Fallback optio

Обоих парней будит противный телефонный звонок. Ужас, неужели нельзя было подобрать другой рингтон? Писклявая мелодия ударяла по ушам, что хотелось выбросить вещь в окно и больше никогда о ней не вспоминать. Однако это послужило отличным будильником от которого Олег молниеносно открыл глаза и стал искать источник шума. Голова нещадно болела от выпитого алкоголя, а эта мелодия только усугубляла ситуацию. Перед приходом к Владу он выпил не меньше средней бутылки виски, изредка запивая ее колой и заедая сырно-колбасной нарезкой. Каждый раз после таких попоек Шепс клянется себе, что больше не притронется к алкоголю или хотя бы будет себя контролировать, но когда эмоции берут вверх, сложно соблюдать обещание. Медиум лишь через несколько минут находит свой телефон не на своем месте, сбрасывает вызов и переходит в сообщения. Разговаривать с Ирой сейчас точно не хотелось. Она наверняка его ищет, пытается узнать его местоположение и, к гадалке не ходи, строчит Матвееву в надежде что-то выпытать. Для девушки у Олега был лишь один друг — Дима. Про Череватого она не догадывалась. Парни никогда не виделись днем, а что касается ночных прогулок, Ира была убеждена, что он проводит время с Димой или братом. И на то были свои основания, потому что Шепс просил Матвеева подтверждать этот факт. Почему он не говорит о дружбе с Владом? Да он сам в общем-то и не знает. Вроде, в этом нет ничего плохого, но что-то останавливает. Пускай девушка будет в неведение. Тем более, ей тоже есть что скрывать. Шесть пропущенных вызов. Два из них в три ночи. И как только они не проснулись от них раньше? «Доброе утро! Я у Димана дома. Немного засиделся. Скоро буду. Не переживай.» Олег оторвался от телефона, собираясь сказать чернокнижнику, что, к сожалению, ему уже нужно спешить, но его как след простыл. Обычно Череватый сидел рядом на кровати и любезно спрашивал, как ему спалось. Странно. Медиум нашел друга на балконе, курящего сигарету. Взгляд устремлен в пол. Он даже не повернулся на шум, хотя парень точно двигался не как мышка. Сложно делать осторожные движения будучи с жуткого похмелья. — Даже меня не позвал? — интересуется Шепс и ворует у чернокнижка сигареты, так же закуривая. В таком состоянии курить не лучшая идея, но складывалось впечатление, что так нужно сделать. — Я бы быстро сообщение дописал и пошли бы. В ответ тишина. Влад даже не повернулся в его сторону. Продолжал разглядывать потрескавшуюся плитку, которую пора бы давно заменить. — Ты обиделся на что-то? Я ночью чего-то наговорил? — обеспокоенно спрашивает медиум и в моменте хочет дотронуться до собеседника, но тут же передумывает. Череватый эмоциональная личность. Обычно, если ему что-то не нравилось, он не стесняясь говорил об этом, а тут молчание. — Слушай, я пьяный был, сам понимаешь. Это не оправдание, но… — Проваливай домой, Олег. Тебя там заждались. Не мозоль мне глаза, прошу, — недовольно отзывается Череватый, тушит сигареты и слегка толкнув «друга», выходит с балкона. Шепс растеряно хлопает глазами и провожает взглядом парня. Что он такого натворил? Что можно ужасного сказать самому Владиславу Череватому, чтобы тот настолько на него рассердился. В голове не укладывалось. Шепс пытался в голове воспроизвести детали вчерашнего дня. Вот Ира уходит, дальше Дима пишет ему то злополучное сообщение, после медиум, как идиот напивается виски, маленький провал. Сразу отрывок, где они сидят на кухне. Может, он не так зашел? Тогда бы Череватый непременно выкинул его из квартиры, а не стал пить чай. Хорошо. Что после? Вот парни говорят, однако точных формулировок вспомнить не удалось, но опять же никакой агрессии со стороны чернокнижка. Далее кровать. Сон. Что, черт возьми, случилось?! Возможно, они поговорили о подозрениях Олега о… Нет. Бред. Парень пообещал себе, что не заикнется об этом, пока Череватый сам не признается. Вдруг он себе что-то надумал. — Может расскажешь мне? Я не гадалка. Мы не сможем урегулировать ситуацию, если ты продолжишь молчать, как обиженный ребенок. Что случилось? — не унимался Шепс, теперь следуя за другом по пятам. — Блять, ничего не произошло. Что ты доебался? Я говорю тебе, катись домой. У меня много дел, не до тебя. Выход ты прекрасно знаешь где. Думаю, провожать не надо, — зло продолжал твердить Влад, демонстративно утыкаясь в телефон. Спорить бесполезно. Если Череватый упрется как баран, то что-то доказывать бесполезно, поэтому медиум молча соглашается и начинает собираться. Поскандалить из-за неизвестно чего им еще не хватало. Он обязательно узнает в чем проблема, но позже. Сейчас парня лучше не трогать. Пускай остынет, придет в себя. Там наверняка что-то несерьезное. Помириться. Верно? В это очень хотелось верить, однако бесконечный поток мыслей не заканчивался. Каждая их совместная ночь проходила без всяких нареканий. Что Олег не так сморозил?! Шепс вылетает из квартиры и на ходу звонит Матвееву. Они были настоящими друзьями. Диму он посвящал во все, что творилось в его жизни и этот человек мог точно подсказать, что произошло. Срочно оценить себя пьяного со стороны. А тут требуется помощь специалиста, который и не таким тебя видел. Чернокнижник часто говорил, что когда Олег напивается, то становится более настоящим, чтобы это не значило. — Доброго утра, алкаш. Ире я сказал, что мы в баре посидели, потом поехали ко мне. Сейчас ты собираешь и с минуты на минуту будешь дома. Все верно? Сходится с твоими оправданиями? — слышится усмешка через телефон, — Или ты все-таки сознался, что был у Череватого? Матвеева в курс дела вводить не надо. Он знает, где постоянно ночами пропадает его друг. Все знает. И это ему не нравится, мягко говоря. Парень много раз пытался доказать Шепсу, что если все так, как тот говорит, то медиум его просто мучает. Потому что пересказ событий был очень похож на влюбленность. Даже сам Дима раз на четвертый послал бы друга далеко и надолго, если бы к нему вламывались ночью, а Череватый всегда откроет, поддержит, нальет малинового чаю, положить на кровать, изредка приготовит завтрак. Как будто с неохотой и часто, чтобы похмелье не так терроризировало, но все это странно. — Нет, я тоже сказал, что был у тебя, — в трубку слышится обреченный выдох, — Слушай, что я такого мог наговорить Владу? Он с утра вначале не разговаривал со мной, потом вообще из дома по-хамски выгнал. Я пытался узнать причину, не сознается. Подумай. — Сам подумай. — Не понимаю, к чему ты клонишь, — нахмурив брови отвечает Шепс, — Я просто какие-то моменты не помню. Ты меня лучше знаешь. — Что-то сказал про чувства. Это очевидно. Я тебе говорил, что ты доиграешься и все это может плохо кончится. Прекращай к нему ходить. Это плохо для вас обоих. Я хоть и не друг Влада, но когда-нибудь я перестану тебя покрывать. — Нет, нет. Точно нет. Я же не мразь какая-то, чтобы делать на этом акцент. Тем более, он бы наверняка признался на утро. Это же тема серьезная. — Тебе лучше знать. Разговор закончился ничем. Никаких вразумительных ответов Олег не получил. Лишь сотни вопросов, которые витали у него в голове. На душе мерзко. Он чувствует себя виноватым, но не может понять в чем. В тот день медиум отправил несколько сообщений Череватому, в надежде узнать причину, однако они были прочитаны, но ответа не последовало. Это бесило и удручало одновременно.

***

Ира снова не брала трубки. Это уже казалось смешным. Каждый раз одно и то же. Казалось бы, можно все бросить, порвать с ней, начать жить одному, и тогда жизнь заиграет новыми красками, но поганая самооценка, подпорченная в детстве, мешала это сделать. Олег пьет. Бутылка джина наполовину пуста, а рука машинально тянется к телефону. Никто не мог поддержать его лучше в этот момент, как Влад. Это парень точно знает. Дима где-то посмеется, промолчит, а Череватый выслушает, поможет советом. Такой хороший. Совсем не похожий на то, что показывают на экранах телевидения. Хочется позвонить. Пускай их последняя встреча закончилась не на позитивной ноте, но вдруг чернокнижник отошел. Олег набирает. Гудки, гудки. Сброс. Его раньше никогда не сбрасывали, однако парень не сдается. Только с третьей попытки ему отвечают. — Влад, можно я приеду? Пожалуйста. Язык заплетается. Периодически кружится голова. Лучшим решением было бы остаться дома, но в той квартире уютнее. На другом конце линии долгое молчание, затем тяжелый выдох. Словно человек борется сам собой, отвечая на такой, казалось, простой вопрос. — Приезжай.