Изумрудный остров

Хупер смотрит на картонную коробку с энергетическими батончиками, переводит взгляд на ящики с бутылками минеральной воды, мысленно вздыхает. -Справишься? После недавних выходных с семьёй, Молли сделали предложение от, которого она не могла отказаться – предложили работу. Тётушка Мэрид великодушно предложила племяннице должность продавца в информационном туристическом центре (бизнес, что достался от покойного мужа). Последняя ссора с матерью была свежа в памяти, а желание доказать, что она чего-то стоит горело огнём в душе. Хотелось доказать всем и каждому, что она не бесполезный почти-тридцатилетний человек и может сама себя обеспечить. К сожалению, весь мир ополчился против решительности Молли и закрылся на карантин. Безработица била все рекорды, невозврат по потребительским кредитам рос как на дрожжах, люди впали в панику и боялись даже собачьего чиха. Медицинские маски стали самой востребованной трендовой одеждой и их было невозможно достать. Поэтому Молли согласись после десятисекундных раздумий. Естественно, миссис Хупер была недовольна и как бы не прикрывалась фразами, что ей будет неудобно, что взрослая дочь будет жить в доме старшей сестры бесплатно, всячески пыталась удержать единственно ребёнка подле себя дабы подпитывать собственную неуверенность и власть в семье. Девушке тоже было неудобно, что помимо работы ей предоставят и жильё, но до места работы можно было добраться только на машине (рейсовые автобусы отменили). Она прекрасно осознавала, что для ментального здоровья будет лучше съехать от родителей. «Уж лучше буду должна тётушке, чем матери», - трезво оценив и расставив приоритеты, сделала вывод мисс Хупер. Она собралась за один вечер, а на следующий день, отец отвёз в Глендалох. Агна была недовольна решением дочери, поэтому каждый раз завидев её принималась ворчать и отговаривать. Молли с лёгким сердцем уезжала из родительской гостиницы, но не сдержала слёз при прощании с отцом. Мистер Хупер пообещал навещать дочь и заранее звал на Рождество, до которого оставалось две недели. И вот как наша барышня оказалась в подсобке со своей напарницей-сменщицей (Молли предстояло работать с девяти до восьми вечера через день). Джудит оказалась старше на одиннадцать лет, умудрившись не превратиться в вечно ворчащую и недовольную жизнью женщину (у неё было четверо детей и два бывших мужа). Коренастая, круглолицая и белокурая, она мало чем напоминала ирландку, зато неповторимый говор сохранился и Молли будучи тоже коренной жительницей острова не всегда могла понять, что ей говорят. Вербальная коммуникация была несущественной проблемой на новой работе, хуже дела обстояли с запоминанием и выполнением всех обязанностей. На плечи Молли легло, не только обслуживание посетителей в магазинчике, пришлось также научиться пользоваться огромной кофемашиной и грилем для хот-догов, которые тоже надо было уметь быстро приготовить. С кассовым аппаратом разобралась в течении первого дня и даже умудрилась оформить один возврат под руководством сменщицы. Уборка зала, туалета, прилежащей территории, приём товаров, расчёт клиентов, вынос мусора, а также предоставление туристических буклетов по просьбе гостей, вежливая улыбка, обходительное отношение и это только то, что она успела записать в крошечный блокнотик. Первые два рабочих дня прошли в страхе, что она напортачит (так и случилось), а потом взяла себя в руки и приноровилась. Третий рабочий день был посвящён приёмке товаров и Джудит приехала в свой выходной, чтобы помочь в её первый раз. -Молли? – Спрашивает сменщица. -Д-да! Прости, я зависла. – Записывая в таблицу на планшете количество сладкой воды, торопливо отвечает девушка. – Вроде понятно. -Ты справишься. – подбадривает женщина. – Так, следующим пунктом идут булочки для хот-догов. Ты помнишь последовательность приготовление? -Там всего четыре ингредиента. -И тем не менее в прошлую смену ты забыла всем клиентам добавить горчицу. -Там было два автобуса с туристами. – Шепотом оправдывается девушка, переступая через коробку с магнитами. – А их все надо будет пересчитать и рассортировать? -Они идут под общим названием «Магниты», так что не трать время на эту ерунду. -Но в зале на стенде они висят в определённом порядке. -А, это делает наш постоянный клиент. Забей. Туристы сами выберут на что потратить три евро: горный пейзаж или надпись «Я люблю Ирландию». – Поясняет Джудит со смешком. -Что насчёт расписания уборки туалетов? – Глядя на последний лист бумаги в руках, уточняет девушка. -В расписании указана уборка каждый час, но ты не всегда сможешь это делать. Помни: проверяй туалеты по расписанию, если нет посетителей и обязательно после посещения организованных туристических автобусов. Люди ещё те засранцы, а американцы, сидящие на фастфуде, способны уничтожить самый крепкий унитаз. -Эээ… -Боже, честное слово, британцы слишком изнежены. -Вообще-то это был расизм. – Мягко замечает мисс Хупер. -Лондон слишком зажал тебя. – Закатывая глаза, говорит женщина. – Это была шутка. Пошутила я, ясно? -Да. – девушка скромно улыбается. -Но америкосы и правда жирные и много едят. -Джуди! Женщина смеётся и возвращается к объяснению куда складывать новой товар, после приёмки и отметки в накладных. Молли жутко устаёт на новом месте, но рада новой жизни за городом. Старинный особняк был огромен даже для двух женщин. Ей нравилось неспешно завтракать в компании тётки, которая употребляла до полудня минимум три чашки кофе («Это помогает сохранять фигуру в любом возрасте. Правда портит желудок, но благодаря этому телу я вышла замуж за не самого бедного мужчину») и выкуривала две сигареты. Мэрид отдала в пользование комнату на втором этаже в противоположной от своей стороны («Не желаю слышать, как ты водишь мальчиков. Я тебе не твоя пуританка-мать. В конце концов твоё тело – твоё дело. Главное предохраняйся»). У Молли появилась целая комната-гардеробная, просторная спальня с кроватью на четырёх столбиках и вытертыми от времени бархатными белыми занавесками. Угловое положение комнаты открывало красивый вид на заднюю часть двора, где густо росли деревья и можно было наблюдать с подоконника, как плавно бегут облака по небу в погожий день. От нового места жительства до туристического центра было идти меньше километра по грунтовой дороге. Молли наслаждалась морозным горным воздухом по пути на работу. Ей нравилось, как шумел ветер в лесу у дороги, как мелькало озеро с другой стороны. Она познакомилась с хозяевами Хостела рядом с домом, приласкала соседских сторожевых собак и просто наслаждалась природой после шумной городской жизни Лондона. Это был четвёртая рабочая смена и она не поспевала готовить ход-доги и кофе для небольшой группы местных туристов. По этой причине не увидела, как в галдящую толпу вклинился высокий кудрявый мужчина в тёмном пальто. Незнакомый знакомец был последним в очереди, и она узнала его только, когда мужчина приложил карточку для оплаты к терминалу. Защитное пластиковое стекло бликовало в искусственном белом свете потолочных ламп. На ней была медицинская маска и кепка с логотипом центра. Брюнет же отказался от ношения маски, чем заслужил неодобрительные взгляды от туристов и шепотки. Он также не воспользовался дезинфектором после покупки и молча покинул заведение, унося под мышкой коробку минеральной воды и бумажный пакет со снеками. Они не обменялись ни одной репликой. От неожиданности девушка забыла произнести заготовленные фразы приветствия и пожелания хорошего дня. В следующий раз мужчина появился в этот же день за час до закрытия. Молли томилась за стойкой в одиночестве, подпевала песни, льющейся из динамика под потолком, пересчитывала кассу, готовясь к закрытию, когда над дверью прозвенел колокольчик оповещая о прибытии клиента. Девушка подобралась, выровняла спину, улыбнулась, зная, что через маску будет видна улыбка в глазах. Мужчина не посмотрел на неё и быстрым шагом направился влево, к холодильнику с прохладительными напитками. Ей казалось он выбирал целую вечность, но часы на мобильном показали, что прошло чуть больше трёх минут. Наконец клиент определился с выбором и подошёл к стойке. -Кофе и два хот-дога. Всё с собой. – Ставя на широкую стойку баночки спрайта чётко требует незнакомец. -Сахар? – Тихим голосом спрашивает Молли. -Двойную порцию. -С вас двадцать… -Ящик или скамейка? -Что? – Удивлённо спрашивает девушка, поднимая взгляд от кассового аппарата. -В первую встречу ты была ниже, сейчас же макушка достигает моего подбородка. Учитывая высоту и ширину стойки, ты не в состоянии будешь дотянуться до клиента, чтобы просканировать товар, поэтому и спрашиваю: ящик или скамейка? -Я… Ящик. – Краснея отвечает Молли. «Какого дьявола? Значит он помнит меня и сегодня утром специально проигнорировал? Козёл!» -Хм. Беря в руки пакет с булочками замечает, как руки напряжены, боится пролить соус на передник. Гонит мысли о красивом незнакомце прочь. Она работает в тишине, не замечая, как мужчина пристально разглядывает её спину. Аккуратно упаковывает еду в пакет, надевает крышечку на стаканчик с кофе. -Как вам будет у… -Картой. - Доставая бумажник из внутреннего кармана пальто, перебивает клиент. Терминал одобрительно пикает. Молли притягивает его к себе вниз за стойку. -Хорошего вам ве… -Слишком медленно. Или ты способна только быстро делать неправильные выводы? -Что? Он забирает пакеты, на ходу отхлёбывает кофе и быстро покидает центр растворяясь в вечерней черноте улицы. «Придурок!», - внутренне возмущается девушка. Она чихвостит его до конца смены, а после и по пути домой. Молли злится даже на следующий день. Всё ещё слышит бархатистый голос, сочащийся сарказмом, когда готовит обед и прибирается в доме. Она придумывает сотню остроумных (и не очень по большей степени) ответов на дерзкое высказывание мужчины. Он снова появляется под конец её смены. Заказывает четыре кофе с собой, набирает гору батончиков, два пачки сигарет. Молли недовольно складывает чек об оплате, сверля спину уходящего мужчины. «Мудила». -Повтори. «Бл… Она обозвала его вслух? Чёртчертчерт!» -Хорошего вам вечера. – Пытаясь сделать вид, что ничего не было, натужно улыбается, произнося вежливые слова. -Ты не это сказала. «Мамочки… Он возвращается!», - в панике соображает девушка. – «Буду всё отрицать». -Повтори! – Возвращаясь к кассе, требует мужчина. Она видит, как гневно прищурены его глаза. – Будь ответственной за сказанное и скажи мне это в лицо, а не трусливо в спину. «Он ведь не ударит меня, нет? Боже, какой он высокий, а руки такие длинные! Так, спокойно, Моллс! Тут есть камеры и хлипкое пластиковое стекло. Тоже мне утешение нашла. Если буду достаточно быстрой, то смогу добежать до кладовки и забаррикадироваться там.» -Я не собираюсь тебя бить, глупая женщина! – Опуская пакеты на стойку между ними, раздражённо поясняет мужчина. – Хочешь мне что-то сказать – говори в лицо. Ну? Молли выглядит как окольцованный хвостом змеи кролик. Будь у неё пушистый хвостик он бы дрожал от страха. Лапки-ручки вцепились в нижний край стойки со стороны продавца, щёки горели от стыда, коленки тряслись. Мужчина был готов проглотить её за один раз, так ей казалось. А на деле он был жутко разозлён человеческой глупостью и нерешительностью, и совсем точно не напоминал удава, а просто грозовой тучей нависал над пластиковым разделительным окном. По правде сказать, у него был паршивый день: поругался с лучшим другом и чувствовал себя не важно, поэтому вылил всё негодования на почти незнакомую девушку-кассира, но вот последняя об этом не знала и боялась его даже больше своей матери и неоплаченных медицинских счетов. Безымянный мужчина нетерпеливо постучал длинными пальцами по поверхности стойки, с минуту просверлили кареглазую девушку в надежде услышать ответ. Молли по-прежнему не двигалась, дышала поверхностно и растерянно смотрела на недовольного клиента. -Книгу жалоб мне. Сейчас же! Она моргнула, но не сдвинулась с места. -Ты оглохла? – Мужчина прикрыл глаза, медленно втянул носом воздух набираясь терпения, пытаясь успокоиться. – Маргарет, принесите мне книгу жалоб. Просьба прозвучала грозно, но собственное имя произнесённое обманчиво сладким тоном, заставило её двигаться. Молли отмерла, наклонилась под стойку и вытащила большую потасканную тетрадку с наклейкой «Отзывы клиентов», протянула покупателю. -Ручку. Она выполнила и эту просьбу. Мужчина резким движением открыл тетрадку, перелистнул несколько страниц. Молли сглотнула, когда он посмотрел на неё и принялся что-то писать размашистым почерком, а после, не сказав ни слова, ушёл. *** «12 декабря, 18:43 Сотрудница Маргарет проявила неуважение в адрес постоянного клиента. А именно обозвала, прямая цитата, «Мудилой». После отказалась признавать вину и не принесла извинений за своё поведение. Претензий к туристическому центру не имею, но прошу принять воспитательные меры в отношении новой сотрудницы. Если надлежащие меры не будут предприняты, вам грозит разбирательство с ассоциацией потребителей. Жду извинений от мисс Маргарет. Уильям Шерлок Скотт Холмс +353 ххх ххх ххх» -Ахахаха!!! Джудит так громко смеялась, что Молли стало неловко. Поначалу она не решалась сказать об этом, но пришла на следующий день на смену напарницы и покаялась. Женщина молча взяла книгу жалоб и вслух зачитала последнюю запись. -А ты с огоньком Молли Хупер. Ахахаха! -Мне грозит взыскание? - Робко спросила девушка. -Не парься! Он и на меня раньше писал жалобы. -Но ассоциация… -Пройдёт время прежде, чем они рассмотрят его жалобу. Если он её напишет. Вот смотри, он и раньше оставлял свои писульки здесь. Напарница пролистала назад две страницы и указала на похожие записи. Молли прочитала жалобы на плохо работающий холодильник для напитков, просьбу установить кофемашину, о неровном газоне на прилегающей территории и прочие глупые мелочи. -Видишь? Ничего Серьёзного. -Все записи сделаны за последний год. – вновь возвращаясь к последней записи, подмечает девушка. -Ага, именно тогда он и появился здесь. -Ты его знаешь? -Нет. – Отрицательно качая головой, отвечает белокурая женщина. – Я ничего о нём не знаю. В первый раз я тоже испугалась, а потом погуглила и поняла, что максимум мне придётся уплатить штраф в размере двухсот евро. Я говорила твоей тётке о нём, но она проигнорировала и сказала продолжать работать. Советую и тебе также поступить. -Тётя Мэрид знает о нём? -Да. О, он тот парень, который постоянно выравнивает стойку с магнитами, распределяя их по тематике. Думаю, у него какое-то расстройство аутистического спектра или вроде того. -Он странный. – переводя взгляд с журнала на стойку магнитов рядом с кассой, произносит Хупер. -В любом случае, постарайся больше никого не оскорблять. Это не вежливо. Молли, краснея, кивает словам женщины и думает о двуличии. «Сама же недавно потешалась над весом американцев и ничего, а сейчас упрекает» -Ладно, иди домой. Мне ещё расставить товар по полкам надо. -Пока. Девушка решила сделать круг возле озера и только потом вернуться в дом тёти. И всё же в словах Джудит была правда и ей не стоило обзывать клиента. «Он просто невыносим. Сноб и придурок. И не похож он на больного человека! Когда это больные люди одевались в дорогие костюмы и так приятно пахли? Разве они не закрыты и не носят удобную одежду?» Она продолжала рассуждать о посетителе, присев на камень и подкармливая уток получёрствым хлебом, что прихватила из дома ранее. Черноволосый кудрявый мужчина был высок и совсем не выглядел субтильно. Он изъяснялся чётко и уверенно, разве что кожа лица была бледнее чем у других людей. Осанка была идеально ровной, глаз не прятал, точно знал чего хотел. «Ну не может так выглядеть больной человек! Или может?» В любом случае, она решила вести себя нейтрально с ним в следующий раз, забыть их ужасную первую и последующие встречи в туристическом центре. Уильям Шерлок Скотт Холмс пришёл в её следующую смену. Заказал кофе собой, купил пару батончиков Баунти и ни словом не обмолвился об их конфликте. Затем он пришёл снова и снова. Он скупил все запасы кокосовых батончиков в шоколадной глазури, а когда они закончились брал только кофе с собой. Он приходил по два-три раза за смену Хупер, проводил в центре от десяти до тридцати минут, поправлял стойки с магнитами в разных частях зала, делал заказ и уходил. Она решила, что он живёт или работает неподалёку, потому что на нём всегда был костюм, начищенные до блеска туфли, а дорогое пальто так и кричало о финансовом статусе владельца. «Может, он новый хозяин одного из отелей и приезжает посмотреть на работу сотрудников? Или будущий инвестор. Вроде собирались открывать в регионе спа центр». Она терялась в догадках, но одно было известно точно, что он не турист и не местный. Его выдавал немного носовой английский говор, что так присущ жителям туманного Альбиона и он никогда не носил удобной обуви для треккинга или дождевика. За три дня до Рождества мистер Холмс посетил туристический центр аккурат за час до окончания смены мисс Хупер. Как обычно заказал кофе и купил свежую партию батончиков Баунти. Кроме него больше не было посетителей. В зале играла лёгкая вечерняя музыка по местной радиостанции, девушка откровенно скучала за кассой. «Почему он так долго выбирает? Всё равно ничего другого не возьмёт. Только время зря моё тратит». -Кофе с собой. Оплата картой. Она никогда его не приветствовала, не предлагала дополнительный пакет, они не вели короткую светскую беседу о погоде (о дожде говорил каждый второй покупатель) и он больше не вспоминал о случае на озере или её нелестном отклике о его персоне. -Когда я получу свои извинения? До этой секунды. Молли передала через стойку стаканчик с кофе, медленно пробила чек и только тогда подняла на мужчину глаза. Сегодня на нём была синяя рубашка, чёрный бархатный пиджак, черные шерстяные брюки, рыжее пальто, упругие локоны были уложены на правую сторону. -Нет. -Нет? -У тебя со слухом проблемы? – Раздражённо произносит Хупер, откладывая чек в сторону. Всё равно он его никогда не забирал. – Это ты должен передо мной извиниться. -Ты обозвала меня. – принимая оскорблённый вид, возмущантся мистер Холмс -Ты первый меня обозвал! И не извинился! -Ты чуть не убила меня! -Я пыталась тебя спасти! -От чего? От холодной земли? – Фыркает мужчина. – Твой непрямой массаж сердца мог сломать мне рёбра. -Но не сломал! И почему ты лежал на обочине под дождём? Ты чем-то болеешь? -Что? Нет! С каких пор отдыхающий человек считается больным? -Может, потому что на тебе не было нормально водоотталкивающей одежды, и ты выглядел как утопленник? – С сарказмом отвечает Молли. -Я медитировал! -Ага. А я Мария Магдалина. -Значит не будешь извиняться? – Прищурив глаза, снова спрашивает Холмс. -Только после тебя! Они сверлят друг друга взглядами, не желая уступать. Молли чувствует прилив адреналина. Никогда прежде они никому так открыто не перечила и не вступала в конфликт, особенно с незнакомыми людьми. Мистеру Холмсу, с другой стороны, была привычна подобная конфронтация. Люди частенько вступали с ним в спор и неизменно проигрывали. В данном же случае он знал, что виноват, но отказывался признавать вину. По правде сказать, ему были совсем немного стыдно и внутренний голос совести, который обладал обликом и тоном его лучшего друга, подсказывал, что надо извинится. Но гордость мужчины была столь велика, что он не мог сделать это достойно. -Уж простите мисс, что вы ошибочно приняли меня за нуждающегося в помощи человека! Молли задохнулась от возмущения, но прежде, чем успела что-либо сказать, мужчина покинул центр, забыв свою покупку. Она наполнилась праведным гневом от пят до макушки, схватила стаканчик с кофе и выбежала на улицу вслед за мужчиной. -Эй! – Гаркнула девушка, пытаясь разглядеть идущего к парковке хама, сдергивает маску с лица. – Эй! Стой! Мистер Холмс успел дойти до машины, поднять ворот пальто защищаясь от моросящего дождя. -УИЛЬЯМ! Проорала она во всю мощь своих лёгких. Мужчина остановился, с протянутой рукой к двери машине, в удивлении оглянулся. Маленькая женщина показалась ему разъярённым хомячком, даже в темноте он мог разглядеть яростный блеск её глаз. -Придурок!! И это так тебя воспитали? Хамить незнакомым людям, а после писать на них жалобы? Мистер Холмс потерял дар речи. Он смотрел на девушку сверху вниз. Её пыл сбил с него всю спесь, но только позже он признается самому себе, что в этот момент залюбовался розовыми щеками и уверенностью исходящей от маленькой женщины. Но это будет потом, а сейчас он тупо уставился на кричащую фурию и не знал, как себя вести. Почувствовав себя внезапно сильной и смелой Молли, решилась высказаться. Она устала быть покорной, что-то лопнуло в ней после возвращения в Дублин. Вдруг осознала, что гналась за призраком одобрения всю свою жизнь, пыталась угодить женщине, которая звалась матерью, а на деле была вечно ею недовольно и критиковала каждый шаг прикрываясь мнимой заботой. В глубине души она знала, что миссис Хупер не любит её, а заботиться из чувства долга, богобоязлива и зависима от мнения других. Тысячелетиями обществом навязывался образ святой матери, но никто никогда не подозревал, что их любовь может и не существовать в отношении своего дитя. Не все женщины любили своё потомство. Воистину материнский статус признавался всеми вне зависимости от национальности или вероисповедания. Матерей превозносили, их труд приравнивался к святому подвигу, тогда как все семьи мира негласно приняли обет хранить молчание если над ребёнком морально издевались. Дети вырастали не понимая, что существуют такие понятия как материнские манипуляции, включающие в себя газлайтинг, притворство неожиданно ухудшимся здоровьем, отрицание случившегося, настаивание, что только их мнение единственно правильное, внушение вины, авторитарность. Список обширен и варьируется в зависимости от темперамента родителя. Но самым страшным в этом нескончаем списке было молчание. Вас не замечают, не объясняют почему так себя ведут, вы должны сами догадаться что произошло, попросить прощения хотя не понимаете за что. Игнорирование плюс молчание равно растерянный ребёнок, который превращается во взрослого, который вечно извиняется, учится считывать эмоции окружающих дабы угодить им и не оказаться вне милости, а всё, потому что мама на регулярной основе применяла не запрещённый конвенцией по правам человека такой хитроумный воспитательный приём. Она была в своём праве родителя, считала это воспитательной мерой и была горда, что со временем ребёнок стал более послушным, не понимая, что взрастила в чаде страх отверженности. Та, кого она любила, превозносила, должна была защищать её, а не устраивать эмоциональные качели и была отрешённой, не вовлечённой в жизнь дочери. Мать не смогла стать надёжным тылом и наставником. Молли была горничной, терапевтом, послушной комнатной собачкой, сиделкой, прислугой, «довеском», которым хвастались в нужный момент, выставляли на общее обозрение, одевая в лучшие платья; хвалили если делала что велено и ругали за наличие собственного мнение. Большая семья, жена-домохозяйка, послушный тихий ребёнок, опрятный двухэтажный домик в пригороде, идеально подстриженный зелёный газон, приличная работа, а за фасадом эмоциональная пытка, бесхребетный муж и забитая дочь, которая не может понять, что с ней не так. Миссис Хупер унаследовала всё отрицательное поведение предыдущих поколений и гордилась своей семьёй не понимаю почему в её идеальном мире, не смотря на все старания, есть муж-неудачник и бесполезная дочь (по её мнению). Она делала всё как было завещано предками: натирала полы до зеркального блеска, вышла замуж за надёжного мужчину до двадцати, родила ребёнка, руководила маленьким бизнесом, никогда не извинялась, ухаживала за собой, смотрела, чтобы муж не гулял налево, дала образование дочери, не понимая, что никак не была эмоционально вовлечена в жизнь семьи и упускала главное. Не молодая женщина старалась всё сильнее, а пропасть между нею и Молли росла с каждым годом. Она была возмущена её самостоятельностью и внезапно прорезавшимся голоском. Ей хотелось, чтобы дочка была пристроена, вышла замуж, родила, а главное была рядом, чтобы она продолжала контролировать, чтобы всё шло «как надо», было «правильно». Увы, Маргарет приближалась к истине о том, что матери бывают не правы, их можно не слушать, училась называть свои эмоции, пыталась понять, что ей интересно. И вот, в этот переломный период для девушки, появляется наш мистер Холмс. Молли разбита, потеряна, но знает одно – ей больше не хочется быть тенью. Она пытается вырваться из порочного круга, вооружившись своей усталостью от прежней жизни и крохами знаний, подчерпнутых из книг по психологической самопомощи. Она отчаянно пытается отстоять свои границы и первой вещью становится работа вдали от родительского дома, а сейчас - высказать всё неблагодарному хаму, скупающему её любимые кокосовые батончики. -Ты… Говоришь со мной? – Поражённо уточняет мужчина. --Уильям Шерлок Скотт Холмс, так ты подписался в книге жалоб, и я обращаюсь к вам мистер. – Тычет пальцем в сторону мужчины. - Можешь ябедничать на меня в ассоциацию потребителей сколько угодно. Мы ещё посмотрим на чьей стороне будет правосудие. Я подам встречную жалобу и напишу заявление в полицию об административном нарушении. -И на каких же основаниях будет жиждеться твой иск? – Немного приходя в себя и складывая руки на груди, интересуется Холмс. -А на том, что ты необоснованно оскорбил меня и обвинил в предумышленном покушении на жизнь! -Вот как. -Да! А ещё ты вел себя грубо со мной на рабочем месте. -Разве? – В голосе мужчины слышны смешинки, что усиливает гнев Хупер. -Аррр! Да ты просто полнейший имбецил! Ваш кофе, сэр! Она пихает стаканчик с кофе в мужчину. Пластиковая крышка слетает, под остывшая жидкость выплёскивается на пальто и рубашку мужчины. Холмс отскакивает назад. Молли в немом охе открывает рот, таращится как в тусклом свете фонарей капельки стекают по чужой одежде. -Х-хорошего вечера! – Визгливо произносит Хупер и очень-преочень стараясь не бежать возвращается на рабочее место. «Боже, что я натворила!?» Девушка забегает за кассу, заламывает руки, с опаской поглядывает в сторону входной двери. Проходит минута, десять, полчаса, но никто не заходит в центр. Она даже сходила в подсобку за палкой, которой подпирают заднюю дверь во время приёмки товара, но мистер Холмс так и вернулся. Молли запирала двери постоянно оглядываясь, а по дороге домой чуть ли не бежала. На парковке никого не было, по дороге не проехала ни одна машина, даже соседские собаки дружелюбно не лаяли ей в след. Казалось, мир затих после того, как она показала зубы. Вымыла руки, приготовила поздний ужин, посмотрела серию сериала, приняла душ и только, когда улеглась в кровать тихо рассмеялась. Это была победа. Маленькая, но такая существенная. У неё получилось! Она знала, что это только начало войны, но если ей удалось противостоять наглому незнакомцу, то будет и по силам пережить Рождество у родителей. Триумф. Радость. Настроение было на высоте и плевать, что двадцать четвёртое декабря было рабочим днём. В честь предстоящего праздника, рабочая смена заканчивалась в пятом часу. Подарки для родителей пришли по почте ещё вчера, ей оставалось их только красиво упаковать, собрать сумку и дождаться приезда отца. Молли весело напевала про детку Санты, протирая полы в зале, когда за десять минут до закрытия пожаловал мистер Холмс. Колокольчик над головой мужчины пропел короткую мелодию и замолк. Девушка ошарашено выровнялась со шваброй в руках, перехватила пластиковую ручку покрепче и уставилась на незваного гостя. -Мы закрыты. – Пропищала Хупер. -Ещё девять минут. – Сверяясь со временем на мобильном, уверено произносит мужчина. -Я уже закрыла кассу. – Двигая ведро с грязной водой в сторону, пытается отмазаться сотрудница, поправляет маску на лице. -Я сегодня тут не как клиент. Вот. – Медленно подходит, вытаскивает из кармана белый кусочек бумажки. -Что это? -Квитанцию об оплате услуг химчистки. Молли смотрит на отпечатанные жирным шрифтом цифры двести десять, переводит взгляд на лицо мужчины, потом косится на чек, кривит лицо. -Твоё пальто из золота? -Это шерсть викуньи! – Обиженно возмущается клиент. -А выглядит так себе. -Ах, ты!.. -Да-да? – Молли старается как можно более слаще говорить и невинно хлопать глазами. – Уважаемый клиент, рабочий день закончился, прошу вас покинуть здание. -Вот как ты заговорила? – Недобро прищуриваясь, спрашивает Холмс. Хупер довольно улыбается, ладошкой пренебрежительно машет, указывая на выход. Она видит, как мужчина буквально закипает от недовольства, с хлопком двери уходит. «Этот раунд за мной», - победоносно думает девушка. Чего она не ожидает, так это никуда не исчезнувшего Холмса у задней двери для персонала. -Ты пролила на меня кофе и заплатишь за химчистку! -Нет. – Спокойно отвечает Молли закрывая двери, закрывает крышки на мусорных контейнерах, идёт по тропинке в сторону грунтовой дороги. -Да! -Неееет! – На распев повторяет она, застёгивает куртку, снимает маску с лица. -Это неслыханно! -Так подай на меня в суд. -Тебе весело? – Равняясь с девушкой, недовольно произносит мужчина. -Да. – кивок головы. – Знаешь твоя мордашка выглядит очень милой, когда ты злишься. Ты похож ммм на выдру. – Прыская от смеха, отвечает Хупер. Холмс спотыкается от возмущения, снова нагоняет вышедшую на проезжую дорогу девушку. -Ты!.. -Слушай, сделай одолжение и не будь душнилой. Завтра праздник как никак. – Совсем осмелев и откровенно смеясь над растерянным человеком, добавляет Молли. -Послушайте мисс… -Да, Уильям? -Я не… Да прекратите вы улыбаться! -Что бесит, да? Молли останавливается, поворачиваясь к мужчине лицом. Пусть у них большая разница в росте, и он шьёт свою одежду на заказ, приятно первый раз в жизни поставить кого-то на место. Она улыбается своей самой широкой улыбкой, довольно подпрыгивая, направляется в сторону дома. Ошалев от наглости, Холмс рычит под нос проклятия и размашистым шагом следует за вредной женщиной. Несмотря на ранний вечер, в горах темнеет быстро. Грунтовая дорога хрустит под напором ботинок, она слышит за спиной громкий звук. Оборачиваясь, замечает мчащегося в её сторону недовольного Холмса. С визгом даёт по газам, постоянно оборачиваясь. Холмс громко что-то кричит, машет рукой, пока до неё не доходит, что надо посмотреть вперёд. Водитель джипа мчится на неё, безостановочно сигналит, выворачивает руль в сторону. Молли только и успевает, что охнуть и выпучить глаза. Перед глазами черный глянцевый капот, в ушах тишина. Рывок. Перекат. Визг шин. Громкий ох. Померкнувший мир наполняется звуками не сразу. До неё доходит, что окружающая чернота не смертельна и её окружают густой дикий кустарник и хвойные деревья. В нос ударяет запах мужского парфюма, влажной земли, под руками прощупывается колючая шерсть штанов. Погодите, но на ней сегодня джинсы… -…Придурочная. Ооох!.. Молли слышит громкое биение чужого сердце под левым ухом, как ходить ходуном грудная клетка. -…Идиотина… Она не шевелится, пытаясь осознать произошедшее. За ней гнался мистер Хам, кричал, а потом она обернулась и… Точно, она бежала по проезжей части, ей сигналили, а потом… Да, кто-то схватил её сзади, повалил на землю, и они скатились в канаву. -…слышишь? Эй, ты жива? Чёрт, отвечай! Ей тормошат, заставляют подняться. Ноги не держат, полностью повисает на чужих руках. -Ау! Вы живы?? – Кричит кто-то у дороги, светит фонариком мобильного телефона. -Да! – Громко отвечает мужской голос над ухом Молли. – Помогите подняться! Словно мешок картошки, её выволакивают наверх, садят на заднее сидение машины. Кожаный салон пахнет корицей, она смотрит на свои перепачканные ботинки. Мужчины рядом переговариваются, но она не понимает ни слова. К ней обращаются, осматривают голову и руки, дают попить холодной воды из бутылки. Молли давится, долго откашливается. Кто-то садится перед ней на корточки, расстёгивает куртку, снимает шарф, осматривает затылок и шею, ощупывает руки и ноги, пробегает пальцами по рёбрам поверх свитера. -Она в шоке. – Произносит знакомый баритон. Молли поднимает глаза. Холмс держит её руки в своих больших ладонях, растирает пальцы, сосредоточенно смотрит, в ожидании реакции. -Славу Богу! – Облегченно произносит незнакомый мужской голос над ними. – Я уже подумал… Подумал…Она так быстро бежала, а потом… Потом… -У вас были выключенным фары. – Поднимаясь, говорит Холмс, левую руку кладёт на плечо девушки. -Ну да… Но она!.. -Бежала по краю дороги, когда вы не соблюдали правила дорожного движения. Разговор мужчин наконец обретает большую громкость, она различает слова и отдельные фразы. Кажется, Холмс угрожает водителю судом, запугивает называя статьи и параграфы административного кодекса. Её смешит фраза об уличении водителя в посещении кружка АА* при столичном приходе. Она смеётся так громко, что мужчины замолкают. -Маргарет. – Вновь садясь перед ней на корточки, произносит Холмс. Слёзы наворачиваются на глаза, но она продолжает истерично смеяться. – Молли. Ненавистный до этой секунды голос мужчины, вдруг звучит очень нежно и сочувствующе. Она смотрит на полутёмное лицо брюнета в неровном свете лампочки салона машины. Смех сменяется слезами. Она не осознает, что хватается за руки мужчины, утыкается лицом ему в ключицу и громко плачет. Она рыдает до изнеможения, но Холмс ничего не говорит, придерживает её за поясницу. Отстранившись, замечает влажное пятно из слёз и соплей на белой рубашке. Всплеск эмоций закончился и сменилась неловкостью приправленную страхом. «Я могла умереть», - проносится в голове Молли мысль. Ей не хватает воздуха. Паника не заставляет себя ждать. Икает, хватает ртом воздух, но кислород застревает в горле. -Дыши. Смотри на меня! – Холмс обхватывает её обеими руками за щёки, смотрит в глаза. – Вдох. Выдох. Молли, слушай меня, смотри на меня. И она слушается. Ей кажется, что глаза мужчины переливаются. Слушает его команду вдохнуть, как солдат-новобранец, впервые пришедший на тренировочное поле. -…выдох. Вдох… Его ладони большие и теплые, в них полностью помещаются её щёки и скулы. Длинные пальцы накрывают уши. В искусственном вакууме слышит биение собственного сердца. Она смотрит на красный кончик носа мужчины. Постепенно сердце перестаёт колотиться. Позволяет себе рассмотреть острые скулы мужчины, широкие брови, одинокий кудрявый завиток, спадающий на высокий лоб. -Вдох… Выдох… Молли, вдох и выдох. Почему она раньше не замечала какой у него красивый голос? Такой глубокий и успокаивающий. А, точно, они враги, потому что она пыталась его спасти. «Он спас меня», - приходит в голову девушки вторая мысль. -Я… Всё хорошо. Утирая рукавами лицо, смущенно произносит Молли. Мужчины обмениваются контактами, пока она отряхивает одежду от комочков грязи и травы. Водитель оставляет им бутылку воды, извиняется в тысячный раз и быстро уезжает. Внезапно на дороге становится очень темно и пусто. -Идём. -А? -Что за глупая женщина. – Бормочет Холмс. -Я слышу тебя. -О, злость. Значит здорова. -Я никуда с тобой не пойду. -Да ради Бога! Хоть раз послушай меня, женщина. Молли недоверчиво смотрит на брюнета. «Ну по крайней мере он ничего не сказал про вторую испорченную рубашку». Долго мнётся под раздражённым взглядом, затем тихо вздыхает и проходит мимо. Холмс следует за ней молчаливой тенью на расстоянии двух шагов. -Всё. Пришли. – Поворачиваясь к мужчине, перед калиткой, говорит девушка. – Что? Я здесь живу. Не веришь? -Верю. – Спокойно отвечает Холмс. – Я сохранил его паспортные данные, если… -Да-да, а теперь уходи. -И ты ещё считаешь меня грубияном. – Закатывая глаза и качая головой, говорит мужчина. -Ты сам сказал, что я в порядке. Он пристально оглядывает её с ног до головы, немного склоняет голову вбок, поджимает губы. Молли чувствует усталость после пережитого, спина немного ноет и ей жуть как хочется принять горячий душ и лечь спать. Холмс смотрит поверх её головы на полутёмный особняк, переводит взгляд за гаражные роллеты и уходит. --Уильям! – Кричит девушка ему вслед. – Спасибо. Молли не хочет показаться неблагодарной сволочью. Мужчина оборачивается через плечо. Она видит удивление на бледном лице. -За спасение и… Прочее. Ну ты понял. -Спокойной ночи, мисс Маргарет. Она смотрит как он растворяется в темноте и только тогда открывает калитку. До приезда отца оставалось всего ничего.