Снег и радость

Земля, пусть и медленно, но начала возвращать свой прежний вид после того, как хозяйничавший на ней ранее Альянс разбили и отбросили подальше от населенных регионов. В прошлом зима всегда была для людей временем, когда можно было хоть немного укрыться от войны, и, возможно, эта традиция сохранилась, несмотря на огромные изменения для человеческой цивилизации всего за двадцать лет. Холод снега и прохладный воздух казались успокаивающими и манящими по сравнению с равнодушными механизмами комбайнов, и это чувство разделяли многие повстанцы в «Белой Роще». Мясо хедкрабов и муравьиных львов заготовили в качестве пищи, а энергия, которая ранее направлялась на оборону, была направлена на более рутинную, но менее смертельную работу. На традиции, существовавшие до Портальных штормов, обычно не обращали внимания в угоду выживанию, при этом дух праздника все же чувствовался. Люди делали все возможное, чтобы быть более щедрыми, чем обычно, несмотря на нехватку припасов и ресурсов. Это, в свою очередь, заинтриговало вортигонтов. В знак дружбы инопланетные союзники готовили угощение из экстракта и внутренностей муравьиного льва… Эй, постойте, еда есть еда, если она тебя не убивает, не так ли? Часть фирменного блюда вортов досталась Гордону Фримену — человеку из другого времени. Один только запах заставил его лицо исказиться от отвращения, но он все равно откусил немного в знак признательности. Затем проглотил — и тут же позеленел и стал похож на безумца — к вящему удовольствию повстанцев, которые видели, как их мужественного героя тошнило от какой-то там кухни. Фримен быстро выбежал наружу, дабы вручить земле свой собственный рождественский подарок. К счастью, его толстое пальто было теплее, чем костюм HEV, иначе пришлось бы еще хуже… Он глотнул воздуха, как вдруг услышал знакомый голос позади: — Надеюсь, ты не из тех парней, что возвращают подарки. Гордон обернулся и увидел ухмыляющуюся Аликс Вэнс, тоже одетую в пальто, отделанное шерстью. Жуя, девушка держала в руке жареную ножку хедкраба. — Нет, обычно я более творчески подхожу к ним, — сказал Фримен, все еще оправляясь от внутренностей пришельцев. — Однажды я сочинил песню на одной из тех старых игрушечных клавиатур, чтобы превратить Jingle Bells в техно-фанк-психоделический бит. И моему другу, видимо, понравилось, потому что улыбка его была до ушей. Аликс хихикнула. — Маэстро нашего времени! Но, знаешь, если мы когда-нибудь найдем такую «клавиатуру», напиши что-то похожее для меня. Я хочу, чтобы мне спели серенаду, — она произнесла последнее слово с притворно-надменной интонацией и демонстративно вздернула подбородок. Гордон, к сожалению, не смог отыскать в этом новом мире ни инструментов, ни многого другого, что напоминало бы ему о его воспитании. Его печалило давно ушедшее прошлое, но еще больше — то, что у него не было настоящего подарка для Аликс. Они через многое прошли вместе, сильно сблизились, и Фримен хотел придумать что-то для нее. И к счастью, в голову ему пришло что-то, что могло бы понравиться ей, и для этого он все еще мог использовать свои довоенные навыки. Он опустился на колени и начал собирать снег, чтобы затем сбить его вместе перчатками. Вэнс с любопытством наблюдала за происходящим, приподняв бровь и подперев рукой подбородок. Снег постепенно формировался в холмик с тонкими столбиками, образующими основание — и все это походило на четвероногую кляксу, что очень позабавило девушку. Затем непонятная конструкция стала больше напоминать гориллу — этим Гордон надеялся дать Аликс больше подсказок. И решающей из них оказалась то, что снег на передней части выглядел как сканер. — Это Пес? — радостно воскликнула Вэнс. Фримен кивнул с почти детской улыбкой от выполненного долга. — Я думаю, он бы слегка придрался к тому, что фигура не в масштабе, но ты можешь запросто сказать, что это художественный образ. Гордон тихо усмехнулся, оценив ее реакцию. И задумался, что бы ему еще такого сделать, пока они оба отдыхают… Хоть уже и прошло некоторое время с тех пор, как они были на опасной миссии, все же еще оставалась работа, которую нужно было выполнить, восстанавливая разрушенное вторжением. Он схватил кучку снега, чтобы немного стимулировать свой мозг. Фримен не наблюдал за своей рукой, но она инстинктивно сжималась в кулак из его неосознанных движений. Аликс понимала, что время от времени ему нужны ощущения — потому что это привлекло ее внимание. Она заметила, что снег под его рукой становится круглым, похожим на снежный ком. И девушка смутно вспомнила старые рождественские мультфильмы со снежными баталиями… Они были невозможными в пустынном климате Нью-Мексико, а нынешнее состояние Земли отодвинуло это воспоминание подальше, дабы освободить место для приятных воспоминаний и достопримечательностей, которые она не могла забыть. Но все это дало ей возможность претворить это смутное воспоминание в жизнь, и Вэнс пошла следом за Гордоном, чтобы разработать план. Полностью погруженный в свои размышления, мужчина не обращал никакого внимания на все, что не каталось по снегу, включая отчетливый хруст шагов Аликс. Но ему пришлось выйти из этого состояния, как только послышался ее крик позади: — Эй, Гордон! Соображай быстрее! Он обернулся — и в его лицо тут же угодил снежок. Снег стекал с его очков, открывая выражение напускного недовольства, за которым пыталась скрыться улыбка. Девушка разразилась громким смехом над этим, при этом держась за живот. Фримен ухмыльнулся и слепил еще один снежок, пока она смеялась. Затем свистнул, дабы привлечь ее внимание, и попал мягким снарядом аккурат ей в живот. И хотя это и было безвредно, в то же время дало Вэнс возможность разыграть преувеличенную сцену ранения, держась за место «повреждения». — О, мой живот! — театрально воскликнула Аликс. — Какой проклятый конец моей жалкой жизни! Гордон сначала был поражен тем, как легко девушка восприняла свою мнимую гибель, но потом решил, что шутить о смерти — лучший способ справиться со всем этим в таком смертоносном мире. И как только он принял это, согласился разыграть сражение. — Это… этот день мой, Вэнс! — мужчина нервно, но с воодушевлением хвастался. — Сдавайся сейчас, или я… или я забросаю поле боя еще большим количеством снега! Аликс хихикнула и ответила вызывающе: — Испытай меня, Фримен! — Значит, перемирие окончено! Теперь это обычный огонь, но в виде снега! Оба бойца начали лепить, запасать и забрасывать друг друга сразу целыми очередями снежков. Каждый из них отличался своей тактикой: у Аликс были более быстрые броски, и она уворачивалась в силу своего атлетизма, в то время как Гордон кидал свои с большей дистанции и двигался непредсказуемым образом. Военная шарада довольно быстро сошла на нет, и они оба закончили тем, что рассмеялись над своей игрой. Находившиеся поблизости повстанцы были сбиты с толку тем, почему их высшие командиры прикидывались, что сражаются, но в итоге пожали плечами и решили присоединиться к веселью. Их становилось все больше и больше, и снежки, словно обезумевшие, начали летать буквально повсюду вокруг Гордона и Аликс, которые оказались в центре всего этого. Они оба посмотрели друг на друга с пониманием и благополучно удалились в ближайшее здание на базе, подальше от других людей. После некоторой паузы, когда отдышались и успокоились после выброса адреналина, они обменялись довольными улыбками. — Да уж, эту битву я нескоро забуду, — с ухмылкой произнесла девушка. Фримен кивнул. — Мы не выиграли ее, но война еще далека от завершения. — Не могу вспомнить, когда я делал это в последний раз, — спокойно сказал мужчина. — Это действительно приятно — снова ощутить ту прежнюю детскую радость. Особенно после всего, что произошло. — Определенно, — она перестала улыбаться и внимательно посмотрела Гордону в глаза. — Знаешь… Это был тяжелый год. Для меня, для тебя — для всех, — выражение ее лица стало серьезным, и Фримен также проникся этим. — Но такие вещи, как то, что произошло там… Что ж, они значат многое, — Вэнс тепло улыбнулась ему, отчего щеки его покраснели, а улыбка стала шире. — Я рад это слышать, — он говорил мягким тоном, а глаза будто заблестели. — Так непросто привыкнуть к этому миру, когда столько всего изменилось… Но… Но становится легче, когда люди напоминают о лучших временах. И хотя мы никогда не встречались до вторжения, я благодарен, что ты сделала мою жизнь здесь проще, — Аликс так и просияла от слов мужчины и, возможно, в порыве благожелательности быстро, но нежно поцеловала его в губы. Он ответил ошеломленным молчанием, смешанным с глупой, блаженной улыбкой. — Спасибо тебе, Гордон, — любезно сказала она. Затем посмотрела на расположенные рядом часы и что-то вспомнила. — Мне нужно кое о чем поговорить с доктором Магнуссоном, прежде чем он проорет это по внутренней связи. — Фримен, все еще шокированный, лишь кивнул и помахал рукой. Он счастливо вздохнул, когда девушка вышла из коридора, и был слишком растерян, чтобы заметить, как три головы повстанцев заглядывают внутрь и спорят о том, подвергся ли их герой нападению ядовитого хедкраба или нет. В конце концов, опасения взяли верх, и они пристали к Гордону, выведя его из оцепенения и вернув в реальность Лямбда-сопротивления. Но, невзирая на некоторое раздражение от того, что бойцы несколько навязчиво проверяли каждую часть его тела на предмет укусов, Фримен не стал злиться и остался радостным от событий, произошедших в этот день.