Рыжая

      Амиция стояла у окна в своём кабинете, задумчиво глядя на носящуюся по двору дочь. Да, Вивьен становилась с годами всё непоседливее, и материнское сердце чувствовало, что в будущем малышку ждут большие неприятности.       Инквизиция всегда была настроена против семьи де Рун. Сначала из-за маминых занятий алхимией, потом из-за способностей Гуго. И то, что Амиции всё же удалось в своё время справиться с верховным инквизитором, не означало, что этой кучки помешанных не стоит опасаться.       Да, конечно, им позволили снова занять свой старый особняк, починить то, что от него осталось и нанять новую прислугу, но только потому, что у этих религиозных фанатиков своих дел было невпроворот. А теперь новый верховный инквизитор явно точит на них зуб. Видимо, боится, что последует за своим предшественником, но официально прикрывается такой ерундой, что Амиция фыркала каждый раз, когда вспоминала об этом.       Вивьен резко развернулась, рыжая коса с вплетённой в неё зелёной лентой взметнулась в воздух. Да, из-за цвета волос, который было принято считать признаком ведьм. Цвета волос, доставшегося Вивьен от отца. И Амиция искренне считала их медный оттенок, чудесно выглядящий в лучах солнца, совершенно прекрасным. Но разве это остановит злые языки?       «У вас родилась ведьма, миледи, — весело заметила как-то их проверенная служанка. — Но от рода де Рун я иного и не ожидала».       Да и никто не ожидал. Привыкли к тому, что они странные и воспринимали это скорее как данность. Не удивился простой народ, ни когда Амицию всё же посвятили в рыцари, ни когда дворянка вышла замуж за вора, ни когда взялась за восстановление старого поместья. И рыжая дочь — при рыжем-то отце — тоже не вызвала у людей ни капли недоумения.       Зато вызвала недовольство церкви, отказавшейся крестить юную наследницу рода де Рун. Впрочем, после угрозы сжечь их храм дотла, священники стали куда более дружелюбными и пошли на уступки, стараясь не обращать внимания на тихо посмеивающегося Артура.       Окуная недовольно кряхтящего младенца в святую воду, они смотрели на Вивьен так напряжённо, словно из той должны были тут же полезть бесы. Не полезли. Малышка, конечно, была не слишком довольна внезапным погружением в холодную воду, но не дёргалась, не кричала, и даже не плакала. Просто как только Амиция протянула к ней руку, тут же крепко вцепилась в мамин палец, вызвав у неё улыбку.       Эх, как давно это было. А теперь их малышке уже целых десять лет. Совсем взрослая стала, подумать только…       Вспоминать о том, что самой Амиции теперь почти тридцать, не хотелось. Она чувствовала себя всё такой же юной и весёлой, как раньше. Ей нравилось гонять диких кабанов на охоте с друзьями, наедаться диких ягод до тех пор, пока руки и рот не станут красными от сока, и играть с дочерью в прятки до самого вечера.       Правда сейчас этим были заняты Гуго и Артур. Со второго этажа было отлично видно, что брат прячется за деревом, а Вивьен затаилась за кустом, зажимая рот ладошками, чтобы не выдать себя явно рвущимся наружу смехом. Артур медленно прохаживался по двору, делая вид, что не замечает торчащей из-за кустов рыжей макушки и отлично видимых следов, ведущих к дереву. Амиция усмехнулась.       Словно почувствовав взгляд жены, Артур обернулся на дом и, заметив любимую, улыбнулся ей. Амиция улыбнулась в ответ, чувствуя, как её переполняет нежность. Как же сильно она любила его. Он сделал её дни счастливыми, живыми, полными искренней радости. Даже в самых простых мелочах она теперь видела поводы для счастья. Или это всё-таки заслуга Вивьен?       Подумать только, а ведь всего этого могло бы не быть. Этой относительно тихой, спокойной семейной жизни. При воспоминании о том, как Амиция чуть не потеряла Артура, сердце тут же болезненно сжималось. Ох, как она перепугалась тогда. В тот момент ей казалось, что сердце сейчас остановится. Им так повезло, что всё обошлось.       Ещё одна причина ненавидеть инквизицию — его ранение. Меч Николая серьёзно повредил плечо Артура, и теперь пальцы левой руки не всегда его слушались. Но это не мешало ему носить Вивьен на руках, когда та была младше и легче. Теперь, правда, приходилось ограничиваться катанием на спине, но Виви была совсем не против. Она вообще любила, когда с ней возились, не важно, в каком виде проявлялось внимание к ней. Ей можно было рассказывать сказки, а можно было играть в салочки — всё это она воспринимала с одинаковой радостью.       — Ты искать будешь, или вы так и будете пялиться друг на друга?! — возмутился Гуго, выходя из-за дерева с самым недовольным выражением лица.       — Ну, тебя я уже нашёл, — пожал плечами Артур, и Гуго обиженно засопел. — Осталась только маленькая принцесса.       О, это прозвище было отдельной темой для разговора. Когда Мели стала называть принцессой Амицию, то прозвище особо не прижилось. Ну, не была она похожей на изнеженную барышню и всё тут. Не носятся принцессы по полю верхом на коне, сидя в седле по-мужски, не сбивают яблоки с яблони пращой только ради развлечения, и не лезут в самую грязь, чтобы достать оттуда мячик для дочки и напрочь испортить новый наряд. Зато это прозвище с лёгкой руки Артура легко приклеилось к их малышке.       Амиция была воином, готовым защищать семью до последней капли крови, неважно своей или чужой, а Вивьен всегда предпочитала действовать хитростью, искать обходные пути. И, хотя она и говорила, что хочет стать рыцарем, как мама, Амиции в это слабо верилось.       Взрослая Вивьен виделась ей элегантной, женственной и лукавой дамой… всё равно носящей на поясе кинжальчик, куда же без этого. Но решать вопросы силой явно было не её дорогой. А Амиция порой была весьма несдержанна в эмоциях, когда кто-то начинал ей досаждать, и арбалет, который она носила с собой, сильно помогал в решении многих проблем, несмотря на то, что Беатрис такие методы осуждала.       — Где же спряталась моя дочурка? Где мой маленький осенний листочек? — Артур сделал вид, что собирается пройти мимо, а потом в два шага оказался рядом с дочерью и достал её из укрытия. — Ага! Вот ты и попалась!       — Ну, во-о-от, — обиженно протянула Вивьен. — Папа, так нечестно! Ты всегда выигрываешь!       — Он просто жулик, — проворчал Гуго, расстроенный тем, что у него не хватило терпения на то, чтобы остаться за деревом. — Если бы я сам не вышел, ты бы меня ни за что не нашёл.       — Да ладно. Вон как ты тут натоптал, неужели я бы не заметил? — насмешливо поинтересовался Артур и кивнул на мягкую землю, следы на которой были очень уж заметны.       — Вот подстава, — досадливо цыкнул Гуго.       Амиция усмехнулась. Какой же её брат ещё ребёнок, несмотря на то, что ему уже за двадцать. Нет, ну, она в этом возрасте точно была ответственнее и разумнее, чем он… за исключением того дня, когда не сдержалась и пообещала одному из инквизиторов привязать его к коню и протащить по всему городу прямо при маленькой дочери… Потом пришлось прокатить её на санях, чтобы сделать вид, что именно это «добрая» мама и имела в виду.       «Это здорово! Но того дядю не катай», — попросила тогда Вивьен.       — Надеюсь, она уже об этом не помнит, — пробормотала себе под нос Амиция.       — Снег идёт! — вдруг раздался радостный голосок дочери с улицы.       Снова вернув внимание происходящему за окном, Амиция с удивлением заметила, что с неба действительно повалили крупные хлопья снега — большая редкость в этих краях, особенно в самом начале декабря. Они быстро укрыли пожухлую траву, усыпанную давно опавшими листьями, неплотным белым покрывалом, приводя маленькую Вивьен в восторг.       — Мама! — воскликнула она, повернувшись в сторону особняка. — Спускайся к нам!       — Да, Амиция! Без тебя скучно! — поддержал племянницу Гуго.       Артур только улыбнулся ей. Как всегда нежно, так, что сердце на мгновение замирало от переполняющих чувств. Ну, и как тут было устоять? Невозможно противиться просящим взглядам тех, кого любишь больше всего на свете.       Амиция набросила на плечи меховую накидку и совершенно не величественно сбежала вниз по лестнице, торопясь как можно скорее оказаться на улице. Отчасти потому, что ей ужасно хотелось обнять дочь, выглядящую так очаровательно со снежинками в рыжих волосах. И отчасти, конечно, потому что сама она видела снег нечасто, так что сердце замирало от восторга и волнения.       — Эй! Куда несёшься? — окликнула Амицию, поднимавшаяся по лестнице Мели.       — Пойдём! — Амиция схватила подругу за руку и потянула за собой. — Там снег идёт!       — О, да. Какое чудо, — закатила глаза Мели, даже не пытаясь сопротивляться, покорно следуя за ней.       По пути захватили ещё и подвернувшегося под руку Родрика, который воспринял новость о снеге с гораздо большим воодушевлением. Так что на улице они появились всей своей дружной компанией.       К этому моменту Вивьен уже во всю гонялась за хохочущим Гуго, пытаясь закинуть снег ему за шиворот, но неизменно попадая в район спины или затылка. Артур, похоже, решил помочь дочери осуществить её задумку, потому что уже подкидывал в руке заранее слепленный снежок.       — Чего это вы все на одного? Так нечестно! — возмутился Родрик, запуская снежком в уже готового к атаке Артура.       — Ах ты так?! — возмутился Артур и кинул заготовленный снежок не в Гуго, а в Родрика. Но не успел тот достигнуть цели, как в плечо Артура прилетел другой снаряд. — Вредина! Ты, вообще-то должна быть на моей стороне!       — С чего бы это? — фыркнула Мели и запустила в брата ещё один снежок. — Тогда вас будет на одного больше, а я за справедливость.       — Ничего, — Амиция увернулась от пары снарядов и оказалась рядом с мужем. — По крайней мере, я всегда на твоей стороне.       — Благодарю вас, госпожа де Рун, — с притворной серьёзностью кивнул Артур, но не выдержал и весело фыркнул, за что получил снежком по заднице. — А говорила, что на моей стороне.       — Нечего было паясничать, — проворчала Амиция, вполне успешно отстреливаясь от остальных.       — Мама-а-а! — пискнула Вивьен и спряталась за спиной матери, получившей вместо неё порцию снега в лицо.       В общем, уже через пару минут все забыли, кто находится в чьей команде и кидались во всех подряд. Единственным остающимся безнаказанным метким стрелком оказалась Вивьен, которую и мама и папа прикрывали собой, получая по снежку за каждую её выходку.       — Вы с ума сошли? — высунулся из окна алхимической лаборатории Лука. — Если простудитесь, кто вас лечить будет?       — Ой, не будь занудой, — поморщилась Мели, стряхивая снег с рыжих волос.       — Да, давай к нам, — махнула рукой Амиция.       Ответить Лука не успел, потому что в его лицо, сохранявшее невероятно недовольное выражение, прилетел запущенный Родриком снежок. Стерев снег ладонью, он погрозил им кулаком и захлопнул ставни.       — Думаете, он спустится? — задумчиво поинтересовался Артур, помогая дочери натянуть перчатки на замерзшие пальчики.       — Однозначно, — уверенно заявила Мели.       И Лука действительно появился на улице уже через пол минуты. Никто и предположить не мог, что в скорости метания снежков ему нет равных. Как он умудрялся так быстро их делать и запускать в полёт, оставалось загадкой. Зато играть стало ещё веселее, поэтому они проторчали на улице до позднего вечера.       В результате слова Луки оказались пророческими: все участники этой весёлой возни, включая его самого, вымокли до нитки и, конечно же, простудились. Все, кроме Вивьен, каким-то магическим образом оставшейся здоровой. Так что теперь она помогала бабушке отпаивать жителей особняка горячими отварами.       — Она, похоже, и правда маленькая колдунья, — тихо и хрипло прошептал Артур, когда их дочь вышла из комнаты.       — Или она просто была достаточно тепло одета, — так же хрипло заметила Амиция и тут же закашлялась.       Артур пододвинулся ближе, ласково погладил жену по спине. Он не стал напоминать ей про то, что Гуго, вообще-то умеет управлять крысами, так что какая-нибудь магическая ерунда вполне могла передаться и их дочери тоже.       В любом случае, даже если бы Вивьен и правда оказалась ведьмой, даже если бы у инквизиции были причины за ней охотиться, вся её немаленькая семья встала бы на её защиту. Так что их малышка была в полной безопасности, горячо любимая просто невероятным количеством людей. И её ждала долгая, счастливая, полная веселья жизнь.