Для храбрости

Бело-серый корпус с упрямо торчащими за спиной крыльями, теперь всё чаще мелькавший на земной базе, стал для Рэтчета настоящим испытанием. Не так давно прибывший на Землю рэкер решил всё же остаться с автоботами, как часть немногочисленной команды Прайма, и медик полагал, что не последнюю роль в этом сыграл его бывший напарник - Балкхед. Но сам офицер медицинской службы с тех пор буквально потерял покой. Они хорошо знали друг друга, ещё с войны за Кибертрон, хотя не настолько близко, как втайне хотелось самому Рэтчету. Именно бело-оранжевый медбот был тем самым меха, который наплевал на все неутешительные прогнозы, протоколы и законы военного времени и вопреки всем и всему настоял на восстановлении едва функционирующего рэкера. После взрыва на базе крушителей, в эпицентре которого оказался гонщик, в белом корпусе мало что осталось целым, и тем не менее Рэтчету удалось не только спасти жизнь автобота, но и вернуть функциональность большинству его систем, правда со временем. Неудивительно, что медбот прикипел искрой к тому, с кем проводил большую часть времени на протяжении многих циклов, пока восстанавливал повреждённый корпус, а затем помогал Уилджеку фактически заново учиться ходить, разрабатывать манипуляторы, трансформироваться. И с присущей ему кротостью и терпением стоически сносил буйные проявления непростого характера крушителя - его раздражительность, повышение тона, когда он огрызался на высказанные медиком рекомендации, безумные поступки, призванные доказать себе и всем окружающим, что он не какая-то там ржавая бесполезная развалюха, а боевая единица, которая ещё способна сражаться. Рэтчет все прекрасно понимал, но в силу своего опыта порой был вынужден примагничивать крушителя к ремонтной платформе и отключать его системы насильно, чтобы дать им отдых. А сам подолгу изучал результаты сканирования, чтобы найти более эффективные способы облегчить боль пациента и быстрее поставить его на серво, тем не менее понимая, что в таком случае потеряет его ещё раньше. Уилджек был не из тех ботов, которые станут задерживаться на одном месте просто ради кого-то - он сразу же ринется в бой. Если только... Желание раскрыть ему свои чувства становилось сильнее с каждым циклом вместе с боязнью встретить отказ. Или насмешку в ответ. И Рэтчет молчал, всеми силами пытаясь не выдавать своих истинных эмоций, хотя они поглощали его изнутри и грызли не хуже скраплетов. Но быть может признание помогло бы ему удержать крушителя рядом с собой...? И вот когда он уже практически настроился на откровенный монолог - и будь что будет... Уилджек покинул базу, переброшенный командованием на другой объект. Их последний разговор не продлился и пары минут, хотя и оставил после себя тепло на искре и лёгкую грусть. После они не виделись долгие ворны, до этой самой встречи на Земле. И все, что Рэтчет когда-то чувствовал к рэкеру, но тщательно скрывал в самых потаенных уголках своей искры, снова поглотило его с ещё большей силой. Однако уверенности в себе, в том, что он способен признаться крушителю в своих чувствах, не прибавилось. - Док, если нужна будет помощь - я в лаборатории, - чуть хриплый низкий голос позади заставил медбота вздрогнуть - и Рэтчет едва не уронил микросхему, которой собирался заменить повреждённый элемент в устройстве космического моста. - Угу... Шаги рэкера постепенно стали удаляться и вскоре стихли - и только тогда медбот судорожно провентилировал и ощутимо расслабился. Вздыбившаяся броня словно опала вниз, заскрежетав стыками и сочленениями, манипуляторы тяжело упёрлись в края панели управления терминалом. Так больше не могло продолжаться. Он должен что-то сделать, иначе житья ему не будет от этих бурлящих в искре эмоций. И тогда взгляд голубой оптики упал на колбу с пронзительно-зеленой субстанцией. Синтетический энергон. Когда-то он активно занимался его разработкой, даже проводил кое-какие испытания, на себе в том числе, но был вынужден отложить работу на время ввиду появления дел поважнее. Однако, надо сказать, синтен проявил себя с интересной стороны, сделав его не только быстрее и сильнее, но и...смелее что ли, увереннее в себе, прямолинейнее. Не это ли то самое, чего ему сейчас не хватает? Лучшего момента не будет: надо пользоваться тем, что они с Уилджеком остались на станции одни. - Возьму только половину дозы... - пробормотал себе под нос медбот, словно убеждая, уговаривая себя сделать этот шаг. - Чисто для...храбрости. Снова шумно пропустив воздух по системам, Рэтчет схватил колбу, вставил ее в инъектор и установил ограничительную перегородку - ровно на половину содержимого. А затем рывком вогнал иглу себе в магистраль в сгибе манипулятора и ввел препарат, замигав линзами. Голубая оптика стремительно сменила оттенок, став ярко-зелёной, по губам медика расползлась улыбка... Уилджек сидел за столом в лаборатории, увлеченно ковыряясь инструментом в каком-то устройстве - во всяком случае это не казалось опасным, если не знать, что беспорядочно сваленные перед ним элементы являлись частью гранаты, одной из тех, что он неизменно носил на бедре. Когда позади послышались шаги, крушитель лишь усмехнулся, но не обернулся. - Ты придумал мне занятие? - Можно сказать и так, - отозвался медбот, хмыкнув в ответ. Его взгляд фактически буравил спину автобота, жадно скользил по крыльям, весьма изящной талии, округлым бедрам. - Я тут как бы слегка занят... - Ты всегда занят, сколько я тебя помню. Всегда есть что-то поважнее моих слов. Но в этот раз ты меня выслушаешь... Что-то в тоне Рэтчета заставило рэкера застыть с занесенным над микросхемой инструментом и сощурить оптику. Когда он обернулся, было уже поздно что-то предпринимать: бело-оранжевый манипулятор стремительно метнулся к нему, крепкие пальцы сжались на шейных магистралях - и Рэтчет буквально выдернул крушителя из-за стола, с силой вдавив белый корпус в стену. Джек вцепился пальцами в чужие запястья, хрипло зарычав. Локтевой выступ с размаху впечатался в нагрудный сегмент, разбив стекло, но медбот даже оптикой не повел, стиснув пальцы сильнее. - Какого шлака..!? Ты что творишь?! Док... - захрипел рэкер и тут же мигнул оптикой, встретившись взглядом с пронзительно-зелеными линзами. - Док..? - Молчи. Я буду говорить. С самой нашей первой встречи ещё на Кибертроне я никак не мог выбросить тебя из процессора. Представлял себе ушастый шлем, серебристую лицевую с пронзительной голубой оптикой и неизменной ухмылкой на губах - и совершенно не мог сосредоточиться на работе. Всё думал, каково это - ощущать вкус его губ, прикосновения пальцев, чувствовать горячий пар над аудиосенсором. Да, твое состояние и внешний вид не всегда играли на руку подобным фантазиям, но у меня, знаешь, богатое воображение. А потом ты просто ушел! - Рэтчет слегка отстранил корпус от стены и снова с силой впечатал, оставив в стальных пластинах внушительных размеров вмятины. Джек судорожно стравил воздух, но ничего не ответил - медбот продолжил, срываясь на рычание и шипение. - После всего, через что мы прошли вместе, всего, что Я для тебя сделал - лишь "спасибо, док"?! - Если хотел чего-то большего, мог просто сказать, - прохрипел крушитель, но эти казалось бы совершенно безобидные слова взбесили медбота ещё сильнее. Снова зарычав, Рэтчет отбросил рэкера в сторону, словно какой-то ручной сканер, а не 8миметрового бота с утяжеленной броней. Джек влетел в смежную стену крыльями, заскрежетав дентопластинами от боли, но сразу же поднялся на серво и сжал кулаки. Все это зашло слишком далеко - как бы ему ни хотелось решить все мирно, а не причинять медику вред, обращаться подобным образом с собой он не позволит никому. Даже Рэтчету. А потом он сказал это - и крушитель лишь растерянно мигнул линзами. - Я ведь правда хотел тебе признаться... - несмотря на печальный тон, медбот глядел прямо в голубые линзы гонщика, - ...в своих чувствах, в желании всегда быть рядом, в том, что тревожился о тебе больше, чем просто о пациенте, одном из многих за всю мою практику. Но не смог... - Послушай... - Джек приблизился к автоботу. - Я понимаю, с тех пор много энергона утекло, нашего в том числе, но то, что было когда-то - осталось в прошлом и это уже не вернуть. Давай жить настоящим. И будущим... Хотя мне конечно льстит, что ты мечтал о моих губах, - усмехнулся крушитель - и эти слова стали его роковой ошибкой. Зелёные линзы медбота сверкнули еще ярче, а сквозь стиснутые дентопластины вырвался рык. Одним быстрым движением Рэтчет ухватил гонщика за плечевую накладку и снова вжал в стену, на этот раз нагрудником. Процессор работал на пределе возможностей, анализируя записи всех боевых вылазок крушителя, оценивая технику его боя, фокусируясь на элементах корпуса, которые он активно применял против врагов - и, получив соответствующие результаты, Рэтчет начал незамедлительно действовать, ещё до того, как рэкер вообще осознал, что снова придавлен к стене весом чужого корпуса. Сжатый в кулак манипулятор устремился в стену рядом, с одного удара пробивая металлическую пластину, скрывавшую пучки проводов, и вытянул несколько из них, среднего диаметра, вырвав из щитка прямо с корнем. По пальцам Рэтчета забегали разряды тока, проводка заискрила, что-то коротнуло и тихий визг снаружи лаборатории известил о неполадках в освещении на станции, но медбота это мало волновало. Прочные шланги были обвиты вокруг запястий рэкера, надёжно зафиксировав его манипуляторы сзади, на пояснице, и тем самым лишив возможности воспользоваться локтевыми выступами в качестве ударной силы. Широкая ладонь медика вжала ушастый шлем в металлическое покрытие, как раз пластинами между налобным выступом и гранями "уха", так что Джек не мог даже пошевелиться. А затем над аудиосенсором раздался чуть хриплый голос. - Знаешь, ты прав.... Я правда мечтал о твоих поцелуях, о том, как постанываю под тобой, на твоей платформе. Но с тех пор мои аппетиты... выросли, - массивный коленный выступ рывком развел серво крушителя в стороны и уперся в стену между ними, ощутимо царапнув нижнюю грань бампера. Джек не сдержал дрожь в корпусе, не до конца осознавая - от тревоги, удивления или нарастающего возбуждения. - Рэтч, шарков тебе в порты. Что на тебя нашло?! - Молчи. И получай удовольствие. Или, по крайней мере, не мешай это делать мне. Шустрые и очевидно знающие свое дело пальцы скользнули в стыки брони между бедром и паховым щитком; из кончика выдвинулись чувствительные лапки, которые тут же замкнули контакты в глубине, дав команду на раскрытие чужих коннект-систем. Пластины спрятались в пазы, обнажив оба порта, защищённых лишь гибкими мембранами. А затем в задний порт беззастенчиво протолкнулось несколько пальцев, растягивая податливый металл мембраны и рывками продвигаясь глубже. Джек дернулся, но медик сильнее вжал его в стену своим корпусом, снова приняв упор на обе стопы. - Не сопротивляйся, будет горячо. Пальцы разошлись в стороны, прокрутились и снова сомкнулись, разогревая порт, растягивая, стимулируя; с кончиков сорвались лёгкие разряды тока - и крушитель потек, шумно провентилировав. Стенки увлажнились, охотно поддаваясь характерным движениям пальцев, которые всё ускорялись, вбиваясь до самого упора. И Рэтчет не выдержал сам. Глухо застонав, он свернул собственный паховый щиток, сформировал скрутку, закрыв ее жёстким панцирем, и, вынув пальцы, двинул бедрами, всаживаясь одним рывком до самого основания и вжимаясь своим пахом в бампер крушителя. Они застонали в один голос, сдавленно и хрипло, и задрожали тоже одновременно, когда медик принялся двигаться, быстрыми грубыми толчками вгоняя коннектор в горячий, влажный, но не менее тугой порт. Мелкая дрожь белого корпуса, сдавленные стоны сквозь стиснутые дентопластины, ощущение собственной власти над обездвиженным, разгоряченным, подтекающим смазкой рэкером сводили его с ума. Рэтчет зарычал и впился губами в открытые шейные магистрали крушителя, снова выбив из того протяжный стон. Дентопластины сжались на шланге, едва не пробивая его насквозь, жадно пожевывая и покалывая статикой. Белый корпус дернулся и задрожал сильнее. Выталкиваемая рывками медбота смазка потекла по бедру, образовывая лужицу прямо под ногами Джека. Оптика крушителя замигала, шумно заработала вентиляция, пытаясь охладить горячий корпус. А Рэтчет все двигался и двигался, вбиваясь резче и быстрее, во всю глубину заполняя собой порт и с каждым толчком срываясь на все более громкий рык и вскрики. Собственный энергетический фон он даже не пытался приглушить, так что когда медик рывком всадился до самого упора и с довольным стоном сбросил отработку, хлынувшую по разработанному порту, Джека накрыло такими откатами, что крушитель задергался в чужих манипуляторах и с громким стоном перезагрузился, тут же вылетев в оффлайн. Момент, когда Рэтчет судорожно провентилировал и поднял на него взгляд ставшей снова голубой оптики, он уже не застал: видимо остатки вколотой дозы синтена были потрачены механизмами на то, чтобы поверхностно перезагрузить системы, удержав медбота в сознании. Голубые линзы мигнули, и по мере того, как Рэтчет осознавал, что натворил, в них зарождался страх, практически ужас, хладагент стыл в магистралях, а на корпусе выступал конденсат. Взгляд медленно, словно с опаской прошёлся вдоль прижатого к стене корпуса - по следам дентопластин на шейном топливопроводе, связанным за спиной манипуляторам, подтекам смазки на бедрах... и коннекторе, до самого упора вставленном в растянутый порт гонщика. Медбот ещё больше округлил линзы и обреченно застонал. Что он наделал... Как он теперь будет смотреть Джеку в оптику? Сможет ли тот когда-нибудь его простить? Сможет ли он сам себя простить...? Рвано стравив воздух, Рэтчет плавно отстранился, извлекая коннектор, за которым потянулись тягучие струйки смазки. И тут же перехватил крушителя, прежде чем тот упал бы, лишившись удерживающего его стержня. Белый гонщик был аккуратно уложен на край стола, и первым делом медбот освободил его манипуляторы, перерезав шланги клинком. Взгляд все больше мрачнел по мере того, как медик сканировал неподвижный корпус. А затем все же подхватил рэкера на манипуляторы и покинул лабораторию, направившись в промывочный отсек - одними кусками тряпки тут было не обойтись. В коридоре зловеще мерцало освещение - ещё одна проблема, к которой он приложил манипулятор. Но с этим он разберётся позже. Осторожно опустив крушителя на дно поддона, медбот включил воду и смыл с белого корпуса следы смазки и отработки. Не стал только вымывать смазку из разгоряченнего и подтекающего порта, убедив себя в том, что после того, что натворил, он - последний, кому Джек доверил бы этот деликатный процесс. Быстро сполоснувшись сам, Рэтчет вернул на место паховый щиток, выключил воду и укутал крушителя в брезент, впрочем устроив все ещё оффного автобота на контейнере у стены. Когда тот включится, наверняка захочет завершить чистку, тем более что к тому времени излишки смазки уже вытекут. Рэтчет снова тяжело провентилировал. Куда проще было размышлять о таких вещах, когда не ты сам становился им причиной, тем более насильственным путем. Но что сделано, то сделано... Оставив рэкера в мойке, медбот вернулся в лабораторию и первым делом вычистил ее от вообще каких-либо свидетельств произошедшего. А затем взялся за восстановление проводки, иногда отлучаясь на склад неподалеку. Но не завершил работу - в глубине коридора показался белый крылатый корпус, и Рэтчет поспешил скрыться с оптики долой. Джек же, придерживаясь за стену и пошатываясь, добрался до своего отсека и, растянувшись на платформе, снова отключился. Автоботы вернулись на базу какое-то время спустя и всё с виду казалось обычным, за исключением того, что Рэтчет и Уилджек никогда не пересекались в одном помещении - стоило только медботу различить приближающиеся характерные шаги, он всеми правдами и неправдами покидал отсек, порой по очень глупому и неправдоподобному поводу. Джек же наоборот сам искал этой встречи, но никак не мог застать медбота не то, чтобы одного, а в принципе застать. Пока наконец терпению рэкера не пришел конец. В один из дней, когда автоботы разбрелись по своим делам - кто в отсек на подзарядку, кто в патрулирование, и в командном центре остался один Рэтчет, крушитель решил, что ему уже до шарктиконового визга осточертели эти прятки. И просто заявился в общий зал, направившись прямиком к медботу. Увидев отражение рэкера в экране главного терминала, медик ощутимо вздрогнул и обернулся. По его округлившимися линзам казалось, что он попятился бы назад, если бы было куда. - Ты ведь должен быть в патрулировании... - послышался чуть сиплый голос. - Арси сменила меня. Итак..? - Прости... Я не хотел, вернее наверно хотел, но не так... Всё, что произошло тогда... Мне правда жаль... Джек усмехнулся. - Да я не об этом. Сколько ещё ты собирался сторониться меня? - Что?... - голубые линзы медбота мигнули. - Да, ныкаясь по отсекам, лабораториям, мойкам и складам. Серьезно, док. Ты не сделал ничего такого, за что я держал бы на тебя зло или желал отомстить. Так что, ты извинился, я принял твои извинения - и помчали дальше. Рэтчет снова как-то удивлённо мигнул линзами. - То есть никакого желания заехать кулаком мне в физиономию? Или...мм...проделать со мной то же самое? - Насчёт последнего я не уверен... Но пожалуй все же нет. Хотя мне всё-таки любопытно... - крушитель хитро прищурился. - Ты правда мечтал обо мне в перезагрузочные циклы? О том как стонешь и подтекаешь подо мной? - Уилджек... - Медик залился бы краской от смущения, если бы мог. - Молчи, прошу... Ни слова больше... - И если так хотел меня, почему не завалил на платформу ещё на Кибертроне? Зачем ждал так долго... терпел...? - Я тебе сейчас... Вокодер демонтирую... Рэкер усмехнулся, тем временем незаметно для медбота приблизившись настолько, что в следующий клик практически вжал бело-оранжевого меха в столешницу, подавшись всем корпусом вперёд. И шепнул в чужие губы. - Я не против, если ты сам не передумал. Но давай в следующий раз без синтена, лады? И да, ты принимающий, - и так же резко отстранился. - Но позже. Я обещал Арси, что сменю ее через час. Джек хмыкнул и, развернувшись, направился в сторону туннеля, где трансформировавшись, устремился прочь с базы, оставив Рэтчета ошарашенно мигать оптикой ему вслед. Но постепенно на губах медбота появилась улыбка. Всё произошло не так, как он предполагал поначалу, даже как-то странно, но ведь... По итогу всё вышло как надо?