Мама, Я теперь Панк!

(Антон)- Вставай давай уже. Сколько ещё валяться будешь? (Катя)- Что тебе надо? Сколько сейчас времени? (Антон)- Уже полдень, солнце высоко. (Катя)- Как это полдень?...       Мозг не в тонусе, глаза слипаются, ноги, руки еле двигаются, тело нудит... Вчера мы культурно выпивали весь вечер. Хотя бы голова не раскалывается, наверное, потому что я хорошо отоспалась....       Но как только я открыла свои еле продранные зенки - ощутила пустыню во рту, нёбо прямо рассыхается и трескается внутри, игнорировать это становится с каждой чёртовой секундой всё сложнее и сложнее.... Пить хочется сильно, но если я сейчас встану, то Тоша не даст мне уснуть снова... (Катя)- Мне пофиг, уходи, пожалуйста...       И тут затишье перед бурей, ни единого звука... Я подумала, что он ушёл восвояси, но не тут то было... Этот самец орангутана сдёргивает с меня одеяло, а я в одном нижнем белье. Я тут же подскочила с кровати, его план сработал. (Катя)- Ты что делаешь? Я же полуголая! (Антон)- Ой, да что я там не видел?       Много чего он, на самом деле, ещё не видел, кретин. Я пошла одеваться, пока Антон открыто на меня пялился. (Катя)- Ну не смотри! (Антон)- Так я и не на тебя смотрю, любуюсь обоями на стене - явно с издёвкой произнёс Антон. .... (Антон)- Я тебя внизу жду, поторопись, пожалуйста       Антон вышел и пошёл вниз. Для чего он меня ждёт?       Среди своих беспорядочно скомканных вещей я нашла и телефон. 12 пропущенных, все от одного человека.... Стало как-то не по себе. Не вечно же я буду кантоваться у Петрова? Написала СМС-ку: "Я живая". Довольно сильная обида мне не даёт написать что-то более объёмное и конкретное, хотя свою вину я тоже чувствую. . . . . . .       Сегодня меня разбудил дикий сушняк. На удивление, я встал даже раньше Кати, посмотрел на часы, а время то уже поджимает... Обещал ещё вчера Ромке сегодня встретится, пострадать хуйнёй на базе - в заброшенном гараже.       Не, а как ещё проводить свои выходные? Можно, конечно, опять бухнуть, но так слишком быстро жизнь проходит, насладится ей не успеваешь.       ....       Ладно, уже не важно, голова, на удивление, не болела, хотя всё ещё была жажда. Я уже оделся, стою в куртке, а, непревзойдённая в скорости собирания, Екатерина всё прихорашивалась и наводила некое подобие марафета в туалете...       Я разделся, так как понимал, что утренние процедуры продлятся ещё долго... Видимо, ещё раз придётся вбивать ей в голову, что панкам должно быть поебать на свой внешний вид. Дождавшись пока она начнёт мыться, я вырубил ей свет, чтобы не втыкала долго.       Она лишь в ответ начала ругаться на меня отборным матом. Кран был выключен, изнутри послышались хлюпающие шаги. (Катя)- Не смотри, извращуга! (Антон)- Ой, да что я там не видел! - начал строить из себя дурака я. (Катя)- Ну, прекрати, чем быстрее я помоюсь, тем раньше мы выдвинемся! (Антон)- Да мы уже опаздываем, Рапунцель! Не знаю как ты, но я ненавижу опаздывать, тем более на встречу с братком. (Катя)- Да я быстренько! Я же уже начала. (Антон)- Ты знаешь, что такое пунктуальность и субординация?       Тут из-за двери высунулась милая девчачья ручка, отчаянно пытающаяся нащупать выключатель, но я это вовремя заметил. Вмиг интересная реакция, фокус зрения весь туда... Если уж играть, то играть до конца.       Я хватаюсь за ручку, дверь без всяких проблем и сопротивления открывается на 150 градусов....       Ошеломлённое лицо, сдавленный крик. (Антон)- Да ладно, вчера ты не стеснялась. (Катя)- Выйди отсюда! - орала она на меня в ответ.       Сочная молодая бабёнка, прикрывающая всё откровенное своими руками. Лицо не просто покрылось румянцем, а полностью покраснело, как варёный рак. Руки еле хватало, чтобы скрыть шары от моих всевидящих очей. Как та самая модель с обложки Ромки, стоит в точно такой же позе. Она даже не знает и до сих пор не понимает, что всякое её смущение меня заводит.       Капли воды отражали золотой цвет лампы, заставляли торс играть новыми красками. Другая рука отчаянно прикрывала принчинное место, но опять же, это заводило меня только больше.... Плоский мокрый живот переходил в расширение её здоровой, словно не по возврасту, задницы. Наверное, больше всего я хотел рассмотреть её сзади, а конкретно её смачную жо.... лопатки.       Как там эта фигура называется? Груша или песочные часы? Мне, если честно, абсолютно по барабану.              ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ!...       Вот такой она мне нравится больше... Когда забывает про свою пошлую натуру. Бойся меня! Молись на мою милость... И тогда...       ТВОЙ РАЗУМ НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ!        (Катя)- Мы же торопимся, Антон! Остановись. - протянула она, пытаясь остановить меня, но движок на двести лошадиных сил уже завелся. (Антон)- Ромка войдёт в положение, тем более мы быстро, нужно взбодриться с утра)... (Катя)- Но...       Не успела она договорить, как я закрыл за нами дверь, чтобы не было сквозняка. (Антон)- Да, Катя, это двойные стандарты....       Она засмущалась ещё больше, просто заранее вгоняя меня в экстаз. Но через еле заметный блеск её зрачков, я понимаю... Что она хочет меня!       ТВОЙ РАЗУМ НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛИТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ!       Всё ещё прикрытая руками и стеснением. Но боятся ей не стоит, я буду осторожен. Я медленно подхожу уверенной походкой, как хищник играю со своей жертвой, которой просто-напросто некуда деться и остаётся только поддаться.       Мой взгляд насмехающийся, настилающий свысока, жалостливый. Я наигранно облизываюсь, показываю серьёзность своих намерений, а также безграничное стремление. Стремление сделать приятно, оседлать дикого зверя, приручить эту кобылку.       Она медленно пятится назад и утыкается в раковину, отступать больше некуда, осталось только принимать мои активные ласки. ...       Я подхожу на критическое расстояние, после чего замираю на мгновение, гипнотизируя жертву, смотря точно в её испуганные глаза. Я делаю рывок...       Одна прижимается ко рту, другая не замечая препятствий, стремится, как настойчивый червяк, проскользнуть внутрь влагалища, найти там слабые точки, зоны манипуляций... Своим лицом я зарываюсь в грудь, скидывая ладонь, ртом нащупываю сосок, прижимаюсь намертво, оттягиваю зубами крайне чувствительную плоть, покусываю, высасываю через это место всю энергию.       Она жалко, прерывисто, неравномерно, истерично дышит, кричит в мою ладонь, от таких ласк. Рукой, как ковшом, черпаю в её вульве, загребаюсь, скребусь, зарываюсь глубже. Она обескуражена, растворена в ласке, в решительных действиях, полностью обезврежена, не готова, не способна, не настроена сопротивляться.       ТЫ ВОЕШЬ И СТОНЕШЬ, КАК ПРИВИДЕНИЕ,       НО ТВОЙ РАЗУМ ВСЁ РАВНО НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ!       ТВОЙ РАЗУМ НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ!       ТВОЙ РАЗУМ НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛИТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ!       ТЫ МОЯ МАЛЕНЬКАЯ УСТАВШАЯ ПОКЛОННИЦА!       Пальцы-гребни скользят в скользком от липкой и тягучей смазки влагалище. Обратно-поступательные движения. Её выдохи синхронны с моими проникновениями, я вновь и вновь скребусь, как кот внутри неё. Второй рукой я блокирую дыхание, чтобы её разъедала, отравляла эйфория на грани потери сознания. *Не способна себя контролировать*       Мой рот, как пылесос делает засос на груди, попутно языком раззадориваю её выше предела так, что она аж обмякла. Её мышцы ослабли, затряслись в дрожи и конвульсиях. Голова мотается из стороны в сторону, как на рок-концерте. ....       Она уже просто орёт от удовольствия, не забивая себе голову мыслью о спокойствии. Эндорфин заполнил каждую извилину, артерию и вену в мозгу, погрузив её в, хоть и кратковременный, но незабываемый и мощнейший всплеск эмоций, выраженный как и пошлейшими страстными выдохами в мою мокрую ладошку, так и обильным всплеском внизу...       Я отпрянул лицом от неё,чтобы лицезреть результат своей работы... Мне понравилось, она долго не сдавалась, но всё-таки пала под натиском моей всепроникающей руки. Ладонь вся была липкая, пока Смирнова отходила от оргазма, я вытер руку об её лицо...       Но мне-то тоже хотелось получить удовольствие, почему она со мной им не делится? Катя чуть ли не теряла сознание. Чувствую себя мразотно, но я не удержался: без всякого перерыва перекинул её тело через борт в ванной так, что торчали только её ноги и здоровый круглый зад.              ТВОИ ЧУВСТВА БУДУТ УНИЧТОЖЕНЫ ТВОИМИ МЫСЛЯМИ.       ТЕПЕРЬ ДРОЖИШЬ, ТРЕПЕЩЕШЬ, УВЯДАЕШЬ!       ТВОЙ РАЗУМ НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ,       ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СОМНЕВАЕШЬСЯ, РАЗМЫШЛЯЕШЬ, ИСПЫТЫВАЕШЬ ГОЛОД.       НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ,       ЧТО ТЫ ОБДУМЫВАЕШЬ, КОЛЕБЛЕШЬСЯ, ОСЛАБЕВАЕШЬ.       ТВОЙ РАЗУМ НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ,       ЧТО ТЫ СЕЙЧАС ПРИСЛУШИВАЕШЬСЯ, СЛУШАЕШЬ, НАБЛЮДАЕШЬ ЗА МНОЙ.       НЕ ДАСТ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ!       Член в штанах уже нудел до этого, сейчас это переросло в боль. Я судорожно начал расстегивать ширинку, чтобы освободить бедного друга. Другой рукой я придерживал тушу Кати, чтобы не проскользила вперед в ванную.       Наконец-то он выпал из штанов, Смирнова начала приходить в себя. Взяв ствол в руки, я раскрыл её половые губы и направил внутрь свой ебаштепсель. Девушка подо мной ахнула от неожиданности, от моих резких, судорожных, страстных действий.       Волна безумного удовольствия прокатилась по всему телу, окутав его мурашками. Член скромно и плавно, но четко и постоянно прорывался вперед с боем. Выделения рекой вытекали из надувшейся и сочной промежности, капали на пол, на борт. Я взялся двумя руками за средних размеров груди, начал их неумолимо мять, сжимать, трясти.       Я двигался вперед назад с полной возможной амплитудой, вгонял по самую матку, а вытаскивал до головки, не торопился, старался продлить. Я понимал, что меня хватит только на один оргазм, дальше мне ничего больше не захочется. Было одно садистское желание: Извести Смирновы чуть ли не до потери пульса, чтобы стонала из последних сил, а затем обвалилась вниз бесформенной массой.       Звуки хлюпанья заполнили всю ванную, Катя вдобавок крайне похабно стонала, орала во всю мощь голосовых связок.       Время заканчивать. В порыве похоти я взялся за именитую косу Кати, ей видимо это не очень понравилось, потому что стоны прекратились. Я натянул её, что есть мочи....       Ещё пару циклов туда-обратно. В определённый такт вгоняю в неё свой штык, после чего вытаскиваю. И тут яя чувствую, как он занудел, задрожал, его свело судорогой и болью. Я понял, что на пределе. Конечно, хотелось продолжить, попытаться выжать ещё, он играть с этим опасно, я не терял контроль над своим рассудком, поэтому поперЁк своим хотелкам незамедлительно вытащил оружие из Кати. Прошло секунды три и произошло извержение вулкана.        (Антон)- НАСЛАЖДАЙСЯ ПРИСТРАСТИЕМ! НАСЛАЖДАЙСЯ БОЛЕЗНЬЮ, НАСЛАЖДАЙСЯ МНОЙ!       НАСЛАЖДАЙСЯ ЕЁ МЫСЛЯМИ.        (Антон)- Фух...       Данное действо меня сильно вымотало. Я кое-как стянул с себя футболку и джинсы с трусами, после чего амёбой перевалился через край ванны вместе с Катей. Включил тёплую воду. Мне тоже захотелось принять душ. О Роме я почему-то полностью забыл. Хотя он там бедный, наверное, заждался уже нас.       Странное ощущение: принимать ванну с другим человеком. Одно дело - трахаться, а другое - ты голый, она голая, лежите напротив друг друга. Как будто былая пошлость пропадает, страсть утихает, остаётся только смущение, стыд, вниз ты смотреть не хочешь. (Катя)- А как же Рома? - начала она разговор первой. (Антон)- Ну а что Рома? Поговорю с ним.... Прямо сейчас - а чего медлить?       Я весь в воде высунулся за джинсами, мокрыми руками вытащил телефон, набрал номер и позвонил Пятифанову. Записан он у меня как "Гоблин". (Антон)- Алло... Алло-о-о? (Рома)- Алло? Вы где? (Антон)- Слушай, друг, ты прости, но нам пришлось срочно задержаться... Сможешь где-нибудь провести один часок?       Из другого конца послышалось агрессивное рычание, нервный и злой вздох, вперемешку в неясным бормотанием, в котором слышались тихие, но отборные маты. Мне стало максимально стыдно, не стоило нам увлекаться. (Рома)- Да не... Я домой пошёл, на улице не так уж и тепло, как знаешь... - с ноткой разочарования и бешенства проговорил он. (Антон)- Ну не обижайся! Мы правда не успеваем никак! (Рома)- Ладно, я тоже ждать не буду. Завтра в школе встретимся. Батя завтра уезжает на работу, поэтому будем веселиться по полной! (Антон)- Лады! Заинтриговал ты меня! Давай, до скорого. (Рома)- Адьёс, амигос! - он бросил трубку. (Катя)- Чуть не поругались! (Антон)- Порою я очень сильно его подвожу... Я не могу дать тот уровень отдачи, который он хочет получить за свою преданность... Это печалит.