***
Заплатив водителю, Эдогава быстрым шагом направился к двери дома, одновременно роясь в карманах в поисках ключей. Достав их, мафиози вошёл внутрь. Тьма. Это напрягало. Ничего не было, лишь запах любимого человека пробивался через кромешную черноту, сводя с ума. Но где же сам По? Что, если с ним что-то случилось за то время, что я отсутвовал? Что, если Эдгара кто-то обидел? Быстро раздевшись, альфа с такими мыслями побрёл по дому, ища по запаху своего омегу. Их комната. Рампо тихонько открывает дверь, просовывая голову и стараясь увидеть знакомый силуэт. И он его видет. Хрупкое тело мирно лежало на полу среди разбросанной одежды Эдогавы, прижимая к себе один из чёрных пиджаков. Мафиози бесшумно пробирается в комнату, отодвигает в стороны бархатные шторы, давая возможность одинокому лунному лучу проникнуть внутрь и осветить своим слабым светом пространство. Он с нежностью оглаживает тело писателя, позволяя себе неслыханную дерзость — всюду касаться горячо любимого Эдгара. Лицо последнего выглядело крайне потрёпанным — это заставило Рампо подсесть поближе к парню — волосы были разбросаны, под закрытыми глазами едва заметные синяки, на щеках блестели дорожки от недавних слез. Последняя деталь содрогнуло сильное тело альфы. Почему моё солнышко плакало? Далее взгляд машинально опустился на тело. Чуть присмотревшись, Эдогава понял, что Аллан спал в его кофте! Его худые белые ручонки так красиво обрамлены концами одежды, что касалась кончика большого пальца. Ноги он прижимал к себе, стараясь согреться. Полюбовавшись сей картиной, альфа начал будить омегу, легко тряся его за плечо. Долго это не продлилось. Эдгар резко распахивает пушистые ресницы, серые глаза с ужасом взглянули на нарушителя сна. Сам он сжимается и дрожит. Аллан до смерти боится. Из нервного состояния его вывело мягкое объятие и ласковые слова: —Тише, милый, это я... Я дома, я с тобой... Омега поверил этим тёплым словам. Растаяв под Эдогавой, По сильно прижался в ответ, уткнувшись переносицей в плечо. Альфа чувствовал, как медленно подрагивает тело партнёра, как до ушей доносятся едва слышные всхлипы и рыдания. —Ну, зайчик, что ты расплакался? Что-то случилось? Вместо ответа детектив медленно целует мафиози, ощущая тепло родных губ. Это было лучше всяких слов. Никто не переходит тонкую грань. Они целуются не мокро, не горячо, не страстно. Они целуются с любовью, с заботой, с неразделённой между собой грустью и печалью. Доносится тихое "я скучал"...***
Ничто не нарушает идиллию. Они оставят всë на завтра. А сейчас они наслаждаются друг другом, утопая в нескончаемых объятиях и любви.