—❄️—
К Рождеству готовились, как к войне. На первом этапе замок украсили: Зильберн никогда не сиял ярче со дня своего основания. Все, кто отвечал за эту часть подготовки, могли гордиться собой, потому что в итоге порвали всего две гирлянды — те, на которых Лильтотто и Менина пытались повесить Пепе. К сожалению, гирлянды не выдержали, и их вновь постигла неудача. Затем пришло время ёлки: для начала её пришлось найти. Ради этого отправились в мир живых. — Жерар, а ты уверен, что рубить ёлку мечом — хорошая идея? — с сомнением уточнил Аскин, когда его напарник заявил, что топор — удел неудачников. — Конечно! — радостно кивнул Валькирия. Широким уверенным шагом он рассекал сибирские сугробы в поисках по-настоящему роскошной красавицы. Когда искомое было найдено, он срубил ёлку — а заодно еще с десяток — одним легким взмахом меча. Аскин помассировал виски, умоляя себя дождаться возвращения домой, и лишь потом биться головой об стену. Настала очередь Перниды — приковыляв по следам Жерара, чтобы не утонуть в снегу, карлик, не мелочась, собрал все срубленные в округе ёлки своей силой и с душераздирающим треском компактно скрутил их вместе. — НЕТ! ГОСПОДИ! — Аскину не стоило плакать на морозе, но его нервы не выдерживали, особенно после трех часов поисков. — Не надо их скручивать, ради всего святого, ты просто сломал их и все испортил! А Жерар тем временем даже не расстроился и, пожав плечами, отправился искать новую ёлку, еще лучше и еще зеленее. Когда Пернида понял, чего именно от него хочет Накк Ле Вар, это повторилось еще четыре раза. Если шатен позже найдет у себя седые волосы, он знал, кого винить. Пока они отсутствовали, Грэмми, будучи мозгом, к тому же самым творческим и технически подкованным среди коллег, радостно составлял экселевскую таблицу рождественских блюд в компании Эс Нодта. Роберт и BG9 следили за тем, чтобы все было в рамках приличия. Тем временем женская часть штернов, под присмотром Базз Би, отправилась на поиски рождественских нарядов: своей формой они, конечно, гордились, но на Рождество хотелось выглядеть празднично. И пока панк ворчал, жаловался, залипал в телефоне и под конец умолял о пощаде, девушки бегали по магазинам и с феноменальной скоростью и наглостью нагружали своего конвоира все большим количеством пакетов с покупками. За продуктами и подарками оправилась более ответственная часть квинси: в их число входили Цан Ду, Килге, Маск, Лиллье и даже сам Хашвальт. Если бы отправился кто-то другой, была вероятность драки насмерть из-за выбора сорта огурцов. Ну уж хотя бы с выбором зеленого горошка у них не возникло таких проблем. Все, кто остался в замке, занимались последними штрихами уборки и перетаскивали в большой зал, выбранный для торжества, столы. Когда группа Аскина вернулась, все ждали только их, чтобы приступать к украшению ёлки. И вот они зашли в зал: Пернида торжественно волочил за собой единственную из уцелевших в пути ёлок, а Жерар так же торжественно волочил за ногу покрытое инеем ледяное тело Накк Ле Вара. Тот медленно и печально моргал, и только это выдавало, что он до сих пор каким-то чудом жив. — Это Рождественское чудо! — провозгласил Валькирия и громогласно рассмеялся, как будто он возомнил себя Санта Клаусом.—🎄—
Рождество было только через несколько дней, поэтому готовились не спеша. Оттаявший Накк Ле Вар категорически отказался от участия в новых поручениях и, по сути взяв больничный, отсиживался у себя следующие пару дней. Затем он натянул самый теплый свитер и самые теплые шерстяные носки, которые сумел найти в Зильберне и отобрать у Кэндис, а так же ему пришлось сменить штаны на более теплые и завернуться в одеяло, чтобы чувствовать себя человеком. И вот так, с соплями до колен, сжимая в руках чашку горячего какао, которое он бегал и наливал себе снова каждые полчаса, Аскин ошивался в зале, мешаясь у всех под ногами и вызывая зависть. Мало кто отказался бы побывать на грани смерти, лишь бы не участвовать в самой геморной части подготовки. Жаловаться были причины: только на то, чтобы накрыть столы, понадобилось несколько часов. Ну, или дело было в том, что Роберт — дотошный дворецкий ублюдок, который заставил их перетереть всё столовое серебро в замке, каждую тарелочку и каждую чашечку, не говоря уже о колоссальном количестве фужеров и бокалов. Иногда по несколько раз. Не удивительно, что часть посуды оказалась разбита или покорёжена — нервы потихоньку сдавали у всех. За день до празднования закончили украшать ёлку — на это потребовалось гораздо больше времени и мишуры, чем все изначально думали. Пепе водрузил на верхушку звезду последним штрихом, и это было единственным, за что его ценили — он умел летать, не активируя шрифт. Затем под ёлку радостно сел Гремми с десятком рулонов упаковочной бумаги и скотчем, и на пару со счастливым Нианзолем, которого до этого никуда, кроме уборки, не подпускали из соображений безопасности, стал ловко упаковывать подарки для Тайного Санты под зорким наблюдением Лиллье. Во время готовки квинси разделились на группы, ответственно сверяясь с экселевской таблицей Гремми: так кто-то занялся десертами, кто-то делал заготовки для салатов. Горячее и закуски решили готовить прямо перед праздником. Хашвальт, несмотря на все крики и мольбы Базз Би не делать этого, с очень серьезным лицом надел розовый фартук поверх формы и отправился на кухню, чтобы лично приготовить несколько блюд и горячих напитков заранее. В то же время всех остальных он из кухни буквально изгнал — вооруженный кухонным полотенцем и скалкой. — Что на него нашло? — жаловалась Лильтотто. — Я думала, он мне эту скалку в жопу засунет. — Было страшно, — кивнул Эс Нодт. — Мы все обречены, — с пустым лицом сообщил остальным Базз Би. — Но почему? — полюбопытствовал Килге. Базз успел только открыть рот — из кухни ему в лоб с ювелирной точностью прилетела скалка. Панк потерял сознание через мгновение. Больше вопросов никто задавать не решился. Так, на скамейке запасных вместе с Аскином оказался и Базз Би. Несмотря на то, что он постоянно жаловался, срывал со лба бинтовую повязку и порывался всем помогать, его, как контуженного, никуда больше не подпускали. За время подготовки Его Величество почтил подчиненных своим присутствием только дважды: когда они только устанавливали ёлку, и когда Хашвальт почти подрался с Робертом из-за выбора салфеток. Его Величество царственно разнял их, авторитетно выбрал голубые салфетки вместо синих под обиженное сопение Хашвальта, и это был, пожалуй, его единственный вклад в общее дело. Впрочем, Килге это не помешало впоследствии молиться на эти салфетки и складывать их максимально трепетно. Наконец, настал день ИКС — прямо как литера Лиллье. Подобно его шрифту, это осознание пронзило их утром, 24 декабря. Остатки подготовки прошли без спешки — как и положено, пунктуальные квинси уложились точно к полудню, но волнение и предвкушение праздника все же заставляло некоторых быть чуть более нетерпеливыми, чем обычно. Завершающим этапом был самый, по мнению всех без исключения, приятный: нарядиться перед праздником. Но, по какой-то причине, именно на этом этапе слаженность и притязательность квинси дала сбой. Они еще никогда так жестоко не ошибались. Девушки с ужасом обнаружили, что их пятеро, утюжок для волос всего один, а к их двери уже выстроилась очередь из длинноволосых мужчин. — Тебе-то он зачем, у тебя идеально прямые волосы! — ошалев от подскочившего стресса, орала Бэмби дурным голосом на Жерара. — Я хотел накрутить себе кудри! — ИСПОЛЬЗУЙ СРАНЫЕ БИГУДИ! Следующий! — Но… — Я сказала — следующий!!! Следующим был Хашвальт. — У тебя доложен быть свой! — возмутилась Бамбиетта. — Он сломался, — печально оповестил её Хашвальт. — Сомневаюсь, что Его Величество вообще заметит. Особенно если ты наденешь костюм оленя, — флегматично высказалась Лильтотто, пока ее коллега, потерявшая дар речи от возмущения, пыталась вспомнить, как использовать слова. — К сожалению или к счастью, но у меня нет костюма оленя. — Теперь есть, — Менина тоже выглянула из женской общей комнаты и вручила блондину объёмный непрозрачный пакет. — Рождественский подарок для Его Величества! Хашвальт с ужасом уставился на пакет. — Но откуда вы узнали мой размер? — Мы и не знали, это Базз нам сказал. — А он откуда знает?.. — Без понятия. Всё, иди уже! — А утюжок? — Обойдешься! — в один голос отшили его девушки. Следующим был Эс Нодт. — НЕТ, — практически по буквам закричали все трое еще до того, как парень в принципе открыл рот. Затем неприятным сюрпризом для некоторых оказался дефицит подводки для глаз. — Послушай, он тебе ни к чему, у тебя чудесные выразительные глаза, чудесные ресницы, ты и так невероятно красив безо всякого макияжа, отдай мне карандаш и никто не пострадает, — применил все свои навыки дипломатии Аскин, пытаясь отвоевать предмет у Цан Ду. Тактика заключалась в том, чтобы агрессивно осыпать его смертельной дозой комплиментов и тем самым вывести оппонента из строя. Цан Ду не поддавался, словно железная стена. — Лесть тебе не поможет. Я первым взял этот карандаш. Он мой. — Ты взял его из общей косметички. Он общий! — Позволь уточнить: как давно ты стал коммунистом? — Почему ты спрашиваешь?.. — В зависимости от твоего ответа я убью тебя медленно или быстро. Пока Аскин изо всех сил доказывал, что он не коммунист и не заслуживает смерти из-за клеветы, Маск отчаянно пытался уместить задницу в брюки с пайетками. — Вперед, суперстар! У тебя получится! — подбадривал его Джеймс. Маскулин кричал, пайетки сквозь подкладку впивались в его мускулистые ноги, но на задницу натягиваться отказывались. — Может, ты потолстел? — задумчиво предположил наблюдавший за его потугами Эс Нодт. Его опечалил отказ в утюжке для волос, и теперь он не представлял, в какую прическу хочет их заплести. Это вообще стоило того? — Если я не смогу влезть в эти брюки, то какой я после этого суперстар??? — убивался герой, не силах принять поражение перед куском ткани. — Растолстевший, очевидно, — не пожалел его чувств брюнет. — Прости меня, Джеймс!!! Я подвел тебя! Так подвел! — Суперстар! — заплакал коротышка. — Джеймс! — заплакал Маск. Затем он подумал немного и спросил все еще стоявшего рядом и наблюдавшего за ним Эс Нодта: — Слушай. У нас же еще осталась пищевая плёнка? — Ты настолько отчаялся? — Я влезу в эти штаны. Даже если это будет стоить мне жизни. Это война! Эс Нодту оставалось лишь надеяться, что после этого Маск не решит, что обуть лабутены — отличная идея. Тем временем Базз Би, которого наконец-то перестали дразнить шутками про контуженность скалкой, с боевым отчаянным кличем гладил для всех рубашки и брюки. Ну, ту часть, на которой не было пайеток, а учитывая, что сраные пайетки присутствовали почти везде, это являлось действительно сложной задачей. Впрочем, панк не унывал — очередь, выстроившаяся к его гладильной доске, была еще достаточно длинной, чтобы он мог себе такое позволить. — А почему именно пайетки? — задался вопросом заскучавший в очереди Лиллье. — Пайетки всегда в моде, — пожал плечами в ответ Жерар. — Они красивые. — Неправда. Вот в мое время все ценили стразы! И вообще, пайетки — колючие. — Клянусь, если я за сегодня еще раз услышу слово пайетки, я кого-нибудь убью, — сообщил им Роберт спокойным тоном. Тем не менее, его левый глаз заметно дергался. В битве за карандаш с подводкой он проиграл еще до того, как она началась, потому что стоял в очереди к утюгу, и теперь обреченно наблюдал, как Цан Ду победоносно подводит глаза её остатками. Аскину пришлось довольствоваться обычным карандашом для глаз. Ну, по крайней мере, он был с блёстками, и это единственное, что слегка утешало. Окинув несчастного старика понимающим взглядом, Лиллье сменил тему и задал вопрос, который действительно беспокоил его вот уже некоторое время. — Слушай, Жерар, не хочу показаться бестактным, но… — Да? — Просто мне интересно. — Ну? — Что у тебя на голове? — Бигуди, — Жерар поправил наспех накрученные спирали. — Надеюсь, сработают. Это Бамби посоветовала. Она — просто чудо! — М-да… я что-то такое подозревал, — протянул Барро и уставился в пол. Снайпер уже жалел, что задал этот вопрос, потому что следующие пять минут он и все присутствующие в очереди были вынуждены слушать обо всех тонкостях процесса накручивания бигудей. — Что ж, по крайней мере, это не пайетки, — утешал сам себя под нос Роберт, чувствуя, как с каждой минутой его желание застрелиться стремительно растет. Посреди этого царящего хаоса из своих покоев наконец выглянул Его Величество. Ему хватило одного взгляда, чтобы он решительно повернул обратно и запер за собой дверь, решив дать подчиненным еще пару часиков на подготовку. Все-таки красота — дело тонкое и кровожадное. Она требовала времени. Она требовала жертв.—🥂—
К шести вечера весь жилой блок квинси провонял лаком для волос и одеколоном. Пол устилал слой из пудры, блёсток и обувных коробок. В некоторых местах, указывая на особенно драматические события, подобно каплям крови, блестели отвалившиеся пайетки. Последние штрихи делали уже на ходу. Затем нарядные квинси выстроились в две шеренги, потому что они все еще оставались солдатами, и, образовав пары, как в начальной школе, промаршировали таким образом в праздничный зал. Вел всех, как ни удивительно, Хашвальт в белоснежном плаще до пят, ведь только ему не хватило пары: с Пернидой поставили Джеймса, потому что лишь он не страдал от способностей Парнкджаса, а все остальные уже распределились. Так они и зашли: первыми девушки — Бамбиетта, с повисшей на ее руке в порыве обожания Жизель, Менина и Лильтотто, делавшие вид, что совершенно не рады компании друг друга, а так же Аскин, с приставившей к его горлу бенгальскую свечку Кэндис, требовавшая свои носки и свитер обратно. Следом чинно шествовали другие Шуцштаффели: Лиллье и Жерар, обсуждая традицию вешать носки над камином. За ними, замыкая старшую процессию, ковылял Пернида в праздничном балахоне на пару с Джеймсом. Сразу после них, под ручку с Эс Нодтом и скрипя отчаянно натянувшимися швами на штанах, шагал невероятно довольный Маск, частично так же потому, что все остальные боялись даже просто стоять рядом с Эс Нодтом. — Пожалуйста, не ёбнись, — в очередной раз попросил брюнет. Его надежды на счет лабутенов, к сожалению, не оправдались. После них все распределялись друг с другом по возрасту или примерному росту: Грэмми и Нианзоля поставили вместе, потому что они неплохо поладили. За ними встали Роберт и BG9, уже привыкшие к роли нянек. Братья Ллойды шли между Цан Ду с Базз Би и Килге, которому не повезло вытянуть короткую соломинку при выборе пары для Пепе — потому что с ним вообще никто не хотел вставать. Остальные плелись в конце, как это обычно бывает с двоечниками. В зале возле ёлки уже стоял трон для Его Величества, на котором тот, как и подобает, царственно восседал, одетый в костюм Санта Клауса. Штернриттеры остановились перед его троном, вновь выстроились в две шеренги и преклонили колено — штаны Маска так отчаянно заскрипели, что буквально все присутствующие помолились, чтобы они не разошлись на его заднице именно в эту секунду. — Встаньте же, сыновья мои и дочери! — пафосно провозгласил Яхве, который так же мысленно взмолился за несчастные штаны. К такому сомнительному зрелищу он свой императорский взор не готовил. Когда все встали и отряхнули колени, он вновь заговорил. — Вы славно потрудились за последнюю неделю. Многие едва не расстались с жизнью, чтобы выполнить свой долг — именно такими и должны быть настоящие солдаты. Преданными, ответственными и доблестными! И вы доказали, что вместе вам по плечу что угодно. Вместе вы — сила! Сила, призванная служить мне! Я счастлив видеть сегодня здесь плоды ваших трудов и вас самих, истинных квинси! Этот праздник и этот банкет — для вас всех, сыновья мои и дочери. Насладитесь им в полной мере, как наградой за ваш тяжелый и упорный труд! Штерны зааплодировали, когда речь Его Величества закончилась — кто-то даже прослезился от его великодушия. Килге почти был готов упасть в ноги своему Императору, чтобы дерзнуть хотя бы поцеловать его ботинки, но тот встал, поманил Хашвальта за собой и через несколько секунд уже испарился из зала вместе с блондином. Из-под плаща у того загадочно выглянул олений хвост. В этот момент Базз Би едва не умер из-за пошедшей от ярости пены изо рта, но Цан Ду все еще прилежно был на страже его здоровья. После нескольких секунд тишины первой голос подала Лильтотто. — Ну что? Жрать-то будем? — А как же минута молчания за жопу Хашвальта? — усмехнулась Бамбиетта. — Переживёт как-нибудь, я хавать хочу, как псина, — не утруждая себя дальнейшими разговорами, блондинка подошла к ближайшему к ней столу, чтобы найти там что-нибудь вкусное. Она могла бы, конечно, сожрать стол целиком, вместе со всеми угощениями и тарелками в придачу, но праздничный вечер только начался, и поэтому хотелось вести себя прилично хотя бы первые пятнадцать минут. Переглянувшись, Гремми и Нианзоль последовали ее примеру: набрав себе еды на тарелки с завидной скоростью, они умчались в неизвестном направлении, успевая при этом спорить о фильмах про какого-то Гарри Поттера. Роберт только глазами успел хлопнуть. — Следует ли нам идти за ними? BG мигнул гирляндой, которую обмотал вокруг головы в качестве украшения. — Анализ показывает, что целесообразность присмотра за детьми составляет: три процента. — Тогда последуем приказу Его Величества и насладимся банкетом, — принял к сведению Аккутрон. Кто-то подрубил музыку, и в зале стало не так тухло: мигали гирлянды, огромная ёлка сияла игрушками и мишурой, которую на нее взгромоздили без какого-либо чувства меры, вкусные запахи от еды, которую постепенно подносили с кухни рядовые квинси, щекотали аппетит. Все потихоньку приступали к трапезе, наливали шампанское по бокалам и общались. Вскоре раздался первый тост: Лиллье постучал по бокалу вилкой, привлекая внимание собравшихся, и откашлялся. — Коллеги! Его Величество произнес потрясающую речь в начале вечера, которой ёмко выразил все мои чувства и мысли, но все же мне хотелось бы сказать это еще раз. Я очень рад, что имею честь быть на стороне Его Величества вместе со всеми вами. За эту неделю вы показали, какие на самом деле организованные и надежные боевые товарищи! Я хочу выразить благодарность всем за этот вечер, а так же за то, что вы все же решились воплотить эту идею в жизнь. Если бы не вы, всего этого не было бы! Вы отлично потрудились! Так что — за вас! С громогласным «УРА» все подняли бокалы в воздух, прежде, чем осушить до дна. После этого вечер пошел веселее. Кто-то даже предпринял попытки немного потанцевать в середине зала, не выпуская тарелку из рук. Все было мило и прилично, но потом из кухни принесли кастрюли с горячими напитками. Молодые штерны собрались вокруг одной из них, намереваясь попробовать пунш, но как-то слишком уж странно и подозрительно он выглядел, поэтому никто пока что не рисковал. Из любопытства, на свою голову, туда подошел Аскин. — А что тут у вас такое интересное, а мне не говорите? — спросил он ненавязчиво, чуть ли не лицом тыкаясь в кастрюлю. — Ууу… пахнет как-то не очень. Что это? — Кажется, это должно было быть пуншем, но что-то пошло не так. Рискнешь попробовать? — предложил Базз Би. — Моей смерти хочешь? — Ты буквально бессмертный засранец. — Да… Но это не повод пичкать меня всякой дрянью! — Пей, и я отдам тебе подводку Кэндис, — тем временем протянула ему полную кружку пунша Лильтотто. — Ладно… Ухх, — ради возможности обзавестись дефицитной подводкой для глаз, Накк Ле Вар подавил в себе отвращение и храбро сделал из кружки несколько глотков напитка. Затем он постоял немного молча, раздумывая над свой жизнью, и поставил кружку на стол. — Ну? — потребовала ответа Бамбиетта. — Как оно? — подключился к допросу Базз. — Скажи уже что-нибудь! — ткнула его в плечо Менина. — Я сейчас… — с посеревшим лицом кое-как выдавил подопытный. — Блеванешь??? — Умру…. На негнущихся ногах шатен отошел в сторонку, схватился было за стену для опоры, но сполз по ней на пол и остался лежать там без движения лицом вниз. — Правда, что ли, умер? — схватился за сердце Базз Би. Подходить и проверять он как-то не решался. — Блин, значит, это реально опасно пить. Хорошо, что он первым попробовал, — выдохнула Лильтотто. — У тебя коллега умер, а ты радуешься?! — Да оклемается он, расслабься. Мне вот интересно, кто это готовил, что вышло аж настолько отвратительно? Пришла очередь панка сереть лицом. — Кажется, я знаю, — с пустым взглядом пробормотал он, машинально потирая лоб. — Да какая разница! Куда мы теперь эту дрянь денем — вот главный вопрос! Этой мешанины еще целая кастрюля, — раздраженно топнула каблуком Бамби. — Можно отдать рядовым, они даже помоям обрадуются, — с садисткой улыбкой предложила Жизель. — У меня есть идея получше, — вдруг оживилась Лильтотто, а затем ее голос сделался сладким-сладким, как мёд, когда она звала: — Пепе-е-е-е! Иди сюда! Менина оживилась и стала разминать кулаки, предвкушая убийство. — Жуть, как вы его ненавидите, — покачал головой Базз Би. — Или ты не можешь допустить, чтобы жертва Аскина была напрасна? — Я не могу допустить, чтобы то крылатое уродище было живо. Мени, если что, хватаем кастрюлю и вливаем ему в рот! — Поняла, — с нежной улыбкой жестокого убийцы кивнула девушка. — Оооо, будет весело, — захихикала Жизель, наблюдая за шоу с нескрываемым восторгом. — Злые вы, пойду-ка я от вас. Вон, там еще кастрюля с глинтвейном. Может, хоть он нормальный. С этими словами Базз Би ретировался, пока не попался под руку девушек, увлекшихся карательной операцией. А то мало ли что — снова ходить контуженным желания не было совершенно. Тем временем у другого стола драма разворачивалась ничуть не хуже. Причина была схожей. — Это возмутительно! Этот пудинг убил Джеймса! Какой злодей посмел так вероломно отравить моего фаната?! — возмущению Маска не было предела, даже когда сам Джеймс уже воскрес, и теперь тихонько стоял рядом, кивая и поддакивая. — Вряд ли на кухню пробрался враг, Маскулин, успокойся, — авторитетно говорил Лиллье, внутренне содрогаясь от мысли, что было бы, если бы первым смертоносный десерт попробовал кто-нибудь другой. — Действительно. Скорее всего, на кухню пробрался кто-то, кто явно не умеет готовить, — заметил Эс Нодт своим скрипучим голосом. К счастью, рядом с ним были наименее впечатлительные коллеги, так что он мог говорить спокойно, не опасаясь кого-нибудь напугать. — Своими благими намерениями он вымостил себе дорогу в Ад! — сложил руки на груди Маск. Он не собирался так просто сдаваться. Карать зло, даже случайное, было его призванием. — Благими ли? Может быть, его планом было всех нас отравить, откуда ты знаешь? — скептически отнесся к заявлению Килге. Его до дрожи бесила мысль, что кто-то пытался покуситься на жизни штернриттеров. Они все были собственностью Его Величества. Это было равносильно порче имущества самого Его Величества! Или ее попытке. Детали не имели значения. — Мм, ну, даже если так, то какой у него мотив? — вмешался Лиллье. Он был тайным поклонником детективов. — Месть? — Кто и за что мог желать всем нам отомстить? — искренне недоумевающе задался Маск вопросом. На минуту все крепко задумались, хотя ответ маячил на поверхности, помахивая оленьим хвостом. — Да нет, бред какой-то. — Согласен, ерунда. — Да, это наверняка случайность. — Что ж, единственное, что нам остается — это избавиться от пудинга и никогда больше не вспоминать об этом недоразумении, — подвел итоги Лиллье. В ответ ему квинси синхронно кивнули. Выбросив смертоносный пудинг в окно, мужчины отправились к кастрюле с глинтвейном, которую уже вовсю приватизировали Жерар и Базз Би. — Вы решили до смерти напиться? — укоризненно спросил Лиллье, видя, что половины напитка уже как не бывало. — Если бы я хотел до смерти, — икнул Базз, — Я б взял гоголь-моголь. Он тоже отравлен. — Фу, пить сырой белок, какая гадость, — отметил Килге. Поняв, что тут нечего ловить, он все же направился на поиски того самого гоголь-моголя, чувствуя необходимость в проведении еще одной карательной операции за сегодняшний вечер. Пепе до сих пор был жив — несмотря на габариты, пока что он ловко избегал девушек, вооруженных кастрюлей. — Присоединяйтесь, — пьяно улыбнулся Валькирия оставшимся коллегам, выдавая, кто ответственен за большую часть выпитого. Те вздохнули, но взяли кружки: Базз слегка дрожащей рукой разлил напиток, и все чокнулись. — Предлагаю тост! — вдохновенно воскликнул вдруг Маск. — За то, чтобы справедливость восторжествовала! — Превосходный тост! — восхитился Жерар и залпом осушил свою десятую кружку. — В каком-то смысле, она уже торжествует, я думаю, — с долей иронии протянул Эс Нодт, отодвигая маску со рта и практически молниеносно глотая горячий напиток, чтобы поскорее вернуть кусок ткани на место и прикрыть шрамы. Базз выпил свою пятую кружку и вдруг заплакал. — Я ему! А он! И так — всё! И вот! И вообще! Цан Ду, отходивший буквально на несколько минут, чтобы принести им покушать, абсолютно не удивился, когда по возвращению застал панка в слезах. — Эк ты наклюкался, балда, — сказал он с осуждением. — На, поешь, только не реви. — Так ведь! Это! — шмыгая носом, стал уплетать праздничные тарталетки с рыбой и салат Базз, да так активно, что аж за ушами хрустело. Через минуту он даже позабыл, о чем, собственно говоря, ревел, и за добавкой побежал уже сам. — А чего он плакал-то? — уличив минутку, пока панк отсутствовал, поинтересовался Эс Нодт. — Да Хашвальт его отшил опять. Вот — истерит ходит, бесится, — вздохнул Цан Ду. — Мм. А ты, значит, ходишь, утешаешь его, — с хитрым прищуром заметил еще не в зюзю напившийся Лиллье. — Так ведь, это… — Любовь зла, — мудро изрёк Эс Нодт и максимально понимающе кивнул. Лиллье кивнул тоже. Позади них, отодвинув в сторону посуду, Маск и Жерар, допившие пол кастрюли глинтвейна на двоих, устроили поединок по армрестлингу. — От них щас стол треснет, — сообщил очевидную истину вернувшийся Базз Би. Для Цан Ду он тоже принес добавку. — Главное, чтобы не пол, а то танцевать будет негде, — успокоил Барро, наблюдая за борьбой. Пока что побеждала дружба. — А кто-то танцует? Вместо ответа старший квинси молча указал в центр зала недалеко от них — там последние десять минут не по-человечески отжигали Кэндис, братья Ллойды, НаНаНа и прочие двоечники, к которым каким-то образом затесался Роберт, ставший абсолютной звездой танцпола. BG9 смотрел со стороны и, скорее всего, снимал на видео весь этот беспредел. — Нифига его вштырило, — задумчиво протянул Базз, даже слегка протрезвевший от зрелища, как обычно строгий и педантичный старичок виртуозно исполняет нижний брейк, а молодёжь пытается за ним повторить. — Вот так мы отжигали тысячу лет назад!!! — кричал Аккутрон, колбасясь, как в последний раз. — Вот так!!! Вообще удивительно, как можно было не заметить такую дискотеку у себя под носом — но Базз Би оправдывало то, что ему было не до танцев. В конце концов, сначала он пытался напиться, а потом плакал. — Мне надо выпить, — шокированный зрелищем, поделился впечатлениями панк. — Ты только что выпил, — отметил Эс Нодт, выгибая бровь. — Мне надо выпить ещё. — Выпей пунша, — посоветовал брюнет. — Тогда тебе уже ничего будет не надо. — Пунш кончился, — указал Базз на распластанное тело Пепе. — Гоголь-моголь, судя по всему, тоже. — Догнали-таки! — показала большой палец Лильтотто, и Менина с улыбкой продемонстрировала опустошенную кастрюлю. Позади них в приступе садистического припадка хохотали Жизель и Килге. Бамбиетта позади них обнималась с пустой бутылкой из-под шампанского, которую, судя по расфокусированному взгляду, прикончила единолично. — О, я смотрю, справедливость все-таки восторжествовала, — даже похлопал им Лиллье. Командная работа, которую демонстрировали его коллеги в последнее время, действительно впечатляла. — Я так старалась его убить, что вся вспотела, — пожаловалась Менина, поводя плечами. Ее пышное, но короткое платье, состоящее, кажется, из одних пайеток и кружева, слегка забрызгало пуншем, словно кровью ее врага. — Я тоже, — вздохнула Лильтотто и покрутила головой. — А холодные напитки были? Сейчас бы стаканчик со льдом. Так как ближайшие кастрюли из-под напитков квинси уже лихо оприходовали самыми разными способами, мирными и не очень, желающие освежиться отправились на поиски других напитков. Желающие набухаться до потери памяти последовали за ними, намереваясь только пить и, в идеале, больше никогда не смотреть по сторонам. Проводив их задумчивым взглядом, Лиллье взглянул на оставшихся рядом коллег и, вдохновившись ударившим в голову алкоголем, предложил: — А давайте все потанцуем! — Я не умею, — честно признался Жерар. — Я не хочу, — икнула Бамбиетта. — Я… — начал было Маск, но его перебил Эс Нодт. — Тебе и не надо. Штаны порвутся. Все машинально взглянули на упомянутые, держащиеся, кажется, на одном честном слове и мольбе всех Штернриттеров, во главе с самим Императором квинси, пайеточные штаны. Швы натянулись и держались из последних сил, грозясь лопнуть в любую секунду. — Чудо Божье, — пробормотал Жерар. — И все же, Его Величество приказал веселиться! — напомнил Килге, которого ужасно нервировало, что он уже пять минут не следует указаниям своего императора. — Вот Роберт — прилежный солдат. Он выполняет приказ со скрупулезной точностью! А как он крутится, стоя на голове! Настоящий квинси!.. — Скажи мне честно, Килге, ты пил? — вперился в него взглядом единственный трезвый посреди этого хаоса — Цан Ду. За Баззом на этот раз он не пошел только по одной причине — на него с хитрыми и очень понимающими лицами смотрели Эс Нодт и Лиллье. — А как это относится к делу? — Напрямую относится. Я просто никогда не слышал, что истинность квинси определяется умением танцевать нижний брейк на башке. — Ну конечно, определяется! Настоящий квинси должен уметь делать всё! А то как же — а вдруг Императору захочется посмотреть, а мы не умеем?! В этот момент пьяный Валькирия ужаснулся. — Как же так?! Ведь я не умею! Что же делать?! Его подступающую панику легко остановил Барро, положив руку на локоть — куда дотянулся, в общем. — Это ведь прекрасная возможность, чтобы научиться! От его авторитетных слов у всех отлегло от сердца. — Тогда чего же мы ждем? Пойдемте. Пойдемте же! Выполнять приказ Его Величества! — отдав честь воздуху, Килге сделал армейский разворот с кличем «нале-ево!» и, когда все машинально повернули налево, отдал команду: — На танцпол! Шагом! Марш! Квинси послушно промаршировали на танцплощадку, где моментально стало тесно от такого количества людей. Недовольный, Роберт вынужденно подвинулся, высокомерно отряхивая пиджак, да так, что несколько пайеток от этого движения даже оторвались. — Хо-хо. Вы все же рискнули прийти сюда, на мою территорию? Тогда покажите все, на что вы способны, и выложитесь на двести процентов! — На кону наша гордость, как квинси! Как подчиненных Его Величества! Мы не ударим в грязь лицом! — вскинул руку вверх Килге, чем очень напомнил другой схожий жест. — Да! — скандировали все остальные весьма стройным, для пьяных наглухо, хором. — Не будь я суперстар! — добавил Маскулин, решительно настроенный на танцы. — Стой, Маск, не делай этого! — опомнился раньше всех Эс Нодт, который, на свое счастье или горе, выпил не так много, но почему-то на некоторое время поддался общему безумию. К сожалению, было поздно: включилась новая танцевальная композиция, и сквозь оглушающие басы брюнет с содроганием узнал LMFAO — Sexy and I Know It. После этого начался неостановимый и самый жесточайший рейв в истории Зильберна, тряхнувший замок до самого его основания. Даже Яхве с Хашвальтом на секунду подняли головы от шахмат и с тревогой оглядели сыпавшуюся штукатурку. — Ваше Величество, может, все-таки… — Нет-нет, Юграм. Я сказал им веселиться как следует. Они всего лишь исполняют приказ. — Ваше Величество, мы рискуем остаться без замка. — Да? Ну, тут уж ничего не поделать. Это то, что называют Силой Юности. — Ваше Величество… В этот момент весь замок сотряс истошный треск, а за ним — крик ужаса десятка элитных офицеров квинси. — Это гарганта открылась? — Думаю, это были штаны Маска Маскулина, Ваше Величество. Несколько секунд они помолчали, слушая грохот, стоявший на весь Зильберн, и звон битого стекла. — Полагаю, ёлку они тоже разъебали, Ваше Величество. — Аминь, — все же молвил Яхве свое веское слово и, вновь немного помолчав, добавил: — Твой ход, Юграм.—🎁—
Когда утром Гремми и Нианзоль, посвятившие всю ночь марафону «Гарри Поттера» и совершенно не обратившие внимания на адские звуки, доносившиеся из праздничного зала, пришли забрать подарки из-под ёлки, они сначала решили, что ошиблись дверью. В стене, прямо возле двери, к слову сказать, зияла огромная дыра, будто кто-то пробил ее не меньше, чем тараном. Осколки стены валялись всюду вокруг, а посреди них, чинно сложив руки на груди, лежал, словно труп, Аскин Накк Ле Вар. Столы, которые квинси так усердно переносили и ставили, были разбиты в щепки — как и посуда. Остатки салатов и канапе грустно усеивали пол вперемешку с осколками когда-то красивых тарелок и бокалов. Ёлка слегка накренилась — скорее всего, под массой мишуры и трупа Пепе, которые на нее повесили, но, тем не менее, словно стойкий оловянный солдатик, осталась стоять и напоминать Пизанскую башню. То тут, то там, на полу посреди этих осколков, лежали тела поверженных алкоголем и бурной вечеринкой Штернов. Некоторые из них подавали признаки жизни: стонали, держась за больную с похмелья голову, пытались ползти или просто валялись в бреду. Гремми подошел к Аскину и нетерпеливо пнул его в бок. Тот распахнул глаза и со стоном зажмурился обратно, хватаясь за голову. — Ой-ой-ой, моя голова… Мои почки… Как все болит… — Эй, ты знаешь, что здесь произошло? — Ч-что?.. что произошло?.. Кто ты? А кто я? Что вчера было?.. Глядя на его искренне растерянный вид, Гремми понял, что здесь ответов он не добьётся, поэтому, оставив Аскина держаться за голову и бормотать под нос, направился дальше. Нианзоль старался не отставать, на все вокруг глядя с искренним недоумением, крайне заинтригованный: что же здесь случилось? Ловко огибая осколки и бесчувственные тела товарищей, двое самых молодых Штернов наткнулись, наконец, на выжившего. Им оказался Базз Би. Минус заключался в том, что, как и Аскин, он сидел задницей на полу, схватившись за голову, и, слегка покачиваясь, бормотал под нос. — Эй, — все же попытал удачу блондин, ни на что особо не надеясь. — Что тут стряслось? Базз поднял на них запуганный, умоляющий взгляд. — Клянусь, я видел его… это был Санта… — Кто-кто? — переспросил едва поверивший ушам Нианзоль. Он, даже в своём возрасте, знал, что Санты не существует. — Санта! Санта Клаус! — панк встал на колени и подполз к подросткам, сложив руки в мольбе. — Пожалуйста, скажите мне… это была галлюцинация?.. Гремми обвел раскуроченный зал скептическим взглядом. — Ну, как тебе сказать… я даже не знаю… — А как выглядел этот твой Санта Клаус? Он бородатый и пухлый, как Пепе? Тогда его вздёрнули на ёлке, во-он там, теперь он Рождественский Ангел, — Нианзоль указал пальцем, но Базз даже не взглянул. Вместо этого панк помотал головой и зажмурился, словно вызывал из памяти самое жуткое зрелище, что когда либо имел честь видеть — а это была планка. В конце-концов, он определённо видел некоторое дерьмо и до этого. — Это был молодой мужчина, в синем костюме и с огромным мешком за спиной. У него были голубые волосы и… и костяной осколок на щеке! Он пробил стену ногой, взглянул на всех нас, как на говно! — начал рассказ Базз Би, так и не встав с колен. Выглядел он при этом, будто исповедовался. Гремми, который просто хотел забрать из-под ёлки свой подарок, закатил глаза — слушать похмельные бредни всяких придурков ему ещё не хватало. — И что было дальше? — продолжал расспросы заинтригованный брюнет, игнорируя раздражение приятеля. — Дальше… — Базз нахмурился, с видимым трудом припоминая детали. Затем он помрачнел — вспомнил. — Он прыгнул! Так высоко, что махом перепрыгнул ёлку! А потом как начал пиздить всех мешком с подарками!.. Только искры сыпались! Или это был глиттер?.. — Мне кажется, ты просто перебрал и увидел все это в пьяном бреду, — расстроил его Гремми. Взгляд Базз Би наполнился таким невыносимым горем, что подросток на секунду пожалел о своей бестактности, но было поздно. — Как же так?.. Хотите сказать, что его не существует? Неужели этот мужчина — лишь плод моих пьяных фантазий?! А я ведь только вновь влюбился!!! — взвыл от разочарования панк и вдруг заплакал. — О, горе мне, горе! Яду мне!!! Яду! — Вот, держи, — услужливо подал чудом уцелевший в погроме пузырь водки пристыженный Гремми. Оставив Базза запивать свою трагедию, они с Нианзолем быстренько направились дальше. Под ёлкой вместо подарков обнаружился Маск Маскулин, в пиджаке и рубашке с пайеточной бабочкой, но почему-то без штанов. — А где?.. — задался было Нианзоль вопросом, но махнул рукой. Несмотря на его подростковое любопытство, это точно была информация, которую, можно сказать с уверенностью, он абсолютно не хотел знать. — Как теперь это развидеть? — задался не менее насущным вопросом Гремми, глядя в пустоту и чувствуя взявшееся непонятно откуда вдруг острое желание выпить. — А никак, — язвительным голосом ответил ему вдруг кто-то в этом царстве полумертвых. Этим кем-то оказалась Лильтотто, державшая в руках огромное ведро шоколадного мороженого и поедавшая его ложкой прямо на ходу. На недоуменный взгляд она раздражённо дёрнула плечами. — Что? Это мой анти-стресс. Я заедаю травму. — Какую травму? Что здесь случилось? — Гремми казалось, что ещё секунда, и он сам травмируется всем увиденным — он схватился за голову, чтобы не сойти с ума. Даже со своим богатым воображением бедняга просто представить себе не мог, что здесь вообще должно было произойти, чтобы праздничный зал превратился в руины. — Данс-баттл, — смертельно серьёзным голосом ответила Лильтотто, как будто это хоть что-то объясняло, и заела сказанное ложкой мороженого. Проблема крылась в том, что это ничерта, на самом деле, не объясняло. — И кто победил..? — осторожно спросил Нианзоль, чувствуя, что пожалеет об этом вопросе. Лильтотто молча и крайне многозначительно посмотрела на Маска. — Можно сказать, — заметила она спустя несколько секунд напряжённого молчания, облизывая ложку и вновь ныряя ей в ведро, — Что в каком-то смысле победил Эс Нодт. Упомянутый лежал ничком недалеко от места событий и, даже находясь без сознания, издавал странно довольное, скрипучее хихиканье. — Но вообще, — добавила задумчиво девушка, глядя на подростков с опасным прищуром, прежде, чем решительно их добила: — Я думаю, вид тверкающего Маскулина больше никогда не покинет память тех, кто это вчера увидел. Без вариантов. Подростки с ужасом переглянулись между собой и единогласно, а главное, не сговариваясь, решили больше никогда не поднимать эту тему. Для своего же блага. — А что на счёт подарков? — все же, не удержавшись, спросил Нианзоль. — Ты пропустил Данс-баттл. По-моему, отличный подарок, — фыркнула Лильтотто в ответ. — С Рождеством. Хотя, вопреки её едкости, с другой от Маска стороны под ёлкой возвышалась целая гора подарочных коробок, неизвестно, как и кем, а главное, когда туда сложенная. Все они оказались подписаны — для каждого Штернриттера в итоге нашлось по одной. Неподалёку сиротливо валялся опустевший и брошенный хозяином светлый мешок с узором из ромбов по низу, совершенно никем не замеченный за горой пьяных тел и обломков праздничной роскоши. Впрочем, это уже совершенно другая история.