Угадай, кто?

– Фух! Ну, хотя бы третья порция получилась что надо, – Маринетт с довольным видом достала из пышущей жаром печи противень с пористыми, ароматными пряниками. Остатки сгоревшего лакомства сиротливо лежали в мусорном ведре в углу кухни, напоминая о первых двух неудачных попытках. Маринетт в который раз за день похвалила себя, что решила начать подготовку к празднику заранее: в столь особенный день она просто не могла не волноваться. А повод для волнения был. Начинается на букву "А", заканчивается на "Н", и он должен был прийти в пекарню с минуты на минуту, в окружении общих друзей. Находиться с ним в одном помещении всё ещё было для Маринетт истинными наслаждением и страшной пыткой. Но наслаждением, конечно, больше. Дверной колокольчик весело звякнул. Послышались знакомые голоса, из которых Маринетт тут же вычленила "тот самый". Сердце привычно ускорило свой ритм, и Маринетт, суетливо высыпав пряники в глубокую вазу, выбежала из кухни в пекарню. – Ребята! Алья, Нино и Адриан, в тёплых пуховиках и заснеженных шапках, уже были внутри: Сабин успела открыть дверь первой. Сквозь щёлочку Маринетт успела заметить, что на улице бушует вьюга. Снег носился по воздуху в пушистых завихрениях, от вида которых дом казался ей ещё уютнее. – Мадам Чен! С наступающим Рождеством! – Алья тут же вручила женщине небольшой подарок – коробочку с четырьмя прозрачными баночками внутри. – Это вам и мсье Дюпэну от моей мамы. Восточные специи прямиком из Индии. – Спасибо, дорогая! А это передай маме, – Сабин достала из кармана тканевый пакетик, перевязанный красной лентой, – это... Что именно это было, Маринетт так и не узнала, так как всё её внимание занимал краснощёкий блондин, с восхищением рассматривающий внутреннее убранство пекарни. В его зелёных глазах отражались огни от разноцветной гирлянды, кончики волос и ресницы были влажными от снега: Маринетт упивалась каждой деталью в образе Адриана, не понимая, как ему удаётся выглядеть так притягательно даже в непогоду. Адриану же казалось, что он попал в настоящую сказку. Тёплую, сверкающую, пахнущую сладостями и волшебством. Он уже давно не чувствовал ничего подобного у себя дома. Особенно на праздниках. Слишком занятая созерцанием возлюбленного, Маринетт не сразу заметила, что взгляд Адриана прочно закрепился на ней самой: на её перепачканном мукой лице и фартуке поверх серебристого платья. Но заметив, тут же привычно покраснела до кончиков ушей. И покраснела бы ещё сильнее, если бы знала, что Адриан счёл её вид "до невозможия очаровательным". – Дорогая... – Сабин деликатно потёрла свою щёку, не отрывая взгляда от лица дочери, и та, мгновенно считав послание, "упорхнула" в ванную комнату с грацией испуганной черепахи. Алья сдавленно хихикнула. – Ну что ж, ребята, хорошо вам отдохнуть! Том! Иди сюда, нам уже пора! – крикнула Сабин, снимая с вешалки чёрное пальто. Из соседней комнаты послышался голос отца семейства. – А? Уже? Минуту, я только заберу печенье для Надьи... – Погодите, но... – Алья перевела взгляд с мамы Маринетт на закрытую дверь ванной комнаты. – Вы разве не будете с нами? – спросила она со странной смесью сожаления и предвкушения настоящего веселья: она была уверена, что на празднике будет присутствовать всё семейство Дюпэн-Чен. – О, нет, нет! Маринетт написала нам список из двадцати пяти аргументов о том, почему вам стоит отпраздновать это Рождество без взрослых, и мне бы не хотелось, чтобы её труды пошли даром, - со смешком ответила Сабин. – Я вам доверяю, поэтому просто повеселитесь хорошенько. Этот год будет для вас тяжёлым. – Да, про экзамены нам напоминают чаще, чем про еду, – недовольно буркнул Нино, разуваясь. – Сочувствую. Но сегодня будет по-другому. Рождество – время чудес. Иногда стоит забыть о своих заботах, хотя бы ненадолго. Вся троица горячо закивала. – Всё, я готов, – Том вышел в главный зал пекарни с громадным пакетом, набитым сладостями. - Привет, ребятня. – Здравствуйте, мсье Дюпэн. Наконец из ванной комнаты показалась и Маринетт. Теперь её вид был более праздничным: ничто не скрывало её нарядного самодельного платья с вышитым пайетками драконом. Волосы, до этого завязанные в небрежный пучок, аккуратной волной спадали на покатые плечи, а на лице алел нежный румянец, не скрываемый пятнами муки. – Что стоишь, хозяйка? – отец семейства поцеловал дочь в макушку и шутливо ущипнул за бок. – Провожай гостей к столу. – Д-да... Да... Точно! – Маринетт гостеприимным жестом указала на квадратный стол, покрытый белой скатертью. Он уже был уставлен несколькими блюдами: горячими, холодными и сладкими. – Проходите, присаживайтесь. – Щас, только руки помоем, – ответила Алья за всех, и троица кучкой направилась в ванную комнату. – Ведите себя хорошо, – надев объёмную куртку, Том в той же шутливой манере погрозил дочери пальцем. Маринетт закатила глаза. – Ну пап! – Всё, всё, – Том проверил наличие ключей в карманах, подхватил с пола подарочные пакеты и тепло улыбнулся. – Хорошо вам повеселиться. Будем утром! Закрыв за родителями дверь, Маринетт несколько раз глубоко вздохнула: она не знала, каким образом повернётся сегодняшний вечер, но тот факт, что она будет рядом с Адрианом несколько часов, а, может, и целую ночь, за исключением патруля, и всё это – без родителей – заставлял её сердце практически выпрыгивать из груди. А что, если произойдёт чудо и он снова возьмёт её за руку? Или, может, случится что-то совсем, абсолютно, категорически невозможное, и он признается ей в глубоких и упрямо скрываемых чувствах, поделится своими планами на будущих детей и предложит ей стать женой лет через пять?.. Когда челюсть, разрываемая широкой улыбкой, щёлкнула, мысли Маринетт приняли кардинально иное направление. А что, если она снова скажет какую-то глупость? Или, наоборот, будет всё время молчать и упустит свой шанс нормально поговорить с любовью всей её жизни? А что если она споткнётся о ножку стула, схватится за скатерть, упадёт и уронит всю еду и напитки на брендовые джинсы Агреста? Хватит ли ей денег, чтобы расплатиться и навсегда улететь в Китай?.. – М-м-м, пахнет божественно! – Алья плюхнулась на стул и, наклонившись, втянула воздух прямо над золотистой уткой по-пекински. Адриан и Нино сели с двух других сторон стола, а Маринетт глупо моргнула: и когда они все успели выйти из ванной? Со всеми этими фантазиями она совершенно не успела подготовиться: ни морально, ни физически. Сейчас она напоминала себе оловянного солдатика, который даже шагнуть не может без посторонней помощи. – Сама готовила? – Алья дёрнула подругу за платье, чтобы та наконец села. – Нет, что ты! Это мама. Я только полено делала, ещё вчера. Ну и пряники испекла. – И даже не спалила? – хохотнула Сезер. – Ты слишком хорошо меня знаешь, – улыбнулась в ответ Маринетт, чувствуя, как волнение потихоньку сходит на нет. Всё-таки Алья всегда умела создать в компании непринуждённую, лёгкую атмосферу. – Я жутко голодный. Целый день не ел ради этого момента, – признался Нино, и Адриан согласно кивнул. – Налетайте, – Маринетт широко улыбнулась и случайно встретилась взглядом с Адрианом, который рассматривал блёстки рядом с её глазами. - Э-т-тто закуска с запечёным лососем, а вот тут рулетики с сыром. Нино тут же сгрёб себе несколько закусок. Адриан последовал его примеру, наплевав на диету с высокой Эйфелевой башни. – Это всё, конечно, очень вкусно, но чем запивать-то будем? – не без скрытого подтекста спросила Алья. – А! Эм... – Маринетт осмотрелась в поисках питья. – Есть домашний лимонад. И ещё родители оставили бутылку шампанского. – Во! Другое дело! Маринетт достала с подоконника бутылку, перевязанную красивой атласной лентой, и поставила её на стол. Оказалось, Адриан никогда в жизни не открывал шампанское (чему никто из присутствующих не удивился) и потому изъявил желание исправить это досадное недоразумение. После трёх минут попыток ему всё-таки удалось открыть бутылку. Пробка выскочила вверх, стукнула о потолок и упала прямо на голову Адриана с ужасно забавным, звонким звуком, будто в его голове столь же пусто, как и в желудке. На этом волнение Маринетт окончательно испарилось: чтобы переплюнуть этот нелепый момент, ей придётся очень постараться. После нескольких минут застолья, когда животы были набиты, а бокалы осушены наполовину, Алья не смогла удержаться от попытки разбавить скучные на её взгляд посиделки чем-то интересненьким. – Предлагаю игру! – медовые глаза сверкнули огнём. – "Угадай, кто". – Зачёт! Я за, – тут же отреагировал Нино с набитым ртом. – А... напомни правила? – осторожно попросила Маринетт, прекрасно осознавая темперамент своей подруги. – Ничего такого! – Алья невинно хлопнула ресницами. – Каждый пишет на бумажке имя человека или персонажа и кидает её в мешочек. Потом все по очереди вслепую тянут бумажку, клеят на лоб и задают о себе наводящие вопросы, на которые можно ответить либо "да", либо "нет". Если на твой вопрос ответили "да" – продолжаешь спрашивать. Если "нет" – ход переходит к следующему участнику. – Можно писать кого угодно? – уточнил Адриан. – Ага. – Звучит просто, – всё ещё с некоторым сомнением отозвалась Маринетт, смутно предчувствуя, что игра может оказаться не такой уж простой, как ей кажется. – Так и есть, – Алья вытащила из кармана блокнотик с клеящимися стикерами (ну, конечно, она подготовилась!) и раздала каждому по штучке. Маринетт принесла из соседней комнаты ручки и небольшой пакетик и уселась на стул в глубоких размышлениях. "Кого же написать? Первый, кто приходит на ум, – это Адриан, но он уже здесь, значит, наверно, его нельзя? Или можно? Нет, это глупо, и вообще. Может, Кот Нуар? Да, точно, Кот Нуар", – подытожив свои мысли, Маринетт написала на листочке имя своего бессменного напарника, не удосужившись подумать, почему его имя пришло ей в голову сразу же после имени любви всей её жизни. Спустя пару минут все четыре бумажки оказались внутри мешочка. Алья, как ведущий, перемешала их и вытянула мешочек вперёд, начав с Адриана: привычка, укоренившаяся в коллеже. Всё-таки его имя всегда стояло в журнале первым. Одна за другой, стикеры лепились на разгорячённые после шампанского лбы подростков. Маринетт смутилась, увидев на лбу Адриана имя "Кот Нуар", а Сезер многозначительно хмыкнула, увидев на лбу лучшей подруги записку с именем "Ледибаг". – Давайте начнём с Адриана. Как обычно, – предложила Алья. – Я не против, – бесстрашно согласился Адриан, хотя, как поняла Маринетт, он играл в эту игру в первый раз. – Хм... Я мужчина? – Да. "Скорее, парень", – мысленно поправила друзей Маринетт, но промолчала. – И я... сильный? – Определённо! "Ну, тут вопросов нет". – Я хорош собой? – Да, – ответили Нино с Альей. – Не-е-ет, – фыркнув, протянула Маринетт, за что тут же была награждена недоумёнными взглядами сладкой парочки. – Ну, или да?.. Не знаю. Просто, был бы он здесь, то точно раздулся бы от самодовольства, – подытожила она, скрестив руки на груди и кинув взгляд на окно. – Ну, его здесь нет, так что... Предлагаю отвечать правдиво. Итак, Маринетт... – Алья поправила очки, явно наслаждаясь моментом: она, как никто другой, знала, как близко Маринетт знакома с этим персонажем. – Ответь нам. Он хорош собой? – Да, – буркнула девушка, ещё сильнее сжав руками грудную клетку. – Да. Он хорош собой. – Замечательно, – Алья улыбнулась. – Продолжай, Адриан.