Угрызения совести

Удивительное, бескрайнее небо Зена сияло над Уоллесом мириадами звезд. Огромное, пугающее. Никаких пришельцев вокруг не было. Ни ворчания гончеглазов, ни терпеливых, застывших в тишине барнаклов — никого. Но вдруг небо, словно копье, пронзила Цитадель. Дергающиеся белые нити устремились во все стороны. — Много времени прошло. Он замер в страхе, почувствовав за своей спиной чье-то присутствие. Весь мир, казалось, задрожал от этого голоса, от силы его обладателя. Уоллес заставил себя медленно повернуться лицом к его источнику. — Полагаю, это доктор Фримен. — Он вздохнул, переводя дух. — Не проходило и дня, чтобы я не размышлял о вашей судьбе после случившегося в Черной Мезе. Скажите мне, что вы планируете делать теперь, когда вернулись? — Сжечь дотла Сити-17. — Что… — возмущенно выпалил Уоллес. — После всего, что я сделал, чтобы возродить человечество из руин, вы намереваетесь снова его уничтожить? Разве одного раза не хватило? Разве недостаточно было однажды превратить человечество в пепел? Как будто Уоллес забавно пошутил, Гордон рассмеялся — мрачное хихиканье вырывалось из его груди. — Напомни-ка, — сказал Гордон, — кто настоял на повторном проведении эксперимента? Ошеломленному Уоллесу пришлось собраться с мыслями, прежде чем сделать следующий ход в их словесной битве. — Я признаю, — смиренно ответил он, — что мы оба причастны к инциденту. Но неужели вы думаете, что можешь исчезнуть на двадцать лет, а потом вернуться обратно и всерьез полагать, что теперь добьетесь большего? — И как ты только со всем этим справлялся, Администратор? — Доктор Фримен выплюнул последнее слово так, словно оно застряло у него в горле. Он сократил расстояние между двумя мужчинами, пока они не оказались всего в двух футах друг от друга. Уоллес не мог смотреть в эти ярко-зеленые глаза. — Вам не понять, в какое положение меня поставили, — сказал он сквозь стиснутые зубы, сдерживая нарастающий гнев. — Если бы я не вмешался, не призвал к безоговорочной капитуляции, человечество вымерло бы двадцать лет назад. — Значит, твоя позиция в том, что будет лучше, если мы все вместо этого подчинимся и медленно умрем? — Не искажайте мои слова. — О, неужто ты думаешь, что кто-то верит в твою чушь о вознесении? — Внезапно Гордон схватил его за воротник и дернул вперед, заставив его наконец посмотреть в эти жаждущие мести глаза. — Ты сам в это веришь? Он с яростью швырнул Уоллеса на землю — с силой большей, чем это возможно для любого обычного человека. Что-то будто придавило Уоллеса, прижало его к тому месту, где он лежал, а доктор Фриман тем временем смотрел на него сверху вниз, как на что-то, что собака отхаркнула на красивый ковер в гостиной. — Подлинный спаситель человечества наконец-то явился, доктор Брин. Пришло твое время уйти в отставку, и лучше бы тебе сделать это быстрее, прежде чем я сброшу тебя с трона и заставлю рухнуть Цитадель.

***

Уоллес проснулся и задрожал. Его сердце колотилось в груди, прыгало, словно птица в клетке. Кошмар. Он молча проклял себя за то, как сильно был потрясен из-за такого тривиального явления. Подобные вещи не могут поколебать его самообладание, если он собирается привести человечество к звездам. И ради бога, он заснул за столом?! В 11:00?! Он выпрямил спину и продолжил листать стопку документов, которые анализировал перед потерей сознания. Перечитав первый абзац в двадцатый раз, он сдался и побрел к окну. Отсюда ему был виден весь Сити-17, и теперь где-то в нем скрывался Гордон Фримен. Он представлял этого человека похожим на змея в Эдемском саду. Новость о возвращении доктора не удастся держать в секрете, и как только она станет известна, слухи начнут распространяться со скоростью лесного пожара. Он слышал много слухов о мифическом «Свободном человеке». Даже Гражданская оборона не могла не сплетничать об этой истории. Идея о том, что он покоряет умы граждан и оставляет загадочные сообщения, не казалась необычной для такой легенды. Но Уоллес был лучше. Он знал все о том мужчине, которым на самом деле был Гордон Фримен. Простой парень. Мужчина, окончивший «эм-ай-ти» и работавший в Черной Мезе под руководством доктора Айзека Кляйнера. Мужчина, говоривший на языке жестов, послушный пес. Мужчина, оказавшийся подходящим человеком в неподходящее время, когда все это случилось. Мужчина, имевший склонность опаздывать. Уоллес поклялся себе, что не позволит этому обычному человеку разрушить основы, фундамент, который он и Союз Вселенных заложили для человечества. Каким бы он ни был — из крови и плоти или бестелесным, скрывающимся словно призрак в Сити-17. Однако… Он чувствовал, как эти зеленые глаза сверлят его затылок. Судят и оценивают каждое его движение. Вызывая мурашки по коже, вынуждая потаенный страх покинуть темные глубины его разума. Уоллес решил, что ненавидит этого человека. Да, ненавидит всеми фибрами души. Эта эмоция была лучше любой другой. Облака редели, и сквозь них пробивался солнечный свет. Редкое зрелище. Действительно редкое зрелище.