***
Их комната переполнена хламом, вещами, которым здесь не место, одеждой, что должна была лежать в шкафу, записками для забывчивого демона и.. шорохами. Г:- "Нет. Так не годится. Работаешь, убираешь за всеми, так тут спать не дают." – небожитель за последние годы начал спать очень чутко, что давно не шло в плюс. Он морщит нос и с кряхтением встаёт с теплой постели. Взгляд обходит по всей комнатушке, но под окнами никто не шибуршит, значит звуки доносятся из детской. Босые ноги ступают по скрепящим половицам. Шаг, другой, и Гавус уже не здесь. Его мысли только о том, что случилось у ребят такого, что те, вероятно, подорвались посреди ночи. На землю небожителя возвращает короткий и резкий крик с другого конца спальни. Слышен скрип, точно кто-то рывком изменил свое положение тела. Юджин смотрел куда-то в пол, его глаза округлые и тусклые, губы трясутся, а брови сведены к переносице. Дыхание его стало резко, а по телу проходит дрожь. Г:- А, Юджин.– небожитель успокаивается, но совсем ненадолго, а всё потому, что замечает нарастающую тревогу у демона.– Юджин? – Гавус тихо вопрошает, размеренными шагами подходя к другой кровати.И Юджину перекрывает воздух, перед глазами пелена, а в груди нарастает жжение, болючее и горькое. По щекам что-то течет. Что-то удушающее, что утопит его в стыде на утро. Солёные капли скатываются по острому подбородку, капают на ледяные дрожащие руки и смятую простынь. Туман..
И в этот момент Юджин теряется. Поток не остановить, а дрожь не унять. Гетерохромные глаза смотрят на него не то сердито, не то растерянно. Гавус присаживается на край кровати. Он всё ещё в недоумении смотрит, как Юджин, обычно самовлюблённый, наглый и бесстыжий демон, теперь тёр свои мокрые от слёз глазёнки, пытаясь прервать поток. Г:- Ю-юджин.. – небожитель протягивает руки вперёд, тем самым давая разрешение на то, чтобы Юдж прильнул к теплой груди. И демон тянется, желая почувствовать заботу к себе. Желая спастись от всего навязчивого и тяжёлого, что камнем оседает в груди. Так желает тепла и любви. – в чем дело? – но безумец молчит. Горечь сдавливает все его тело и нутро, а стыд перекрывает горло, мешая дышать, запрещая смотреть. Он лишь сильнее прижимается к хранителю порядка, утопая в шёлковой ночной рубахе мужчины.***
Беглые темные пальцы уже минут двадцать перебирают сухие черные пряди волос, пока их хозяин по-прежнему горько всхипывает, оставляя мокрые полосы слёз на чужой одежде. Г:- Тише, милый, тише. Дай угадаю, тебе кошмар приснился? – Гавус задевает сиреневатые уши, наглаживает их, пока Юджин приходит в норму. Демон вяло кивает, все также не уходя от чужой груди. Всхлипы становятся реже, и наконец слышен дерганый голос, уж точно не голос Юджина. Слишком печальный. Ю:- Д..да. Они.. мгх.. снятся мне уже давно, но сего..водгя.. я не выдержал – повисло молчание, прерываемое лишь тяжёлыми всхлипами– мне.. снятся ваши смерти.. АРГХААА– сама причина была слишком болезненна, и теперь снова, утопая в слезах, Юджин тянется к Гавусу так сильно, как это возможно. Слишком уж это больно. Все переживания прошлого перекочевали в сновидения, а потом слились в один большой кошмар, мешающий жить. Но небожитель будет рядом. Он сидеть с Юджинием до момента, пока не услышит у себя на плече сопение, в котором не будет слышно боли. До этого момента он будет перебирать его волосы и поглаживать по голове, так легко, так нежно, словно боясь спугнуть. Гавус точно будет рядом.