русская рулетка

      Семнадцать секунд.       Столько Джексу дано на размышления о возможных последствиях собственных действий.       Впрочем, их он никогда не использует.       — Куколка, вместо пустого трепа стоит хоть раз заглянуть в свою комнату, — ехидный тон, натянутая улыбка и попытки сохранить самообладание.       Рагата.       Полная дура.       Особенно когда вот так смотрит на него.       Но ещё хуже, когда она смотрит так на кого-то другого.       У Джекса перед глазами вихрь цветных искр, легкое головокружение и ватные ноги. Кто из них чертова кукла? Кролик своей реакции на происходящее решительно не понимает. Или просто не хочет понимать?       Единственное, чего он хочет…       Да ничего он не хочет.       Ему все равно.       Абсолютно       Точно       Все равно.       Особенно, когда Рагата так мило общается с Помни и та обнимает её. Слишком часто. Когда они шепчутся вместе за углом. Когда под ручку ходят на придуманные Кейном задания.       Плевать.       «Поцелуйтесь еще»       Девушки неодобрительно косятся на него, и Рагата наконец переводит свое внимание. Она отходит от Помни и начинает отчитывать Джекса.       Вот так.       Не смотри на неё.       Смотри на меня.       Джекс улыбается надменно, складывает руки на груди и опирается о стену, делая непринуждённый вид.       — Да ла-адно тебе, куколка. Вы такие сладкие, что меня аж блевать тянет, — Щурит глаза и рассматривает красное от злости лицо.       Господи.       А она ничего.       Даже когда злится.       Особенно когда злится.       Рагата пытается успокоиться. Рагата не любит срываться, ведь она хорошая девочка. Хорошие девочки не должны грубить кому-то, должны все делать правильно.       — Давай пойдём? — Помни дёргает Рагату за рукав штопанного василькового платья и с просьбой заглядывает в глаза.       Джекс готов убить её.       Она перетягивает все одеяло на себя.       Снова.       Не даёт ему повеселиться.       — Если вы решите уединиться, — шепчет он то ли с обидой, то ли с угрозой — я люблю наблюдать.       Наблюдать в последнее время слишком больно.       Не больно       Неприятно       Немного неприятно       Так, что все внутренности выжигает, а плотно сомкнутые зубы начинают издавать неприятный скрежет. Так, что хочется придушить всех, кто хоть шаг в сторону Рагаты посмеет сделать.       И эту сучку Рагату придушить тоже.       За то, что позволяет.       За то, что не видит.       За то, что ко всем относится одинаково.       Впрочем, его это совершенно не волнует. Пусть делает, что хочет.       Именно поэтому Джекс тоже делает все, что хочет — например выливает под дверь Помни пару вёдер воды, ставит ей подножки и как-то раз даже говорит: «Знаешь, Кеин, Помни сказала мне, что очень любит отправляться в опасные приключения одна. Она сказала, что это поможет ей забыть о выходе».       Это, блять, самая лучшая его идея.       Потому что ругаться за Помни приходит Рагата.       Она снова неотрывно смотрит на него и активно что-то говорит. Пытается вбить ему в голову, что так нельзя, что её бедняжка Помни очень напугана и могла пострадать из-за его жестоких выходок.       О, лучше бы она и правда пострадала — думает Джекс       — Упс, кажется, я что-то перепутал, — говорит Джекс.       Он пожимает плечами и снова смотрит на Рагату. Рагата смотрит на него. Сердце пропускает удар. Конечно, если у Джекса вообще есть сердце. Или, может, что-то на него похожее.       Они стоят так ещё немного.       Примерно вечность.       Мило.       Джекс отворачивается. С лица сползает привычный коктейль забавного коварства, уступая тяжёлому удивлению. Тошнотворный ком подступает к горлу.       Он не должен был этого делать. Это ошибка.       Это точно его мысли?       Мерзость.       — Джекс, все в порядке? — мягкая рука ложится на плечо, заставляя кролика нервно вздрогнуть. Ах, он так много думал о ней, что забыл. Она же такая добрая и идеальная, что не может поинтересоваться состоянием даже такого отморозка, как он.       Ну что ж.       Сама виновата.       — Нет, — Выпрямляется в полный рост и нависает над бедной маленькой Рагатой словно маньяк, загнавший свою жертву в угол. Оскал, широко распахнутые глаза и мысли о том, что она, должно быть, точно также интересуется состоянием любого другого члена цирка — Потому что ты ещё здесь, куколка. Свали.       И она уходит.       Правда уходит.       Её воля.       Пф.       Сожаления и правда рассеиваются довольно быстро. Ох, простите, что за сожаления? Джекс таких не знает.       Но, может быть, знает Рагата.       Чтобы проверить, способна ли куколка на осознание собственных ошибок он, подгадав момент, пробирается в её комнату и оставляет под кроватью пару сокроконожек.       Интересно, будет ли она так долго ругаться за себя, а не за Помни?       И будет ли все также мила к нему?       Наверно, да.       Но проверить лишний раз Джекс не против.       Все-таки, ему очень скучно.       И совсем немного интересно.       Или наоборот.       Он немного скучает в своей комнате, запрокинув ногу на ногу и смотря в потолок. Ждёт стука. Не выдерживает, поднимается с кровати, оттряхивает комбинезон от невидимой пыли и выходит наружу.       Но Рагаты нет.       Не просто нет, все намного хуже — она снова веселится в окружении остальных. Нюня Гэнгл показывает ей какой-то рисунок, надоедливая Помни хвостом вертится вокруг. Сдохнуть можно от тоски.       Семнадцать секунд.       Столько Джексу дано на возможность собраться с мыслями и не делать глупостей.       Впрочем, их он никогда не использует.       Рагата была ловко схвачена за кукольное запястье и уведена в сторону. Её подруги, удивленные такому странному повороту событий, были в тот же момент заткнуты парой тройкой грубостей и горсткой завуалированных угроз.       — Вместо пустого трепа стоит хоть раз заглянуть в свою комнату, куколка, — заводит руки за спину и улыбается во все тридцать два. Кажется ещё чуть-чуть, и у него начнёт дёргаться глаз.       — О, ну, целый день я пыталась развеселить Гэнгл, а оказалось, что они с Помни решили подготовить мне сюрприз и так отвлекали, но тебе наверно не слишком интересно, — Начала Рагата, явно нервничая. Отлично. Когда кто-то нервничает, Джекс чувствует себя увереннее. Напряжённая молчанием, она продолжила — Как ты уже понял, у меня не было времени заходить в комнату. Стой… Только не говори, что там снова какая-нибудь жёсткая шутка?       — Не-ет, ну что ты, конечно нет, — Джекс закатывает глаза. Все внутри горит от нарастающего напряжения. Гуляла целый день с Гэнгл. Подарили подарок. Понятно. Восхитительно. Потрясно. А ему это зачем знать? Кажется он даже замечает, будто дышать становится труднее. Будто ему вообще есть, чем дышать.       Снова оно. Это странное чувство.       Может пойти и передавить все маски Гэнгл? Или поговорить с Помни о бессмысленности их нахождения здесь, потому что никакого чёртовой способа сбежать нет, и они вечно будут гнить в этом месте?       О, отличный способ снять напряжение.       — Тогда отлично, я рада, что ты решил не делать ничего… такого, — Рагата улыбается с облегчением, но вдруг задумывается. Немного колеблется, будто ей сложно решиться, да и глаза смотрят куда угодно, только не на него.       Джексу плевать.       Джекс думает о том, как же ненавидит их всех.       И о том, что Рагата заставляет его чувствовать что-то неприятное.       Ему хочется вывернуться наизнанку, лишь бы избавится от стягивающего тело пожара, уклониться как-то от дырявящих пуль.       Но единственное, что получается: механически наклониться под настойчивым дерганьем за руку, оказываясь с Рагатой лицом к лицу.       — Че надо? — голос полон раздражения, но между строк предательски сквозит обессиленное хныкание. Бам.       Глупая       Идиотка       Рагата       Поцеловала его.       Что?       Джекс замирает. Кажется, рассеивание уже обходительно стучит в дверь. Такие натуральные глюки.       Ха-ха. Это не глюки.       — Джекс, — Взгляд Рагаты виноватый, она неловко заправляет прядь малиновых волос за ухо и смотрит на него исподлобья. Ощущения… Странные. Он даже не понял, что произошло. Это отвратительно. Он этого не хотел.       Точнее, он не может принять, что хотел.       Так хотел, что бежал от этого подальше.       Так хотел, что теперь хочется спрятаться, лишь бы упорно выстроенная картинка безразличия не растрескалась напополам.       Он. И влюблён в кого-то? Смешно. Достоинство уже летит по швам, как маленький костюмчик со слабыми пуговичками на толстяке. Бам.       — Ты смешная, куколка, — ухмыляется. На удивление получается выглядеть спокойным. Убийственно спокойным. Может ему и правда плевать? — Розыгрыш?       — Ты нравишься мне, Джекс.       Ему не плевать. Бам.       Ему просто ахуеть как все равно. Бам.       Четыре пули безболезненно вошли в него со сверхсветовой скоростью. Оставалось только моргать, чтобы хоть как-то перевести дух. А если и правда убежать сейчас?       Она все ещё ждёт ответа.       Черт побери, что она хочет от него услышать?       Что он тоже любит её? Какие глупости.       Джекс никогда такого не скажет.       Так чего же она ждёт?       — Целуешься ужасно, — бросает небрежно и криво усмехается. Взгляд его все же выдает: нервно бегает глазами по помещению в поисках путей для побега. Рагата не реагирует. Она в замешательстве, и ещё немного пытается его прочитать.       Но Джекс подлец.       А подлецам очень идут маски.       Они стоят так ещё какое-то время. Два идиота. Влюблённых идиота. Джекс понимает, что насмешливо-уверенный вид крошится с бешеной скоростью, но не может ни уйти, ни сказать что-то.       Рагата правда призналась ему?       Может ему показалось?       Может он все понял не так?       — Ну ладно, куколка, давно я так душевно не молчал, — Слова ради слов, глупые, сказанные во имя избавления от навязчивого ощущения неловкости — мне пора, пока.       — Джекс, стой, — тело стягивает, а челюсть сжимается крепче. Ну что ещё ей нужно? Зачем она продолжает его мучить? Кролик давит недовольную улыбку краешком рта и вопрошающе смотрит. И все же… Что же она хочет сказать? — Почему после того, как Помни проводит со мной время, ты отыгрываешься на ней? То же самое с Гэнгл, Зубл… Я имею в виду, не то чтобы я хотела сказать, будто ты не всегда так делаешь, просто… После того, как ты встречаешь меня с ними и ругаешься…       — Хочешь сказать, что я ревную? — Джекс насмешливо выгибает бровь. Блять, блять, блять. Само сорвалось. Но ничего, он отоврется, к тому же — с чего она вообще такого высокого о себе мнения? Он? И ревнует?       Неужели так заметно?       — Ты ревнуешь? — Рагата удивленно выдыхает, прикрывая рот рукой.       — Нет. Бам.       Ситуация приобретает поворот из разряда: не я это сказал.       — Я понимаю, — Рагата выглядит довольной. Конечно, она не совсем глупа. Совсем не глупа. Ведь так быстро сложить в голове маленький пазл с загадочным названием «Чувства Джекса» не может даже сам Джекс. Да что уж там: кролик даже не знает, есть ли они вообще.       — Да что ты понимаешь? — раздражение достигает своего предела. Возомнила себе, что видит полную картину! Да даже Джекс её, блять, не видит. Перспектива быть пойманным совсем не радовала, поэтому пришлось выкручиваться находу — И вообще…       Слова застревают в горле, а пол нагло вышибает из-под ног, ведь Рагата нежно берет его руку и слегка поглаживает плюшевыми пальцами. Щекотно. Приятно. Трепетно. Бам.       Джекс не может сдержать мелкую дрожь.       Теперь он совсем запутался.       Мысли громко звенят в колокол, бьют тревогу. С одной стороны слышится оглушительное: «Да что она себе позволяет! Быть слабым и уязвимым перед какой-то Рагатой — так себе счастье!», а напротив сердце с гулким стуком норовит выскочить из горла прямо куколке в руки.       Пожалуйста       О, Кейн, пожалуйста       Не заставляй меня делать такой выбор!       Джекса не учили, что со своими желаниями нужно быть осторожнее — впрочем, судьба к нему благосклонна. Но возможно не совсем так, как он бы хотел:       — Если тебе все же интересно: Гэнгл, Помни и любой другой в цирке не нравятся мне. Только ты, — шёпотом закончила куколка, бесстыдно увлекая кролика в ещё один поцелуй. Он опешил, не совсем понимая, как себя вести, но только что сказанные слова сладко растеклись по телу, наконец унимая странное гадкое ощущение.       Рагата сжульничала: зарядила шесть пуль и выпустила все. Одну в самообладание, две в мозг и три в сердце.       Джекс целует в ответ.