・*:・:・゜・:
дни после пробуждения пролетали как один сплошной непрерывный поток однообразных мыслей и действий. бомгю находился в палате совершенно один и даже приходящие медсестры не скрашивали его одиночество. травматологическое отделение, к удивлению, пуставало. либо же большинство людей просто умеют смотреть себе под ноги, в отличие от чхве. бомгю пару дней назад очень удачно подвернулся на образовавшейся корке льда в центре сеула и теперь предновогодние дни будет находиться в четырёх белых стенах. а ведь он так хотел уехать к родителям в тэгу. его лодыжка была прооперирована три дня назад, и, отойдя от наркоза, бомгю надеялся увидеть на соседней кровати хоть кого-нибудь, например, такого же глупого дурака, как он, с каким-нибудь переломом. не было бы так обидно и грустно. а ещё терпеть боль было бы легче за разговорами. ногу ужасно тянуло и пульсировало, а зафиксированный сустав от этих завязок неприятно стягивал. и там очень все безумно чесалось. и невозможность нормально почесать пятку раздражало и без того хрупкую нервную систему парня. пока в один день его не разбудило наглое тормошение за его плечо. — эй, парень, проснись. ты что в спячке, что ли? давай, просыпайся! это был чхве ёнджун. его раздражающий хён с соседней койки. когда бомгю умолял, чтобы ему "подселили" хоть кого-нибудь, он не просил подобный экземпляр. ёнджун находится здесь всего второй день, но уже вымотал все нервы бомгю. о его существовании парень узнал только вчера, когда возвращался с перевязки — ему ещё не разрешали брать костыли, потому что прошлая его попытка встать на них увенчалась лишь провалом и вероятностью новой травмы, поэтому парень передвигался с помощью инвалидной коляски, зато как быстро он мог обогнать противную медсестру пак! — и, обнаружив переворошенную постель рядом со своей, очень удивился. со стороны окна послышался возмущенный голос. повернув голову, гю заметил парня, что разговаривал по телефону и стоял спиной к двери. видимо, появление гю никто замечать не собирался, а бомгю не особо и хотел себя показывать, слишком он был уставший к концу дня и желание лечь в кровать было сильнее, чем знакомство с желанным соседом. по телефону тот парень разговаривал ещё слишком долго, и бомгю успел узнать его имя и то, что он несправедливо сюда положен с переломом пястных костей. к слову, заснуть у парня так и не получилось, так что он нагло подслушивал, а чтобы быть не замеченным перевернулся на другой бок, чтобы казаться спящим, потому что после его сосед, видимо, заметил присутствие постороннего и убавил громкость своих возмущений. на следующий же день бомгю сделал для себя вывод, что его сосед очень шумный и проблемный парень. он постоянно ворчал и смешно надувал губы на замечания персонала, а когда попытался после обеда сбежать в курилку, то был силком возвращен назад. его он почему-то продолжал не замечать, хотя бомгю очень хотелось познакомиться со старшим — то, что он старше, гю узнал от своей медсестры, которая приносила ему еду, отвратительную, кстати. полное игнорирование очень сильно обижало. до сегодняшнего дня. ведь сейчас этот самый чхве ёнджун пытался зачем-то разбудить младшего и всеми способами привлечь его внимание. — парень, я же знаю, что ты уже не спишь, прекрати меня игнорировать, — его голос был слегка раздражён, а слова он произносил будто в нос, успел подцепить ещё и вирус, что ли? — мне помощь нужна твоя. если хочешь заплачу. — я бы посмотрел, как ты плачешь, — гю приоткрыл один глаз и невольно дернулся, потому что лицо старшего было в паре сантиметров от него. — отлепись от меня, ворчливый хён. — о, мишка вышел из спячки, рано ты, — ёнджун отодвинулся и теперь сидел на краю его кровати. — плачу только под сопливые дорамы. — жаль, — младший подвинулся на подушка вверх, устраиваясь поудобнее. — слишком страшный в этот момент? — а что понравился? бомгю соврет, если скажет, что нет. старший был красивый внешне со своими этими чёрными волосами, пухлыми губами и подкаченными руками, что были на всеобщем обозрении благодаря майке, что носил джун, но его ворчливая натура и надуманные обиды в его сторону пока заставляли отворачивать нос гю. — тебе на вид лет двадцать семь, а меня старики из прошлого века не интересуют, — скрестив руки на груди, бомгю с вызовом посмотрел на него. — я смотрю, языкастый ты слишком, ничего, исправим, я тут на неделю точно, — джун недовольно цыкнул языком, а после наклонился ближе. — но сейчас пока не об этом, ты мне услугу, а я тебе потом тоже как-нибудь помогу. что тогда заставило младшего согласится, он до сих пор не знает. но признаться честно, отвлекать медсестёр, пока старший убегал за сигаретами в магазин, было весело — бомгю даже не задумывался, что за старшим тут так сильно наблюдают. уже после он узнал, что джун сын какого-то врача из этой больницы и раньше довольно часто убегал отсюда. вот только образ богатого самовлюбленного старшего рассыпался в глазах гю, когда в очередные ночные разговоры джун делился с ним булками, что успел прикарманить в местном буфете, ведь "ты же пока докатишься, там всё слопают, а тебе есть нормально надо, а не это дерьмо, что нам дают," или когда они устраивали гонки на короткие дистанции в коридорах, за которые потом оба и получали. со старшим было весело и легко, именно этого так и хотелось бомгю. поэтому время до выписки ёна пролетело слишком незаметно. они в тот день общались очень мало, но джун постоянно был рядом с ним в палате и почти никуда не уходил. его вещи уже были собраны, когда он подошёл к сидячему парню и крепко обнял его. — спасибо, гю-я, мне было весело, — бомгю почувствовал, как нос старшего уткнулся ему в макушку. тихое "мне тоже" утонуло где-то в груди джуна, затерявшись в складках толстовки.・*:・:・゜・:
в последние дни уходящего года во всей больнице стояла приятная предновогодняя атмосфера. на каждом этаже стояли небольшие украшенные ёлочки, смешные наклейки были приклеены на дверях, а на окнах снежинки. бомгю каждый вечер вглядывался в их очертания, думая, понравились бы они хёну. он написывал ему каждый день, всё обещал придти навестить его, ведь "моему мишке скучно, взрослый хён должен это исправить," но так и не появлялся. без него на этаже стало слишком тихо, а тихий храп на соседней койки какой-то бабушки с переломом шейки бедра не особо скрашивал последние деньки бомгю здесь. его обещали выписать сразу после нового года, дать рекомендации по уходу за ногой и отправить на все четыре стороны. это новость очень радовала парня, но уехать уже к родителям будет проблематично — зная свою неуклюжесть, бандаж тут не поможет. была идея пригласить хёна к себе, чтобы запоздало отпраздновать праздник, но его останавливала неизвестность и возможное нежелание старшего. бомгю пообещал себе, что попробует, но не старался строить себе воздушных замков. хоть и безумно скучал. скучал по тёплым рукам, что постоянно будили его по утрам и теребили точно так же, как сейчас. стоп, почему его сейчас трогают? открыв глаза, бомгю даже не заметил, как задремал, он повернул голову в сторону. перед ним стоял его хён и улыбался. — почему я не удивлён, что мишка опять спит, — он взъерошивает волосы младшего поврежденной рукой, которая в том самом фиксаторе, с которым он выписывался неделю назад. бомгю неверяще смотрит на него и лишь хлопает своими глазами, от чего парень напротив смеётся и отходит на шаг назад. и только сейчас младший замечает то, что было в его второй руке. — ты сумасшедший, хён, — не веря своим глазам, гю всматривается в пушистую прелесть в руках старшего. эта была та самая белая шапка-шарф с ушками, о которой постоянно говорил младший чхве до выписки ёнджуна. у них тогда зашёл разговор о том, почему младший здесь, и как он умудрился сломать себе лодыжку. бомгю было очень неловко об этом рассказывать и вообще признаваться, что причиной всему послужила какая-то шапка, которую он увидел в толпе на какой-то девушке, и от яркого желания расспросить, где она такую взяла, и резкого движения в её сторону он подвернул себе ногу, на которую благополучно потом и упал. хруст треснувшей кости до сих пор стоял в его ушах. кто бы мог подумать, что джун запомнит его эту небольшую хотелку и притащит с собой. — мишка, это ещё не всё, — подходя ближе, старший аккуратно одевает вещь на голову гю, чуть взъерошивая его волосы, а после заматывает длинные шарфообразные завязки вокруг его шеи. — впереди тебя ждёт увлекательная поездка по коридорам всего отделения, и я твой водитель на эту ночь. бомгю удивлённо смотрит за тем, как джун подкатывает его кресло ближе к кровати, а после обхватив того за талию здоровой рукой, пересаживает на него. фиксированная нога в ортезе аккуратно была положена на выступающую подставку. — стоп, подожди, у тебя же рука, хён, — гю поворачивается назад, когда чувствует, что его толкают сзади. шапка мешает нормально смотреть, поэтому парень придерживает ту рукой, открывая себе обзор на серьёзное лицо старшего. — да, на руках, как я планировал, тебя не поношу, но прокатить могу, — джун смотрит на младшего сверху вниз самыми тёплыми глазами, какие только встречал гю, и улыбается так очаровательно. — хочешь с ветерком до поста медсестры? — ты ещё меня спрашиваешь, давай! — младший отвечает самой яркой улыбкой, от которой внутри джуна всё скручивается и так приятно становится. — только осторожно, не хватало, чтобы ты с ногой тут лежал. — не бойся, мишка, если и слягу, то только обратно к тебе, — он резко наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй на губах, а после отсраняется и хитро улыбается, всматриваясь в расстерянные глаза напротив и румянец на щеках. — держись, плюшевый. если будет заносить на поворотах, то извини.