Рядовой-адъютант Рингер Вимолт.
» — Боже-Император… Какой же пиздец… Какой же это все ебаный пиздец…» Быстрым маршевым шагом вся наша разномастная толпа двигалась по широкому коридору, пока вокруг нас гремели выстрелы из стабберов. Мысль о том, куда мы шли, уже давно пропали — я всегда был готов идти в бой, несмотря ни на что. Но вот то, с кем мы шли в бой… Это было безумием. Ебаным пиздецовым безумием, на которое невозможно было просто смотреть, не то, что терпеть. Орк. Самый настоящий, хоть и белокожий, орк, который на время этой операции стал полноценной частью нашей группы и которого мы должны были не убивать, а терпеть и идти вместе с ним в бой для защиты корабля. Перед глазами так и проносился Акитос Прайм. Все то, что мы там пережили. Все те, кого мы потеряли. Норвак, Гихист, Виалт, Вингорт, Хараст, Родиам, Михеот, Нилкост, Фискен, Вумбольт, Синкурт, Гвинхис, Тинальд, Остир, Харгас, Ронт, Филгас, Олигарт, Никон, Рос, Унгерн, Риндас, Тимос, капрал Гунсор, сержант Гингаш… Они все погибли на Акитосе. Всех их убили гребаные зеленокожие ублюдки, для которых убийство людей было самоцелью, которым это просто нравилось. А теперь вместо того, чтобы убить орка, который непонятно каким образом вообще оказался на борту корабля, мы должны были его оставить в живых, выдать ему оружие и довериться ему. Как такое вообще можно было? Как вообще в принципе могло существовать нечто вроде этого «Корабельного Перемирия», которое допускало саму мысль, что ксеноса можно не убивать, а терпеть? И это не говоря уже о том, что было в арсенале. Орк просто взял и убил младшего комиссара на глазах у тысяч гвардейцев… и ему ничего за это не было. По нынешнему закону он поступил правильно, а Тхангор — нет. Подобное было немыслимо ни при каких адекватных обстоятельствах, но при этом — это происходило. С остальными было не лучше. Среди тех, кто откликнулся на призыв капитана были самые настоящие еретики, которые одним своим существованием оскорбляли Бога-Императора. Были какие-то мутанты, причем один из них был просто какой-то чудовищной ебаниной, которой при этом все равно выдали оружие. Были какие-то непонятные сервиторы, явно имевшие разум и не подчинявшиеся техножрецам. Были какие-то техножрецы, на которых не было никаких знаков Механикус, зато были черепа и бусы из фаланг! Смотря на все это, в голове было только одно желание. Убить. Убить их всех до единого. Ебаного Тырга, ебаных мутантов, ебаных еретиков, ебаных неконтролируемых сервиторов. Всех тех, кто не должен был тут находиться. Кто должен был умереть, а не брать наше оружие и воевать с нами плечом к плечу. Но даже несмотря на это… я понимал, что сейчас этого делать нельзя было. Комиссар подчинялся этому злоебучему Корабельному Перемирию. Подчинялся, следовал ему и прямо приказывал следовать ему остальных. Более того, корабельные офицеры этому следовали, не делая различий ни для кого. Все они считали угрозу этого Отродья настолько серьезной, что были готовы принять помощь даже от ксеносов, еретиков и мутантов, только бы уничтожить его и дать нам шанс выжить. И ладно бы это делали только флотские офицеры, они мне были никем, я их не знал, может и не верны уже давно уставу, но вот комиссар… Я знал комиссара. Знал дольше, чем кто-либо из нашей команды. Пускай он не был идеалом следования догматов, я прекрасно понимал, что он никогда бы не стал терпеть ксеноса рядом с собой, не будь для этого действительно веской причины. А раз он на такое пошел, значит происходящее было действительно настолько серьезным. Не мне его было судить. Не мне указывать, как поступать. Я доверял ему достаточно, чтобы не противиться всему этому и следовать приказам дальше. Если он, капитан и флотские считали, что это поможет кораблю выжить, поможет спасти всех тех, кто на нем, включая всех наших… Что ж, я был готов к этому. " — Бог-Император, помоги нам…» Наш путь продолжился. Шаг за шагом, одни ворота за другими мы пришли вперед всей нестройной толпой. Ни о каком маршевом строе тут и речи не шло — все шагали, как хотели, пытаясь скучковаться группками. Особенно сильно все пытались держаться подальше от различных групп культистов и пустотников, от которых смердило настолько сильно, что желудок так и тянуло блевать. Тырг, понятное дело, тоже смердил, как сточная канава, но к счастью, я шел впереди него. Куда хуже было с небольшой группой пустотников, что шли метрах в пяти перед нами и мерзкий кислотный запах от них все равно умудрялся долетать до нас. Мне лично сложно было себе представить, как вообще возможно выжить в подобной антисанитарии… Но куда больше мыслей было о том, что сейчас было с нашими. Связаться с ними комиссар не смог, из-за чего мое волнение становилось лишь сильнее. Что с ними могло произойти? Все ли они в порядке? Сколько у них охраны? Не полезут ли к ним всякие ублюдки? От этих вопросов волнение только нарастало… — Парни, внимание! — вдруг проговорил комиссар, — Приготовиться к бою. Идем в тот коридор, фанатики прорвались. Руки сильнее сжали непривычный дробовик. Для нас бой начнется раньше. Больше ничего не говоря, мы быстро направились в сторону, пробегая одну толпу за другой. И уже во время бега я заметил, как параллельно нам бежала группа из пяти культистов. Стало понятно — бежали они вместе с нами. " — Блять…» — тут же пронеслось у меня в голове. Только этих мне еще рядом не хватало. Потом появился другой вопрос — какого нахуй? Зачем на ублюдков, которые отвергли Бога-Императора, посылать… ублюдков, что отвергли Бога-Императора? Где гарантии, что они не предадут? Правда, пока мы бежали, до меня все же начал доходить смысл такого приказа. Это вполне могло быть их проверкой. Мол, они или будут стрелять в фанатиков, или предадут нас прямо сейчас, а в это время рядом окажется верный и хорошо вооруженный отряд… С такой позиции это имело смысл. Так что надо было быть настороже. Вбежав в коридор, мы все направились вперед. По обе стороны от нас виднелись пронумерованные двери, явно ведущие в каюты. Дальше слышались громкие выстрелы из стабберов, а также крики. Развилка. Налево и направо. Справа звучали выстрелы и они уже были довольно серьезными. Враг был близко. — Стоп, — отдал приказ Мерцелиус и обе группы остановились, после чего он посмотрел на культистов, — Идем двумя колоннами вдоль стен, мы слева, вы справа. — Понял, — коротко ответил один из них, чье лицо было полностью забинтовано какими-то окровавленными тряпками. — Гихьян, идешь впереди, я следующий, — продолжил комиссар, — Потом Рингер, Тырг и Бюрдар. Тырг, пока не стреляешь, только, когда я скажу. — Э? — прозвучало от ксеноса. Можно было точно сказать, что он удивлен, — Тырг хыожэт стыукыат! — Будем экономить твои снаряды. Делай, что велено или нарушишь Перемирие. Белокожий орк скривился своим уродливым ебалом. — Пыоныал, — с каким-то разочарованием прозвучало от Тырга. — Идем, — потребовал комиссар, после чего мы все построились в две колонны и стали двигаться вперед по коридору. Выстрелы впереди усиливались, они уже были совсем рядом. — Сюда, сюда! — прокричал чей-то взволнованный голос. Затем снова выстрелы, причем с разных сторон — близко к нам и откуда-то издалека. Однако, через пару секунд звук с нашей стороны резко прервался, сменившись криками. — Блять, зацепило…- прозвучал болезненно мужской голос. — Съебываем, — сказал другой голос, более тяжелый, хриплый и словно бы звучавший из плохого вокса. — Стоп, — приказал комиссар и мы все остановились, начав ждать. Сложно было сказать, кто именно на нас бежал. Но в случае чего — мы были готовы пристрелить любого. Огневой мощи хватит. Несколько секунд и к нам в коридор вбегает первый человек. Это был явно культист. Тряпье вместо одежды, изуродованное всякими болячками лицо, три черепа на поясе, на которых были изображены какие-то символы. В левой руке он держал стабберный автомат, а правой он прижимал левое плечо, явно раненое. Вторым же… буквально вылетело нечто, что не удалось разобрать сразу. Затем я смог разглядеть, что это был парящий в воздухе серво-череп, расписанный какими-то символами, с двумя аугментическими глазами, микрофоном на месте рта… и целым пучком длинных, почти под метр, розовых отростков с ровными рядами каких-то круглых выпуклостей, напоминавших соски. Я точно мог сказать — эта срань точно не была от Механикус. Культист и летающий череп развернулись, после чего увидели нас и резко остановились. — Свои! — рыкнул глава культистов, что шли с нами, и оба тут же забежали за угол. Потом. Разберемся со всем этим потом. — Там пятеро! — выдохнул раненый тяжело, пятясь назад. В нос резко ударил мерзкий запах от него, — С автоматами! — Хыажыу стыукыат! — заявил Тырг позади меня. — Нельзя! Терпи! — приказал Мерцелиус, пока Гихьян и культисты отправились вперед. Секунда и послышались выстрелы, а затем стихли. — Восславьте Спасителя! — прозвучал еще один голос, более отдаленный, — Не противьтесь Ему! — Пошли нахуй, психи ебаные! — прозвучал тот самый голос из хриплого вокса, который, к моему шоку, доносился от черепа, что сейчас уже летал позади меня. Вновь послышались выстрелы, а мы начали продвигаться дальше… Движение. Впереди. Из-за угла, метрах в двадцати от нас, я увидел, как из-за левого угла выскальзывает темная фигура. И она наводила нас. — ВРАГ! — заорал я, направляя дробовик. Фигура впереди начала стрелять, а я уже прицелился. Палец нажал на спуск. Выстрел. Приклад неслабо врезался в плечо, а дуло немного ведет вверх. Снова спуск… Ничего. Дробовик не стреляет. " — Да блять!» — шиплю я, вспоминая, что нужно сделать. Как же непривычно. Одновременно один из культистов впереди тоже стреляет и цель пропадает. Рука быстро дергает цевье, доводя его до конца, от чего из дробовика выпадает дымящаяся гильза, после чего отводит обратно. Снова готов. — Рингер, Бюрдар и еще культистов — вперед по коридору! — приказал Мерелиус громко. — Понял! — ответил я и посмотрел на культиста, что стоял напротив меня. Весь его лоб был покрыт какими-то фурункулами, а вместо правого глаза было какое-то сочащееся блестящей жидкостью месиво. Он кивнул мне и от такого жеста стало противно. Блять, я шел в бой с культистом должен был довериться ему. Неужели я не сплю? Ничего не ответив, я направился вперед, следя за коридором. — Боги услышали наши молитвы! — прокричали с той стороны, когда стрельба стихла, — Они послали Спасителя нам, чтобы избавить нас от мучений! Отдайтесь ему! Не мешайте ему! — Завалите свои вонючие еблеты, психи! — проорал хрипло серво-череп позади нас. Движение впереди. Выстрел. Заряд дроби попал в угол, где попыталась показаться фигура, и та рухнула. Попал. Еще пару метров и мы добрались до поворота. Я тут же вышел из-за него и увидел, что там было еще двое человек, совершенно голых, один из которых смотрел на меня и направлял на меня оружие. Послышались выстрелы и щит зарябил. Выстрел. Заряд дроби врезался в ублюдка и тот упал. Второй повернулся и попытался выстрелить, пока передергивал цевье. Позади прозвучал еще один выстрел, уже из автомата, и второй ублюдок тоже согнулся, вскрикнул и упал на пол. Еще три выстрела в спину и он замолчал. Сбоку еще звучали выстрелы. Наши продолжали вести с кем-то бой. — Впере…- прозвучало от культиста, а затем он начал стрелять. По коридору дальше был еще один угол, показалось движение, а затем я увидел, как там свалился труп. " — А ублюдок хорош…» — подумал я про себя. Еще движение. Дальше, метрах в сорока уже. Выстрел. Цевье назад. Выстрел. Цевье назад. Одновременно я вместе с культистом пробежали вперед, чтобы добраться до поворота дальше и спрятаться там. Комиссар и Гихьян уже были там, скрываясь за двумя углами и стреляя в свой коридор. — Спаситель всех нас отправит в Рай! — истерично прозвучал какой-то женский голос, — Не противьтесь! Не растягивайте свои мучения! " — Вот уж точно — психи ебаные.» — проговорил я про себя, соглашаясь с тем летающим черепом. Тут он говорил правду. Вскоре стрельба прекратилась. По нам уже не стреляли, а впереди не было целей. Гихьян с комиссаром тоже не стреляли. Наступила тишина. Лишь вдалеке слышались очереди из стабберов. — Они ушли. Неожиданно, я услышал голос серво-черепа у себя в ухе. Оно взломало вокс-канал! — Как ты…- шокировано начал комиссар, — А, неважно… Уверен? — Они увидели, что вы сильные. Они боятся таких. Пока что. — Понял. Возвращаемся, — сказал Мерцелиус и мы все быстрым шагом начали возвращаться по коридорам к основной группе. В коридоре, который зачистил Мерцелиус и Гихьян, тоже были трупы голые трупы культистов, разрисованные с ног до головы татуировками в виде символов и линий, покрытые самыми разными язвами, прыщами, фурункулами, бородавками и прочей хренью, и оскопленные, без члена, но все еще с яйцами. От этого зрелища было не по себе. Насколько ж это были конченые люди, что сотворили подобное с тобой. Как-только мы вернулись, я заметил, что у нас были потери. Тот самый культист, который прибежал к нам, сейчас лежал без движения, пока другой культист уже обирал его, пытаясь достать его оружие. Видимо, задело, когда в нас стреляли. Чувства от такого были странные. Смешанные. С одной стороны, это хорошо, погиб ублюдок, что предал Бога-Императора, а с другой… наша сторона понесла потери. А это означало, что у нас было на одного готового воевать человека меньше. Вот уж не думал, что буду о таком думать. — Хорошая работа, — похвалил нас серво-череп, пока мы стали бежать обратно по коридорам, — На несколько психов меньше. — Ты… вообще что такое? — с нескрываемым недоумением спросил Мерцелиус. — Не «что», а «кто». Хаталь Карикас, бывший капитан крейсера «Барон Цогат Бадуж» и бывший адъютант мерзопакастного уебища Химирушта Кургонта, который бросил меня здесь, сбегая, как трус после провала последнего абордажа больше двух лет назад. Теперь вот ошиваюсь тут. Слышать такое было… просто дико. Все это, до последнего слова. — Это все еще не ответ на вопрос «что ты нахуй такое?», — повторил вопрос комиссар уже более злобно. — Если объяснять очень просто, то просто мозг в черепе, чья жизнь поддерживается техноколдовством, — довольно фамильярно ответила эта летающая хрень, — Легче стало? — Боже-Император, какой только срани на этом корабле не водится, — проговорил Гихьян. Хаталь повернулся к Гихьяну, продолжив парить задом. — Во имя Четверки, ты разумен? — Ты не первый, кто удивляется, — парировал Биндегиж с сарказмом. — Неожиданно, — ответил парящий череп, — Так вот, да, на этом корабле и не такое водится. И поверь, мне куда виднее — залететь я много куда могу. — И что же ты тут забыл? — спросил уже Бюрдар, — Ты ж сражаться не можешь. И оружия у тебя нет. — Еще один, — злобно процедил Кургонт, продолжая лететь задом, — Я — разведчик. Мое дело следить, что там в коридорах. К примеру сейчас я слышу только, как обезумевшие после Прорыва крысы грызут друг друга в вентиляции, рой насекомых нашли пустотника без сознания и теперь откладывает в него яйца в кожу, а также пятеро психов, что сейчас трахаются в одной из кают, используя все, что под руку попадается. Ну и еще то, что этих ебаных психов пока рядом нет, можно дышать спокойно. — Кстати, а чего они для вас вообще психи? — спросил вдруг Гихьян, — Вроде как вы все радоваться должны, что такая херь сюда залезла. Пару секунд череп смотрел на Биндегижа. — Типичный представитель рабов Трупа — думать, что все, кто не поклоняется ему, одинаковы, — проговорил череп. Возникло огромное желание выстрелить в эту срань из дробовика. Сдержался. — Эти психи хотят, чтобы Отродье всех сожрало, веря, что оно отправит их в рай, — объяснил Крикас, — А вот другие, вроде нас, не особо в эту хуйню верят и хотят еще пожить. Вот и откликнулись на призыв — так хоть какие-то шансы есть. — Что, отсидеться никто не захотел? — с сарказмом добавил Гихьян. — На кораблям или выживать всем вместе, или подыхать, — более серьезно ответил череп, — Но вам, сухопутным, сложно такое понять, так что не пытайся. Услышать такое было… необычно, учитывая, что речь шла про гребаных еретиков. Правда, фраза про «сухопутных» заставляла задуматься о том, что уже приходило мне в голову. Видимо, нам, людям, которые не жили на этих кораблях, действительно было сложно понять до конца происходящее. В этот момент мы наконец-то выбежали в основной коридор, по которому продолжала идти колонна собранных солдат. — Так, становимся и идем дальше. Почти пришли, — добавил от себя Мерцелиус. — Ныакыаныэздыа…- выговорил Тырг. Я прям чувствовало, как этому ублюдку уже не терпелось начать убивать. Типичный орк, что тут еще скажешь. Я же лично пытался не думать ни о чем лишнем, прекрасно понимая — дальше нам будет тяжело.Позже. Комиссар Августин Мерцелиус.
— Восемь-Семь, — прозвучал голос старшины, что сейчас был моим непосредственным командиром, — Выдвигайтесь вперед к гермозатвору Сорок Пять-Восемнадцать. Ваша группа идет в авангарде. Командир на месте — гард-сержант Кургонд. От такой новости мне сразу стало не по себе. Я понимал, что будет нелегко. Понимал, что я шел не на прогулку и тяжелые приказы мне тоже будут отдавать. Но вот осознание того, что придется идти в карантинную зону впереди всех… оно сразу заставляло желудок свернуться в узел, а все живые мышцы напрячься до предела. — Вас понял. Выдвигаемся, — ответил я по воксу, после чего переключил канал на наших, — Идем. Мы в авангарде. Посмотрев по карте, куда нам надо, я побежал дальше по коридору, оббегая небольшие группки тех, кто шел сейчас вместе с нами. Остальные последовали за мной. — Мда, весело, ничего не скажешь, — прохрипел летающий серво-череп, который именовал себя Хаталь и теперь парил рядом с нами, — Ну что ж, надо так надо. — А ты что, с нами пойдешь? — удивился я, посмотрев на это летающее нечто с щупальцами. — Уж лучше держаться тех, у кого и оружие на месте, и мозги, — довольно уверенно, насколько позволял динамик во рту, ответило творение техноколдунства, — А туда все равно придется переться — разведчики для того и нужны. Подобному мышлению конкретно этого непонятного нечто я удивлялся отдельно. У Хаталя были все возможности вообще не лезть в это все. Он буквально мог просто продолжать летать там, где он летал. Однако… он был тут. И он не пытался прятаться за спинами — он прямо говорил, что он разведчик и будет помогать. Сложно было сказать, из-за чего так. Действительно ли он говорил правду насчет того, что на корабле по другому никак нельзя? Или же он просто лгал нам и преследовал какие-то свои цели? Только какие тут могут быть вообще цели, что для этого пришлось нам помогать? Ответов тут не было. Оставалось только предполагать, что тут и как, но размышлять о чем-то тут времени не было вовсе. Пока что эта была техноколдунская ебанина с еретической душой какого-то капитана, которая решила помочь нам в борьбе с тем, что она и многие другие еретики считали экзистенциальной угрозой. И мне этого было вполне достаточно. Главное — не спускать с этого глаз, потому что мало ли еще чего она выкинет. Как и с Тырга, который хоть и был достаточно послушным и подчинялся приказам, все равно оставался ебаным орком и не вызывал у меня никакого доверия. Около трех минут мы бежали по коридору, по которому шла колонна собранных наспех войск, после чего добрались уже до самого конца и пробежали дальше. Впереди виднелись другие мелкие группы, собранные, как я видел, из гардемаринов, техножрецов без знаков Механикус, сервиторов и даже наших сционов. По всей видимости, они шли в другие входы в карантинную зону. Еще две минуты бега. Добравшись до нужной лестницы справа, мы направились наверх… Вибрация. Довольно заметная, словно лестницу кто-то толкнул. Тут же мы все остановились и стали ждать, но вибрация к тому времени прекратилась. — Это оно, — заявил Хаталь, — Отродье. Бушует на полную. Стало не по себе. Я знал, что отродье варпа обладает невероятной силой, я читал когда-то по такое. Но вот встречаться с этим лично… это уже было совершенно другое. — Двигаем, — коротко приказал я и направился дальше по лестнице. Взобравшись наверх, мы прошли прямо, затем налево, снова прямо. Все эти коридоры чертовски напоминали мне Вильяр — все такой же мерзкий лабиринт узких коридоров и планировки, в которой невозможно было хоть как-то разобраться. Единственная разница была в том, что там все было из бетона, а тут — из металла, но меня это слабо утешало. Чувство, что мне хочется снова под открытое небо, меня не оставляло. " — Еще бы дожить до этого неба…» — проговорил я сам себе, осознавая, что с этим были отнюдь немаленькие проблемы. Наши шансы победить во всем этом были… маленькие. Очень маленькие. Понятно, что это не заставит нас сдаться, не заставит опустить оружие и идти Отродью в пасть, но не вспоминать об этом никак не получалось. Мы могли погибнуть. Кто-то из нас или все вместе. Не хотелось умирать. Однако, я был готов к этому. Только бы Ниринта и остальные выжили… Снова вибрация прошлась по всему металлическому корпусу, а из ближайшей вентиляции донесся какой-то гул, который быстро пропал. " — Хоть бы наши там уже погибли…» — пронеслось у меня в голове. Страшная мысль. По настоящему страшная. Но я прекрасно понимал, что раз уж кто-то среди наших остался в карантинной зоне, то им уже ничем не помочь. И лучше будет, если они уже просто погибли. Как угодно, но именно погибли и больше не мучаются. Потому что тем, кто еще был жив… можно было только посочувствовать. Новый толчок. Новый гул в вентиляции. Поворот направо, прямо, потом налево. Народу тут было полно, человек под сотню где-то. Гвардейцы, гардемарины, вооруженный персонал корабля, а также некоторое количество культистов и пустотников, стоявших особняком от остальных. Все были вооружены самыми разными стабберами — от револьверов до ручных пулеметов. У многих были еще гранаты и взрывпакеты. У самого входа нам выдали противогазы, которые мы тут же надели. Выдали даже Тыргу, но тут меня это не удивило. Им нужно удостовериться, что никто ничего не подцепит. Понятно, что куда лучше было бы идти вообще в гермокостюмах, но, по всей видимости, о них речь не шла вовсе — вряд ли они вообще были в наличии на всю эту толпу, которая была просто необходима, чтобы завалить Отродье. Так что приходилось защищаться хотя бы так. Мы отправились дальше, проходя через стоящую толпу, пока не добрались до большого гермозатвора, на котором была нарисована золотая аквила. У самого затвора стояло пятеро гардемаринов, четверо сционов и сервитор, у которого в двух механических руках находилась картечница, такая же, как и у Тырга. Интересная команда получалась. — Восемь-Семь. На позиции. Прием, — доложил я тихим голосом. — Принято, ожидайте. Прием, — ответили мне по воксу. — Э! — вдруг прозвучало от орка довольно злобно, — Ыа тыба пыомныу! Я обернулся. Белокожий выблядок грозно смотрел на сервитора. — Я тебя тоже. Ксенос, — пробасил мощным голосом сервитор. Встретились, блять, два одиночества. — Кыгыдыа мы зыакыонжим, ыа тыбыа ныадыу и сдыэлыау ыз тыбыа быалшыу мыожныу дыаккыу. Кое-как, но все же получалось разобрать, что пытался сказать орк. — Когда мы закончим, я отрежу тебе голову и преподнесу капитану в обмен на свободу, — не остался в стороне сервитор. Вибрация. Теперь еще более сильная. Сколько же силенок было у Отродья? — Ладно, успокоились. Оба. Сейчас Перемирие, — потребовал я, после чего повернулся к сциону и кивнул ему. — Господин комиссар, — проговорил сцион, — Сцион-капрал Сенхирчи. — Гард-сержант Кургонд, — продолжил уже корабельник. — Григорий Зенец, — заявил сервитор. — Тырг! — громко пробасил орк. На него сейчас смотрели все три сциона, но стабберные дробовики никто не поднимал. Видимо, понимали, что сейчас опасности от него нет. Я и сам на это надеялся. — Всем внимание, — проговорил мичман и в этот момент вокруг все в очередной раз завибрировало, — Начинаем. Входите внутрь и продвигаетесь вперед, уничтожаете все, что движется. Растягиваетесь колонной в два ряда, зрительный контакт не терять ни в коем случае. Группа до пяти человек включительно, с которой был потерян контакт более, чем на минуту, подлежит ликвидации в любом случае. Высылаю вам маршруты, идете только по ним. У меня перед глазами появилось сообщение, которое я тут же открыл. Там оказалась карта карантинной зоны с проложенным маршрутом. Мы должны были пройти около километра, чтобы добраться до другой колонны, продвигавшейся с другого выхода. Все просто и понятно. На словах. На деле же можно было только представить себе, насколько это будет сложно. — Приготовиться. Одна минута. Дистанция от дверей — двадцать метров. Будьте готовы ко всему, за дверями может быть что угодно. Можно было только представить себе, что там было. — Одна минута! — прокричал гард-сержант, — От дверей — двадцать метров! Построиться в две шеренги, от стены к стене! Одна на колено, другая стоит! Комиссар, сцион-капрал — вы в первую шеренгу! Толпа зашевелилась и начала мигом исполнять приказы, отходя от гермозатвора, пока остальные люди, включая всех нас, построились в две шеренги. — Тырг, садишься в первом ряду на колено! — приказал выродку, на что тот молча подчинился. Остальные сели рядом с ним. Когда минута почти кончилась, обе шеренги были готовы. В каждой — по двадцать человек, каждый вооруженный стабберным пулеметом, дробовиков или картечницей. Что бы нас не ждало там, впереди, мы были готовы обрушить на него лавину свинца. — Рассчитаться на «первый-второй»! — прозвучало от Кургонта. — Первый! — донеслось слева, из первого ряда. — Второй! — продолжил другой. От человека к человек очередь приблизилась к нам. — Второй! — проговорил Гихьян. Следующий был Тырг. — Э-э-э…- промычал тот, — Пыэрвы? — Второй! — ответил Бюрдар. — Первый! — продолжил я. Послышалась вибрация и гул. — Второй! — завершил Рингер, после чего дальше пошли сционы. — Вначале стреляют первые. Как-только первый перезаряжается, стреляет второй, что идет после него! — быстро объяснил нам гард-сержант. — Внимание! — прозвучало от мичмана по воксу, — Да поможет Бог-Император слугам Своим. Открываем! Послышался сигнал. Вокруг затвора замигали оранжевые лампы. Затем прозвучало шипение и дверь начала подниматься. В лицо ударил невероятно холодный воздух, от которого вся кожа, включая даже аугментику и глаза, заколола, словно в меня впивались иголки шприцов… А затем я вдохнул. Смрад был ужасающий. Ничего более отвратительного и кошмарного я в своей жизни еще не ощущал. Это нечто, чему не было описания. Что невозможно было хоть с чем-то сравнить. Подобное просто не могло существовать в реальном мире. Желудок моментально сжался и в рот хлынула блевота, которую пришлось сплевывать вниз, прямо на ботинок. У всех остальных реакция была точно такая же. Весь наш ряд начал блевать, а позади весь коридор наполнился звуком шокированных возгласов, рвотных позывов и расплескивания жидкости. — Боже-Император, помоги нам…- проговорил Гихьян, — Какой ужас… Видимо, даже он ощущал это. — Внимание! — заорал вдруг Хаталь, — Противник! Их там дохуя! Кое-как подняв голову, я посмотрел вперед. Там, за уже поднявшейся гермодверью, стояли целые ряды… тел. Это были уродливые, практически белоснежные тела с обвисшей морщинистой кожей, без волос и с огромным количеством дефектов. У кого-то было три, четыре и больше глаз, расположенных хаотично по всему лицу или даже телу. У кого-то были лишние сухожилия. У кого-то череп был другой формы, сплюснутый или вытянутый. И у всех из тел торчали маленькие, младенческие ручки и ножки, которые судорожно дергались, в то время, как у некоторых из животом и вовсе торчали детские лица. Вся эта масса тел стояла и смотрела на нас с открытыми ртами, из которых сочилась шипящая черная слюна. — Первые!!! ОГОНЬ!!! Рев Кургонта заставил выйти из оцепенения и нажать на спусковой крючок дробовика. Тот дернулся и выплюнул заряд дроби в толпу. Все остальные первые номера также начали стрелять без остановки. Цевье назад. Вперед. Спуск. Выстрел. Повторить. Весь коридор наполнился вспышками и дымом от огромного огненного вала, который обрушился на толпу мутантов впереди. — ВАААГХ!!! — орал Тырг, не сдерживая себя и поливая всех из картечницы. Выстрел. Назад. Вперед. Они попытались двинуться к нам, картечь разрывала их на куски и они падали. Выстрел. Назад. Вперед. Первые ряды уродов смело, но на их место становились другие, от которых сразу же тоже ничего не оставалось. Выстрел. Выстрел. Выстрел… Очередное нажатие спуска — и ничего. — Перезарядка! — заорал я Бюрдару и тот мигом начал стрелять по надвигающейся несмотря ни на что толпе, пока я начал брать патроны и впихивать их один за другим в разъем. Одновременно я пытался наблюдать за происходящим. Там среди мутантов стали видны более громоздкие фигуры. Жирные, тучные, больше раза в три-четыре, чем простые. Они выбегали из темноты, а затем падали, разорванные картечью, после чего из их разорванных животов выплескивалась лавина каких-то комков, которые начинали бурлить и двигаться, словно в судорогах. Один, второй, третий… Затем еще мутанты… И вдруг — все кончается. Все мутанты уничтожены. Все до единого побежали на нас и погибли от той огненной лавины, что мы устроили. В этот момент из открытой гермодвери зазвучал заунывный протяжный вой, от которого все внутри скрутилось и сжалось максимально сильно. — Думаю, это было «Здраствуйте», — прозвучал от Хаталя с максимальным сарказмом. — Хорошая работа! — проговорил гард-сержант, — Встаем и выдвигаемся! Черепушка — лети вперед, но не смей уходить из вида! Комиссар Мерцелиус — ваша группа идет первой! Хаталь, ничего не ответив, полетел вперед, пока мы встали и приготовились выдвигаться. Я мысленно приготовился. Дальше будет тяжелее…