***
В ночном клубе «Vanilla» было многолюдно. Люди сидели за столиками и попивали спиртное — в основном, разноцветные коктейли в красивых бокалах. Чонгук аккуратно прошёл между столиками и скрылся за сценой. Длинный коридор и несколько дверей сперва смутили парня, но затем он заметил на самой дальней из них надпись «Директор Ким» и двинулся туда. — Войдите! — громко раздалось с той стороны, когда Чон постучал. Войдя, парень застыл. За большим деревянным столом сидел симпатичный мужчина с пепельными волосами и сигарой в зубах и просматривал какие-то документы. Чон почувствовал аромат табака, смешанного с древесными и ореховыми нотками, довольно приятными. — Ты — Чонгук? — равнодушно спросил мужчина, делая затяжку и продолжая пялиться в бумаги на столе. — Здравствуйте, господин Ким! Да! — Чонгук поклонился, приложив руку к груди и добродушно улыбаясь. — Меня зовут Ким Намджун, и я директор этого клуба. Хосок уже объяснил тебе, что нужно делать? — мужчина отложил сигару и сделал глоток янтарной жидкости из стакана, видимо, коньяка. — Он сказал, что нужно станцевать… Мужчина наконец соизволил на него посмотреть. Тёмные глаза пробуравили насквозь и заставили съёжиться, было в них что-то сокровенное, демоническое. Широкие плечи указывали на то, что их хозяин дружит со спортом, а красивые и сильные руки — об уверенности в себе и остром уме. — У нас намечается серьёзная предновогодняя программа, и зал арендуют очень важные люди, — мужчина откашлялся и продолжил. — В первой части будут выступать приглашённые артисты, во второй — люди захотят расслабиться и отдохнуть. Им нужны развлечения. — Нужно будет станцевать? — осторожно спросил Чон, нервно хрустя пальцами. — Пожалуйста, не делай так, — процедил вдруг мужчина и поднялся из-за стола. Чонгук опустил голову, быстро спрятав руки за спиной. Приказной тон мужчины заставил его напрячься, воспоминания нахлынули вновь. — Извини, — тут же сказал Ким, положив руку на плечо парню и пожав его. — Терпеть не могу, когда кто-то так делает. Мой брат тоже любит ими хрустеть, и это сильно раздражает. Парня отпустило, и он даже смог улыбнуться. От мужчины пахло сигарами и дорогим алкоголем, но это было, скорее, приятно, чем противно. — Наш контингент преимущественно люди из «верхушек» — правительство и главы чеболей. Они уже пресытились обычной роскошной жизнью, им подавай чего-то необычного, — объяснил Ким, но Чонгук пока плохо понимал, что от него хотят. — Твоя задача, как бы это помягче сказать, быть основным блюдом, — мужчина хрипло рассмеялся. — Ты будешь лежать на столе, обнажённый, а на тебя положат различные экзотические блюда — морепродукты, мясо и прочее, не волнуйся, ты будешь в маске и загримирован, так что никто тебя не узнает. Чон говорил, что у тебя очень красивое тело, грех им не воспользоваться по такому назначению. — Это звучит очень странно. Я ведь только танцевать умею. — Танец будет, если захочешь, — уверил его мужчина. — Нарядим тебя Сантой и ты что-нибудь изобразишь. Можешь даже стриптиз станцевать, уверен, всем зайдёт. — Вы, видимо, не за того меня приняли, господин Ким. Я не занимаюсь подобными вещами. Спасибо, что уделили мне время. До свидания! — проговорил Чон, кланяясь и разворачиваясь, чтобы уйти. — Пятьдесят миллионов вон, молодой человек! Внутренности Чонгука стянуло узлом, будто он с самого утра ничего не ел, но направляясь сюда, он перекусил лапшой. На пятьдесят миллионов он мог бы спокойно жить в ближайшие года два, или заплатить за всё обучение в университете, или снять нормальную квартиру. Чон не оборачивался и молчал, продолжая стоять к Киму спиной, словно раздумывая. Мужчина, похоже, расценил это по-своему. — Хорошо, шестьдесят миллионов и бессрочная вип-карта нашего клуба. Чонгук даже усмехнулся такой наглости. Конечно, Ким привык получать то, что хочет по первому же требованию, такие люди отказов не принимали. На самом деле Чон слышал о подобной подаче блюд в дорогих японских ресторанах. Суши и сашими раскладывали на теле обнажённой девушки, которая должна была лежать неподвижно, не реагируя и ничем не выдавая, что она живой человек. «А чего, собственно, я волнуюсь? Буду спокойно лежать на столе вместо большой тарелки. Лица моего никто не увидит. Зато в ближайшее время мне не придётся думать о том, где заработать денег». — Я гарантирую тебе полную конфиденциальность. Все наши клиенты — уважаемые люди, они не болтают понапрасну. Тебе просто нужно будет расслабиться, — заключил Ким, ожидая ответа от Чона. Парень вдохнул воздух с горьковатыми нотками дыма и развернулся. Тёмные глаза по-прежнему обжигали и манили своим огнём. Такому мужчине было сложно отказать. — Хорошо, только я хочу предоплату в размере тридцати миллионов и договор на данную услугу, — Чон поморщился. — Не хотелось бы, чтобы эти люди меня касались. Я очень чувствителен. — Этого, к сожалению, я гарантировать не могу. Гостям будет разрешено брать еду губами, слизывать её, так что здесь в любом случае возможен контакт. Тебе придётся потерпеть, — Ким вернулся к столу и налил себе очередную порцию спиртного. — Единственное, что я могу пообещать — это твоя безопасность, ни один из гостей не получит информации о тебе. — Я должен быть полностью оголён? — смущённо спросил Чонгук, кусая нижнюю губу и дёргая за колечко пирсинга на ней. — Да, так будет эффектнее смотреться, — Ким оценивающе посмотрел на парня ниже пояса и иронично улыбнулся. — Уверен, тебе есть, что показать, гости будут в восторге. Чувствовать себя аппетитным куском мяса, который будут пробовать разные люди, не хотелось. Но Чон больше не стеснялся показывать своё натренированное тело другим, он гордился, что смог достичь таких результатов. — Хорошо, — коротко ответил он. — Молодец! А ты смелый парень! Мероприятие состоится в эту пятницу в восемь вечера. Ты должен прийти часам к семи, чтобы подготовиться. Я составлю договор и пропишу в нём оговорённые детали. Сейчас Чонгук напоминал себе мышь, которая оказалась в банке с приманкой. Ей очень захотелось полакомиться ароматным сыром, так манящим к себе своим запахом, и она без промедления прыгнула в банку, только вот выбраться из ловушки было уже невозможно.***
— Ты чего такой задумчивый в последнее время? Что-то произошло? Чимин который день донимал Чона вопросами о его паршивом настроении, но парень и не думал рассказывать другу о предстоящем «событии». Меньше знаешь, как говорится, дольше живёшь. Пак ни за что бы не впутался в подобную авантюру, даже за такие деньги, для этого он был слишком сознателен. А вот Чона порой переклинивало. Он и сам не понимал, почему. Возможно, потому что не получил нормального мужского воспитания, отец бросил их с мамой десять лет назад, а может, из-за скверного характера, который провоцировал парня впутываться в такие ситуации. Чон всегда первый лез в драку, если обижали слабых, о его железных кулаках уже ходили легенды среди местной шпаны. Поступив в университет, он немного успокоился, но привычка влипать в странные переделки осталась. В пятницу Чонгук освободился пораньше и сразу двинул в сауну. Конечно, можно было принять душ и в общаге, но там невозможно было нормально расслабиться, а в сауне он чувствовал себя свободным. Заказал отдельную кабинку и провёл там необходимые процедуры, включая бритьё и удаление волос со всего тела. Ким предупредил, что кожа должна быть гладкой и нежной, как попка младенца. Чону пришлось избавиться от растительности даже в паховой области, благо волос там было не много. А ещё ни в коем случае нельзя было использовать крема и гели с ароматизаторами, кожные покровы должны были пахнуть естественно и не иметь посторонних запахов. В клубе он появился в начале восьмого, где уже начали собираться первые гости. Парня пригласили в большую комнату и принялись готовить к мероприятию. Сперва загримировали лицо и надели колпак Санты, Рождество ведь никто не отменял. Маску планировали надеть на него перед самым началом. Потом попросили полностью раздеться и лечь на большой, прямоугольный стол, устланный мягким покрывалом, чтобы было удобно лежать. В зале было достаточно тепло, но по телу Чона пробегал холодок, всякий раз, когда на него глазел местный персонал. А ещё член в самый неподходящий момент решил оживиться и принял боевую позицию. Одна из официанток, раскладывающая на парне моллюсков и заметившая это, не отказала себе в удовольствии и провела по стволу пальчиком, тот призывно отозвался на прикосновения. Чон уже миллион раз пожалел, что согласился на подобное, но отступать было поздно. Когда в зале за стеной стали раздаваться весёлые крики, парень понял, что публика дошла до нужной кондиции и совсем скоро нагрянет к нему за развлечениями. Официантки положили на него самые изысканные закуски, давая понять, что через несколько минут в комнату начнут заходить люди. Чон прикрыл глаза и принялся ждать. — Вау, вот это роскошь! Джун, ты превзошёл себя! — Я видел подобное однажды в Японии, но там была девушка. С парнем это выглядит более эффектно! — Я хочу его потрогать! Особенно вон то место. Чонгук почти не дышал, когда толпа принялась трогать, щупать, облизывать и покусывать его в буквальном смысле. Он держался изо всех сил, но тело жило своей жизнью, слишком остро реагируя на касания. Одна из женщин ухватила с его груди кусочек лобстера и будто назло прикусила сосок парня. Потом прошлась языком до пупка и слизала с него чёрную икру. Когда кто-то нагло дотронулся до его члена и принялся надрачивать, Чонгук еле сдержал стон, находясь уже на пределе. — Леди, прошу вас не трогайте реквизит, он нам ещё пригодится! — низкий, бархатный голос откуда-то справа прозвучал так вовремя, что Чон возблагодарил этого человека, иначе бы парень кончил на глазах у всех. — Сегодня вас ждёт ещё много сюрпризов! — продолжил мужской голос, и на плечо парня легла тёплая ладонь. — Потерпите, сейчас я их уведу, — шепнули на ухо, и Чон, позабыв, где находится, машинально кивнул, но этого, к счастью, никто не заметил. Наконец комната опустела, и Чон смог подняться, скидывая с себя остатки былой роскоши на пол и морщась. От обездвиживания тело начало болеть, пришлось немного размяться. Парень стянул с лица маску и колпак, отбросив их в сторону. — Вы очень красивый, — тот же мужской голос напомнил о себе, и Чонгук, нисколько не стесняясь, посмотрел на своего спасителя. Высокий, темноволосый мужчина лет тридцати внимательно, но с восторгом рассматривал его, уделяя внимание каждому уголку. Чон сглотнул, ощутив смущение от этого глубокого взгляда. Где-то он уже видел подобный, но не мог вспомнить, где. — Меня зовут Ким Тэхён, — представился он, и Чонгук сразу понял, кому принадлежал тот взгляд — директору клуба Ким Намджуну. «Выходит, они братья. Абсолютно разные, но схожая стать и манеры». — Здравствуйте, господин Ким! Я — Чон Чонгук! — парень поклонился, прикрывая член ладонями. Разговаривать обнажённым всё же было неудобно, тем более, когда твой оппонент полностью одет. Уголки губ Кима дрогнули, и он улыбнулся, широко и беззаботно. Но Чон понимал, что смеются не над ним, а над всей этой глупой ситуацией. — Хён учудил, конечно. Не знает уже, чем развлечь этих толстосумов, вот и придумывает всякую фигню. Он видел такое в Японии, решил попробовать. Надеюсь, вас это не очень напрягло. — Всё в порядке, — Чона уже грела мысль, что обещанная ему сумма скоро будет лежать на его банковском счёте. — Хён сказал, что вы — танцор, — тёмные глаза вновь прошлись по его телу. — С удовольствием бы посмотрел, как вы танцуете. Но, думаю, сегодня с вас и этого достаточно. Чонгук шумно сглотнул, стараясь контролировать собственные эмоции, но они вышли из-под управления сразу же, как только почувствовали присутствие Кима-младшего. Такое с Чоном происходило впервые. — Нужно принять душ. Давайте я вас отведу в мужскую раздевалку, — вежливо предложил Ким, всё ещё тепло улыбаясь ему. — И, кстати, с наступающими праздниками! Чону было ужасно стыдно, но то ли так на него повлияла обстановка, то ли недолгое общение с Кимом, он не сдержался и кончил прямо в душе. Ему даже дрочить не пришлось. Только подумав о проникновенном тёмном взгляде, Чонгук разрядился на пол и, обессиленный, прижался спиной к холодному кафелю. Ещё ни разу парень так явно не представлял себе близость с мужчиной. Хотеть совершенно незнакомого человека казалось безумием, но Чону было плевать. Парень вышел из душа, обмотавшись полотенцем. Тэхёна в раздевалке не было, но зато на полу Чона дожидались белые кроссовки, а на стуле стопочкой лежала его одежда — майка, трусы, толстовка и джинсы, и ещё колпак Санты, который был на нём во время недавнего «перекуса». Договор и чек на тридцать миллионов лежали на соседнем стуле, мирно дожидаясь хозяина.***
В отличии от Чимина, который с самого утра был как на иголках, Чонгук без особых эмоций ожидал прихода нового преподавателя, всё волнение у него осталось в клубе. Когда в аудиторию вошёл человек, парень даже головы не поднял, продолжая лазить в своём телефоне. Но, как только преподаватель поздоровался и представился, Чона как обухом по голове шибануло. — Блядь! — выругался он тихо, привлекая внимание друга. — Этого ещё не хватало. — Ты его знаешь? — уточнил Чимин, поморщившись. Чон пожалел, что так легко выдал себя, особенно, когда тёмный взгляд Ким Тэхёна остановился на нём и на несколько секунд замер, словно считывая информацию. И хоть в прошлый раз лицо Чонгука было загримировано, его легко было узнать. — Встречались… Недавно, — ответил парень Чимину, всем своим видом показывая, что не хочет затрагивать данную тему. Ким спокойно вёл лекцию, лишь изредка бросая на него взгляд и ничем себя не выдавая. Чон в числе первых покинул аудиторию, как только занятие закончилось. Чувство стыда, о котором он в последнее время вспоминал редко, накрыло с головой. «Это ж надо было так вляпаться. А если он про меня в деканат сообщит? Я ж пулей вылечу из универа. Никто и не посмотрит на мои успехи». Не ходить на лекции Кима было бессмысленно, экзамен по культурологии в любом случае придётся сдавать, а из-за пропусков его к нему даже не допустят. Оставалось только одно — срочно поговорить с Кимом и разобраться с этой проблемой раз и навсегда. Только вот решимость Чонгука быстро испарилась, стоило только подумать об этом человеке. И, в итоге, парень положился на судьбу. Ким должен был проводить у них лекции и семинары трижды в неделю. Особого внимания к Чонгуку на занятиях не проявлял, но и не игнорировал, требовал также, как и с остальных студентов. Чон начал замечать, что строгость Кима его чертовски заводила. Он представлял его с указкой у доски всякий раз, когда принимал душ. Причём, в этих видениях Ким всегда был обнажён. На Рождество и Новый год Чимин уехал к родителям в Пусан, и Чонгук остался один. Он так и не признался другу, что решил свалить из общаги в съёмную квартиру. Нашёл через агентство небольшую, но комфортную однушку, собрал вещи и прямо накануне Нового года съехал. Особенно его порадовал личный душ и вид за окном, Каннам — весь, как на ладони. Но было и немного грустно, ведь это его первые праздники без родных и друзей. Мама позвонила рано утром, поздравила и поблагодарила за подарки. Чон перевел ей на счёт кругленькую сумму, а ещё заказал дорогую сумку, о которой женщина и мечтать не могла. Прогулявшись по магазинам, Чонгук купил бутылку шампанского, закусок и гирлянду, которую сразу же повесил на окно. Хотя бы что-то ему теперь напоминало о празднике. Наверху в соседней квартире гремела музыка, но парень даже обрадовался, так он не чувствовал себя одиноким. Перекусив и выпив бокал игристого, Чонгуку захотелось прогуляться. Ему казалось, что нет ничего романтичнее, чем встречать Новый год на улице с прохожими. Он захватил початую бутылку с собой и вышел из квартиры. Зайдя в лифт на своём двенадцатом этаже, Чон и предположить не мог какой сюрприз ему вновь подкинет судьба. Парень как раз смотрел новогоднее видео в тиктоке, когда на девятом этаже лифт остановился и в раскрывшиеся двери вошёл Ким Тэхён собственной персоной. Чонгук так и замер с телефоном в одной руке и с бутылкой — в другой, безбожно пялясь на своего нового препода. — Чонгук? Неожиданно, — Ким тоже явно не ожидал увидеть его здесь, но проявил дружелюбие и улыбнулся. — Здравствуй! Ты здесь живёшь? — Здравствуйте, господин Ким! Да! — Чон вежливо поклонился. Двери лифта закрылись, и он начал медленно спускаться вниз, но через пару секунд кабина резко дёрнулась и остановилась, свет же продолжал гореть. — Чёрт знает что! — выругался Ким, ударив по стенке лифта кулаком. — Уже третий раз за неделю! Может, мне вообще сюда жить перебраться, чтобы время не терять?! — кричал он в пустоту. Чонгук усмехнулся, попытавшись вызвать помощь. Но кнопки лифта будто жили своей жизнью, принялись мигать разноцветными огоньками не хуже гирлянды. — Новогодняя ночь… Нас никто не спасёт… — как-то уж совсем безнадёжно заметил мужчина, сползая по стене на пол. — Вчера вечером я просидел тут сорок минут, а в понедельник вечером — полтора часа. — Ничего себе, — заметил Чон, тоже усаживаясь по соседству и ставя бутылку рядом с собой. — Собирался идти праздновать? — парень кивнул на шампанское. — Я только переехал, хотел немного прогуляться. — Ясно, — Ким откинул голову назад, зачёсывая волнистые волосы назад. Странно, но между ними совсем не чувствовалось ни неприязни, ни смущения, скорее, небольшая неловкость, что вновь оказались в дурацкой ситуации. Да и неформальное общение немного расслабило Чона. — Почему ты меня избегаешь? — вдруг спросил он, тронув парня за рукав. — Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Чонгук пожал плечами, на этот раз пряча глаза и машинально начав хрустеть пальцами. Внезапно Ким накрыл своей ладонью его руку, чтобы прекратить пощёлкивание. По их телам будто электрический разряд прошёлся. Чон попытался отодвинуться, но не тут-то было, мужчина лишь сильнее прижался к его боку. — Я тоже часто так делаю, хён ругается, — Ким рассмеялся. — Мы с тобой похожи. — Чем? — Оба решительные, с характером, строгие на вид, но добрые внутри, оба предпочитаем мужчин. — Вы тоже? — Чона эти слова удивили не меньше, чем победа никому неизвестной команды на прошлом чемпионате по футболу. — Думаю, мы не зря здесь оказались. Ещё и соседи… — не отпуская руки Чона, вкрадчиво сказал Ким. — Я увидел тебя с разных сторон, и это касается не только твоего совершенного тела. Ты ведь актив, Чонгуки? Никогда ещё парня так не заставали врасплох. Хёнсук сразу дал понять, что он главный в их отношениях, поэтому у Чона даже шанса не было попробовать себя в другой ипостаси. — Бывший считал меня пассивом. Он был у меня первым и пока единственным, — признался Чонгук. — Прогнул меня сразу, а я поддался. — Вот, козёл! Ты самый настоящий актив, даже не сомневайся. Думаешь, зря меня к тебе так тянет? Я ещё в клубе почувствовал твои преимущества, — Ким так просто обсуждал с ним тему интима, что Чонгук не сразу понял смысл сказанных им слов. — Я вам н-нравлюсь? Ким вздохнул и поднялся, опираясь о стену, потом притянул к себе и Чона. Тёмный взгляд Тэхёна с мерцающими в глубине всполохами света сладко манил, обещая неземные удовольствия. Чонгук ещё никогда не видел таких красивых глаз. Воздух в лифте настолько наэлектризовался, что стало трудно дышать. Большим пальцем Ким провёл по нижней губе парня, задевая колечко пирсинга и слегка дёрнув за него. — Слишком сильно. Твой образ запечатлелся у меня в мозгу, и я совсем не хочу от него избавляться. Чувствую, что тоже нравлюсь тебе. Тогда, зачем нам терять время? — Но вы ведь мой преподаватель, поползут слухи… — А вот это не твоя проблема. Позволь мне, как старшему, обо всём позаботиться. И прекрати уже «выкать», — проговорил Ким, медленно наклоняясь и захватывая губы Чона в сладкий плен. Ким крепко прижал парня к стене кабинки, и тому пришлось ухватиться за полы его куртки. Язык, требовательный и дерзкий, бессовестно хозяйничал у него во рту. Чонгук, привыкший к подчинению, всё же поддался, прикрывая глаза и позволяя себе раствориться в урагане чувств, накрывшем их обоих. В кабине лифта на несколько секунд погас свет, она затряслась, а потом вдруг поехала вниз. На первом этаже остановилась и открыла дверцы. С улицы послышались удары колокола и громкие крики людей. Тэхён нехотя оторвался от губ Чона и провёл пальцем по его скуле. — Ну вот, встретили праздник в лифте. Пусть и заурядно, но так сладко, — заметил Ким, усмехнувшись и нежно целуя парня в нос. — С Новым годом, Чонгуки! — С Новым годом, хён! Обычно корейцы отмечали Соллаль в семейном кругу, никаких пышных торжеств в эту ночь не устраивалось. Зато туристов здесь было предостаточно. Люди гуляли по центру города, наслаждаясь праздником. Гигантские ели, украшения, яркие гирлянды и декорации погружали в новогоднюю атмосферу с головой. Чонгук с Тэхёном бродили по улочкам Сеула всю ночь, крепко держась за руки. Они побывали и в Чонгечхоне, где тысячи сверкающих светодиодов превращали улицы в настоящие, магические лабиринты света, и успели понаблюдать за грандиозным фейерверком на реке Хан. Проголодавшись, зашли в круглосуточный магазин и прямо там заварили себе по порции лапши с яйцами и сыром. Чон и подумать не мог, что эта ночь так изменит их жизнь. Они болтали обо всём на свете, как старые знакомые, или давно женатая парочка. Тэхён рассказал о своей семье, почти не затрагивая тему личной жизни и упомянув лишь о неудачных прошлых отношениях, Чонгук поведал ему о Хёнсуке, больше не испытывая боли при упоминании его имени. Теперь им необходимо было лишь закрепить свой результат. От поцелуев и объятий у Чона напрочь сносило крышу, а учитывая, что нормального секса у него не было где-то полгода, он уже миллион раз успел себе представить их близость с Тэ. Огонь желания, горящий в глазах мужчины, только усугублял положение. Наконец Чон не выдержал и взял инициативу в свои руки. — Хён, завтра, точнее, уже сегодня выходной, может, пойдём ко мне? Матрац, правда, на полу, но зато он большой и удобный, — покраснев и покусывая нижнюю губу, сказал парень. — А может, лучше ко мне? Я недавно кровать купил, надо бы её испробовать, — с лукавой улыбкой предложил Ким. — На прочность что ли? — без задней мысли поинтересовался Чон, краснея ещё сильнее. Тэхён расхохотался, прижимая его к себе и крепко обнимая. И Чонгуку в этот момент было так легко и спокойно, что он вполне мог доверить этому человеку свою жизнь. — Согласен, ты у меня парень крепкий, — Ким, не стесняясь, просунул руку под куртку Чона, а потом и под его футболку, и прикоснулся прохладной ладонью к животу. — И я не уверен, выдержит ли она наш длительный марафон, ты ведь собрался выжать из меня все соки, — вызывающе облизывая языком пересохшие губы, ответил он. На этот раз они не рискнули садиться в лифт, не хотелось заниматься сексом в таком неудобном месте, если вдруг снова застрянут, хотя кому как, наверное. Почти взлетев на девятый этаж, пара ввалилась в квартиру, буквально на ходу скидывая друг с друга всё, что попадалось под руки. Чонгук подхватил уже обнажённого Тэ под бёдра и понёс в комнату. Огромная кровать с балдахином шоколадного цвета сразу бросилась в глаза. Чон уложил хёна на неё и навалился сверху, поднимая и закрепляя его руки над головой. — Гуки, исполни, пожалуйста, одну мою фантазию, — попросил вдруг Тэ. — Какую? — Открой верхний ящик тумбочки. Чонгук, готовый рваться в бой, неохотно отпустил руки хёна и сполз с кровати. В верхнем ящике тумбочки лежал колпак Санты красного цвета, именно такой надевали на него в клубе. — Серьёзно? Шапка Санты? Хочешь, чтобы я её надел? — Угу, всё это время представлял тебя в ней, и это так заводило. — Голым? — А ты как думаешь? — хрипло проговорил Тэ, не сводя с Чона почти чёрных глаз. Парень прыснул от смеха, надевая на себя шапку и взамен получая томный стон сбоку, а заодно прихватывая смазку и презервативы, которые хозяин заботливо для них приготовил. — Ты знал, что мы сегодня будем здесь, — Чон демонстративно бросил предметы на кровать и вновь уселся на бёдра мужчины, на этот раз просто разведя его руки в стороны. — Здесь, у тебя, в лифте — какая разница? Главное, что мы вместе, и это лучшая ночь в моей жизни. — Вообще-то уже утро… — улыбка Чона озарила его лицо. — Плевать, я каждый день представлял тебя вот таким — охренительно красивым, в этой дурацкой шапке, трахающим меня во всех возможных позах. Думаешь, сейчас моя голова что-нибудь соображает? — Я понял, — усмехнулся Чонгук, закрывая любимый рот поцелуем. Чон хотел подарить много ласки и нежности своему хёну, поэтому начал с прелюдии — долго исследовал его тело языком и губами. Тэхён лишь томно вздыхал и постанывал, полностью растворяясь в наслаждении. В одежде мужчина казался стройным и достаточно худым, но обнажённым — тело выглядело крепким и подтянутым. Сперва Чонгук влюбился в слегка выступающие ключицы, потом в родинку в виде звёздочки под левой грудью, затем в плоский живот и аккуратную ямочку пупка, мускулистые бёдра и длинные ноги дополняли эту великолепную картину. А вот член Тэхёна заслуживал отдельного и пристального внимания. Средних размеров, с крупной головкой, бархатистый, увитый сеточкой из вен он будто ждал своего часа, встречая изголодавшегося Чона во всеоружии. Парень не собирался торопиться, но не сорваться было сложно, особенно, когда сам уже на грани. Взяв член в руку и ощутив нежность кожи, Чонгук прикоснулся к нему губами, а потом лизнул. — Ммм… — промурлыкал Тэ, приподнимая голову и затуманенным взглядом посмотрев на парня. Похоже, Ким ожидал от него стремительных действий, а тут началась медленная мука. Искушение, подмять под себя мужчину и поскорее оказаться внутри, было слишком велико, но Чону хотелось ощутить на себе все преимущества актива. Язык неспешно скользил по члену, твердеющему от любых ласк, а его собственная плоть была готова разорваться от желания. Чон лишь боялся, что их первый раз будет быстрым. — Давай уже, я больше не могу ждать… Гуки… — Потерпи, хён. Тело Тэхёна задрожало, когда Чонгук, облизав головку члена, медленно засунул его себе в рот. Минет не был для парня в новинку, но сейчас все чувства будто обострились. А сладкое постанывание мужчины лишь сильнее возбуждало. Может ли вообще человек так красиво стонать, как это делал Ким? Чон протолкнул член глубже, доставая до горла и закашливаясь. Но после нескольких попыток, ему всё же удалось достигнуть нужного результата. Тэхён громко стонал, длинными пальцами сминая простынь и беспокойно по ней елозя. Он попытался согнуть ноги в коленях, но Чон крепко держал их своими бёдрами. — Не дёргайтесь, сонсэнним, — с улыбкой пробубнил парень, вновь и вновь насаживаясь ртом на член. — Ты меня до точки довести собрался? Я ведь и так еле держусь? Хочешь, чтобы я в тебя кончил? — низким, хриплым голосом произнёс одурманенный Тэ. — Мечтаю об этом, господин Ким! — увеличивая темп и захлёбываясь слюной, заявил парень. — Плохой Санта… — прошептал Тэ, ухватывая Чона за помпон колпака и стаскивая тот с головы. — Очень плохой… Чонгук и не думал останавливаться, он мечтал попробовать Тэхёна на вкус ещё со вчерашнего вечера. Хотя, кого он обманывал, Чон грезил об этом с их первой встречи в клубе. И он был готов признать, реальность была гораздо круче его юношеских фантазий. Плоть Тэхёна с силой проникала внутрь, раздирая горло и доставая до кадыка, а губы всё чаще упирались в небритый лобок. Наконец, Тэ резко дёрнулся и замер, Чон почувствовал, как рот наполнился жидкостью, и машинально сглотнул, сперма медленно потекла по горлу. Вытащив член, парень ощутил на языке островато-солоноватое послевкусие. — Ну и как тебе, понравилось? — уточнил тяжело дышавший Ким, лениво приподнимаясь на локтях и расфокусированным взглядом ловя взгляд Чонгука. — О, да! — сипло ответил ему парень, слегка подрочив теперь уже свой член и обильно кончив Тэхёну на живот. — Ты лучший, хён! — И длина для тебя такая подходящая, правда? Он будто создан для тебя… — зашептал мужчина, вылезая из-под Чона и, облизываясь, приникая к его плоти. — Ммм, ты тоже солёненький, это от лапши, — рассмеялся Тэ, облизывая его член, как клубничное эскимо, которое они ели сегодня в магазине. — Твой тоже создан для меня, — не теряя времени, проговорил он и заглотил плоть почти полностью. Чонгук даже обалдел от такой настойчивости. Ким лишь пару минут назад кончил, а теперь снова был в полной боевой готовности. — Просто у меня давно никого не было, — неожиданно сказал он, освобождая рот и целуя Чона в бедро. — Я его только подготовлю. Но, в итоге, Чонгука угораздило кончить лишь от прикосновений дерзкого и умелого язычка своего хёна. Тэ с удовольствием расселся на кровати, облизывая длинные пальцы и с пошловатой улыбочкой поглядывая на Чонгука. Потом вдруг раздвинул ноги, погладил свой член и опустился ниже, на тугую дырочку. Просунул в себя сперва один палец, следом — второй, откинул голову назад, наслаждаясь процессом, и комната опять наполнилась стонами. — Я её только подготовлю, — снова промычал Тэ, закатывая глаза и прикусывая нижнюю губу. Чонгук опомнился только, когда в ход уже пошли три пальца, а хён начал с напором на них насаживаться. Раньше Чон сам частенько себя растягивал, сначала для Хёнсука, потом просто для удовольствия, даже прикупил вибратор. Но сейчас со стороны это, пиздец, как заводило. Конечно, он не стал ждать, пока Тэ кончит от своих пальцев. Зачем, когда рядом есть настоящий и истекающий желанием член? Поэтому Чонгук, не долго думая и игнорируя бухтение уже достаточно заведённого хёна, развернул его, поставил в коленно-локтевую позу, надел презерватив, смазав его вместе с дырочкой смазкой, и бесцеремонно вошёл внутрь. Тэхён, до этого что-то возражавший против такого напора, смирился и даже начал помогать, смело усаживаясь на долгожданный ствол. — Ммм, Гуки, глубже! Давай выеби меня как следует! Да! Глубже! Крики и стоны хёна стали не просто спусковым крючком для парня, но и своеобразным откровением. Чон ведь тоже привык к такому обращению, совсем недавно его самого имели точно так же, но теперь всё по-другому. Он изменился, благодаря Тэхёну, и новая роль ему, охренеть, как нравилась. — Блядь! Трахни меня! Вставляй глубже! Сука! Ещё! Чонгук смахнул со лба капли пота и увеличил темп, комнату оглушали лишь хлёсткие шлепки их тел и ругательства Тэхёна. Последние, кстати, тоже стали для парня полной неожиданностью. Сам Чон частенько ругался матом, но об этом знали только самые близкие, а вот господин Ким выглядел «пай-мальчиком», но внутри оказалась скрыта довольно тёмная натура. — Блядь! Сука! Да! Я сейчас кончу! — вновь выругался он. Чонгук одной рукой крепко обнял хёна, прижимая его к своим бёдрам, другой — схватил за волосы и дёрнул на себя, дёргаясь и изливаясь внутрь. Тэ кончил следом и повалился на кровать без сил. Чон улёгся рядом, тяжело дыша и вырисовывая на груди хёна замысловатые узоры. — Ну и как тебе, понравилось? — поинтересовался парень, цитируя хёна и целуя его в предплечье. — Это было охуенно, — спокойно ответил Ким, уставившись в потолок. Чонгук расхохотался, толкая Тэ кулаком в бок. — А еще преподаватель культурологии! Материшься, как сапожник! — Между прочим, ругаться матом — это тоже искусство. Я даже в Россию ездил, чтобы изучить культуру их нецензурных слов, — на полном серьёзе ответил Тэхён, надув губы. — Но сегодня я и правда перегнул палку. Извини. И никому об этом не рассказывай, а то меня выгонят с кафедры. — Один — один, хён! — Чон прижал Тэ к себе и накрыл его губы своими. После их длительного «марафона» Тэхён вырубился, смешно развалившись на кровати и похрапывая, а Чонгук по-прежнему был полон энергии. Он поднялся к себе в квартиру, принял душ, переоделся и вернулся обратно. На этот раз Ким уже тихонько посапывал, свернувшись клубочком на краю своей роскошной постели. За окном постепенно сгущались сумерки и пошёл снег. Чон прошёл на кухню и заварил себе лапши, которую нашёл в одном из шкафов. «Наверное, каждый кореец имеет такой запас у себя дома», — усмехнулся парень, ставя мисочку с рамёном на стол и наслаждаясь его запахом. Только сейчас Чон проверил свой телефон — несколько пропущенных от Чимина и входящие от друзей с поздравлениями. Парень сразу набрал номер друга. — Привет, Чимини! С Новым годом тебя! — Привет, Гуки! Ты чего трубку не берёшь? Я же волнуюсь! — недовольный голос парня вызвал у Чона улыбку, друг всегда заботился и переживал о нём, как о маленьком ребёнке. — Ты дома? Чонгук оглядел современно укомплектованную кухню Кима и вздохнул. Не мог он пока признаться Чимину в том, что у них с хёном отношения. Да и отношения ли вообще? То, что они отлично провели время вместе, ещё ни о чём не говорило, но, конечно, в глубине души Чонгук надеялся на большее, чем просто интрижка между преподавателем и студентом. — Представляешь, я встретил Новый год в лифте! Застрял, будь он неладен! — Чонгук рассмеялся, от воспоминаний мгновенно потеплело в груди. — Один?! На радостях парень чуть было не сорвался и не выложил всё Паку. Он обязательно расскажет ему, когда придёт время. — Да, один, но зато с бутылкой шампанского. — О! Ну хотя бы так. А у меня всё как обычно — мама приготовила праздничный ужин, мы поели и легли спать. Тебе, кстати, привет от моих, они ждали нас обоих в гости, — Чимин повеселел и принялся рассказывать новости из дома, а Чонгук в это время уплетал лапшу. — Рамён трескаешь? Я тоже хочу! Чон чуть было не подавился, узрев в дверях кухни обнажённого Тэхёна с телефоном в руках. Взлохмаченный и сонный он выглядел сейчас куда более сексуально многих корейских звёзд. — Ты там не один что ли? — раздалось из трубки и Чон прижал палец к губам, всем своим видом показывая, чтобы Ким молчал. Чимин ведь до сих пор не в курсе, что Чонгук переехал из общаги. И было бы нечестно держать друга в неведении. — Чими, я всё-таки съехал на квартиру, надоело мне в нашем муравейнике, никакой личной жизни! — брякнул вдруг он и с укором посмотрел на Тэхёна, который, усевшись на табурет, пододвинул миску с рамёном поближе к себе и ел его без зазрения совести. — Так я и знал. Оставил меня одного. — Не переживай, мы можем жить вместе, места здесь много. Укоризненный взгляд Кима не предвещал ничего хорошего. Чонгук засмотрелся на милую родинку на кончике носа хёна и улыбнулся, никого милее он раньше не встречал. — Ладно, мне пора, отец зовёт! Счастья тебе, Чонгуки! — в голосе Чимина появилась грусть, и он, быстро попрощавшись, отключился. — Переезжай ко мне, нечего тебе тратить деньги на съём! — доев лапшу и вытирая салфеткой рот, заявил неожиданно Ким. — Я только въехал, да и деньги отдал сразу за три месяца, — пробормотал Чонгук, медленно переваривая в голове предложение мужчины. — Ничего страшного. Пак вернётся с каникул, может там пожить. — Ты так просто об этом говоришь. Не боишься, что нас начнут обсуждать? Мы едва знаем друг друга. — Едва? — процедил Тэ, поднимаясь и подходя к Чону. — Да я знаю о тебе всё, малыш. Ты как открытая книга для меня, весь, как на ладони. Чон вздрогнул, когда длинные пальцы коснулись его волос. Руки и губы Кима, казалось, тоже знали о нём всё — каждую родинку на его лице, каждую жилку, каждый бугорок. Когда пальцы Тэ легли на его пах, у парня из лёгких будто весь воздух выкачали. Эта рука сейчас могла делать с его телом всё, что угодно. Чонгук прикрыл глаза и тихонько застонал. — Как ты покорно отзываешься на мои прикосновения. Значит, доверяешь мне, — пальцы умело ласкали напряжённый член под тканью. — Разве я смогу отпустить тебя? Чёрт, этот голод ничем не утолить. Остальное Чонгук помнил плохо, кажется, он нагнул хёна прямо на стол, отшвырнув миску и палочки на пол, и долго брал того, удерживая за вьющиеся волосы и дёргая их при каждом толчке. Потом пара переместилась на подоконник — Тэ, широко разведя ноги в стороны, хватался за плечи парня, в надежде удержаться, а Чон слизывал с тела Кима капли пота и кончал лишь от одного осознания того, что этот мужчина принадлежал только ему.Неделю спустя.
— Вы и правда встречаетесь? — вопрос Чимина не застал Чона врасплох, он давно был к нему готов. — Да, — с улыбкой заметил парень, — он — лучшее, что случилось со мной за последнее время. — Охереть! Ты замутил с преподом. Вот это да! — то ли возмутился, то ли восхитился друг, погладив Чона по плечу. — Видел я, как он тебя своими глазищами пожирает всякий раз, когда думает, что его не замечают. Я решил, что это просто симпатия. Он ведь такой требовательный на занятиях! — Он хочет, чтобы я нормально учился, поэтому и воспитывает. А вообще, Тэ душка и очень милый, — мечтательно произнёс Чон, лишь только вспомнив о своём хёне. — Хм, на вид так и не скажешь — серьёзный и строгий. Кто бы мог подумать?.. Слушай, а может он по доброте душевной поставит мне всё-таки пятёрку, расскажу ему о периодах становления корейского искусства, да и хватит. — Ой, Чимина… И не проси! Он сказал, никаких поблажек не будет, поэтому мне тоже придётся всё учить. — Вот, блин! — проговорил Пак, почесав вихрастую макушку, а потом, приблизившись к уху Чона, прошептал: — Скажи, а в постели он тоже такой тиран? — Нет, — парень смутился, расплывшись в довольной улыбке, — он послушный, мой ласковый тигр. Чимин фыркнул и покатился со смеху, схватившись за живот. Чон подёргивал колечко пирсинга на губе, поглядывая на веселящего друга. От чувства абсолютного счастья в животе у парня привычно запорхали огромные бабочки.