Немного о другой стороне

В груди собрался ещё более тугой и болезненный узел. У них едва ли хватало денег, чтобы продолжать снимать комнату, о еде и говорить не стоит. Каз мирно свернулся калачиком на своей кровати и спокойно посапывал. Джорди не мог просить его работать ещё больше. Казу девять. Он вообще не должен о таком беспокоиться. Мальчик изо всех сил старался помочь старшему, разнося газеты и выполняя разную мелкую работу в городе в попытках заработать хоть какие-то деньги. А по вечерам крутил в руках эту несчастную монетку, становясь снова абсолютно обычным ребёнком, которому интересно узнать, как работают фокусы. Джорди было больно наблюдать за тем, как этот крошечный ребёнок смотрит на детей в красивой одежде, играющих с дорогими игрушками и очевидно завидует, но старательно это прячет. Мальчик уже совсем отчаялся обеспечить какое-никакое будущее Казу, как встретил Якоба Герцуна. Этот мужчина сразу расположил его к себе. Он очень быстро выяснил, что нужно Джорди и согласился помочь. Якоб довольно подробно объяснил юноше, как работают акции и инвестиции, помог сделать первые взносы и в целом обошёлся с ним очень по-доброму. Очень быстро Каз и Джорди стали вхожими в дом его семьи. Каз подружился с дочерью семейства, своей ровесницей. Обычно они играли где-то неподалеку в гостиной. Кто знает, может, однажды они друг в друга влюбятся и заведут семью? Всё может быть. Мама Саскии готовила очень вкусную выпечку, напоминавшую Джорди о его собственной матери, и красиво играла на пианино, что тоже постоянно напоминало о доме. Эти люди дали мальчикам ощущение дома. Семьи. Того, чего у них теперь не было. Джорди хотел, чтобы Каз больше никогда не выходил из таких комфортных условий. Он хотел, чтобы у Каза в будущем был такой же дом, только принадлежащий ему. Он хотел, чтобы у его брата было будущее. Поэтому старался перенять все знания Якоба как можно быстрее, вкладываясь во всё, во что предложат. Им нужны были деньги, чтобы жить. Начать снимать квартиру, а не комнату в гостинице. Устроить Каза в школу. Начать покупать ему хорошую одежду и игрушки, которые он хочет. Так прошло несколько недель. Джорди заработал довольно хорошую сумму на акциях благодаря Герцуну. Он уже подумывал приостановиться на этом, пока совсем не занесло, как Якоб сказал о новом деле. Очень прибыльном. Вот. Это последнее, и дальше можно завязывать. Конечно, мужчина долго и упорно отговаривал мальчика от вложения денег, потому что это рискованно и всё такое, но Джорди слишком хотел сделать брата счастливым, чтобы думать о каких-то ещё вариантах. Ему нужны были эти деньги. Деньги, данные им «на праздничный ужин», он потратил на обновление одежды для себя и брата, потому что старое уже никуда не годилось. Целую неделю они позволяли себе наедаться до отвала, а не экономить на обычной еде. Целую неделю они чувствовали, что вот она, жизнь, какой она должна быть, а скоро станет ещё лучше! Стоит ли описывать, что он испытал, когда утром вернулся к кафе и никого там не обнаружил? Маленькому брату свою панику показывать было нельзя. Джорди искал рациональные причины отсутствия Герцуна вместе с Казом, но по сути уже прекрасно понимал, что их обманули. Что денег осталось катастрофически мало. Что работу в городе сейчас найти невозможно. Что холодает. Что это всё из-за него. Он вёл себя бодрячком и постоянно отвлекал Каза шутками и разговорами ни о чем, чтобы успокоить, но сам в это время покрывался липким потом. Он надеялся, что брат этого пота не замечает, как не замечает дрожащих рук, спрятаных по этой причине в карманы. — Пока что победа за городом. Но мы еще посмотрим, кто останется победителем. — Произносит это с улыбкой, нежно треплет волосы брата, а у самого внутри сжимается тугой узел страха. Следующим утром Джорди проснулся с горячкой. Ему этого узнать уже было не суждено, но позже эту эпидемию огненной оспы, охватившей весь Кеттердам, назовут «Чумой Придворной Дамы» — в честь корабля, который, предположительно, эту заразу принёс. Самый тяжёлый удар пришелся по людным трущобам Бочки. На улицах лежали трупы, по каналам плавали специальные лодки, с лопатами и крючками, которые использовались, чтобы закидывать тела на борт и увозить на Баржу Жнеца для сожжения. Через два дня с лихорадкой слёг и Каз. В этот момент Джорди проклинал себя всем, чем может, потому что он даже не может обеспечить брату лекарства или врача. А ещё недавно обещал светлое будущее, устройство в школу и жизнь в достатке. Его маленький брат не заслужил такой отвратительной судьбы. Всё, о чем Джорди думал, мучаясь от лихорадки, было: «Что станет с Казом, если я умру?» Он понимал, что вряд ли переживёт болезнь. Он чувствовал, как смерть нависает над ним. Он не хотел умирать только потому, что ещё нужен своему брату. Казу девять, черт возьми, он просто не справится с этим городом. Он же совсем ничего ещё не понимает в жизни. Хотя. будто Джорди понимает. Он позволил Герцуну обмануть их, позволил выставить себя на улицу, позволил всему этому произойти. Сейчас он заслуживал смерти. Его брат даже в девять лет во многих вещах был гораздо смышлённее. Он обязательно переживёт этот город и ещё надерет зад Якобу. А Джорди. Джорди просто кретин. Он бы понял, если бы Каз возненавидел его. Он этого заслуживал. Если бы он продолжил искать честную работу, пусть и за меньшие деньги, у них была бы стабильность. Но вот захотелось же дураку лёгких быстрых денег. Захотелось обеспечить брату хорошую жизнь. Как оказывается, большой город таких ошибок не прощает. Когда сознание в последний раз отключалось, и, скорее всего, теперь уже навсегда, Джорди очень жалел, что слишком слаб, чтобы сказать брату, что любит его.