I'm a Mess and You're Worse

Что самое худшее в участии в этом уёбищном шоу выёбистости клоунов Маммона? Самое худшее это то, что Блицу это нравилось. Не та часть, где у Физза случилась самая настоящая паническая атака вкупе с противостоянием его обоссаному боссу – бывшему боссу – и всё такое. Это Блицу не нравилось. Это было сравнимо со зловонием кучи дерьма, оставленного запекаться под палящим солнцем кольца Гнева – вот настолько не нравилось. Они с Физзом всё ещё не стали, как бы сказать, снова друзьями, но всё равно было больно видеть его таким. Было больно от собственной невозможности сделать что-либо кроме как смотреть, как Физз разваливается на части из-за того старого инцела, которого Блиц видел годы назад. Эта часть определённо была противоположностью того, что Блицу нравилось. Но то, что происходило между Оззи и Физзом? Отношения, выставленные на всеобщее обозрение сразу после того, как он только мельком их увидел? Это Блицу нравилось. Очень нравилось. Ему не должно было это нравиться. Блиц ненавидел это. Блиц ненавидел то, как сильного этого желал. Блиц всегда имел проблемы с этим. С желанием. С момента как он себя помнит он всегда в порывах реализма пытался свести это желание на нет. Нет никакого смысла в желании невозможного; то было только для ебучих толстосумов. Он мог и хотел бы довольствоваться своими маленькими, достижимыми мечтами – быть хорошим боссом. Выбить себе место под солнцем. Его офис. Его место для парковки. Его лошадь. Вот и всё. Романтики – или что там было у Оззи с Физзом – для него просто не существовало, и это нормально. А если же нет… ну, он смирялся с этим, утопая в своих “маленьких достижимых мечтах”. — Где тебя высадить? — спросил Оззи, демонстративно игнорируя предыдущий вопрос Блица. Если бы он знал это, то, возможно, смог бы притвориться, что то, что у них было, было чем-то достижимым. Секс был достижимым. Блиц был чертовски хорошо в сексе. — Там же где и подобрали, где ж ещё? — Блиц скрестил руки на груди. Меньшее, что они могли бы сделать – посвятить его в их сексуальную жизнь, раз втянули его в эту клоунскую еботню. Как грубо было оставлять подобное в секрете, учитывая что Оззи буквально занимается распространением “духа похоти” или чем-то таким. — Конечно. Просто я узнал про полную луну и–... — Чего блять? — внутренности Блица упали до самого дна всех колец Ада в тот же момент. — Ты про полную луну? Я думал, вы с принцем Столасом договорились о том, чтобы–... — Откуда, блять, ты узнал об этом? — Конечно знание о том, что он трахает Столаса не было тайной, однако тонкости сделки в полную луну должны были оставаться только между Столасом, Блицем и сотрудниками того секс-шопа, где Столас покупал всю его кинковскую хуйню. Оззи и Физз переглянулись, и Блицу потребовалось всё его самообладание, чтобы не наставить пистолет на все три головы Асмодея разом, лишь бы вернуть хоть какой-то контроль над ситуацией. Инстинкт самосохранения у него отшибло ещё в детстве, однако у него было чёткое понимание того, чем могут обернуться импульсивные действия. Тем не менее он вцепился когтями в дорогущую обивку дорогущих сидений дорогущей машины, напрягаясь на своём дорогущем месте. — Столас упомянул это во время визита, — осторожно ответил Оззи, прищурив глаза. — Не знал, что вы двое так тесно общаетесь, — пробормотал Блиц, уставившись в окно. Он слышал гул собственного сердца в ушах, чувствуя себя, в меньшей степени, несправедливо обделённым. Во всём. Настолько обделённым, что это вообще не должно его волновать. Его не должен волновать ебаный Асмодей, грех злоебучей похоти, который знает про его ежемесячное расписание сеансов ебли. Его не должно волновать, что все знают о его шлюшьей продажности, лишь бы оплатить все счета его компании. Его не должен волновать разговор Столаса с Асмодеем о том, что это, вероятно, было всего лишь сделкой. На самом деле, знаете, Блиц предпочитал, чтобы всё было именно так. Чтобы он был наравне со всеми в этом театре пиздеца. Он ебал Столаса, Столас давал ему книгу. Вот и всё. Нет смысла в желании недостижимых вещей. Не то чтобы… не то чтобы он действительно желал чего-то недостижимого. Не желал же? — Послушай, Блицо, – несправедливо, насколько, блять, обеспокоенным звучал Оззи. У него не было ни одного блядского права на это. — Просто заткнись и отвези меня домой. *** Последний раз, когда Столас и Блиц ебались… Последний раз, когда Столас и Блиц ебались был три месяца назад, до всей этой заварушки с Оззи. И пошёл он нахуй(буквально), раз допускал это, но Блицу это нравилось. Они наконец-то нашли что-то вроде ритма для всей этой фигни. Полная луна, Блиц приезжал, взбирался по стене к балкону Столаса и встречал самого Столаса, который, как всегда, ждал его в какой-нибудь вульгарной позе. Столас бы предложил испробовать какой-нибудь свой новый кинк, и Блиц бы уступил. К тому моменту они уже знали, что каждый из них любит. Знали каждые “за” и “против”, знали, что сказать и где трогать, чтобы у обоих слетела крыша. Это охуеть как нравилось. У Блица никогда никого не было… Блиц никогда не трахал никого, кто… Столас был единственным, с кем… с кем было так легко. И, наверное, именно поэтому Блицу стало чертовски комфортно со всем этим, раз Столас был у Оззи и разнёс все это в клочья за одну ночь. Тогда это чувствовалось не слишком важным. Это было просто способом заглянуть за ширму, увидеть, как двое мужчин занимаются своими скучными моногамными делами. Понаблюдать и понять, что же у них было такого, что заставило их так сильно полюбить друг друга. Что такого есть у них, чего нет у него, чего он не мог понять и достичь. Со Столасом он мог бы этого достичь. Со Столасом было легко разговаривать. Со Столасом было легко находиться рядом. Со Столасом было... Знаете что, не было, в общем-то, никакой его вины в том, что всё рухнуло. Он сказал, что ни разу не трахал пернатую птичью киску Столаса, и внезапно Столас стал очень скрытен в отношении сделки. Внезапно стало казаться, что от разрыва всей сделки Столаса разделяло только одно сообщение. Всё, что выстроил Блиц, каждая жертва, на которую он пошёл, всё было на волоске от разрыва из-за того, что Столас внезапно струсил. Это была его и только его вина в том, что всё полетело в пизду. Это и было причиной, почему он должен был трахнуть Столаса сегодня ночью. Пропустить это единожды? Бывает. Оззи поступил по-уебански, а им нужен был перерыв. Даже Блиц мог это понять. Пропустить дважды подряд? Настораживающе, но бывает. Иногда жизнь становилась напряжённой, и пока книга было при нём, всё было замечательно. Трижды подряд? Это уже закономерность. Это была закономерность длиной в четверть года, которая заставляла Блица беспокоиться о будущем И.М.П. больше, чем всё остальное. Это была закономерность, которую Столас-сообразительная-сучка мог разглядеть. А если бы он разглядел, то вероятно, серьёзно бы задумался о том, чтобы забрать свой гримуар, раз уж один бес больше не выполняет свои условия сделки. И тогда бы он отменил её, сказал Блицу, что больше не желает его видеть, и закрыл бы дверь своего дорогущего балкона прямо перед ебалом Блица. Блиц точно не мог позволить этому случиться. Асмодей был прав; то была полная луна, и Блицу надо было исполнить свои обязанности. Набрасывая кожаный пиджак, который, как он знал, нравился Столасу, он быстро отправил ему сообщение, прежде чем направиться к двери.