Тот, кто сидит в шкафу

Мыська грозно набычилась, поджала губы и сморщила нос, а в уголках глаз начали собираться слёзы: — А я говорю — живёт! «Главное — взять себя в руки», — повторила я себе в десятый раз, глубоко вздохнула и опять подошла к шкафу. — Где?! Где, я тебя спрашиваю?! Смотри — нет! — я в очередной раз дёрнула дверцу. Многострадальный гардероб снова покачнулся, и хлипкий штифт, на котором уже два месяца держалась верхняя полка, наконец выскочил. «Убью», — невнятно пронеслось в моей голове, прежде чем на неё рухнули пакеты и коробки с шапками, шарфами, перчатками и прочим несезонным тряпьём. Мгновенье спустя ярко-синий клубок шерсти и перьев с истошным визгом заметался в образовавшейся куче барахла. Мыська смеялась, вытирая выступившие слёзы. Синее создание обмерло и вылупило крупные вишнёвые глазки-пуговки. — Я же тебе говорила, что живёт, а ты говорила, что не живёт! А он — живёт! — победно повторила Мыська и отправилась на кухню пить молоко, оставив меня любоваться разгромленным шкафом. — Простите меня, я нечаянно, — пискнул Бука. — Я хорошо прятался, — и прикрыл нос пернато-мохнатой лапой. «Главное — взять себя в руки», — повторила я себе в одиннадцатый раз. А вслух сурово и важно сказала: — Сейчас мы пойдём на кухню, а потом ты поможешь мне убрать всё обратно. И мы пошли на кухню пить молоко.