Миру не бывать

Это случается у нее на глазах. Финданне очень хочется, чтобы все, что сейчас, в данный момент, происходит, было лишь сном, кошмарным сном, который развеется, стоит только посильнее ущипнуть себя. Но увы, это не сон, а реальность. Жестокая, но не замутненная никаким кристаллом лжи реальность. Лоэн, милая, добрая маленькая умница Лоэн падает оземь, сраженная рукой асмодианки. Та появилась неожиданно, когда тоннель Силентера, казалось бы, уже зачищен от врагов. Финданна даже не успела отреагировать, как Лоэн смело загородила собой подругу, а асмодианка полоснула по девочке своим кинжалом и быстро скрылась, чтобы на нее никто не успел отреагировать. Будучи профессиональной убийцей, она была очень быстронога. Лоэн, фактически самая юная из даэвов (сама Финданна лишь на два года старше), медленно оседает на твердую поверхность, истекая кровью. Финданна же, не помня себя от горя, бросается к Лоэн и крепко прижимает ее к себе. Слезы образовываются в голубых глазах и текут по щекам. Всхлипывая, элийка отстраняется, берется за арфу и наигрывает мелодию — очень красивую, в минорной тональности. Это не просто мелодия. На самом деле это — песня, которую Финданна всегда пела, когда хотела исцелить чьи-нибудь серьезные раны. Она надеется, что животворящая мелодия поможет и ее… сестре. Названой, конечно, но сестре. Финданна и Лоэн, две юные элийки, рано осиротевшие, росли вместе в Фоэте, в деревне Акариос, под присмотром чудаковатого дедушки Лоэн — Френоса, который дружил с грибами. Про девочек всегда говорили, что они неразлучны, как две головы одного баалгеста. И это не было пустословием — Финданну и Лоэн действительно было не разлучить. Они вместе играли, вместе читали книги в библиотеке, ели за одним столом. Девочки также вместе убегали из дома в лес Дамину — им очень хотелось поболтать с дриадами, живыми деревьями и милыми беленькими феечками, которые любили кружиться, подтанцовывая, на одном месте или немножко подпрыгивать. Еще Финданна и Лоэн однажды в детстве пришли к дереву на озере Клионе. Юные элийцы называли это дерево «древом желаний» и в большинстве своем верили, что загаданные ему желания непременно сбудятся. И вот девочки, когда пришли к древу, решились и загадали по одному желанию. И ведь кое в чем вера многих детей-элийцев, выросших в Фоэте, для двух названых сестер подтвердилась. Финданна пожелала уметь петь и играть на музыкальных инструментах, и сейчас, благодаря дриадам леса Дамину, она обладает музыкальным голосом и обучена играть на арфе и флейте. Лоэн пожелала стать даэвом — и стала им, в столь юном возрасте, как, впрочем, и Финданна. На тот момент, когда они обе обрели крылья, им было: Финданне — четырнадцать, а Лоэн — двенадцать. По ведомой одним лишь Пяти Богам причине они стали таким редким исключением, ведь обычно в даэвов перерождались по достижению совершеннолетия. Конечно же, девочки взялись защищать Элиос наряду со взрослыми даэвами. Лоэн была хороша в заклинаниях, а Финданна — в песнях. Кто бы мог подумать, что через два года после становления двух элиек даэвами их путь оборвется именно здесь, в тоннеле Силентера, являющем собой переход из Ингисона в Келькмарос… «Нет же… я спасу тебя, сестра, непременно спасу!» — Финданна, роняя слезы на синее платьице Лоэн, продолжает проводить по струнам арфы. После красивого минорного проигрыша элийка делает глубокий вдох и начинает петь. Она поет нежным голосом, одной рукой аккомпанируя себе на арфе, другой зажимая рану на теле Лоэн, пытаясь остановить вытекающую кровь. Тщетно. Песня, всегда исцеляющая раны разной степени, на этот раз не помогла. Финданна роняет арфу и крепче обнимает подругу, надеясь хоть как-то сохранить в ней хотя бы часть угасающей жизни. Лоэн же, слабо улыбнувшись, из последних сил протягивает руку, чтобы коснуться щеки названой сестры. — Не плачь, — девочка стирает пальцами очередную слезу, покатившуюся было по щеке Финданны. — Может, мы еще встретимся… в чертогах Ариэль… Сес…тра… Это последние слова, произнесенные Лоэн, четырнадцатилетней девчушкой, ставшей даэвом в юном возрасте. Она закрывает глаза и безжизненно замирает на руках у подруги. Затем понемногу начинает растворяться. В тоннель Силентера будто бы сквозь потолок пробивается луч света, направленный на рано ушедшую из жизни Лоэн, которая вскоре уже совсем растворяется и исчезает. Перестав всхлипывать, Финданна наблюдает за этим знамением. Как объясняет эльфийке одна из позже подбежавших элийцев, это Ариэль принимает маленькую душу в свои объятия. Но менестрельке от этого не легче. Она, закрыв лицо руками, продолжает оплакивать свою лучшую подругу, вместе с которой умерла и частичка души самой бардессы. Больше эта милая девочка в берете никогда не будет своим спокойным голосом предостерегать любознательную Финданну от опасностей, никогда не улыбнется ей. От одного лишь осознания эльфийке становится еще горше. Постепенно горе по убитой подруге сменяется гневом. Гневом на весь асмодианский род. Финданна не раз слышала, — и читала тоже, — что асмодиане в своей версии истории Атреи обвиняют элийцев, ведомых Дельтрасом, в том, что их присутствие в Морхейме было обусловлено желанием не исследовать новые земли, а вторгнуться и вырезать всех и вся. Асмодиане строят из себя невинных жертв Катаклизма, но на деле… На деле они сами — ничуть не лучше. А в чем-то даже хуже. Одно дело — сразить воинствующих людей, и совсем другое — убить ребенка. Ведь Лоэн было только двенадцать лет на момент становления даэвом. И она погибла через два года, не успев достичь совершеннолетия. Гнев внутри Финданны закипает все сильнее и сильнее. Если раньше она полагала, что когда-нибудь в будущем возможен мир между элийцами и асмодианами, то сегодняшний день навсегда разубедил ее в этом. Мир с теми, кто прикидывается жертвами, а на деле не щадит даже детей, невозможен. Конечно, Финданне бы быть разумнее и не копать всю расу под одну гребенку, но та, что вонзила кинжал в грудь Лоэн, успела скрыться и теперь вне досягаемости. Финданна сжимает кулаки, клянется непременно отомстить асмодианам, всему их роду и прежде всего — той, кто оборвала жизнь четырнадцатилетней девочки в берете, с которой у самой эльфийки была дружба длиною в жизнь. Мысли Финданны так заполонены скорбью по Лоэн и желанием непременно мстить, что ее уже не волнует, гармонично это или нет. Гармония уже нарушена в душе Финданны одним точным ударом кинжала асмодианки, убившей подругу детства светловолосой элийки. *** Раэлина прижимает к себе Ческу, тающую на глазах. Темноволосая асмодианка с заостренными ушами, пожалуй, впервые за всю жизнь борется со слезами, содрогается от сдерживаемых рыданий. Прежде она никогда не позволяла себе плакать. Асмодиане — народ гордый, стойкий, со своим самолюбием. Они пережили Катаклизм, лишивший их, тогда еще бывших одним даэвским народом наряду с элийцами, всего — и солнца, и зелени, и даже прежнего светлого облика. Пережили и вторжение элийцев в Морхейм, и войны с балаурами, и богу Кайсинелю было нанесено поражение благодаря богине Румиэль, которую теперь по праву считают спасительницей всего рода асмодианского. Обо всем этом Раэлина читала как в малой библиотеке палатки Мунина в деревне Альдер, так и в библиотеке Пандемониума. Девочка понимала, какой образец стойкости являет собой ее раса, и всегда старалась соответствовать. Хотя, конечно, было трудно сохранять серьезный, мрачный и высокомерный вид рядом с такой веселой, озорной и бойкой девочкой, как Ческа, с которой они вместе выросли в Исхальгене среди разбойников, под присмотром Мунина — Ческиного дяди и даэва-изгнанника. Раэлина и Ческа прекрасно дополняли друг дружку. «Лед и пламя» — так их нередко называли асмодиане. И неспроста — Раэлина была сурова и холодна как лед, а Ческа и внешностью, и характером напоминала яркое, живое пламя. Рыжая девчонка привносила в нелегкие будни мрачной темноволосой асмодианки больше красок — как в фигуральном смысле, так и в буквальном, ведь она была прирожденной художницей. И именно Ческа, несмотря на то, что возрастом была на два года младше Раэлины, научила ту использовать краски как боевую магию при помощи аэрографа. Раэлина же, в свою очередь, как названая старшая сестра, следила за тем, чтобы активность Чески не вышла за пределы разумного, и чтобы она не подвергла себя большой опасности… И все-таки уберечь рыженькую озорницу от смерти не удалось. От одного этого факта Раэлине становится невыносимо больно в душе, она с трудом сдерживает слезы, обнимая умирающую подружку, с которой они проделали такой долгий путь — от Исхальгена до Альтгарда, от Морхейма до Брустхонина, от Белуслана до Келькмароса… И этот их путь оборвался здесь, в тоннеле Силентера. Точнее, оборвался он для Чески, которая вовремя заслонила свою подругу от магического выстрела элийки. Раэлина выжила, но часть ее души сейчас умирает вместе с дорогой подругой детства… Нет, даже не так. Вместе с названой сестрой и в каком-то смысле маленькой наставницей — ведь именно у Чески Раэлина и почерпнула навык владения аэрографом. И во всем этом виновата одна-единственная элийка, которая одним лишь запуском магической стрелы оборвала жизнь рыженькой девочки и успела скрыться, прежде чем другие аканы достигли этой тоннельной комнаты, где прямо сейчас Раэлина, уже не в силах сдерживаться, оплакивает смерть подруги. Ческа… милая, веселая, бойкая и озорная Ческа умирает, готовится отправиться в чертоги Асфеля. Больше эта рыжая художница никогда не улыбнется Раэлине, они больше никогда не смогут устраивать вместе фестиваль красок, какой они устроили в Пандемониуме на зимние праздники. От осознания всего этого темной эльфийке становится еще горше, и она утыкается лицом в тело, теряющее жизненные силы. Ну что, что такого эта милая девочка сделала той элийке, кроме того, что была асмодианкой? А впрочем… зачем этим вопросом задаваться? Элийцам не нужна причина, чтобы убивать без суда и следствия. Достаточно просто быть асмодианином, чтобы в глазах этих чудовищ, которые внешне так похожи на ангелов и на прекрасных даэвов прошлого, ты был недостоин даже просто существовать. Это всегда было в истории, на примере того же вторжения Дельтраса в Морхейм. Бог Джикел, возглавлявший тогда войско асмодиан, проявил к поверженному главарю элийцев милосердие, но Дельтрас разразился проклятиями в адрес самого Джикела и асмодиан в целом. За что и поплатился своей жизнью. Пронеслись века. Элийцы не изменились — их души все так же полны ненависти к асмодианам. И что самое главное — этим недо-ангелам даже не важен возраст асмодианина, что доказала та элийская магесса, убившая Ческу одним заклинанием. А ведь и Раэлина, и Ческа на момент их становления даэвами были несовершеннолетними — им тогда было лишь четырнадцать и двенадцать лет соответственно… Девочки обрели свои крылья, несмотря на сплетни, перешептывания и эйджистские шутки злых языков, кои обязательно находились не только из-за неблагородного происхождения девочек, но и из-за необычного цвета кожи Чески. Она была полукровкой, и кожа у нее была как у элийцев. Это создавало почву для шепотков. Но все же верховный жрец Бальдр на той церемонии именем Асфеля признал Ческу одной из асмодиан, и она получила темные крылья вместе с Раэлиной. Юные даэвы взяли на себя бремя защищать Асмодею от разных напастей. Они доказали, что могут выполнять задания разной степени сложности. Альтгард, Морхейм, Брустхонин, Белуслан — везде за свои заслуги перед Асмодеей девочки удостоились немалых почестей. Этому не препятствовала даже проклятая элийская кровь, текущая в жилах Чески и повлиявшая на ее цвет кожи. У девочки была грива и хвост, а также иммунитет к холоду, как у всех асмодиан, и потому, несмотря на злые языки, в ней признавали свою. Через два года Раэлина и Ческа вызвались пойти с войском аканов в тоннель Силентера. И кто бы мог подумать, что это решение станет фатальным для одной из двух девочек, ставших даэвами в столь юном возрасте… Ческа, слабо улыбаясь, поворачивает голову, чтобы взглянуть на подругу в последний раз. Из последних сил шепчет: — Не грусти… может, мы еще… После чего безжизненно замирает на руках у Раэлины, невидящим взором созерцая тоннельный потолок. Сквозь этот потолок через несколько мгновений будто бы пробивается луч синего цвета, направленный на безжизненное тело Чески. Сквозь душащие слезы Раэлина наблюдает за тем, как ее подруга детства, ее названая сестра по крупице растворяется. — Она отправилась к Асфелю, — жрица-асмодианка поясняет тоном, в котором слышится сострадание. Женщина приседает рядом с Раэлиной и кладет ей руку на плечо в знак поддержки. Темная эльфийка же утирает слезу, покатившуюся было по щеке, и порывисто выдыхает. Это — последняя слеза Раэлины. Ее аметистовые глаза больше не будут плакать. Отныне и навсегда в этих глазах будут только три чувства. Решимость — готовность идти дальше, несмотря ни на что. Гнев на элийцев, которые доказали, что за внешностью ангела может скрываться настоящий дьявол. И жажда мести за Ческу. Мести всему роду элийскому и прежде всего — той магессе-убийце. Недолго ей остается скрываться. Однажды возмездие непременно ее настигнет. В этом Раэлина клянется, встав на ноги и возведя руки кверху, будто бы обращаясь к высшим силам. *** Две противоборствующие силы сталкиваются в Тиамаранте. И среди них выделяются самые юные даэвы по обе стороны баррикад. Финданне и Раэлине по семнадцать лет, но их души полны ненависти друг к другу так же, как ненавидят друг друга и более взрослые элийцы и асмодиане. Девочки… правильнее сказать, уже девушки встречаются взглядами, в которых можно ясно прочитать презрение. Они обе потеряли самое дорогое в тот день, во время битвы в тоннеле Силентера. Обе жаждут отомстить: Финданна — за Лоэн, а Раэлина — за Ческу. Но обе должны сдерживать себя сейчас, когда по просьбе юнов элийцы и асмодиане вынуждены вспомнить, что когда-то они были единой расой, и объединиться, чтобы дать бой владычице балауров Тиамат. Покамест все будет именно так. Но когда враг будет повержен, все вернется на круги своя. И Финданна, и Раэлина понимают, что вечному миру между их расами никогда не бывать. Вынужденные кратковременные альянсы — да, такое возможно. Но ни элийцы, ни асмодиане не согласятся на долговечное перемирие. Катаклизм навечно расколол единый народ даэвов, и ничем утраченное единство не вернуть. Так же, как не вернуть двум эльфийкам — светловолосой элийке и темноволосой асмодианке — своих подруг и названых младших сестер.