Омуты памяти

      - Кто станет лучшим в этом году? - с улыбкой переспросил Леонид Рудко на камеру. - Вот в конце мы и увидим. Пока не хочу делать ставок.       - А за кого вы? - не унимался репортёр. - Ведь есть же собственные пристрастия!       - Я вот выскажусь, а потом меня в Неве найдут, - заржал актер. - Лучше воздержусь. И вам советую, - с этими словами он мигом сдрыснул от съёмочной группы.       День Мюзикла никогда не был событием, которое праздновалось широко. Изначально это создавалось как профессиональный камерный праздник, объединявший актерскую тусовку. Номинантов и будущих лауреатов начинали угадывать уже с середины лета. Правда, в начале вечера прошел слух, что сегодня все может пойти совсем не так. Сюрпризы... Конечно, они все любили сюрпризы. Но сложно ожидать чего-то нового, когда каждый год был похож на предыдущие. Правда, в этом году день Мюзикла подвинули к самому концу декабря и объединили с празднованием грядущего Нового года. Поэтому хорошего настроения было хоть отбавляй.       Они приехали вместе. Игорь, в черном как смоль костюме, был настоящей вороной на фоне пестроты пиджаков и коктейльных платьев. Саша же сильно не церемонился с дресс-кодом и напялил на себя джинсы, кричаще фиолетовую рубашку и накинул на все это великолепие серый клетчатый пиджак. Солянников только улыбнулся при виде его довольной физиономии. За этот год Метлицкому удалось сделать достаточно, чтобы привлечь к своим работам внимание новых инвесторов и получить пару крайне заманчивых предложений на будущий год. Он совершил свой обычный променад по залу, поздоровавшись с друзьями, отвесив шутки мужчинам и комплименты дамам, а некоторым и то, и другое, и хотел уже вернуться к Игорю, который на пару с Костей Иваненко что-то активно перетирал за жизнь. Но, на его беду, началась первая официальная часть. Главным вопросом вечера было - кто же получит лучшего актера этого года? Толпа собиралась у сцены. Молодежь галдела, мэтры покровительственно глядели на этот балаган. На сцену вышла пара актеров-ведущих, и после затянувшейся вступительной части они взяли конверт и под одобрительный гул распечатали.       - И, - объявил блистательный молодой человек, - нашим лучшим актером становится самый приятный и скромный человек. Вы его все знаете. Он недавно вернулся в Петербург и выстрелил со своей замечательной ролью, сведя с ума не только Москву, но ещё и нас. Дамы и господа, это Игорь Солянников!       Зал взорвался аплодисментами, а Игорь растерянно поглядел по сторонам. Но он даже не успел замешкаться, как был буквально выдавлен на сцену, где под вспышки камер и овации ему вручили кучу всего бесполезного и диплом со звездой.       - Спасибо всем, очень...в общем, приятно, - пробормотал он в микрофон. - Я рад, спасибо ещё раз.       И, улыбнувшись, попытался быстрее ретироваться.       Когда Игорь сошел со сцены, чуточку обескураженный, с подарками и дурацким букетом, Метлицкий среди прочих подошел его поздравить и отпускал шуточки со скоростью пулеметной ленты. Отсмеявшись и отблагодарив знакомых, Солянников нашел глазами своего режиссера и устало улыбнулся.       - Можно поздравить тебя? - спросил Саша тихо. - Сначала Москва, теперь Петербург. Все склоняются перед тобой.       - Не смешно, - конфузливо отмахнулся Игорь. - Зачем это лишнее внимание? Получил заслуженного, хватит с меня. Нужно других двигать и поощрять. Глупо так. Надеюсь, это не ты придумал?       - Да, и все карточки написал тоже я и кинул под покровом ночи, - усмехнулся Метлицкий. - Я же, любя, в конце концов.       - Любя карточки подписывал? - искоса поглядел на него Солянников. - Просто чувствую себя дураком немного. Этаким фанфароном.       - Так это же не ты сам, а тебя наградили.       - Все равно, - пожал плечами Игорь. - И куда мне деть эти дурацкие пакетики и букет?       - Отдай девочкам. Только диплом не отдавай. Повесим рядом с моим за 2013 год. Сразу будет видно, что мы с тобой образцово-показательные артисты.       И оба они засмеялись.       - Игорь Геннадьевич, Александр Ефимович, можно вас снять для истории? - подскочила Алина, получившая роль Козетты в одном из составов и пребывавшая в восторженном состоянии.       - Конечно, можно, - улыбнулся Игорь, замирая.       История в его голове ассоциировалась с чем-то долговременным и на память. Саша же скорчил рожу и положил голову ему на плечо.       Ласковая широкая ладонь не заставила себя ждать. Солянников привлек друга ближе и мягко улыбнулся на камеру.       - Господи, вы такие славные, - защебетала Алина. - Подписчики умрут.       - Мы уже никого не стесняемся? - когда она упорхнула к остальным ребятам, тихо спросил Игорь, продолжая обнимать.       - Нет, но сегодня вечеринка, и всем наплевать. А я как режиссер этого бардака, - изображая интонацию Эммы, пробасил Метлицкий, - могу себе позволить обнять своего лучшего актера.       - Это лучший актер обнимает режиссёра отчего-то, - усмехнулся Игорь. - Пойдем на террасу, здесь душно.       И они вышли на улицу. Тучи рассеялись, и над Петербургом показались первые звёзды.       Саша закурил и тут же поймал неодобрительный взгляд Игоря.       - Если я брошу курить, - сказал Метлицкий примирительно, - то начну жрать в три горла. Ты думаешь, я не пробовал? Начинал подъедать у всех подряд. Бутерброды, пельмени, орехи, вафли пачками. И ладно бы мне отказывали. Но они же кормили.       - Потому что боялись, что ты выгонишь из труппы, если тебя не угостить, - прыснул со смеху Игорь.       Саша улыбнулся себе под нос. Он чувствовал себя невероятно счастливым. Год, начинавшийся столь невыносимо, сделал полный оборот, и на излёте стал чем-то совершенно особенным. Внезапно его позвали в зал, чтобы сказать пару слов со сцены. Это дело он не очень любил, но куда было деваться.       На террасу тем временем вышли Лера с Лёней, получившие в этом году "Лучший дуэт".       - Так что? Выбрали страну? - спросил Рудко между делом, хлопнув Солянникова по спине.       - Какую? - недоумевал Игорь.       - Любую. Дания, ЮАР, Аргентина, Штаты, что там ещё...       - Это ты так отпуск нам планируешь?       - Нет, - оскорблено протянул Рудко, - Это там, где можно жениться. По-моему, Игорь, пора.       - Скажешь тоже, - отмахнулся Солянников. - Что за глупости?       - Нет, дорогой друг, не глупости, - наставительным тоном затянул Леонид. - Закономерность и признак хорошего вкуса. Надо осчастливить талантливого режиссера и первого баритона Петербурга, - Лера, слушая их, не выдержав, засмеялась. - Уютный уединенный вечер, свечи, шампанское. Встанешь на одно колено. Вынешь кольцо. Скажешь: "Санёк, будь моим мужем", - при этих словах Доманская едва пополам не согнулась от смеха. - Он говорит "да", и по его щеке стекает скупая мужская слеза. Здорово придумал?       - Лёня, - только и покачал головой Солянников, - я не знаю смеяться или плакать самому сейчас.       - Или в канал тебя кинуть, - бодро возвестили из-за спины.       - Санечка, - полупьяно протянул Рудко, - такой сюрприз испортил. Ну, ничего, Игорь проинструктирован, он тебя удивить ещё успеет.       - Иди ты, - фыркнул Метлицкий.       - Да, - кивнула Лера с улыбкой, - пойдем мы, - и потянула Лёню обратно в зал, предусмотрительно прикрыв за собой двери.       Начиналась следующая официальная часть. На террасе не осталось никого, кроме двоих ведущих актеров театра.       Приглушенно долетала музыка из запланированной в новом сезоне постановки "Войны и мира". Обменявшись заговорческими взглядами, они церемонно раскланялись и, запутавшись в том, кто кому должен был подать руку, всё-таки завальсировали. Было промозгло, с канала тянуло сыростью и холодом. Но танцевать друг с другом было гораздо веселее, чем толпиться в душном зале и слушать обычную белиберду. Теплые, не успевшие озябнуть руки обвили плечи, и мужчины мягко кружились танце, то и дело сбиваясь кто, куда и кого ведёт. Ласковая близость окутала их. Игорь и то дело заглядывал в серые, лучистые глаза, и сердце его сжималось от нежности.       Они замерли, стоило музыке оборваться. Оба были умиротворены присутствием друг друга и спокойствием вечера. Мягко падал снег, серебристым сиянием оттеняя черный костюм.       - Я тебя люблю, - прошептал Игорь вдруг. - Вот решился сказать...       Метлицкий ошеломлённо уставился на него.       - Люблю, - повторили настойчивее, - долго к этому шёл, и, наконец, понимаю, как ты мне, Сашенька, дорог.       Александр подвис и, опустив взгляд, будто пытаясь что-то найти на промерзшей плитке, буркнул тихое:       - Игорь...       - Люблю тебя, - поцеловали дрожащие ладони. - Сколько угодно буду это повторять.       И, не выдержав, Саша крепко стиснул Солянникова в объятиях. Уткнулся лицом в мягкую, с проседью россыпь длинных волос и тихо так, счастливо рассмеялся.       - Счастье моё... - прошептал он, - люблю-люблю-люблю тебя. Всем сердцем.       И губы их встретились, с осторожностью, будто боясь испугать. Но мгновением позже все вернулось на круги своя, и они стали безоговорочно счастливы в петербургской ночи. Любовь согревала их, отводя все невзгоды прочь.       Год спустя они целовались на том же самом балконе, где одиноко курил Саша в памятную ночь театрального капустника. Ничего не изменилось, из булочной тянуло корицей, в доме напротив горели все окна, и лишь канал в эту зиму не замерз.