missing frame

Когда Стив однажды просыпается один и обнаруживает, что вместе с Джеймсом пропал и его тактический костюм, и кевлар, это ощущается ударом в лицо. Это ощущается так, как будто всё, что он терпеливо и бережно, по кирпичикам, выстраивал последние полгода, разрушилось в момент и перестало иметь всякий смысл. День был солнечным, тёплым и ярким, и шёл врозь с чувством тревоги, острыми иголками пробирающимися Стиву под кожу. Он так же выяснил, что мотоцикла Джеймса не было на парковке, а сам он не приехал на тренировку в зал, и всё это выглядело странно и ненормально для пятницы, в которую они все обычно собирались на ужин вместе. Стив глупо застыл посреди тратуара с телефоном у уха и потерянным лицом, несколько минут слушая голос автоответчика. *** С тем, что приступы и кошмары никуда не делись и не денутся, Стив пытался смириться очень долго. Теперь это было частью их с Джеймсом жизни, с которой нужно было уживаться. Его личный рекорд и маленькая победа - полтора месяца без красных отметин в календаре. Стив очень был очень горд за них обоих, но когда после шести недель спокойной жизни он застал Джеймса посреди гостинной со взглядом в никуда и страхом в глазах, он сразу всё понял: нет, ничего не закончилось. Характер приступов изменился, они перестали быть такими взрывоопасыми и больше не приводили его в мод "убить-задушить-расчленить", и Стив пытался найти плюсы и в этом. Он не жаловался. Он вообще считал, что не имеет на это никакого права. Джеймс был с ним, живой, он откликался, когда Стив звал его "Баки", и разве это не всё, чего он желал? С ним безусловно было непросто, но никто и не обещал, что будет легко. Если Стив просыпался от того, что Джеймс рядом с ним орал раненым зверем, значит, сегодня больше никто из них уснуть не сможет. Значит, нужно было накрыть его собой, обнять, поглаживая покрытую испариной спину, и попытаться вернуть обратно в реальность. — Баки, тише, всё нормально. Всё нормально, мой хороший, ты дома, со мной, видишь? - шептал Стив до тех пор, пока глаза Джеймса не переставали быть такими ошалевшими, пока он не прекращал кричать, - давай, вот, ты умница. Всё хорошо, хорошо. Джеймс в его руках постепенно расслаблялся, обмякал под прикосновениями и восстанавливал дыхание. После кошмаров он злился на себя, на Стива, на всё на свете, это было видно по его хмурому лицу и сведеным к переносице бровям. Ему не нравилось бояться и быть уязвимым так же сильно, как и становиться чьей-то причиной для беспокойства. — Сон, - спустя пару минут хрипло сказал он, - извини. — Ничего, - ответил Стив, мельком взглянув на экран телефона, - пять утра. Как раз хотел начать просыпаться на пробежку пораньше, до того, как духота начнётся. — Hernya полная, - зевнул Джеймс в его плечо, - все нормальные люди в пять утра хотят спать. — А кто из нас нормальный? - устало улыбнулся Стив, обнимая крепче. * — Слушай, я понимаю, что ты наверняка уже на ушах стоишь, но нам нужно подождать хотя бы до вечера, - ответила Наташа, когда Стив позвонил ей и рассказал всё, что знал, - ты не думал, что Барнс, не знаю, просто решил прогуляться? "Подождать до вечера" значило ещё несколько часов сидеть в пустой квартире наедине со своими мыслями, чего Стив себе позволить просто не мог. Он безрезультатно проехался по округе, заезжая во все места, где мог бы быть Джеймс, и вернулся домой ни с чем. Солнце слепило и жарило, а Романова не хотела понимать, что происходит какой-то пиздец, и Стив раздражённо хлопнул дверью машины. — Ты часто ходишь гулять в бронежилете? Повисло недолгое молчание, а потом Наташа кашлянула и сказала: — Вообще-то, чаще, чем без него. Короче, не грузи голову. Вернётся он вечером, вот увидишь. К вечеру Джеймс, конечно же, не вернулся. *** Джеймс ожидаемо для всех поладил с Наташей. Стив иногда завидовал: рядом с ней он, кажется, полностью отпускал себя, расслаблялся и смеялся над её шутками, запрокинув голову. С ней всегда было так, всегда было в ней что-то такое, от чего хотелось закопать свой огромный эмоциональный багаж поглубже и хотя бы на несколько часов стать обычным парнем. Она спонтанная и непредсказуемая, она могла приехать без предупреждения к ним домой и сказать: — Я заберу его не надолго, не против? Схватить Джеймса за руку и утащить его в прохладный вечер. Стив не был против и совсем не ревновал. Если Наташа рядом, с Джеймсом ничего не могло случится, лишь бы он был счастлив и продолжал смеяться. Когда он смеялся, жить ему, Стиву, становилось проще. Они вдвоём часто общались на русском. Голос Джеймса, когда он говорил на другом языке, менялся, становился жёстче и грубее со всеми этими странными согласными, и Стив любил за ними наблюдать, хоть и понимал обычно из сказанного всего парочку слов. Он обожал спарринги, но с Наташей никогда не дрался в полную силу, лишь уворачивался и блокировал её удары левой рукой. Однажды Стив увидел, как она, устав от его игры в поддавки, наклонилась к нему, мокрому от пота, и сказала: — Ну что ты, mishka laskovyi? А потом легко потрепала по щеке, как ребёнка. Джеймс закатил глаза и одним быстрым движением, осторожно - он же джентльмен, уложил ее на лопатки. * Стив почувствовал, что совсем потерял контроль над ситуацией, когда даже Сэм перестал травить шутки и встал у окна задумчиво, сложив руки на груди. Эта их встреча не была похожа на пятничный ужин. От слова вообще. Наташа клацала по кнопочкам ноутбука, пытаясь нарыть хоть какую-то информацию, но по её лицу Стив прочитал, что пока безуспешно. Сэм отправил Рэдвинга полетать по окрестностям. Через полтора часа он вернулся, и тот, просматривая записи с камер, сделал такое же лицо, как у Наташи. — Так, всё, - вздохнула она, поднимаясь из-за стола и складывая ноутбук в сумку, - ты слишком громко думаешь, Стив. Сам на измене, и меня с ума сводишь. Я продолжу дома, а ты попробуй поспать. Сэм? — Да, лучше отдохни, - Сэм похлопал Стива по спине и последовал за ней, - найдётся он, куда ж денется? Стив посмотрел на них обоих уставшим взглядом и растёр виски. От всей этой ситуации как будто бы начиналась мигрень. — Он даже не... я всё пытаюсь понять, почему? - растерянно сказал он. Сэм тоже вздохнул. - Барнс это бомба замедленного действия, только многоразовая. Иногда бомбы взрываются, чувак, а ты самолично захотел хранить одну из них в своей квартире. *** Попытки подружиться с Сэмом у Джеймса проходили не так гладко, как с Романовой, но со стороны смотреть на это было сродни походу в кинотеатр на хорошую комедию. Они вместе встречались на пробежке каждое утро и иногда ужинали вдвоём после занятий в центре, и Стив думал, что если бы они оба действительно хотели друг друга убить, то один из них сделал бы это ещё несколько лет назад. — Ты бесишь, - рявкнул Джеймс и бросил свой джойстик на стол, когда Сэм победил его в Мортал Комбат четвёртый раз подряд. — Я что ли виноват, что ты в этом так плох? - ответил Сэм и закрыл лицо руками, когда в него полетела подушка. Стив улыбнулся и вдруг поймал себя на мысли, что отчасти ему невероятно повезло. Все их с Джеймсом друзья давно мертвы, - кто-то погиб ещё на войне, кто-то умер от старости, а теперь, в этом новом сумасшедшем мире, у него вновь получилось обзавестись людьми, с которыми было хорошо и спокойно. — Послушай сюда, засранец!... - закричал Джеймс Сэму, и Стив подумал, что про спокойно он погорячился. * Стив и сам не заметил, как "посидеть несколько часов в пустой квартире" превратилось в несколько дней. А потом и в неделю. Поиски были безуспешны. Все понимали, что Джеймса невозможно найти, если он сам не захочет быть найденным. Призрак. Мистер Хоукинс сказал, что продолжать искать нет никакого смысла. Он сказал ждать, и Стив ждал. Стив ждал и думал. Думал, думал, думал. Он и счастлив бы был перестать, но не мог. Версию, что Джеймс мог уйти под влиянием приступа, они коллективно отсекли сразу. Больше всего это было похоже на спланированный... побег? Стиву не нравилось это слово. Как будто бы Джеймсу было от чего бежать. На ночь Стив оставлял входную дверь открытой. И, на всякий случай, окно. Часто не спал до самого утра, снова ждал, но ничего не происходило. *** Он пропадал и раньше, но так надолго никогда. В основном это случалось в моменты, когда они со Стивом ругались. Джеймс не умел ругаться безопасно, ему всегда хотелось что-нибудь разбить, сломать или кинуть в стену (опционально, иногда всё это вместе), он вспыхивал, как спичка, и в эпицентре пожара, конечно же, всегда оказывался Стив. Он уже совсем сбился со счёта, сколько красивых наборов посуды совершенно неоправданно пострадало от его рук. Однажды Сэм стал свидетелем одной из подобных громких сцен, и, когда за Джеймсом захлопнулась дверь, сказал: — Чёрт, это всегда так? Не завидую тебе. То есть, я имею в виду, он даже хуже, чем подкроватный монстр, им же детей пугать можно, типа, - он понизил голос, изображая недовольного родителя, - "будешь плохо себя вести, Бобби, придёт ужасный, злобный Ба-арнс, и...", а дальше можно и не продолжать. Вся детвора обоссытся и попрячется под одеяло от страха. Стиву не было смешно. Ну, только если совсем чуть-чуть. Это все-таки было немного тревожно, - не знать, где сейчас находится взбешенный чем-то столетний бывший наёмник, у которого вдобавок периодически все ещё клинит голову, но он всегда возвращался. Всегда в тот же день. Иногда отмалчивался, а иногда даже извинялся за учиненный им же маленький внутряковый апокалипсис. Стив мог с этим справиться. * Как Стиву справляться сейчас он не знал. — Господи, что у тебя с лицом? Нет, это уже ни в какие ворота. Как же ты там говорил пару лет назад? - недовольно спросила Наташа, и Стив, зная, что начинаются очередные нравоучения, демонстративно повернулся к ней спиной, с наигранным интересом рассматривая баночки с приправами на полке, - "Брок назвал его имя, и я снова стал шестнадцатилетним мальчишкой из Бруклина"? — Нат. — Сейчас происходит абсолютно то же самое, - продолжила она, - так дальше нельзя. Ты в зеркало давно смотрелся? — Наташа. — Стив! Ты себя угробишь, слышишь? Стив моргнул, и она материализовалась прямо перед его глазами, между ним и кухонной тумбой. Смотрела на него суровым взглядом, грозясь прожечь, и Стив со вздохом опустил голову. — Баки был рядом и в мои шестнадцать, и в мои сто шесть, - тихо сказал он, - всю мою жизнь. Я не искал его всего один раз, в те годы, когда был уверен, что он мёртв. Но сейчас он жив, и как я могу... Наташа обхватила его плечи, заставив замолчать и поднять голову. Оттаяла. — Я тоже по нему скучаю, - так же тихо ответила она, - он мой друг, такой же близкий, как и ты. И я не знаю, что мне делать, когда один пропадает, а второй так из-за этого убивается. Не спит, не ест и отрастил ужасную бороду. Хорошо хоть, что Уилсон в своём уме. Пока что. Стив рассмеялся. — Всё правда. Но про бороду - обидно. Наташа улыбнулась, крепче сжимая руки. — Зато честно. Хлопнула входная дверь, — Сэм лёгок на помине. — Прикиньте, в ресторанчике китайской еды сегодня было всё, кроме китайской еды. Провальный бизнес, я так им сказал: чуваки, либо пора закрываться, либо делать ребрендинг, чтоб не обманывать народ. Короче, в итоге я взял... эй, что происходит? Я опоздал на обнимашки? Или вы и не планировали меня звать? Стив махнул рукой в приглашающем жесте, и Сэм побросал бумажные пакеты с едой на пол, растолкал и его, и Наташу, чтобы влезть посередине. — Ай! Ты защемил мои волосы, Уилсон. — Прости, - не слишком уж виновато сказал Сэм и небрежно пригладил её рыжие волосы, - красота требует жертв, ну, или как там? — И мне ты на ногу наступил. — А ты у нас большой мальчик, потерпишь. Стив счёл его слова метафоричными и улыбнулся этой мысли. Возможно, ему и правда нужно успокоиться и просто перетерпеть этот период в своей жизни. Джеймс найдётся. Найдётся, конечно же, и Стив сможет обнять его так же. И даже крепче. *** Джеймс любил прикосновения, и Стив от этого открытия был просто в восторге. Мистер Хоукинс говорил, что он подвержен сенсорной перегрузке, и необходимо уметь распознавать моменты, когда ему становится неприятно и пора остановиться. Стив прочитал об этом в интернете, но Джеймс не попал ни под одно описание в статье. Он был жадным до прикосновений, требовательным, капризным иногда даже, настолько, что Стиву не верится, что ещё полгода назад Джеймс шипел и отшатывался, когда он случайно до него дотрагивался. Теперь он мог проводить часы напролёт в его объятиях, Стив перебирал его отросшие волосы, немного путаясь пальцами на кончиках, массировал кожу головы, тянул за каштановые пряди, не сильно, но ощутимо, и Джеймс протяжно выдыхал ему в шею на такую ласку, расслабляя плечи. — Так и не надумал постричься? Джеймс только фыркнул в ответ и продолжил ластиться по его руку огромным матёрым котом. Джеймс любил прикосновения, но ещё больше он любил прикасаться сам. Иногда он вёл себя, словно дорвался, понял, что можно, и теперь не мог остановиться. Джеймс любил секс и все его проявления, в моменты их близости его руки были везде, он был везде, и Стиву оставалось только плавиться под ним, горячим и решительным, тихо стонать в подушку и расцветать багровыми пятнами на утро. В обычное время он не отличался болтливостью, но в постели у него будто развязывался язык. Матерился пуще прежнего, комментировал всё происходящее, хвалил, просил, и иногда Стиву казалось, что голова у Джеймса отключалась в ту же секунду, что и снимался последний элемент одежды, и он совсем переставал фильтровать то, что выходит из его рта. Сам он отставал от него по всем параметрам, боялся сказать лишнего, навредить, сделать больно или просто неправильно, но когда Джеймс с силой хватал его металлическими пальцами за подбородок и горячо шептал набор из слов: "ну я же не хрустальный, блядь, я хочу, мне нужно, давай, пожалуйста, возьми", у Стива тоже отключалась голова. И он делал всё правильно. * На тридцать шестой день, в зале, Сэм опрокинул его на маты. Один раз, второй, третий. На четвёртый Стив взбесился и кинулся с таким остервенением, будто хотел об Сэма убиться, но тот снова отскочил, перехватил его руку и скрутил за спиной, и Стив сдавленно зашипел от боли, не устоял на ногах и плюхнулся вниз. Сэм самодовольно улыбнулся и, словно нехотя, протянул руку помощи, но Стив просто закрыл глаза. Вставать он не собирался. — Не халтурь, поднимайся. Я, конечно, на седьмом небе от того, что смог навалять Капитану Америка, но при таких обстоятельствах это не кажется достижением. — Я в норме, - глухо ответил тот, растирая ноющую от ударов челюсть. — Что в переводе с Роджерского - ещё пару дней и сдохну. Вставай. В душ и домой, спать. Я прослежу. И Сэм действительно проследил. Не ушёл даже когда Стив закрыл за собой дверь спальни и лёг в кровать. Ворочался долго, потому что за время без Джеймса уже успел отвыкнуть от чьего-то присутствия в квартире, но всё же смог задремать. Сон был не долгий и беспокойный, и в конце концов прервался, когда у Сэма зазвонил телефон. Стив приподнял голову, прислушался. — Наконец-то хорошие новости, я и не сомневался. И где? Где? Совсем что ли рехнулся, в такую даль... Да, я скажу ему позже. И Стив, взлохмаченный и до конца не проснувшийся, уже стоял в дверях: — Что случилось? Сэм молча передал ему телефон, и голос из динамика в лице Наташи сказал: — Я его нашла. *** — Почему я не могу поехать с тобой? — Это займёт всего лишь пару дней, я вернусь в четверг. — Я не спрашивал, когда ты вернёшься, балбес. Я спросил, почему я, блядь, остаюсь дома? Стив нахмурился. Он уже очень давно отошёл от дел, да и от громкого символа Америки осталось только название и щит со старой формой из музея. Ему больше не хотелось лезть на рожон и рисковать собой, тем более, когда было для кого жить эту спокойную и мирную жизнь вдали от войны и опасности. Но Романова случайно вышла на затерявшуюся в истории базу ГИДРы в Испании, и выглядело всё это так, словно Стив обязан был поехать. Миссия не была сложной, ничего такого, чего бы он не делал раньше: зачистить, собрать информацию и отдать её тем, кто знает, что с ней делать. — Потому что задание того не требует. Джеймс покачал головой. — Нет. Потому что ты мне не доверяешь. — Баки, - сдался Стив, - скажи мне, что будет, если приступ застанет тебя прямо на задании? —Нихуя хорошего, - согласился Джеймс, - но ты даже не даёшь мне шанса. Я теперь, типа, заперт в башне, пока ты геройствуешь? Я похож на Рапунцель? Стив едва сдержался, чтобы не улыбнуться сравнению. Как ни странно, в тот момент он полностью понимал мотив матушки Готель. — Ни капли. — Тогда в чём проблема? - не унимался Джеймс, - это просто смешно. Я все ещё стреляю лучше всех вас вместе взятых, но никто не доверяет мне оружие. — Возможно, причина как раз кроется в этом. Джеймс проигнорировал его, будто совсем не услышал, и вдруг прижался ближе, схватил Стива за пряжку ремня и зашептал горячо в ухо, задевая мочку губами: — Сам только представь: я бы стал твоей тенью, всегда был бы где-то рядом, чтобы прикрыть тебя, простреливая мозги этим ублюдкам раньше, чем ты сам успеешь их заметить. А потом, когда всё кончится, я бы зажал тебя где-нибудь так же, как сейчас, и, возможно, захотел бы тебе отсосать, - Стив шумно втянул носом воздух, и Джеймс победно, хищно улыбнулся, - ага, я знаю, тебе бы понравилось. Винтовка бы ещё остыть не успела, а я бы уже стоял перед тобой на коленях, с твоим членом в глотке и рукой в моих волосах, и ты бы лучше умер, чем не дал этому случиться. Звучит так же охуенно, как и будет на деле. Соглашайся, повеселимся. Не представлять эту картину сложно, воображение у Стива всегда было прекрасное. Он почувствовал, что дышать ему стало гораздо тяжелее, чем пару минут назад и отвёл взгляд в сторону, потому что смотреть этому чудовищу в глаза было невыносимо. И сам не понял, откуда у него взялось столько самообладания, когда в последний раз набрал воздуха в лёгкие и твёрдо ответил: — Нет. Джеймс отстранился в миг, зло сверкнул глазами. Отпустил, глядя на Стива почти обиженно. — Блядь. Ну и пошёл ты. Стив медленно выдохнул и расправил плечи, стряхнув с себя наваждение. В этот раз повезло. Продолжил бы Джеймс и дальше прижиматься так тесно и в красках описывать всё, что он хочет сделать, у него не хватило бы никаких сил. — Пойду. Не скучай без меня. — Не дождёшься, - буркнул Джеймс, - но если я хоть один синяк на тебе увижу - прибью на месте, клянусь. Вот этими вот руками прибью. Стив рассмеялся, притянул его обратно к себе и поцеловал. От базы в Мадриде Стив оставил только руины. И вернулся домой без единой царапинки. * Нашёлся Джеймс в Чиангмае. Стив и города-то такого не знал и очень удивился, что Джеймс, ненавидящий жару, выбрал Азию как укрытие. Наташа смогла отследить его телефон, когда тот включил его, чтобы арендовать себе жильё на Airbnb, и "Боже, благослови двадцать первый век", подумал Стив и вылетел из Нью-Йорка первым же самолётом. Никто не хотел отпускать его одного. Наташа сказала: — Я еду с тобой. Стив ответил: — Нет. Сэм сказал: — Это может быть опасно, ты не знаешь, в каком он состоянии. Может, месяц без терапии и таблеток сделал из него Зимнего? Стив попытался представить себе ситуацию, в которой Солдат покупает билеты и снимает себе жильё в интернете, но не смог. И полетел один. Добрался до Таиланда только на следующий день, ещё сутки ехал в автобусе и оказался в городе, когда уже совсем стемнело. Но отсутствие солнца не приносило прохлады, Стив, полностью вспотев, успел несколько раз мысленно проклянуть себя из прошлого за самоувереность. Нужно было брать такси. Он шёл вдоль дороги по координатам, оставленным Наташей, дышал тяжёлым и влажным, как перед грозой, воздухом, и готовил себя к встрече. Стив и правда не знал, в каком сейчас состоянии Джеймс, но отступать уже было поздно, до точки оставалось двести метров. Он свернул с узкой оживленной улочки и упёрся в переулок, где стояли несколько небольших деревянных домов. В нужном, в том, что был в координатах, горел свет, а со двора тянуло запахом дыма. Стив собрался с силами и открыл ворота. Джеймс был там. Одетый в майку без рукавов, которую Стив никогда раньше не видел, в такие же чужие широкие штаны и высокие кеды. Никакой брони, никакого оружия. Зажав сигарету между зубами, он ворошил угли на гриле пальцами металлической руки. Поднял светлые глаза на Стива, и даже не дёрнулся, взглянул с какой-то доброй насмешкой. И хрипло сказал: — Кто бы сомневался. Стив замер. Просто стоял и смотрел на него, как олень в свете фар. Боялся сказать или сделать что-нибудь, чтобы не спугнуть, но Джеймс вообще не выглядел так, как будто планировал сматываться. Он перевёл взгляд со Стива обратно к грилю и наклонился, продолжая чем-то увлечённо заниматься. Волосы упали ему на лицо, с момента их последней встречи они отросли ещё больше и теперь были чуть ниже плеч. Шёлковые, очень мягкие на вид, Стиву тут же захотелось к ним прикоснуться. Он выдохнул: — Что? — Посмотри, где мы? - ответил Джеймс, между делом устанавливая на гриль решётку, - я вот в душе не ебу. Но ты всё равно притащил сюда свою задницу. Стив открыл и закрыл рот. Джеймс пропал на месяц, а когда Стив его нашёл, тот готовил себе спокойно на заднем дворе и говорил про его, Стива, задницу. Американская мечта, не иначе. — Что ты делаешь? Джеймс посмотрел на него, как на дурака: — Ужин, Стив. — Нет. Здесь. — Прихожу в себя, отдыхаю. Но от твоей морды даже в такой глуши не скроешься, да? Он оттряхнул руки и повернулся, чтобы принести что-то из дома, но в этот момент Стив ожил. Пробежал оставшиеся между ними шаги, врезался грудью в широкую спину, стиснул руками и уткнулся носом в тёплую кожу на шее. Джеймс пах шампунем и костром, и Стив дышал, дышал, дышал им, и всё равно задыхался от чувства облегчения и внезапно накрывшего с головой спокойствия. Он попытался повернуться в его руках, но Стив только сжал крепче, побоялся, что... — Никуда не денусь, набегался уже, - будто прочитав его мысли сказал Джеймс, - отпусти. Стив ослабил хватку, но только совсем чуть-чуть. Джеймс обернулся в кольце рук, скользнул взглядом по его лицу, хмыкнул, дотронулся до бороды, приглаживая короткие жёсткие волоски. — Только не говори ничего про... — Скажу. Бритву потерял, что ли? Выглядишь, кстати, паршиво. — Я соскучился, - сказал Стив, и прозвучало жальче, чем он хотел. — И я, - просто ответил Джеймс, на короткое мгновение прижался губами к его губам и сразу отстранился, возвращаясь к тому, чем занимался, - мясо в маринаде со вчерашнего вечера. Не хочу, чтобы совсем размокло. Помогать не надо, просто не мешайся. Стив издал наполненный разочарованием звук, и услышал, как Джеймс усмехнулся, поднимаясь в дом по скрипящему крыльцу. У него сердце заходилось нежностью, касаться хотелось так, что голова шла кругом, но Джеймс и не шёл ему на встречу, и не отталкивал тоже, и Стив просто не знал, что ему делать. Он выбрал ничего не делать. И принял тяжёлое решение — в этот раз не лезть ему в душу. Уселся с ногами на скамейку и стал наблюдать. Поднялся ветер, - возможно, и правда близилась гроза, огонь на гриле потух, и Джеймс, тихо матерясь себе под нос, принялся разжигать его снова. Собрал волосы в хвост, чтобы не лезли в глаза, выложил на решётку овощи и мясо, добро пропитанное каким-то самодельным соусом. Готовил Джеймс редко, но всегда хорошо, и этот раз не был исключением. Пахло так пряно и вкусно, что Стив то и дело сглатывал слюну, а в животе заурчало. Стейк вышел острым, сочным, и он ел его руками, по-варварски, под немигающий взгляд Джеймса с вилкой и ножиком в руках. — М-м? - с набитым ртом промычал Стив, - это выше всяких похвал. Безумно вкусно. — Отморозок, - вздохнул Джеймс, аккуратно отрезая часть от своего куска. Дождь начался внезапно и сразу же как из ведра, поднял пыль с дороги, видимость дальше носа стала нулевая. Они едва успели доесть и спрятаться под крышей. Тёмно-лиловые тучи собрались в одну огромную, застилая собой всё пространство в небе, будто ночь наступила мгновенно. Где-то вдалеке свернула молния, а потом громыхнуло так, что Стив от неожиданности дёрнулся. Джеймс хмыкнул на это смелое-и-очень-суперсоладтское-действие и чиркнул зажигалкой, закуривая. — Давно такого не видел, - громко сказал Стив, пытаясь перекричать шум дождя. Джеймс кивнул. Наклонился к его уху, выдохнул, окутав того дымом, и так же громко сказал: — Здесь это надолго. Стив не нашёл что ответить. Застрять с Джеймсом на краю географии звучало как всё, чего он хотел. Уже ночью, перед сном, он все-таки почувствовал себя гостем в этом доме, к тому же, вроде как, незванным, потому что после ужина Джеймс молча скрылся на втором этаже. В своей спальне. Не их общей. Намёков Стив не понимал хоть убей, хоть в лоб скажи, но в этот раз, вроде, понял. Дождь только усилился, барабанил по крыше и окнам, а внутри было так уютно и безопасно, что спать на диване в гостиной как будто бы даже не казалось обидным. Стив стянул с себя лонгслив и устроился на крошечной цветастой подушке, закрыл глаза, погружаясь в сон, и вдруг на самой границе с реальностью услышал громкое, недовольное: — Сколько ещё тебя ждать? Тогда Стив понял, что он не только не понимал намёков, - он вообще ничего не понимал. Он словил себя на том, что буквально влетел на второй этаж, в полумрак спальни, и опустился на скрипящую кровать рядом с Джеймсом. Притянул его к себе, обхватив руками поперёк живота, вплавился всем собой в горячую кожу, и когда снова сверкнула молния, на мгновение залив комнату светом, увидел, что тот уже спал. * — Напиши своим, - сказал с утра Джеймс, - передай, что можно выдохнуть. Что я тебя не прирезал. Маленькая стрелка на стареньких настенных часах подкрадывалась к десяти, а в доме было темно, как бывает поздним вечером уже после захода солнца. И шумно: от сильного ветра скрипела крыша и гудели стены, а за окном бушевал так и не кончившийся ливень, Джеймс был прав, - это надолго, но Стиву было плевать. Обратно в Нью-Йорк возвращаться не хотелось. Стив поморщился от формулировки и перестал жевать свой омлет. — Они и твои тоже. И они так не думают. — Думают. — Нет, Баки. — Я тебе покажу кое-что. Джеймс по-кошачьи лениво потянулся на стуле, его футболка задралась вверх, обнажая косые мышцы и плоский живот. Он проследил за взглядом Стива и рассмеялся так легко и просто, будто знал, засранец, каким красивым может быть, как сильно Стив любил его по утрам, домашнего и мягкого. — Это...? — Не-а. Это, - сказал он и перестал дурачиться, достал из кармана пижамных штанов две чёрные бусинки и бросил на стол перед Стивом, - один был на твоей куртке, второй в сумке с вещами. Стив вздохнул. Ну конечно, Наташа. — Слушай, я... - начал оправдываться он, хоть и понимал, что не нужно, что выглядит глупо, потому что он не был в курсе, - я не знал, что она не избавилась от своей привычки прятать жучки во всё что видит. — Верю, - сказал Джеймс, - а я знал. Искал и нашёл. И я бы ни хрена тебе не сказал, если бы ты не стал со мной спорить, так что просто открой глаза на этот счёт и напиши им. Ей. Переживает. Стив кивнул ему в ответ и уже собрался закончить со своим завтраком, когда вдруг осознал: — Погоди, ты рылся в моих вещах? Джеймс без усилий раздавил оба жучка и отпил кофе из кружки. — А ты бы хотел, чтобы Романова была в курсе всего, что здесь происходит? - протянул он, наблюдая, как крошечные провода искрят между металлическими пальцами. На секунду Стив всерьёз задумался, и Джеймс весело фыркнул, - Боже, он проснулся в нормальном настроении, что это за подарок такой? Стиву хотелось подпереть голову рукой и просто смотреть на него часами. — Развлекаешься? — Ага. Забыл совсем, какой ты дурной, - сказал он, поднимаясь из-за стола, - ешь давай, всё замерзло уже. Стив решил, что нужно пользоваться моментом, раз уж сегодня вселенная оказалась к нему благосклонна и послала ему выспавшегося Джеймса в хорошем расположении духа. Он остановил его, схватив за живое запястье, поднялся следом и поцеловал так, как хотел при встрече. Долго и медленно, крепко держа его лицо в своих больших ладонях. В этот раз Джеймс поддался, прижался к нему грудью, отвечал и отзывался на каждое прикосновение, целовал, мокро и сладко проникая языком в его рот, и Стив пропал. Почувствовал, как быстро бьётся его сердце под рёбрами, какой он тёплый и сильный, и всё понять не мог, для чего Джеймсу эти приключения и побеги, если их жизнь может быть такой? Спокойной и тихой, может быть, скучной, ну и ладно, какая разница? Если он мог быть у чёрта на рогах, в городке, который вот-вот грозило затопить, и целовать посреди кухни единственного человека, ради которого подписался на такую авантюру, кому какое дело? Джеймс требовательно потянул его футболку наверх, и Стив улыбнулся. — Нет, - шепнул он ему в самые губы, и тот напрягся, остановился, вцепившись в него взглядом, Стив прочитал в его глазах бегущей строкой "какого хера", - нет, я бы не хотел, чтобы Наташа была в курсе всего. — Господи, Роджерс, блядь, - вздохнул Джеймс и всё-таки вытряхнул его из футболки, прижался теснее, жарче, двинул бёдрами, бесстыдно притираясь, - хоть секунду помолчи. Забыл, зачем ещё тебе нужен язык? Возможно, иногда Стива и нужно было просить дважды, но точно не трижды. * Вечером он поймал себя на чувстве дежавю: всё происходящее сейчас уж очень ему напоминало первые недели в Ваканде. Тогда они с Джеймсом поселились в хижине на отшибе, учились уживаться друг с другом и вести первый за последние семьдесят лет своеобразный совместный быт. Точнее, Стив учился, а Джеймс... был Джеймсом. Смотрел волком и терпеть не мог, когда Стив был Стивом. Сейчас ему казалось, что с того времени прошла целая вечность. — Я собираюсь сказать что-то, что тебе не понравится. Стив еле заставил себя очнуться. В этой жаре постоянно хотелось спать. Или, возможно, сказывался месяц неадекватного режима, из-за чего сейчас организм Стива считал, что он в отпуске и пытался отдохнуть изо всех сил. С большим трудом он всё же разлепил глаза. Джеймс нависал над ним, удерживаясь на локтях по двум сторонам от головы, красивый, косматый, залюбленный. — Жги, - пробурчал Стив, вплетая пятерню в его волосы. — Из еды у нас остались только бананы. Придётся съездить на рынок. Стив с тоской перевёл взгляд на окно. Одно дело наслаждаться тропическим ливнем в тёплом, сухом доме, и совсем другое под этим самым ливнем. — Такси? - умоляюще спросил он, но Джеймс посмотрел на него так, что от надежды ничего не осталось. — Байк. Ехать недолго, а дождь будто парное молоко, совсем не как у нас. Он выскользнул из рук Стива и направился к шкафу. Стив закрыл глаза и подумал, что, возможно, если он снова уснёт, Джеймсу станет его жалко и тогда не придётся... В голову вдруг прилетело что-то мягкое и шуршащее. — Баки! Что ты... — Мой дождевик, - отозвался Джеймс, - тебе нужнее. У дома, под козырьком, стоял байк. Просто большой скутер, не такой огромный и страшный, как все те, что были у Джеймса раньше. Он натянул на голову капюшон толстовки и шлем, легко потряс байк из стороны в сторону, сбрасывая с него воду, и похлопал по сиденью, глядя на всё ещё стоящего под козырьком Стива. — От того, что ты будешь гипнотизировать ливень, он не закончится, - глухо сказал он и сел за руль, опустив на шлеме визор, - живее, Стив. Не сахарный. Стив вздохнул, съёжился, будто пытаясь поглубже закопаться в дождевик, и вышел к нему. Дождь и вправду был тёплый, но такой сильный, что прилетающие на скорости капли по ощущениям будто резали его лицо. Стив крепко прижался к широкой спине, разглядывая мелькающие крошечные домики, яркие огоньки и вывески на незнакомом языке. От дождевика пользы было мало: что он был, что его не было, Стив всё равно промок ещё в первые минуты. Ветер неприятно обдувал мокрую кожу, но всё это было таким новым, свежим, совсем не вписывающимся в рутину последних лет, что ему стало хорошо. А ещё вдруг спокойно и безопасно, что совсем не вязалось с тем, что они ехали на большой скорости по размытым дорогам. Джеймс припарковался у рынка под навесом и заглушил двигатель. Стив удивился, увидев, что в такую непогоду они были здесь не одни. Местные вели себя так, как будто дождя и вовсе не существовало, деловито бродили между рядами, держа в руках пакеты с различной едой. Джеймс мог бы слиться с ними, если бы не был таким высоким и широким. Он прошёл вперёд и остановился у прилавка с мясом, сложил руки вместе, ладонь к ладони, приветствуя продавца. — Sawadi. Sabai dee mai? Тот скопировал его движение и, широко улыбаясь, ответил: — Sabai dee! Стив вскинул брови и выглянул из-за спины Джеймса. — С ума сойти, ты знаешь тайский? — Не-а, - фыркнул тот, - могу сказать на нём не больше, чем ты на русском. Он расплатился за несколько больших кусков говядины и направился к отделу с овощами. Стив побрел следом, разглядывая еду на других прилавках, название которой ни за что не смог бы выговорить. Запахов было невероятно много, пахло со всех сторон и всем на свете. Жареным мясом, чем-то сладким, будто попкорном, дымом и перцем от перевозной тележки с супами, специями и фруктами. Стив замедлился, завороженно оглядываясь, теряясь в этом хаосе из ароматов и людей, и почувствовал, как Джеймс схватил его за рукав дождевика, недовольно бурча себе что-то под нос. — Что? — Не пялься ты, тут так не принято. А если потеряешься здесь, я тебя dnem s ognem не найду. Стив ничего не понял, но кивнул. В овощной палатке сидела трогательная, морщинистая старушка, Джеймс сказал и проделал всё то же самое, что и с первым продавцом, а затем принялся выбирать томаты, сжимая и перекатывая их в живой руке. Из-за прилавка вдруг выглянула девочка лет шести, внимательно рассматривая Стива, и тот неловко ей улыбнулся. Она молча оглядела его с ног до головы и перевела взгляд на Джеймса, остановившись на его левой руке, кисти, что не была спрятана под рукавом, и еле слышно, удивлённо что-то сказала. Старушка, заметив это, бойко прикрикнула, и девочка спряталась, но через пару мгновений снова высунулась наружу, не отводя глаз от бионики. — Баки, - улыбаясь, окликнул Стив, - у тебя тут поклонница. Джеймс хмуро обернулся, всё ещё держа томаты в руке, но увидев того, кого Стив имел в виду, тоже наметил улыбку и подошёл ближе. — Эй, - незнакомым, мягким и тихим голосом позвал он, протягивая девочке левую руку, - привет. Yin dee ti-dai-ru-jak. Она было снова хотела спрятаться, но старушка рассмеялась, что-то ей шепнув, и девочка несмело положила свою крохотную ручку в холодную металлическую ладонь. Стив мечтал, чтобы его глаза умели фотографировать, чтобы навсегда запечатлеть это в своей памяти. Он так сильно любил всё в этот момент, что стало больно. Возвращаясь на байке обратно домой, вымокший до нитки, в хлюпающих от воды кроссовках, Стив был счастлив. Целиком и полностью. Для Джеймса это наверняка ощущалось обычным вторником, но для него в тот день будто открылся портал в новое, неизведанное место, в котором тот предстал перед ним совершенно не с той стороны, с которой Стив привык его видеть. Дома Джеймс сразу стянул с себя прилипшую к телу толстовку и небрежно бросил валяться в коридоре. Стив подобрал её, - стухнет же за ночь. А сам так и остался стоять на пороге, весь мокрый, задыхаясь от щемящей нежности, не в силах что-либо сделать и сказать. — Сейчас немного обсохну и запеку говядину с рисом, - послышался голос Джеймса откуда-то из глубины дома, - ещё постараюсь приготовить к нему соус, пробовал такой недавно, острый - пиздец, аж горло продирает, но очень вкусный. А потом можно... Стив? Алло, Земля вызывает Стива. Стив сделал глубокий вдох. Выдох. Вдох. И так раз десять, пока сердце не перестало колотиться как бешеное. Джеймс непонимающе уставился на него с лестницы, и Стив выпалил: — Я люблю тебя. Вот так просто. Всё ещё стоя в дождевике дурацкого кислотно-зеленого цвета, вода с которого стекала на пол. Джеймс находился в замешательстве всего мгновение, а потом нахмурился и предупреждающе начал: — Стив... — Я знаю, - перебил Стив и опустил глаза, чувствуя себя полным придурком, и затараторил быстро, - ты можешь не отвечать, ты не обязан, ладно? Мне просто... мне нужно было это сказать. Извини. Я как будто сейчас с ума сойду. — Ты уже, - сказал Джеймс, но, видимо, потерянное до нельзя лицо Стива заставило его закатить глаза и добавить, - блядь, Роджерс, ну Боже ж ты мой, давай здесь без соплей. Стив неуверенно шагнул ему навстречу, и Джеймс встретил его на пол пути, со вздохом сгрёб в объятия. Той рукой, которой он успокаивающе, почти ласково гладил Стива по спине, он мог бы запросто сломать шею или вырвать хребет, но не делал этого и в мыслях даже не держал, и, наверное, подумал Стив, в этом и было его невысказанное "люблю". Он положил голову на его плечо и почувствовал, как Джеймс прижался к ней колючей щекой, потёрся об его скулу и ухо, поворчал, что Стив так и не переоделся, что его одежда холодная и мокрая. Но не отпустил. Не отпустил, даже когда Стив сказал: — Ты что-то говорил про говядину с рисом? — Ага, - ответил Джеймс, - и соус. Но у меня тут дело поважнее — балбес один расчувствовался. Стив пихнул его в бок. — Это место так влияет, не знаю, как объяснить. Слишком много... всего. Он думал, что Джеймс посмеётся с этого оправдания, но тот только понимающие и серьёзно кивнул: — Мне тоже здесь нравится. Вроде, ничего особенного, но дышится свободнее, голова свежее. Ни разу за две недели кошмары не снились. Не хочу в Штаты, остался бы здесь на год-другой, но придётся возвращаться. Стив крепче прижал его к себе, будто уезжать нужно было уже сейчас. — Почему? — Да ты не приживёшься, - Стив не видел его лица, но услышал в голосе улыбку, - и не сможешь долго без своего ристретто с Пятой Авеню, тут такой не варят. Не умеют. К тому же, нападёт на Нью-Йорк какая-нибудь ебень, с щупальцами там, или, не знаю, с тремя головами, и все спросят: где же Капитан Америка, почему он нас не спасает? А он в Таиланде, трахается и греет свой зад на пляже. Не дело это. Стив фыркнул. Да, без ристретто будет тяжело, но про остальное он подумал, - ну и пусть, на сто седьмом году жизни ему позволено быть эгоистом. — Справятся как-нибудь без меня. А я без тебя - нет. Чистая правда. Джеймс снова вздохнул, тихо, сквозь зубы. Отстранился и посмотрел одновременно и тепло, и строго, и Стив под его взглядом решил, что на сегодня соплей и правда достаточно. — Клянусь, что в следующий раз, когда почувствую, что мне всё настоебало и захочу уехать, я тебя предупрежу, - пообещал Джеймс, - или возьму с собой. Мы с этим закончили? — Да, - ответил Стив и для убедительности кивнул, - да. — Отлично. Ужин? Я был голоден пару часов назад, а сейчас я хочу жрать. У Стива согласно заурчало в животе. — Ужин. В этот раз я тебе помогу. — Переоденься сначала, помощник, - крикнул Джеймс уже с кухни, - простынешь - лечить не стану. От разговора стало легче. Отпустило. И про себя Стив подумал, что hernya полная это всё: заболеть он не сможет, но если такое вдруг случится, Джеймс, конечно же, станет его лечить. Как раньше. * С утра вышло солнце. И впервые за эти дни Стив увидел безоблачное небо, оглядел местность и с восторгом понял, насколько же всё вокруг было ярким. Он стоял во дворе, смотрел на траву под ногами, широкие пальмовые листья, зелёные горы вдалеке, которые казались пушистым из-за верхушек деревьев. Всё было таким живым, диким и настоящим под лучами солнца, как будто кто-то игрался с настройками мира и выкрутил их на максимум. От дождя и следа не осталось. Дороги просохли, и воздух тоже стал сухим, раскаленным, - невозможно было вдохнуть полной грудью и не закашляться. — Вот тебе и отпуск, - сощурился Джеймс и затянулся сигаретой глубоко и вкусно, - то из-за дождя хер выйдешь, то из-за пепелища. Стив смотрел на него, полуголого, распластавшегося на скамейке у дома, как на лежаке. Джеймс подставился солнцу, расслабленный, свободный, покрытый шрамами с ног до головы, словно был частью этого дикого царства. Словно он его и создал. — Из двух зол всегда надо выбирать меньшее. И следующие два дня они провели так, как говорил Джеймс: грели задницы и трахались. А ещё садились на байк и ехали, ехали, ехали долгие километры без конкретной цели, останавливались в каждом живописном месте, в каждом храме, купались в тёплых озёрах, ходили до ломоты в ногах по национальным паркам, джунглям и спрятанных в них деревенькам. А затем ехали дальше, и возвращались домой только чтобы немного передохнуть от жары и поспать. Оба загорели, - обычный человек покрылся бы волдырями ещё в первые часы на таком солнце, а им было хоть бы что. На Джеймсе загар смотрелся красиво и правильно, Стив заглядывался на его сильные смуглые ноги, спину и плечи, а тот ловил его взгляды и улыбался. Поднимал визор на его шлеме, чтоб не мешал, и лез целоваться. Всё это время Стив ощущал себя то ли как в самом прекрасном сне, то ли как в бреду, но этому незнакомому чувству, как и всему хорошему, быстро пришёл конец. Одним таким же солнечным и жарким утром Джеймс сказал: — Самолёт завтра вечером. Не оставил выбора, зная, что сам Стив никогда бы решился уехать отсюда вот так резко, как пластырь отодрать. И, расстроенно вздохнув, он принялся собирать по всему дому свои не многочисленные вещи. — Хотел бы я, чтобы не пришлось. — Да ладно уж, - махнул рукой Джеймс, - сколько нам там осталось, ещё лет сто? Всё успеем. В такси до автовокзала, на заднем сидении, Стив поддался странному порыву и взял Джеймса за руку. Скорее, больше для себя, чтобы убедиться, что построенная между ними за эти дни связь не оборвётся, не рассыпется, стоит им только покинуть старенький деревянный дом. Джеймс будто бы всё понял, посмотрел как-то по особенному, совершенно не читаемым взглядом, и крепко сжал его ладонь.