал имя? — сзади прижимаются, сцепляют пальцы на животе и кладут подбородок на плечо. Пахнет вкусно, рот машинально наполняется слюной. Юнги одну ладонь кладёт на сцепленные пальцы Чимина. — Тут несколько раз жирно обведена моя фамилия. Думаю, я не ошибся, — улыбается Юнги. — А ты свой нашёл? — Уже открыл. Спасибо тебе за кольца, ты запомнил про них, это мило. — Как ты быстро раскусил, что это я был твоим сантой, — Юнги смеётся, оборачиваясь к омеге. Чимин уже нацепил все серебряные колечки на пальцы и довольно показывает их Юнги. — Конечно, я безбожно долго залипал на эти кольца в магазине, — усмехается омега, а после обнимает, опускаясь щекой на плечо. — Спасибо, Юнги, правда. Откроешь свой подарок? Опрокинув в себя рюмку фруктового соджу, он садится под боком Чимина и развязывает синие ленты на коробке. Внутри что-то мягкое и лёгкое. Большой тёмно-синий шарф оказывается в руках Юнги, он достаёт его и его сразу обдаёт знакомым ароматом. Чтобы так приятно пахнуть, вещь должна была долго контактировать с человеком. Должно быть, это из-за того, что Чимин связал вещь сам. — Ты мой санта. Ты снова мой санта, — вздыхает поражённо Юнги, глядя на улыбающегося Чимина. — Судьба нас дважды свела, Юнги-я. А насчёт шарфа — достал уже мёрзнуть, вот что. Вместо того чтобы таскать водолазки с горлом, лучше спрячь нос в шарф. — Спасибо, Чимин-и, — выдыхает Юнги, смотря прямо на него и не моргая. Чимин красивый, с румяными от тепла и алкоголя щеками, смотрит нежно. Юнги опускает взгляд на губы, на его улыбку, а затем обратно — к глазами. Чимин всё видел. Он поджимает губы и коротко оглядывается вокруг. Повсюду люди, которые пускай и не смотрят прямо на них, но всё равно смущают. — Выйдем? Чимин берёт свой пуховик и протягивает Юнги его пальто. Они наскоро одеваются, а затем Чимин берёт в руки шарф. — Он достаточно длинный и лёгкий, чтобы сделать несколько оборотов вокруг шеи и спрятать концы. Он не должен разлетаться из-за ветра. Чимин аккуратно наматывает шарф, поправляет его и прячет концы под лацканы пальто. Омега делает еще несколько движений, не то убирая несуществующие пылинки с плеч, не то просто касаясь груди, потому что захотелось. Только потом он берёт его за руку и выводит на застуженную улицу. — Тебе нравится? — тихо уточняет Чимин, держа его за руку. — Очень. Не знал, что ты умеешь вязать. — Не умею. Но шарф — это оказалось совсем нетрудно. Я всего пару раз распустил его, прежде чем получить результат. — Я хочу поцеловать тебя. Разрешишь? — шепчет Юнги, смотря в глаза омеге. Тот ничуть не удивляется — они же не обсудить пряжу вышли. Он кивает, подаваясь вперёд. Сначала столкнувшись носами с тихим смешком, а затем мягко коснувшись губами, они наконец встретились. Юнги осторожно обнимает за плечи, прижимая к себе. Чимин кладёт ладони на грудь, под шарфом, и отвечает. Сначала осторожно и мягко, не очень уверенно. Но когда Юнги пробует поцеловать под другим углом, утыкаясь кончиком носа в щёку, Чимин совсем сдаётся. Он тянется сильнее и шепчет просьбу, целуя настойчивее. Касаясь друг друга пальцами и ладонями, делясь горячим дыханием и чувствуя холод на губах, стоит им разомкнуться на мгновения, они целуются долгие минуты. Чимин едва не распадается в руках Юнги от незамысловатой ласки и настойчивых поцелуев на атомы. — Год назад, — прерывается Чимин, прижимаясь лбом ко лбу и держа глаза закрытыми, — я был просто уничтожен. Ты так нравился мне, чаги-я. Быть твоим сантой стало отличным шансом приблизиться к тебе, прощупать почву. — Прости, это всё моя вина, — прерывает его Юнги. Он целует в краешек губ, будто забирая все сожаления Чимина. Ему ужасно жаль. — Нет, это дурацкое недоразумение. Я верю, что ты прекрасный человек. — И ты в моих глазах такой же, Чимин-и. Я смотрел на тебя с первого курса и сейчас жалею, что потерял столько времени. Я мог бы целовать тебя уже два года. — Ничего. Главное, что сейчас мы тут, правда же? — Чимин немного отстраняется и заглядывает в глаза, ища там поддержку. И он находит. Юнги улыбается мягко, кивает в подтверждение. Он кладёт на его щёки ладони, чтобы согреть, а после утыкается в одну из них носом со вздохом, напоминающим облегчение. Он быстро расцеловывает переносицу, скулы и лоб, не даёт вырваться, пока не почувствует, что выказал всю скопившуюся на сердце ласку. Чимин смеётся, держась за его запястья. Кажется, он ничуть не против этого. Он отвечает на прикосновения, ластится в ответ, касаясь влажными и розовыми губами щеки, скулы. Его персик, всё время прятавшийся полутоном в тени цветов, наконец, раскрывается и очаровывает Юнги. Омега прикрывает глаза и жадно дышит, ощущая на морозе яркие, обострившиеся феромоны. Юнги знает, что после зимы всегда наступает долгожданная весна, но чтобы это происходило так рано — ни разу не слышал. И если кому скажет — не поверят. Да только своим счастьем делиться с другими не хочется, ему бы самому распробовать его как следует.