***
— Итак, — их менеджер стоял перед всеми шестерыми участниками, явно довольный. — агентство одобрило идею тура по Европе после вашего камбэка. Мы все ещё будем опираться на статистику и активность после выхода BTB, — он осмотрел сдерживающих восклики ребят и сам уже хотел радостно распинаться про веру в успех. — Но тур одобрен, брони сделаны, места и ценники согласованы. Джуён и Хёнджун дали друг другу пять, Гаон радостно заобнимал Чонсу, Гониль гордо поднял голову, очевидно чувствуя в сложившемся исходе и свою заслугу. Сынмин просто широко улыбнулся, хотя внутри, наверное, ликовал не меньше остальных. Подготовка к туру началась сразу после выпуска клипа. Они так отвлеклись на внешнюю суету, что сначала даже забыли посмотреть конечный результат. А уже через три дня был объявлен европейский тур и две недели промоушена в Корее. Джуёну в этот период пришлось несладко — Джисок никак не мог уговорить его лечь поспать. И если у самого Квака мешки под глазами были достоянием генетики (спасибо его маме), то синяки под глазами Джуёна смотрелись совсем не естественно, кричали о том, как он недосыпает. Ли срывал голос, не обращая внимание на ринит, постоянно прозябал на студии вместе с Чонсу или Гонилем, спал в гостиной из-за недостатка места в общежитии и совершенно за собой не ухаживал. Джисок силой тащил его в душ, заставлял менять одежду и чистить зубы. Самое обидное, что Джуён за всё время промоушена ни разу не пришёл к нему сам. Быть честным, Квак повесил нос. Ему было невыносимо смотреть за тем, как медленно убивают себя его друзья. Особенно больно — как это делает его самый близкий дру, его парень, тот, кого он до коликов в животе любит. Гаон твёрдо для себя решил максимально воплотить все планы по отдыху в туре и, наконец, оживить Джуёна хоть немного. До отбытия оставались считанные дни, им надо было отыграть концерт в Сеуле, после чего они сразу же летели в Париж. Джисок залез в заметки в телефоне, находя нужную. В ней он расписал все свои планы на тур, отмечая, в каких городах что хотел поделать. Ни одна строчка не обошлась без упоминания Джуёна, и Квак залился румянцем, осознавая, как глубоко пустил корни в его жизнь макнэ. Гаон бы не сказал, что был романтиком. "Поцеловаться на фоне эйфелевой башни" — это же нормальное желание? Не успевший сойти до конца румянец окрасил щёки снова. Как ему вообще это в голову взбрело? Он стыдливо зажал палец на кнопке "стереть" на клавиатуре, вычёркивая пункт из списка. Во-первых, это небезопасно! Во-вторых, это глупо! В-третьих... В-третьих... Квак нажал "назад", возвращаясь только что сертую строчку обратно. Где-то за дверью послышались копошения. Джисок прислушался — Джуён в гостиной что-то ворчал себе под нос. Наверняка не мог уснуть. Он тяжело вздохнул и слез с верхнего яруса, тихо направляясь к Ли. Чонсу уже спал, и будить его не хотелось. На диване, в невозможно неудобной позе копошился Джуён. Он наверняка пытался лечь так, чтобы побыстрее уснуть, но, судя по виду, скорее раздражался больше с каждой секундой. — Поспишь сегодня у нас? — разрывая тишину, предложил Джисок. Ли вздрогнул, не ожидавший чьего-то ещё присутствия в комнате. — Не хочу вам мешать, я же храплю. — Гониль тоже храпит, но Чонсу же жил с ним несколько месяцев, и ничего, живой. Джуён захихикал: — Потому что они ведут себя как разведёнки, — Джисок на это ответил такой же улыбкой. Он молчаливо кивнул головой в сторону своей комнаты и посмотрел на Ли. Тот, вздыхая, сдался и поплёлся вслед. Потому что Гаон всегда знал, что ему нужно, и самое ужасное — то, насколько Джуён любил его за это.***
Джисок застал Джуёна и Хёнджуна в гостиной, активно болтающих и складывающих чемоданы. У Ли весь багаж в чёрных футболках с черепами, спортивках, и всё это еле уложено и помято. Глаза скользнули к чемодану напротив — минимум одежды, зато всё уложено различными украшениями для гитар и чехлами с медиаторами. — Куда тебе столько? — с опаской поинтересовался Джисок. — Хочу, чтобы каждый побывал в своём городе. Квак на такое только неопределенно пожал плечами — все в группе знали об отличиях Хёнджуна, и никому до этого дела не было. Раз хочет возить медиаторы по странам и косить под Нану, то пусть наслаждается этим по полной. Потрепав Джуёна по голове, чтобы сильно не расстраивался над тем, что мог что-то забыть, Джисок скользнул в комнату Сынмина и Гониля — у Квака была миссия. Младшего на месте не оказалось, зато обнаружился Чонсу. У них с Гонилем царила какая-то своя тихая идиллия. Ну, тихая только с одной стороны. Гу что-то увлечённо объяснял товарищу про материалы для барабанных палочек, попутно складывая их в чемодан вместе с одеждой. Чонсу же, чей собранный чемодан уже давно стоял в их комнате, просто сидел на полу, откинувшись головой на чужую ляжку. Он стойко слушал весь гонилевский бубнёж. Джисок в очередной раз поразился тому, как Ким привязался к единственному хёну. Оба парня перевели на него свои взгляды. — Извините, что прерываю девичник, — Чонсу лишь закатил глаза. — Гониль, ты не видел мой учебник по английскому? Я хотел взять его с собой... — О, кажется, он и правда у меня. Гониль аккуратно убрал с себя чужую голову и встал, подходя к столу. Он порылся среди нотных книжек, доставая из-под завалов одну сильно потрепанную — последний раз Джисок просил его помочь с английским, но сдался в процессе и так и не забрал учебник обратно. — Молодец, что хочешь учить язык, в наше время это очень важно, и вообще, в европейских странах английский — один из... — Да-да, дедуль, я понял, — отмахнулся Джисок и быстро выхватил у Гу книжку. Теперь Квак был настроен более серьёзно, он планировал подтянуть себя, чтобы лучше общаться с фанатами. И, черт возьми, он не признает это, но он хотел сам организовать им с Джуёном полноценное свидание. И, чтобы не просить менеджеров резервировать им столик в ресторане или за них покупать мороженное в ларьке, Джисок правда решил взяться за ум. Он слегка покраснел, думая о том, насколько сентиментальные мысли посещают его голову. — Не стесняйся просить помощи, я всегда рад научить тебя паре новых слов, — скорее всего, интерпретировав чужую заминку по-своему, предложил Гониль. Джисок быстро кивнул, благодаря его, и вышел из комнаты. Чонсу не удержался от ехидного комментария в сторону неугомонной парочки Гаона и Джуёна, и Гониль тихо похихикал, возвращаясь на место. Через несколько часов их уже забирали менеджеры, сгружая чемоданы в багажники и в тысячный раз спрашивая, не забыл ли кто-нибудь что-то важное. Намекали этим в основном на Джуёна. Джисок глянул в его сторону — Ли выглядел потрепанным и сонным. И, более того, из-за чего-то сильно загнанным. Джисок хотел было его обнять, может, даже поцеловать, если бы здесь были только мемберы. Но менеджеры не дали ему даже шанса уделить тому внимание, распихав их по разным машинам и направляясь в аэропорт. Гаон!!!! Ты как? Джуён был онлайн, но сообщение упорно игнорировал. Гаон!!!! Эй!!!! Не игнорь меня!!! Иначе начну звонить! >:(~Мелкий Ли~
Я не игнорю
Говорил с Сынмином
Гаон!!!! Я знаю, что это неправда И ты не ответил на вопрос!!~Мелкий Ли~
Прости.. я не выспался
Гаон!!!! Ты даже для невыспавшегося выглядишь чересчур убитым Хочешь, в аэропорту встретимся в туалете? Расскажешь мне, что случилось?? Джуён ему лишь скинул неопределенного настроения стикер, и Джисок с тяжестью вздохнул. — Чонсу-хён, вот как ты успокаиваешь Гониля? Гониль, сидящий на переднем, возмутился вопросу и отсутствию уважительного обращения только в свою сторону. Чонсу краем глаза глянул в чужой телефон, заметив аватарку Джуёна прежде, чем Джисок успел погасить экран. Он понимающе хмыкнул. — Этого не надо успокаивать, — Гониль издал оскорбленное "эй!". — он пока бурчит, сам решение проблемы находит. — Неправда это всё, — донеслось с переднего сидения. — просто молчаливое присутствие Чонсу придаёт мне сил. А что, Джисок-и, проблемы на личном? Водитель метнул в их сторону взгляд, но ничего не сказал. Джисок неодобрительно шикнул. — Нет, просто... Джуён в последнее время совсем не весёлый. Боюсь, как бы он снова не скатился в депрессняк. Как минимум, теперь со стороны этот разговор выглядел, как забота о макнэ, и говорить о Джуёне можно было прямо. Хотя, признаться, Джисок обсуждать свои отношения с Ли не стремился ни разу. Всё-таки, было очень неловко во-первых говорить о том, что встречаешься с парнем, во-вторых, тем более, о том, что парень этот живёт в комнате за стеной. Чонсу приобнял его, и Гаон почему-то почувствовал себя гораздо лучше. Возможно, ему не хватало объятий Джуёна. Возможно, ему не хватало чьей-то заботы, пока он пытался удержать хрупкое состояние Ли в своих руках. — Джуён-и обязательно станет лучше, когда мы начнём выступать. Ты же знаешь, он черпает энергию со сцены, — постарался урезонить его Ким. — Но это ведь только временное решение проблемы... — Не временное и ты ему предоставить не сможешь. Там уже всё будет зависеть от того, будет ли готов сам Джуён решать свои проблемы дальше. Джисок кивнул. Конечно, вылечить все загоны Ли не получится. Конечно, Чонсу прав. Но где-то внутри таилась надежда, что его магическое присутствие вылечило бы невзгоды Джуёна. — Ну, у меня в любом случае есть план. — Вот и отлично, — Чонсу ласково погладил его по голове. Джисок точно знал, что этот жест он перенял от Гониля. В аэропорту было людно. Ладно, очень людно. Джисок восторженно смотрел на количество фанатов, пришедших провожать их на рейс. Ему стало тепло от мыслей о том, насколько они им нужны. Хёнджун поморщился — он не переносил людского гомона, если не стоял на сцене. Сынмин и Гониль его рвение покрасоваться перед камерами поддержали, так что пока они втроём тыкали "пис" во все объективы, остальные трое тихо-мирно, пару раз помахав особо настойчивым, прошли в VIP-зону. Поймав наконец взгляд Джуёна, Джисок кивнул в сторону туалета. Ли не особо инициативно кивнул, и через пять минут пошёл вслед за уже спрятавшимся в дверях парнем. Первым делом Гаон обнял его. Обнял крепко, прижал к себе. Потому что не знал, что говорить. — Я чувствую, что тебе тяжело, — наконец, начал он. — Но мы рядом. И готовы помочь. Джуён уткнулся носом ему в плечо и закивал. — Знаю. Знаю, — глухо раздался его голос. — я правда стараюсь говорить, когда что-то не так. — Но сам не замечаешь, пока не станет слишком плохо? Джисок понимающе похлопал его по спине. Плечом он снова почувствовал кивки. Джуён сам отстранился от него, заглядывая в глаза. В карих радужках отражались печаль и безграничная любовь к глазам напротив. Кваку вдруг стало невероятно комфортно стоять в душном туалете — он был готов находиться тут целую вечность, если Джуён будет рядом. Ли приблизился к его лицу, легко целуя, и Джисоку показалось, что всё снова хорошо и замечательно. — Не бери на себя слишком много, — в губы прошептал он. — Я тоже хочу о тебе позаботиться, когда мы прилетим в Париж. Лицо Квака украсила улыбка. Весь этот момент чувствовался невероятно интимным — они стояли тут, в общественном туалете аэропорта, и нагло целовались. А ещё говорили. Наконец-то они говорили. Из туалета он вышел гораздо более довольным, присоединяясь к ребятам. От Чонсу не скрылся блеск в его глазах. Не скрылись и более раскованные движения Джуёна, когда тот через какое-то время тоже появился рядом. Кажется, эти двое созданы друг для друга, думалось Киму. Всё остальное время до отлёта они дурачились, Джуён пытался танцевать "slip back", а Джисок не отставал от него в этом ответственном деле. Гониль нелепо повторял и так изначально нелепые движения обоих, и все трое носились по залу, стараясь не разнести ничего по пути. Чонсу старался не хихикать слишком громко, быстро-быстро моргал и прыскал в кулак. у него на плече сопел Сынмин, и Ким не хотел его будить. На сидении напротив с ногами сидел Хёнджун. Хан не обращал внимания на царящий вокруг хаос, совершенно привыкший к выходкам своих хёнов и одного конкретного неугомонного младшего. Судя по быстро двигающимся большим пальцам Хёнджуна, тот снова играл их песни в суперстаре. Ким сам на секунду прикрыл глаза, радуясь воцарившейся идиллии — никто не грустил, никто не был близок к срыву и даже не ссорился, и он бы хотел, чтобы так продолжалось всегда.***
В Париже было тепло и капал ещё летний по ощущениям дождик. Менеджеры везли их из аэропорта на взятых в каршеринге машинах, а Гаон в это время листал кучу аэропортных тиктоков со своим участием. Даже в Париже их встретили во входном холле фанаты, и Кваку это льстило невероятно. Сверху вылезло уведомление от Дуолинго, угрожающее последствиями, если Джисок тут же не возьмётся за изучение языка. Он вспомнил, чем вообще планировал заняться в Париже, и открыл заметки, ещё раз перечитывая план своих действий. Да, времени осмотреть город у них будет не много, нужно сразу ехать на площадку, зато после концерта — целая ночь и целый день перед новым перелётом. Гаон и правда озаботился вопросом их с Джуёном совместного досуга. Он в жизни не признается, но он позвонил в один из ресторанов у Марсова поля и заранее забронировал им место. А ещё составил маршрут, по которому проведёт Джуёна до и после ужина. Перед саундчеком им дали немного времени на прогулку, и Гаон планировал воспользоваться этой возможностью и немного развеяться с Джуёном, но Ли зарылся под одеяло и уснул мёртвым сном. Квак хотел остаться в отеле тоже — у него в любом случае был готов план досуга, и он не хотел проводить его без младшего, но Сынмин настойчиво схватил его за рукав. — Он отоспится, ему станет легче, а вот тебе не мешало бы проветрить голову, — пробормотал он, и в деланно раздражённом голосе Квак расслышал нотки чистого беспокойства. Концерт прошёл превосходно. Для Европы, наверное, даже слишком хорошо. В смысле, Гаону, не было, с чем сравнивать, кроме сеульских, но он почувствовал такой заряд бодрости, какой не чувствовал уже тысячу лет. Все выглядели невероятно заряженными — Хёнджун смело прыгал по сцене, Джуён активно заигрывал с аудиторией в первом ряду. Да и сам Квак чувствовал себя в своей тарелке. Он прыгал, бегал от Сынмина к Чонсу и обратно и излучал неподдельный восторг, стоя спиной к спине с таким же счастливым Ли. Гониль сиял ярче всех — он, кажется, чувствовал себя как дома, много говорил на английском и даже блеснул парой французских слов. Адреналин бил в голову ещё долго даже после концерта, грудь ходила ходуном, и Джисок никак не мог отойти от впечатлений. На эмоциях он затащил Джуёна в ближайшую пустую гримерку и целовался с ним до тех пор, пока у обоих не опухнут губы. — А продолжение будет? — абсолютно счастливым и игривым тоном решил выведать Ли. Его рука аккуратно скользнула вниз по пояснице Гаона. — Не здесь, — так же игриво ответил ему Квак, смеясь над обломавшимся Джуёном. — Я хочу сводить тебя кое-куда. — Ты спланировал нам свидание? В полумраке гримерки было видно, как сильно смутился Джуён. — Ну.. допустим. Я хотел сводить тебя в один ресторанчик... — Джисок. — М-м? Ли откинулся головой на спинку кожаного дивана и хохотнул: — Я тоже. — "Тоже" что? — Тоже хотел тебя сводить в ресторан. Чтобы ужин был при свечах, знаешь, как в ромкомах, и с видом на... — Эйфелеву башню. — Да. Джисок отпустил нервный смешок. Джуён продолжил: — Помнишь, в аэропорту... Я сказал, что хочу тоже о тебе позаботиться... Не выдержав, Гаон заулыбался и уткнулся лбом в чужую грудь. Он слышал, как бьётся сердце Ли, и чувствовал, как вздымается его грудь после отнимающих воздух поцелуев. — Ты такой дурак, ты знаешь, Джуён-и? — Нет, — улыбнулся он. — скажешь мне ещё раз? Джисок снова придвинулся к его губам, целуя на этот раз более спокойно и шепча прямо в поцелуй нежное "Дурачок". — Дай мне побыть крутым парнем для тебя, Джисок. Я хочу отблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал во время подготовки к туру. — Ты и так крутой парень, — Гаон поёрзал на его коленях, устраиваясь поудобнее и нарываясь на ещё один поцелуй. — Неправда, ты круче, — Ли обхватил его лицо руками и посмотрел прямо в глаза. — А вообще, давай закругляться. Я сейчас чувствую, что ещё один поцелуй — и мы отсюда уже просто так не выйдем. Гаон бы правда хотел стереть грань в этот один поцелуй, настолько бурлил адреналин в его крови. Но, кажется, всё-таки сейчас не время и не место, и он послушно слез с Джуёна. В гримёрке переодевающиеся мемберы старались не пялиться, но получалось плохо, особенно у Сынмина. Тот, кажется, немного даже завидовал возможности обоих обжиматься по углам. Тихо посмеиваясь, они быстро начали вылезать из сценической одежды, сменяя её на повседневную.***
— Так что... В какой ресторан пойдём?.. Джисоку было до чёртиков неловко от сложившейся ситуации. И совсем чуть-чуть было жалко канувшую в лету бронь. Но в основном смущение вызывал взявший на себя ведущую роль Джуён. Джисок отчего-то ни разу не задумывался, насколько ему нравится, когда Ли проявляет инициативу не только в постели, но и обычной жизни. И, кажется, он может записать это отдельной строчкой в и так бесконечный список причин, по которым он без ума от Джуёна. — Сначала давай прогуляемся по площади. Уже вечер, тут толпы туристов, и на нас маски. Никто не увидит, мы сливаемся с толпой. И как он мог не согласиться на такую авантюру? Это же Ли Джуён, а он — Квак Джисок. Они были рождены для сумасбродных решений. И конечно Джисок знал, что это закончится мокрым и долгим поцелуем на фоне главной достопримечательности Парижа. Знал и, черт возьми, всё равно не был готов, когда Ли притянул его за лацканы поближе, быстро снимая одновременно свою и его маски и тут же заменяя те своими губами. Кваку не потребовалось и секунды, чтобы шире открыть рот, впуская чужой язык. Его вело. От напористости обычно робкого на действия Джуёна, от возможности быть застуканными, от чувства лёгкого возбуждения. — Вот теперь можно и в рестик сгонять, — буднично начал Ли, хотя у самого сердце в груди отплясывало чечётку. И улыбался он так глупо, что хотелось врезать. Пока они шли, Джуён аккуратно и ненавязчиво ухватил Джисока за руку, и они переплели пальцы, как только его ладонь оказалась в одном из карманов Ли. — Сколько глупых вещей за один вечер, — не веря в собственные действия, вслух начал Джисок. — Ничего нам не будет, мы же просто best friends, — с ужасным корейским акцентом выдал Джуён, и Квак расхохотался. — И по ресторанам для парочек тоже ходим как best friends, да? — Конечно! Вот, кстати, мы и на месте. Джисок истерично рассмеялся, утыкаясь в чужое плечо лбом. — Ли Джуён! Я больше ни за что сам не буду планировать нам свидания!! Иди в жопу, ты просто подчистую слизал мою идею, — младший тут же задрал голову кверху, стараясь сдержать истерику. — Ты уже забронировал столик? — Да! Мы два идиота! — Давай сдвинем два столика и сядем друг напротив друга и... Они не переставали смеяться вплоть до самого конца ужина. И, как бы Джуён ни форсировал эту шутку, сесть все равно надо было за один столик, так что они просто выбрали тот, который забронировал Ли. И ужин даже прошёл нормально, хотя Джисок до последнего ожидал, что их ждёт что-то радикально неприятное. Джуён, наконец, расслабился, выглядел правда счастливым и отдохнувшим, и Кваку оставалось только радоваться. — Наелся? — спросил Джуён, когда он опустошил свою тарелку и показательно похлопал себя по животу. Вечер можно было считать успешно удавшимся. Ли рассчитался за них двоих (и Гаон не настаивал, потому что обожает халяву), и они вышли на площадь уже в ночи, вечерние толпы туристов пропали, остались гуляющие парочки и особо участливые посетители города. — Хочу поцеловать тебя ещё раз, — наклонившись, доверительно прошептал ему на ухо Джуён. — Во-первых, ты меньше получаса назад съел кальмара в чесночном соусе, во-вторых, подожди до отеля. — Хочешь в отель? — игривое настроение Ли, видимо, вернулось, он прильнул к Джисоку, обнимая за талию и пряча свои руки в карманах его пальто. — А ты бы хотел, чтобы все в гостинице, включая менеджеров, слышали, как мы стонем? — Хотел бы, — честно отвечает Джуён, и Квака хватает мандраж. — Но в отеле и правда безопаснее. Варианты? — Я заранее присмотрел, — чужие ладони в карманах его пальто начали хозяйничать, водя по животу сквозь тканевый слой. Было скорее щекотно, чем как-то ещё, но сама обстановка вынудила Квака сглотнуть. — тут неподалёку есть отель, где ещё не забронировали все номера. Джуён, кажется, особо не слушал, увлечённо целуя его шею. — Пошли уже, Дон Жуан, — он натянул козырёк кепки Ли тому на нос, чтобы отвадить от своей шеи. — Я Дон Джуён, — не унялся Ли, но всё-таки отстал. До отеля — трехзвездочного и, на самом деле, не особо презентабельного для здания в самом центре Парижа — они шли, пререкаясь по поводу всяких глупостей, но дорога всё равно показалась обоим невероятно долгой. Гаон снял номер с двумя кроватями в целях конспирации (по влюблённому взгляду Джуёна хостес поняла, что конспирируется только один из них). Девушка за стойкой протянула ему ключ и пожелала хорошей ночи, и Джисок, несмотря на безобидность фразы, покраснел. В номере он сразу оказался прижат к двери. Джуён даже ботинки не удосужился снять — просто припечатал Гаона у самого входа и присосался к его шее. Не сказать, что Джисока это не возбуждало. Даже больше — Джисок с ума сходил по такому Джуёну и был горд тем, что может довести его до подобного состояния. Потому что, кажется, Ли до этого секс не воспринимал, как что-то интересное, от слова совсем. — Ты на концерте заигрывал с фанаткой, — решил подстегнуть Джисок. Джуён почти с обидой оторвался от него. — У нас был целый вечер, чтобы обсудить это, и ты решаешь начать этот разговор сейч... — Позаигрывай со мной тоже, — ошарашил его Квак. — Джуён-и, сделай меня своим сумасшедшим фанатом. Пожалуйста... хочу, чтобы... — И как зовут моего сумасшедшего фаната? — решил принять правила игры Ли, не заставляя Джисока говорить остальное вслух. — настолько сумасшедшего, что проследил за мной до моего номера, а теперь жалко прижат к двери собственным кумиром. У Гаона по спине пробежали мурашки. Он всё ещё не мог привыкнуть к тому, что Джуён всем его слабостям потакал, а не отнекивался или дурачился. — Квак Джисок, — представился он настоящим именем, потому что слышать из уст Ли чужое совсем не хотелось. — Ну, слушай, Квак Джисок, — на ухо ему прошептал Джуён. — если не хочешь, чтобы я сдал тебя в полицию за преследование, тебе придётся оказать мне услугу. И Джисок почти простонал в голос — ему невероятно хорошо от всего, что происходило в этом чёртовом номере, и он постыдно быстро затвердел. Джуён, видимо, и не ждал ответа. Он просто снова припал к шее, потому что, чёрт возьми, у Ли Джуёна обсессия на эту его часть тела. Будь у него возможность, Квак уверен, он бы разукрасил каждый её миллиметр. — Господин Ли, — пересилив собственный стыд, промурчал Джисок и смазливо улыбнулся. — давайте решим всё мирно. Какую услугу вы хотите в обмен на молчание? — Ну, например, можешь купить мне еды? Или сыграть со мной в приставку? — Ли откровенно дразнился, поднимая на него взгляд. — Ли, мать твою, Джуён! Тот лишь рассмеялся, но после поднял Гаона на руки и понёс в сторону кровати, опрокидывая на простыни прямо в верхней одежде. — Ну, раз мой преданный фанат не хочет решать проблемы по-хорошему, может, мне стоит немного надавить? Колено Джуёна легко, но ощутимо прошлось прямо по промежности Квака, и он дёрнулся от неожиданных ощущений. Господи, они ещё даже не раздеты, а Джисок уже на взводе! Всё, о чём он мечтал — это чтобы его превратили в стонущее месиво, и Джуён на удивление хорошо справлялся. — Хочешь этого? — читая его мысли, начал Джуён. — Остаться безмозглым, лишённым воли и сознания, отдающимся мне фанатом? Параллельно с каждым унижающим словом Ли стягивал с Джисока одежду, оставляя в одной футболке и боксёрах. Он на долгие пару минут отстранился, чтобы скинуть с себя прямо на пол к грязным ботинкам собственную светлую куртку. Откуда-то из кармана он умудряется выудить флакончик лубриканта и несколько презервативов. Следующими на полу оказываются джинсы Ли, и взгляд Джисока машинально скользит ниже. От Джуёна это, конечно, не скрывается, и он дразняще прижимается выпирающим сквозь боксёры членом к его паху. Подобное действие просто не могло не вызвать мурашки — Джисоку плохо от того, как ему хорошо, насколько он в предвкушении. — Сними свою футболку, — скорее попросил, чем скомандовал Джуён, но его просьбу послушно выполнили, и он чуть смелее продолжил. — И надень мою. Наверное, такое возбудит фаната типа тебя? — он стащил с себя свою любимую футболку с черепом и нарочито неаккуратно бросил в Джисока. — Фаната, который будет рад, если его кумир возьмёт его в своей же одежде? Не выдержав, Джисок застонал: — Блять, да, да, пожалуйста. Он схватил чужую футболку так, будто та была спасательным кругом, и натянул её, тут же чувствуя знакомый запах Ли — его идиотский акс. Джуён на секунду завис, любуясь и так чуть более миниатюрным Кваком в его собственной безразмерной футболке. К члену от такого вида уверенно приливала кровь, и Джисок мог видеть, как заинтересованно тот дёрнулся даже в нижнем белье. Квак нагло и до чёртиков соблазнительно смотрел на него, пока облизывался — Джуён почти взвыл от возбуждения. Он так и не привык к тому, насколько жадным может быть Джисок. А ещё к тому, насколько он любит брать в рот его член. Джуён уверенно склонился над ним, покрывая ключицы поцелуями. Ему надо было взять инициативу на себя, потому что он хотел заставить Джисока чувствовать себя максимально безвольным. Так, как он и любил. — У тебя есть одно желание перед тем, как я заставлю тебя потерять способность разговаривать, — слишком серьёзно произнёс Ли. — Блять, — Гаон закинул голову, его это всё невероятно возбуждало. — Хочу попробовать эджинг. Очень. У Джуёна в голове пронеслись все их неудачные попытки. До этого у него просто не хватало выдержки. Да и у самого Квака, если честно, тоже, — оба просто срывались в последний момент, не имея достаточно терпения. Джисок, хныча, обычно тянулся к собственному члену за разрядкой, а Ли его не останавливал, гонясь за собственным удовольствием. В единственный же раз, когда на подобную инициативу согласился сам Джуён, всё закончилось использованием стоп-жеста — ему, оказалось, чувствовать себя обломавшимся прямо на краю совсем не нравилось. Однако сейчас Ли, кажется, был настроен серьёзнее обычного. Он внимательно окинул Джисока взглядом. Его руки медленно потянулись к последней преграде на теле Джисока, снимая боксёры и освобождая истекающий смазкой член. — Нетерпеливый фанат, — шепчет он. — Очень, очень плохой и нетерпеливый фанат. Смотришь на меня такими жадными глазами. Хочешь сожрать всего? Хочешь отдаться мне без остатка. Джисок, словно болванчик, кивал на каждое его слово, и его рот открывался всё шире, в то время как рассыпался в мольбах. Джуёну доставляло нереальное удовольствие смотреть за реакцией Квака на каждое унижающее слово в его сторону. Ли бы не сказал, что ему нравилось ругать своего парня, но он научился проникаться процессом. И больше всего его подстёгивала именно отзывчивость на все эти слова. — Джуён-и, — позвал неосознанно он. — Надо же, а ведь совсем недавно я был господином Ли. Неужели растерял авторитет? — Джуён впервые коснулся его члена, и Джисока подкинуло на кровати. Он мотал головой из стороны в сторону, цеплялся пальцами за простынь. — Может, я могу его как-то вернуть? — рука Ли медленно-медленно скользнула вдоль всей длины. — Может, Квак Джисоку надо преподать урок? Тогда он будет хорошим фанатом? — с чужих губ сорвался очередной стон вперемешку с мольбой. По лицу Джисока было видно, что он не понимал, в какой момент оказался стоящим на коленях между чужих ног. Джуён, снимая боксёры, погладил его по щеке, шепча очередные пошлости про его рот, — и по высунутому языку Квака стало ясно, насколько он хотел все эти пошлости воплотить. Ли медленно провёл головкой сначала по щекам, а потом погрузился в тёплую полость. Джуёну нравилось, как Джисок жадно сомкнул губы, стоило его члену оказаться внутри. Квак отсасывал так хорошо и старательно, будто всё это время в репетиционных тренировал не игру на гитаре, а минет. Частично, конечно, это было правдой — Джуёну однажды действительно отсосали прямо в репетиционной. Причём стоны его попали на записывающую процесс тренировок камеру. Воспоминание это как нельзя некстати заставило возбудиться ещё сильнее. Джисок, судя по закатившимся от удовольствия глазам, почувствовал, как сильно дёрнулся его член. Он лишь активнее вобрал всю длину, заставляя Джуёна несдержанно простонать. В какой-то момент Ли опустил на него глаза, в следующую секунду понимая, какую ошибку совершил — его прожигал абсолютно безумный и жадный взгляд. Брови Джисока сложились домиком, радужки блестели от проступивших слёз, и выглядел он так по-блядски. Этот умоляющий взгляд Джуён знал очень хорошо — так Квак умолял трахнуть его рот. Так он смотрел на него и в комнате для практик (и Джуён не признается, что видео то всё-таки сохранил и пересматривает), так смотрел и в самый первый раз, когда делал ему минет. У Ли уже не было сил терпеть. Он аккуратно уложил руки на чужую голову, видя одобрительные кивки. Джуён отстранил Джисока от своего члена, и по его глазам было видно, насколько ему этот расклад не нравился, даже если отстраниться надо было лишь на секунду. И, конечно, уже через мгновение его рот начинали насаживать обратно. Джисок это обожал. Он давился, хрипел и стонал, разнося кратковременные вибрации по члену. Джисоку в кайф — вот так вот, когда его использовали. Нет, Джисоку в кайф, когда его использовал Джуён. Потому что Джуёну он бы и жизнь наверняка доверил, и Квак точно знал, что это взаимно. Ли почувствовал, что близок к разрядке. — Хочешь, чтобы я наполнил твой рот? Хочешь быть грязным от того, что в тебя кончит твой кумир? Джисок закрыл глаза и страдальчески застонал, и Джуён мог видеть, что он пережал свой член у основания, чтобы не кончить раньше времени. От этого окончательно снесло крышу — и Джуён сделал последние толчки, кончая глубоко в глотку Джисока. Квак сглотнул прямо с членом во рту, проталкивая его ещё дальше. Этот чёртов Джисок! У Джуёна машинально закрылись глаза от накатившего удовольствия, и он ещё какое-то время провёл, обволакиваемый горячими стеночками горла. — Как хорошо ты пользуешься ртом. Часто тебе приходится вот так вот вставать на колени? — в голосе Джуёна скользит издёвка, и Джисок готов молиться на это. Он мотает головой. — Я только твой, — и это самая чистая правда. Но они здесь не для откровений, и Джуён, несмотря на сильное желание нежно поцеловать своего парня, взял его за волосы, оттягивая. Джисок на это только застонал громко, и Ли мог видеть, как сильно истекал его член от недостатка внимания. Джуён снова уложил его на кровать. Он опустился между чужих ног и вылил на пальцы большое количество смазки, разогревая её. Джисок на это всё смотрел остервенелыми глазами и призывно шире развёл ноги, но оказался жестоко обманут — Ли просто водил пальцами вокруг его входа, дразня. Собираясь выразить своё крайнее возмущение, он подавился ещё одним стоном. Джуён взял его головку в рот, в тот же момент проникая внутрь двумя пальцами, но лишь на одну флангу. Младший не двигал ни головой, ни пальцами, выжидая. И, когда Гаон начал хныкать и умоляюще качать тазом, стараясь насадиться на пальцы, отстранился от него, шлёпая по бедру. — Какой ты всё-таки нетерпеливый, Квак Джисок, — цокая с нарочито опечаленным тоном, покачал головой Джуён. — Может, мне стоит посмотреть, как ты сам себя растягиваешь? Для Джисока это было ужасным наказанием. Он ненавидел заниматься собственной подготовкой и всегда оставлял это на Ли. Его глаза расширились и из-за перевозбуждения слегка наполнились слезами, стоило ему подумать о своей участи. — Нет, нет, пожалуйста, надо! — он активно замотал головой, и его только недавно окрашенные волосы красиво разметались по подушке. — Прошу, нет, я буду... буду послушным! Он сглотнул. Несмотря на то, насколько Джисоку нравилась деградация, вслух ему проговаривать свои кинки было всё ещё тяжело. — Хорошо, как своему фанату, я дам тебе ещё один шанс, — благосклонно начал Джуён. — На живот, задом кверху. Приказной тон отозвался фейерверком перед глазами — Гаон почти кончил без стимуляции, и Джуён мог видеть, как сжимается жадное колечко мышц вокруг воздуха, когда он произносил эту фразу. Вид на чужую задницу открылся замечательный — Джисок выглядел таким нуждающимся, раскрываясь перед ним. Его член, неимоверно твёрдый, виднелся меж разведённых ног. Джуён приставил испачканные смазкой пальцы обратно ко входу и без труда вошёл сразу двумя. Джисок тяжело выдохнул, сжимая простыни до треска, ему стоило неимоверных усилий не попробовать насадиться. Медленно, очень медленно, стараясь избегать простату, Джуён начал двигать пальцами внутри. Даже такой стимуляции хватало для того, чтобы по чужой головке начала капать на простыни естественная смазка. Ли это зрелище обожал — видеть, насколько он делает своего парня беспомощным, казалось чудом света. Уже через пару секунд по комнате разносились слишком громкие для тонких отельных стен стоны, но Квака ни секунды не смущала его собственная громкость. — Ещё, ещё, Джуён-и, пожалуйста, — Джисок нетерпеливо ёрзал. — Не понимаю, — добродушно отозвался Джуён. Он наугад нащупал простату и пару раз прошёлся по ней пальцами. Чужие стоны в этот момент, наверное, слышал весь Париж, и Ли показалось, что он сам где-то на пике перед оргазмом от вида Джисока в таком состоянии. Джуён изучил его тело достаточно хорошо, чтобы понять, что от оргазма Джисока отделяло одно правильное прикосновение. И убрал руку. Того пробила дрожь, он заметался по постели в поисках долгожданной разрядки, но наткнулся лишь на пустоту внутри себя. Ему было чертовски плохо, и он почти жалел, что решил предложить эджинг. Рука неосознанно потянулась к собственному члену, но Джуён быстро её перехватил, наваливаясь всем телом сверху и шепча на ухо: — Разве так себя ведут хорошие фанаты? Оспаривают решения своих кумиров? И Джисок снова разочарованно застонал. Зачем он затеял эту игру в айдолов? Джуёну по какой-то причине ужасно шло быть высокомерным в постели, хотя добился такого эффекта Квак впервые. Джуён видел, как тот медленно повернул голову, чтобы столкнуться с ним взглядами, и в глазах Джисока отражалась бездна похоти. Он, кажется, даже не соображал толком, только смотрел так, что низ живота свело болезненными новыми спазмами возбуждения. У Квака от избытка эмоций заслезились глаза, в уголке рта скопилась слюна — кажется, тот забыл, как глотать, — и брови сложились домиком. Весь вид, всё естество Джисока умоляло, чтобы его трахнули. Желательно побыстрее, желательно погрубее. Джуён уже давно был в курсе предпочтений своего парня. С каждой секундой тот метался по постели всё сильнее, мечтая, чтобы пустоту внутри наконец заполнили членом. Все мольбы Джисока свелись всего к паре слов: "ещё" и "надо" вперемешку с джуёновым именем, и, кажется, больше он ничего из своего словарного запаса не помнил. — Какой же ты, блять... — не выдержав, Джуён уткнулся лбом куда-то в лопатки Квака, кусая того до отметин. Джисок всё ещё не был растянут, и Ли искренне пожалел о том, что так долго игрался с ним вместо того, чтобы добавить ещё хотя бы один палец. Потому что теперь растяжка превратилась в пытку для обоих. Джисок, находясь на грани сознания, пытался насаживаться на его пальцы, в то время как Джуён старался его хоть немного придержать на поясницу, параллельно растягивая. — Хватит, хватит этого! — настойчиво кричал Джисок. — Дебил, если я тебя не растяну, тебе потом будет больно, — еле держа себя в руках, Джуён продолжал растяжку. Когда внутри Квака спокойно скользили три пальца, парень, наконец, выдохнул и потянулся за презервативом. Раскатав его по всей длине, Джуён медленно, насколько мог, толкнулся в Джисока. Он низко застонал, чувствуя обволакивающее тепло. Джисок застонал ничуть не тише, объявляя, насколько доволен сложившейся ситуацией. Он, дразнясь, сжался вокруг чужого члена, и Джуён начал сходить с ума. Растяжки Квака хватало на то, чтобы Ли мог безболезненно войти полностью, но он всё равно осторожничал, хотя и знал, что Джисок это не любит. Чтобы отвлечь его от медленного процесса, Джуён снова заговорил: — Такой чертовски тугой, Джисок-щи, — он огладил его поясницу. — неужели твоя задница ждала лишь меня? Сколько раз мой преданный фанат трахал себя, представляя своего кумира? — Много! Много, — первые толчки опустошили чужую голову, и Джисок отвечал лишь по инерции, реагируя на знакомые слова. Его щека медленно проезжалась по простыне на каждое проникновение. — Ты хоть представляешь, как я добр к тебе? — Ли постепенно наращивал темп. — Я мог бы бросить тебя прямо у себя под дверью, изнывающего от нужды прикоснуться ко мне. Мог бы вызвать полицию, и ты бы загремел за решётку за преследование. Но я всего лишь добродушно трахаю тебя, пока ты, не понимая ни единого моего слова, жадно принимаешь мой член. В какой-то момент Джуёна пробило жаром и от собственных слов, и от того, как запульсировал Джисок вокруг него, и он громко простонал, сбиваясь с ритма. — Нет! Н-нет! Квак дико завыл, сжимая в пальцах простыню, его лицо исказилось в гримассе полного отчаяния, и Джуён понял, что своим случайным действием снова сбил его оргазм. От этой мысли ему стало ещё жарче, и Ли начал жадно вбиваться в чужое податливое тело. Гаон даже не держался — его ноги разъехались в стороны, он проходился грудью по кровати от особо сильных толчков и мог лишь стонать, пачкая слюной простынь. — Прошу! Дай м-мне..! — голос Джисока звучал сломленно и плаксиво. — Дай кончить... Джуён его обламывать больше не собирался — сам-то чудом находился в сознании и держался так долго. Он набрал темп, и эйфория от состояния Квака, от мольбы, от того, как родное нутро приятно обволакивало его член, довело его до пика. Гаон кончил за пару секунд до него, и Джуён ещё несколько раз толкнулся внутрь, проводя его через оргазм и стимулируя такую чувствительную сейчас простату. Джисок, кончая, погрузился в эйфорию и почти задыхался от того, насколько приятно, наконец, почувствовать разрядку. Ему одновременно так хорошо и плохо, что это не поддавалось объяснению — не в послеоргазменной неге точно. Джуён, наконец, перестал двигаться в нём, издавая последний стон и утыкаясь лбом в чужую спину. Его бёдра дрожали от облегчения, и Джисок мог чувствовать, как внутри него наполнялся тёплой жидкостью презерватив. — Не вытаскивай, — захныкал Квак, когда Ли начал выходить из него. — Я не хочу чувствовать себя пустым. — Прекращай, — выходя из роли, сразу смутился Джуён, стараясь не выдавать растерянности от таких слов. — Я хочу всегда ходить с твоим членом в за... — Молчи! Умоляю! Гаон слабо, но искренне засмеялся, издеваясь над Джуёном. Ему так нежно и хорошо, и он, откидывая на пол залитую собственной спермой простыню (он извинится перед персоналом насчёт этого завтра), притянул к себе Ли и поцеловал его. — Это была самая охуенная свиданка. Давай делать так почаще. — У меня не хватит денег каждую неделю летать в Париж, — нарочито задумчиво ответил ему Джуён, и Джисок ударил его кулаком по голове. Его парень — безнадёжный дурак, и именно поэтому он его так же безнадёжно по-дурацки любит.