Путеводная нить

      В тот раз Сэм не стал долго раздумывать, он решил, что своим вопросом Дин постарался отвлечь его от переживаний. * * *       — Знаешь, как мама нарядила тебя на самый первый Хэллоуин?       После того, как в Лоуренсе Сэма чуть не задушил полтергейст, Винчестеры отсиживались в заштатном мотеле, понемногу приходя в себя. Напряжение, возникшее между ними, ослабло после пересечения границы штата. И почти исчезло на следующее утро, когда Сэм проснулся от лихорадки и удушья. Через два дня Сэму стало полегче, но он всё ещё страдал телом и духом. Измотанный, молчаливый Дин выглядел немногим лучше него.       Так что вопрос, заданный с неуверенной полуулыбкой, прозвучал как нельзя вовремя.       Ответная улыбка Сэма была достаточно бодрой, но настороженной.       — Нет. Как?       — Клоуном.       Сэм вздрогнул.       Если бы глаза Дина не сияли давно утраченным светом, Сэм наверняка запустил бы в того подушкой или чем-нибудь поувесистее.       — Врёшь!       — Ага, чувак, именно. Шестимесячного младенца можно одеть только так или тыквой. – На губах Дина играла настоящая улыбка. – Знаешь, из тебя получился вполне милый клоун. Для пускающего слюни лысого лилипута.       В его сторону полетела подушка.       Но Сэму было приятно. Чего и добивался Дин. * * *       Во второй раз Сэм начал переосмысливать своё предположение. * * *       Они, наконец, тронулись в путь, оставив позади мотель и Канзас. И Дин вдруг сказал:       — Папа часто готовил барбекю.       Сэм ещё чувствовал слабость, но голова была ясной и ломота прошла. Дин выглядел не таким напряжённым, хотя редко улыбался и вообще не включал музыку. Видимо, двадцати двух лет недостаточно, чтобы боль утраты хоть немного смягчилась.       Сэм слегка удивился и даже насторожился от слов Дина. Проблески воспоминаний были драгоценны и уникальны, как самоцветы. И близкие делились ими крайне скупо. Обычно что-то перепадало от Дина, несмотря на то, что он помнил мало. Папа старался никогда не углубляться в прошлое, Сэм не настаивал, понимая, что для отца оно было слишком болезненным. Приходилось ловить каждое случайное слово, каждую мелочь.       — Шутишь?       — Нет. – Дин покачал головой, не отрывая глаз от дороги. – У него был фартук и все остальные прибамбасы. На заднем дворе стоял гриль, и папа позволял мне перемешать угли, прежде чем разжечь их.       Сэм долго смотрел на брата. Потом проговорил:       — Это… Чувак, я представить не могу папу в фартуке. Что он готовил?       — Не знаю, какое-то мясо. Но я помню, что он был счастлив.       Мягкая задумчивость в голосе брата растрогала Сэма.       — Звучит просто классно, – признался он.       Дин кивнул.       Им больше было не нужно что-либо говорить. * * *       В третий раз у него, наконец, получилось. * * *       Винчестеры выслеживали нечто в лесу северного Мичигана. Сэм думал, что огромную дикую кошку, а Дин считал, что небольшого вендиго.       Они остановились выпить горячего кофе из термоса, вот тогда Дин и сказал:       — Мама и папа старательно соблюдали все рождественские традиции.       Сэм хихикнул прежде, чем сообразил удержаться.       — Ладно, маму с блюдом печенья я могу представить. А вот папа чаще всего вообще забывал про Рождество.       Кто не забывал, то это Дин. Он всегда старался устроить для младшего настоящий праздник. Даже если всё, что мог – завернуть в газету шоколадку и поставить в банку ёловую ветку, подобранную на улице и украшенную обрывками мишуры.       — Ну да, может быть, инициатива и мамина, но у нас всё было как положено: гирлянды на доме, большая ёлка в гостиной, подарки и так далее.       Сэм представил мирную картину и хотел удержать образ доброго Рождества как можно дольше, но, как обычно, помешал вспыхнувший в памяти огонь.       — Ты никогда не рассказывал раньше… – тихо сказал он.       Дин бросил на него быстрый взгляд и, помолчав, ответил:       — Раньше я не помнил.       Сэм кивнул, гадая, что ещё мог увидеть Дин, осматривая их старый дом. * * *       Это была собственная тропа Дина, ведущая от родного дома.       Мальчик-с-пальчик, чтобы найти дорогу обратно, бросал белые камешки. Тесей использовал пряжу Адриадны. Для Дина путеводной была нить времени с нанизанными на неё бесценными воспоминаниями. * * *       Дулут.       — Мама носила крестик на ожерелье. После пожара их не нашли.       Северная Дакота.       — Мама кормила тебя грудью. Ты был жутким обжорой.       Вайоминг.       — В твоей детской висели часы с самолётом. Сначала они были моими и очень нравились. Тогда я ещё не знал, что любой самолёт – убийственная жестяная коробка.       Сэм узнал, что может задавать вопросы – осторожные, деликатные, но не приставать и не интересоваться, что именно вызвало воспоминание, иначе Дин замкнётся и надолго замолчит.       С течением времени Сэм понял, что проблески прошлого не были такими неожиданными, как казалось. Он старательно и терпеливо собирал намёки и подсказки: рекламные щиты «самого большого в мире рождественского магазина» в южном Мичигане; маленькая церковь в Висконсине, куда они заглянули, чтобы пополнить запасы святой воды; юная мать, кормящая ребёнка, на автовокзале в Миннесоте. Подсказки появлялись за несколько часов или дней до того, как Дин говорил что-нибудь о прошлом.       Поначалу Сэм возмутился – он не мог смириться с тем, что Дин не рассказывал о своих воспоминаниях немедленно, а сперва наслаждался ими в одиночестве.       Потом негодование сменилось сочувствием. Но ему потребовалось ещё какое-то время, чтобы осознать, как многого он ещё не понимает. * * *       Сэм записывал каждое откровение в дневник, но очень долго не видел закономерности. * * *       Это случилось через две недели после Лоуренса.       Рутинная охота в Колорадо – посолить и сжечь. Они смотрели на завораживающие пляски огня в яме, когда Дин нарушил молчание.       — Ты был таким тяжёлым…       Дрогнувший голос привлёк внимание Сэма прежде, чем произнесённые слова. Сэм резко повернулся к брату. Пламя отражалось в зелёных глазах, подозрительно сверкающих.       — Ты же не уронил меня, – пробормотал он.       Дин качнул головой.       — Но боялся, что не удержу. Чувак, я был невероятно напуган. Не мог сделать и шага, но папа велел вынести тебя из дома.       — У тебя получилось.       — Да. Когда мы были уже во дворе, я видел, как взорвалась твоя комната.       — Ты… – Сэм запнулся и с трудом продолжил, – ты видел маму..?       — Нет. К тому времени её уже не стало.       Прежде он завидовал брату, отчаянно желая вспомнить хоть что-нибудь из тех шести месяцев своей жизни, когда у него была настоящая, счастливая семья. Сейчас Сэм засомневался, что ему не повезло с памятью.       Он выждал, пока потухнет огонь, и положил руку на плечо Дина. Тот, поглощённый своими мыслями, вздрогнул от неожиданности.       — Кажется, неподалёку есть круглосуточная забегаловка. Как насчёт блинчиков?       Он смягчил ситуацию единственным доступным ему способом. Дин, откашлявшись, отвёл взглядом пустое кладбище, прежде чем встретиться глазами с братом.       — Неплохая идея.       Сэм вздохнул и мимолётно улыбнулся. Сам того не сознавая, Дин заполнил своими откровениями пустое пространство между ними, сближая Винчестеров в единое целое. * * *       Путеводная нить Дина привела их друг к другу. ____________________________________________________