Haos

      У меня есть несколько идей, но от осознания того, что мне придется совершить, моя душа разрывается на части. Это чувство аморальности и жестокости, которые меня окружают, словно тьма, поглощающая мой внутренний свет. Как я буду жить после всего этого?       Я одна, мне никто не поможет. Эти слова висят в воздухе, как неизбежная тень. Но даже в моих собственных мыслях я чувствую, как погружаюсь во тьму. Только от меня зависит, кто сегодня умрет, а кто останется жив. Я видела свое отражение в стекле его маски и не узнавала саму себя. Мой взгляд отражает полную пустоту и безнадежность.       Сейчас Маска видит меня изумлённой и растерянной, и это приносит ему огромное удовольствие. Он мстит мне за свои поражения. На его лице читается радость от моих страданий. И то, что он никогда не испытывал такие муки совести, когда совершал аморальные и омерзительные поступки, дает ему повод считать меня слабой. Будучи бесчувственным созданием, он не испытывает тех мук, что я сейчас переживаю. Ему неведомо чувство вины, а его поступки наполнены лишь чувством удовлетворения и превосходства. Моя боль, моё отчаяние, мой страх — все это становится его победой       Я борюсь сама с собой, со своим внутренним моральным компасом, который теперь колеблется в темной буре. Отчаяние парализует мою волю, а полное осознание ситуации душит любую искру надежды. Маска заставляет меня становиться такой же, как и он сам. И я не знаю, смогу ли я вырваться из этой тьмы, или же она поглотит меня, оставив только пустоту вместо человечности. Последствия моих решений могут погубить не только меня, но и тех, кто мне дорог.       — Если я отойду на несколько часов, каковы гарантии, что ты не уйдешь? — спрашиваю я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.       Мне приходится взять себя в руки, несмотря на всю тревогу, царящую в моем сердце.       — Никаких, — говорит Маска и усмехается. — Тебе придется поверить мне на слово.       Так дело не пойдет. Я не собираюсь ухудшать эту ситуацию еще больше. Если он уйдет, я потеряю Элис навсегда. В моей памяти всплывает её безжизненное состояние, изнуренное и лишенное всего, что было ей дорого. У нее уже просто не оставалось сил сражаться за свою жизнь. Пришло время поторговаться.       — Ты отдашь мне второе стекло от своей маски, — говорю я, окончательно приходя в себя. — Я сохраню его в целостности и сохранности, пока буду отсутствовать.       Теперь я действительно начинаю его ненавидеть. И эта ненависть придает мне сил, и я отбрасываю все свои эмоции и чувства, сосредотачиваясь на логике и холодном расчете. На данный момент вся его жизнь заключена в этой чертовой маске, то как он отчаянно сражался за нее, подтверждает это. Когда маска или часть её попадает в руки к кому-либо, огромное количество отрицательной энергии высвобождается, стремясь завладеть чьей-то душой, телом и сознанием. В те моменты, когда я действовала чисто на одних рефлексах, мне удалось уничтожить часть его души. Но на этот раз ситуация обещает быть иной. Маска обнаружил одну из моих слабостей, и теперь он собирается всегда пользоваться этим. Момент дьявольского торга наступает, и вокруг витает атмосфера зловещей интриги. Мы вступаем в сложную и интеллектуальную дискуссию, где каждое слово — это стратегический ход в игре, где на кону нечто большее, чем просто победа.       — Ты ведь понимаешь, что эта маска является частью меня, — говорит он и усмехается. — Ты действительно думаешь, что способна сопротивляться такому количеству отрицательной энергии?       Эта маска — символ его бездушия и жестокости. Я вижу, как он наслаждается своей властью, играя с судьбой других, словно шахматист на доске с живыми фигурами. Он продолжал свой мрачный монолог, раскрывая передо мной картину, насколько темным могут становиться души людей, в которых тьма обретает жизнь.       — Ты даже не представляешь, что такое истинная жестокость, Руно, — продолжает он, и его голос звучит как шепот зловещего призрака. — Эта маска — всего лишь внешнее проявление того, что скрывается внутри меня. Бесчувственность и жестокость — это нечто, что я несу в себе, как тьму, неотделимую от моей души.       Я понимаю его скептицизм. Его слова проникают в самые глубины моего сознания, заставляя меня задуматься о его истинной природе. Зона Безмолвия — часть ядра Вестрои, которая излучает негативную энергию, чтобы держать баланс с положительной энергией Зоны Бесконечности. Её влияние таково, что всё вокруг рушится и меняется, царит хаос и агрессия. Лица становятся безликими, а души погружаются в пучину тьмы. Маска — жестокое и бесчувственное существо, у которого нет места для человеческих чувств. Он наслаждается моментами, когда он может уничтожать чьи-то судьбы и души. Для него жестокость — как искусство, в котором он является мастером.       Но, вопреки его уверенности в том, что отрицательная энергия сделает меня слабой, я осознала, что именно в этот момент, когда мир кажется бесчеловечным, человек находит в себе силы сопротивляться из-за того, что жизнь его близкого человека находится в опасности. Мотивация, которая рождается из любви и желания защитить тех, кто тебе дорог.       Самый простой пример из соревнований, где боец становится немного сильнее, когда решающий поединок сопровождается присутствием его близких. Когда в толпе ты видишь лица тех, кто верит в тебя, кто надеется на твою победу, эта поддержка становится толчком к преодолению себя. Далеко не всегда это работает, но прецеденты были.       Что уже говорить о ситуациях, когда жизнь близкого человека находится в опасности. Хрупкая женщина способна на невообразимые подвиги, когда речь идет о спасении ее ребенка.       — Я смогу, — уверенно отвечаю я.        Маске не понравился мой уверенный ответ. Я видела его досаду от того, что снова обрела непоколебимость. Несмотря на все его угрозы, моя решимость была крепкой как камень. В отличие от него, я не боялась смерти, ведь я уже умирала. Он не привык к сильным оппонентам, к тем, кто не позволяет страху взять верх даже в самых безнадежных ситуациях.       Но Маска не собирался отступать. Его глаз снова сверкнул яростью, и я понимала, что он готов на всё, чтобы подавить мою волю. Внезапно, он резко поднял руку, откалывая последнее стекло из маски и бросает его мне. Из оттенков даркуса вырвалась темная энергия. Я почувствовала, как она пытается охватить меня, но я сопротивлялась.       Самые болезненные воспоминания сейчас за секунды проносятся в моей голове. Все, что я хотела забыть, возвращается. Я будто снова переживаю те эмоции и ту чудовищную боль, которые испытывала когда-то.       Воображение начало рисовать ужасные картины прошлого и будущего. Мой разум оказался на грани коллапса. Мои потаенные страхи, которые долгое время прятались в глубинах сознания, теперь вырывались наружу, создавая образы кошмаров. Я постоянно стремилась держать их под полным контролем, но теперь они выходят наружу, словно темные тени, отражающиеся на поверхности моего внутреннего мира.       Горе от ума...       В эти мгновения, я понимаю, что умение все тщательно анализировать, изучать, исследовать, предвидеть и думать, далеко не всегда приносит радость. Держа в руке это стекло, я понимаю, что могу уничтожить его, раздавить к чертовой матери. Но в эту самую секунду мои глаза видят мираж. Я вижу Элис, стоящую полностью в крови, и её утробный крик доносится до меня.       В те моменты, когда я действовала чисто на одних рефлексах, мне удалось уничтожить часть его души. Теперь я борюсь не только с его физической оболочкой, но и с этой чудовищной, омерзительной энергией, которая словно проникает в каждую клетку моего существа. Это позволяет ему не просто поражать меня физически, но и ломать меня морально.       Маска, улыбаясь, наблюдал за моим сопротивлением, словно это было частью его коварного плана, а его алчные глаза сверкают азартом, видя, как я пытаюсь бороться с этой мерзкой энергией. Я понимаю, что он не просто враг с физическим телом, а гораздо больше — он воплощение самой тьмы, которая стремится поглотить мою сущность. Маска не обладает властью надо мной. Пока он не проникнет в мою душу и сознание, он не узнает ничего. Я несу полную ответственность за свое существование и душу, и не позволю этой мрази поглотить меня. И от осознания этого, я смеюсь истерическим смехом.       Мой смех нарушает тишину, вызывая волну эмоций, которая отражает мою решимость сражаться до последнего вздоха. В нем смешанно все – ярость, гнев, вызов, но прежде всего, это мой способ борьбы. Я не позволю ему увести меня в бездну отчаяния. Мои глаза сверкают непокорством, а каждый смешок — это камень, брошенный в лицо врага. Он не сможет сломить мою волю, пока я буду смеяться в лицо опасности и смерти.       — И это все? — говорю я, немного успокоившись.       Маска усмехается, словно раскрыв тайну, которую я сама еще не осознала. Его лицо выражает насмешливую уверенность, словно он уже знает исход этой игры.       — Отдайся тьме, тебе понравится, — зловеще произносит он, открыто демонстрируя свой настоящий характер. — Моя сущность глубже, чем ты можешь себе представить. Ты борешься не со мной, а с самой судьбой.       — Иди к черту! Добровольно принять эту энергию, значит подчиниться тебе! — кричу я, стараясь противостоять силе, что пытается овладеть мной.       Постепенно давление сходит на нет, и дышать становится легче. Я чувствую, как частично освобождаюсь от этой темной энергии. Маска отступает на шаг, уставившись на меня, словно пытаясь понять, что же произошло.       — С твоей драгоценной Элис было намного проще... — произносит он, подчеркивая свою уверенность в своем превосходстве. — Возможно, тебе следовало бы взять пример с неё.       Он нарочно упоминает её, стараясь нанести мне еще больше мучений. До того, как мне удалось победить его, Элис даже не знала о существовании альтер эго, а после всего этого, она была просто не готова к такому.       Никто не был готов...       — Придет время, и ты заплатишь за всё.       — Я с нетерпением буду ждать тебя, — отвечает он. — Невозможно стать сильнее, постоянно сталкиваясь со слабаками. Только в смертельном, отчаянном бою с сильным противником, можно раскрыть свой истинный потенциал и стать по-настоящему могущественным.       В его словах звучит простоя истина — развитие приходит через преодоление трудностей и борьбой с теми, кому ты не способен противостоять. Только в таких обстоятельствах ты быстро учишься новому и стремишься превзойти не только самого себя, но и других. Эта философия была мне тоже очень близка, но не в вопросах жестокости и морали. Слова Маски звучали как приглашение к новому вызову и новым высотам. Неужели, чтобы победить его, мне придется стать такой же?       — Мы похожи, хоть ты этого пока и не осознаешь, — выражает свою точку зрения Маска. — Ведь именно ты поставила нас обоих в этот тупик.       Это существо, смотря прямо мне в глаза, утверждает, что мы похожи, хотя мои убеждения говорят об обратном. Он видит в преодолении смертельных трудностей не только неизбежность, но и средство к самосовершенствованию. Я чувствую, что столкнулась с соперником, который поднимает планку и подталкивает меня к преодолению собственных моральных границ. Однако, по мере того, как я погружаюсь в этот мир, где сила и борьба шли рука об руку, я понимаю, что для меня человечность и мораль должны всегда оставаться приоритетом.       Всегда нужно оставаться человеком...        В то время, когда такие, как Маска, забывают о своей человечности и доброте, я решаю двигаться вперед, не утрачивая их из виду. Возможно, это делает меня уязвимой в его глазах, но для меня важно сохранить свою сущность в этом беспощадном мире. И вот здесь наше главное отличие. Это не означает, что я буду оставлять все безнаказанным. Добро должно быть с кулаками... Вот мои твердые убеждения в этом жестоком мире, где царит хаос. Придет время, и либо я уничтожу его, либо он меня.       — Поэтому, я предлагаю тебе еще одно условие, — нахально говорит Маска. — Если ты успеешь до наступления рассвета, я обещаю, что Элис забудет навсегда все пытки и страдания, которым я ее подверг.       Когда кажется, что ниже падать уже некуда, он убеждает меня, что это далеко не его предел.       — Это слишком мало.       — Руно, ты же знаешь, что время – относительная величина.       Я понимала, что он говорит об использовании карт. Мы оба прекрасно знали, по какому принципу они действуют, но мне было интересно, что знает он.       — Какой принцип использования карты телепортации?       — Для того чтобы переместиться, тебе нужно представить место или человека, хватит даже образа из фотографии, — просто и быстро ответил Маска на мой вопрос. — Как и любая карта, она подпитывается энергией из поединков. Чем чаще ты сражаешься, тем больше у нее возможностей.       Карта телепортации впитывала силу и энергию из наших схваток, становясь с каждым разом все более могущественнее. Эти карты предоставляли уникальную возможность использовать время и пространство в своих интересах. Маска, чувствуя мой внутренний диалог, добавил с изящной улыбкой:       — Каждая капля энергии — это результат борьбы. Наши поединки дают нам возможность не только становиться сильнее, но и предоставляют средства для управления пространственно-временным континуумом.       Он был прав. Я еще раньше это осознала. Энергия, о которой он говорил, уже стала неотъемлемой частью нашей реальности. Несмотря на то, что большинство людей использовали игру только как развлечение, многие уже успели заработать на ней и исследовать её. Каждый извлекал свою выгоду как мог. Всё зависело от понимания и знания того, что находится у тебя в руках. Это принципиально новый уровень развития, где энергию можно извлекать из самой сути соперничества и борьбы.       Все вокруг нас строилось на энергии, на ее передаче и преобразовании. Ведь в релятивистской физике концепция пространства-времени объединяет пространство и время в одну абстрактную Вселенную. Математически она является многообразием, состоящим из "событий", описанных системой координат. Обычно требуется три пространственных измерения (длина, ширина, высота) и одно временное измерение (время). Пространство и время — это всеобщие формы существования, координации объектов. Всеобщность этих форм бытия заключается в том, что они — формы бытия всех предметов и процессов, которые были, есть и будут в бесконечном мире.       Физическая модель, лежащая в основе этой концепции, подчеркивала важность всего происходящего на поле боя. Каждое действие, каждая энергетическая волна имела свое воздействие на наши миры. Именно здесь, в этом удивительном пространстве, полностью раскрывались законы физики, становясь ключом к пониманию и контролю над окружающим миром. Силы, тщательно проработанные и использованные в поединках, могли перекроить законы времени и пространства, открывая новые возможности для тех, кто умел правильно понимать и использовать этот потенциал.       Несмотря на то, что карт ворот было много, карта телепортации была единственной в своем роде. Всё это время Маска и Хелджи имели доступ к таким ресурсам и постепенно наращивали их. У меня уже просто не осталось сил, чтобы нервничать и переживать.       — Что ж, ты останешься в моей комнате, пока меня не будет, — говорю я, сжимая стекло в руке.       После его утвердительного кивка, мы закрываем поле игры, и снова оказываемся в моей комнате. Беру Тигрерру, Гидраноида, все необходимые карты и выхожу из комнаты, запирая её на ключ. Я не могу позволить дать ему новый повод для шантажа. Неважно, будь то бакуганы, карты или даже родители – все это он считает моей слабостью. И если он доберется до них, то обязательно воспользуется этим, чтобы выторговать себе более выгодные условия.       От осознания всего происходящего мне хочется разрыдаться прямо здесь и сейчас, но я понимаю, что если дам волю эмоциям, то не смогу быстро успокоиться. Когда все это закончится, я позволю себе чувствовать, но сейчас у меня просто нет на это времени. Пусть в данный момент эмоции будут подавлены, но я понимаю, что они не исчезнут, и мне сложно сказать, что будет со мной утром.       Сжимая кулаки, я ощущаю, как напряжение пронизывает каждую клеточку моего тела. Эти мгновения, когда на плечах лежит ответственность за жизни других, заставляют меня взглянуть в глаза своим страхам и сомнениям. Ведь это не только моя борьба, но и борьба за тех, кто доверил мне свою судьбу.       — Руно, не иди у него на поводу, — советует мне Тигрерра. — До чего бы вы не договорились, это не приведет ни к чему хорошему.       — Сейчас у меня нет выбора, прости.       У меня не было ни сил, ни времени препираться. Активирую карту телепортации, и оказываюсь в больнице. Как я ненавижу это место. Вокруг меня витает запах антисептиков, звуки монотонного пульса и свет холодных ламп. Тем не менее, судьба заставляет меня снова и снова возвращаться сюда.       Я оглядываю пустой коридор и понимаю, что в этот раз ситуация более серьезная, чем когда-либо. Глубокий вдох наполняет мою грудь, когда я осознаю тяжесть ответственности, ложащейся на мои плечи. В этом пространстве я сталкиваюсь с моментом истины, где я умирает моя душа, а не тело.       Теперь мне придется решить, кто должен умереть, а кто – жить. Я задаюсь вопросами, на которые сложно ответить:       Какое значение имеет одна жизнь по сравнению с другой?       Кто из этих людей заслуживает продолжения жизни, а кто должен покинуть этот мир?       По какому критерию определить важность роли каждого в обществе?       По возрасту, полу, тяжести болезни?       Может быть, справедливости в данной ситуации не существует, но я несу полную ответственность за свой выбор. Я осознаю, что неважно, какие критерии я установлю – в конечном итоге, мой выбор будет обременен тяжелыми последствиями.       Окружающие меня коридоры казались бесконечными, а запах медицинских средств настолько настойчивым, что каждый вдох напоминал о боли и страданиях. Это просто огромное здание, и несмотря на то, что я когда-то уже лежала здесь, я с трудом ориентируюсь в этих коридорах. По логике вещей, на каждом этаже должна быть карта, обозначающая экстренные выходы при пожаре.       Но я не успеваю найти ее и сталкиваюсь с отделением реанимации. Сквозь окна дверей проступали замутненные силуэты медицинского оборудования, создавая впечатление борьбы.       Борьбы за жизнь...       Я вошла туда, внимательно разглядывая все. В помещении царила особая напряженность, словно каждый аппарат, каждый монитор стоял на страже чьей-то драгоценной жизни. Я ощущала, как мое сердце стучит в унисон с звуками медицинского оборудования. Мой взгляд был направлен к больничным койкам, где лежали изможденные пациенты. Отпечатки боли и бессилия проступали на лицах людей, которые в этот момент были лишены своей обыденной жизни. Все во мне взывало к поиску другого решения, более человечного и милосердного. И я поняла, что не могу этого сделать.       Не смогу лишить беззащитного человека жизни.       Я так ушла в себя, что упустила момент, когда к реанимации начали подходить медики.       — Что нам делать?       — Отключите его от инкубатора интенсивной терапии и подключите нового новорожденного.       — Но мы не можем...       — У нас нет другого выбора, у этого младенца больше шансов.       Врачи были заняты своей собственной борьбой за чужие жизни.       Я мучаюсь от принятия одного решения, а они сталкиваются с болезнями, травмами, кровью, болью и смертью каждый день. Несут ответственность за судьбы людей, чьи жизни часто зависят от их быстрых и точных действий. Решения, которые им приходится принимать, носят груз ответственности, которую трудно понять тем, кто не сталкивался с таким выбором. Они вступают в борьбу за каждую жизнь, но иногда приходится делать сложный выбор в пользу одного, пожертвуя другим. Их работа требует не только медицинских навыков, но и огромной психологической устойчивости. Смерть становится неотъемлемой частью их повседневной жизни. Они видят страдания, боль, отчаяние, и несмотря на все свои усилия, не всегда способны предотвратить гибель пациента. Тем не менее, они продолжают свою работу, несмотря на трудности и потери.       Пусть забирает мое тело.       И от этой мысли становится легче. Настолько, что найдя решение, которое не требует от меня убийства, я вновь могу смотреть на себя без омерзения. Впереди сложный путь, и мне уже всё равно, что сделанный выбор может стать тем, что приведет меня к собственной погибели. Впереди мрак, но я не ощущаю страха.       С полной уверенностью я телепортируюсь к себе домой и оказываюсь в своей комнате. Маска вальяжно сидит в кресле, и когда он замечает, что я вернулась, это только придает ему дополнительной наглости.       — Ты справилась гораздо быстрее, чем я ожидал, — проговорил он с вызывающей усмешкой.       — Не думай, что ты меня сломаешь своими играми, — отвечаю я, стараясь поддерживать спокойствие. — Я приняла решение: мое тело в обмен на Элис.       Маска хмурится, его лицо снова принимает угрожающий вид. Ему не нравится предложенный вариант.       — Мы так не договаривались, — говорит он, играя с ножом в руке.       — Какая тебе разница?       — Большая, я бы с радостью забрал твое тело, но ты мне не подходишь, — объясняет он. — Ты доказала, что можешь справиться с отрицательной энергией.       Мразь...       — Да, я могу вселиться в тебя, но полностью контролировать и подчинить тебя у меня не получится.       — Что тогда? — спрашиваю я, стараясь сохранить хладнокровие.       Маска усмехается, словно наслаждаясь моим беспокойством.       — Ты должна найти другой способ, Руно. Что-то, что устроит и меня, и тебя.       Думай...       Маска, сидящий передо мной, словно произносил приговор. И я вспоминаю тот разговор врачей о младенце, которого в скором времени должны отключить от инкубатора интенсивной терапии. Я чувствую, что что-то во мне отвергает эту идею. Судьба ребенка уже была безжалостно предрешена, не мною, но это не освобождает меня от ответственности. Будь, что будет...       С усталым вздохом я согласилась, и мы переместились в больницу. Каким-то чудом, нам удалось быстро найти нужное отделение. Обнаружить младенца, о котором говорили врачи, оказалось несложной задачей. Он выглядел аномально маленьким и хрупким. Все дети, находящиеся в инкубаторах интенсивной терапии были на грани жизни и смерти, но несмотря на все свои трудности, казались более-менее здоровыми по сравнению с этим младенцем.       — Ты издеваешься надо мной? — проговорил Маска, глядя на меня с недоумением.       — У тебя будет шанс начать жизнь с чистого листа, — ответила я.       Я подошла к двери и надежно заперла ее. Через несколько секунд послышались голоса врачей:       — Отключить Алана Уокера от инкубатора...       От волнения, я уже не слышала конец их разговора. Сердце мое бешено колотилось, когда я взглянула на аппарат, в котором лежал недоношенный младенец. Внутри инкубатора, он выглядел таким хрупким, беззащитным и безжизненным, будто сам воздух мог навредить ему. Тонкие трубочки и провода соединяли его с аппаратами, создавая иллюзию искусственной жизни. Я почувствовала, как сжимается сердце, видя его таким беспомощным и хрупким.       — Ты заплатишь за все мои унижения, — шепчет он и яросно смотрит мне в глаза.       Это уже второй раз, когда я вижу столько ярости и беспомощности в его лице. Он, похоже, понимал, что его судьба теперь зависит от меня и врачей. Я достала стекло, тем самым показывая, что у меня тоже есть преимущество перед ним. Часть маски, которая была на лице Элис, преобразовалась в энергию и направилась в тело ребенка. И в этот момент я со всей силы бросила этот чертов кусок стекла об стену. Со звонким звуком стекло разлетелось на осколки, отражая мою внутреннюю ярость. Хватит с тебя и оправы...       Тело младенца начало приобретать здоровый оттенок. Я подошла ближе и вгляделась в его нежное лицо, которое еще момент назад казалось пугающе бледным и хрупким. Теперь каждый вдох наполнял его легкие здоровым цветом, а румянец начал расцветать на его щечках. Этот процесс был, безусловно, невероятным. Младенец, мгновениями назад выглядевший таким хилым и безжизненным, теперь словно оживал. Я посмотрела на бирку с именем.       Алан Уокер...       Теперь ты будешь жить. И какими последствиями это обернется, покажет только время.       — Почему дверь заперта? Быстро выламываете ее, нам срочно нужен инкубатор!       После сказанных слов я прикоснулась к бессознательному телу Элис, и мы мгновенно телепортировались домой. Я аккуратно положила её на кровать и укрыла одеялом.       Её лицо выглядело здоровым, и я держала её руку, чувствуя ее пульс. Облегчение медленно наполняло меня. Элис спала крепким и спокойным сном, словно ничего не угрожало её мирному существованию. Её улыбка была такой светлой и невинной, словно все беды и тревоги исчезли, оставив лишь спокойствие.       Слёзы бежали по моим щекам, а немой крик застрял в горле. Моя грудь сжималась от той тяжести, что я несла внутри себя. Я винила себя за каждый момент, который привел к этим последствиям. В голове крутились мысли о том, как я могла поставить свою семью и друзей под угрозу. Эта ночь стала точкой невозврата, разделяющей мою жизнь на до и после. Моя боль превратилась в нечто неописуемое. Маска был прав, я никогда не забуду эту ночь...       — Руно, пожалуйста, приди в себя, — умоляла меня Тигрерра, чувствуя мою боль и отчаяние.       — Тигрерра, прости меня, — прошептала я, это было всё, что я могла сейчас ей сказать.       Слёзы продолжали течь, словно несмолкаемый поток упреков и боли. Я даже не могла выразить свою боль и отчаяние словами, но немой крик внутри меня был громче, чем любые звуки.       — Ты не виновата, — ответила мне Тигрерра. — Никто не знает, верно ли ты поступила или нет, пока ты не узнаешь последствия своего выбора.       — Вынужден согласиться, — неожиданно сказал Гидраноид. — По крайней мере, ты минимизировала эти последствия на данный момент.       Я вела борьбу с тем, чтобы смириться, что теперь в моей жизни остался темный след, который никогда не стереть. Чувство вины окутывало меня, как зловредный паразит, питающийся моими страхами.       — Гидраноид, обещай мне, что никогда и ни при каких условиях ты не раскажешь о событиях этой ночи, — угрожающе прошептала я.       — Что я получу в замен?       — У тебя действительно будет возможность стать сильнейшим бакуганом, плюс никто и никогда не отправит тебя на смерть против твоей воли, — заверила его я.       — Я согласен, — произнес Гидраноид, и его решение звучало как эхо в пустоте.        После каждой ночи, какой бы кошмарной она ни была, наступало утро, приносящее свежий взгляд на мир и надежду на перемену. Уходящие тени ночных кошмаров растворялись в свете нового дня, словно испаряясь под первыми лучами восходящего солнца. Я усмехнулась.       Благими намерениями выстлана дорога в ад...