Живи

Если кто-то скажет, что быть руководителем больших проектов, особенно в сфере театра, это как два пальца об асфальт, Дмитрий Бикбаев лишь улыбнется уголками губ и пожелает удачи. Потому что единственное, что он хочет после совещания со своей командой — это забраться под теплой плед, чашку какао, под бок своего кота и смотреть сериал. ВСЁ. Он быстро забегает в метро, пополняет в автомате «Тройку», на эскалаторе спускается вниз и дожидается электричку. «Черт ещё и сигареты закончились. Надо не забыть докупить.» Слава богу, что в метро электрички ходят каждые 3 минуты и достаточно скоро Бикбаев сидел в вагоне, подключив смартфон к зарядке, просматривал соцсети. Думать не хотелось от слова совсем. Люди на станции то входили, то выходили и Дмитрий не обращал на это никакого внимания. Пока на станции «Бауманская» не зашли в вагон два молодых человека. Один высокий, широкоплечий с копной густых каштановых волос, серо-голубыми глазами и шрамом возле губ. Второй — пониже, длинноватые черные волосы, глаза темно-карие и как воротник, татуировки, уходящие дальше вниз. Бикбаев бы наверное и не стал бы дальше их рассматривать, сам одевался и выглядел не по формату в юные годы. Вот только взгляд зацепился не за внешность. Парни сели ближе к выходу, почти напротив Бикбаева. Не заметить их отношение друг к другу было трудно. Забота, поддержка, которая проявлялась в поглаживании плеч и держание за руку, словах, которые кажется были очень нужны сероглазому. Дмитрий правда не собирался подслушивать, и честно, не сильно что-то понял из их разговора. Только что один кажется выиграл, но не сильно то рад своей победе, а второй его утешает и пытается успокоить. — Дим вот нужно было тебя послушаться и не брать эту чёртову руку. Какой нафиг я победитель с такой победой? Там уже весь интернет наверное из меня сделал сопляка и труса. — Олееж, все битва закончилась. Ты был на эмоциях, ты так ждал победу, вот тебя и занесло. Тебе сейчас нужно выдохнуть. Хейт был бы по-любому, вне зависимости от твоего выбора. Я честно даже рад, что на 4 месте. Мне и так досталось, что вообще в финал вышел. — Дим не говори так. Ты был как никто достоин победы. Честно так хотелось взять и заткнуть тех, кто так не считал… Парни продолжали говорить, а у Бикбаева ком в горле, глухая боль и воспоминания далёкой давности. Как будто недавно Соколовский после их номинации за кулисами, когда перестали снимать камеры, говорил те же слова. У него тогда была чуть ли не истерика, что его друг, практически брат, покидает проект. А он, старший его на три года, успокаивал это практически шестнадцатилетние «чудо», у которого из-за слез весь макияж поплыл к хренам. Влад прижимал прямо к сердцу и не отпускал, плакал в плечо, просил, что может уговорит Меладзе его Димку не прогонять… Сколько времени прошло. И как сильно все поменялось. А Олег и Дима продолжали болтать и все больше Бикбаев видел в них отражение себя и Влада. Даже в возрасте получилось совпадение, (услышав из разговора шутку про студенческийи и пенсионный) что высокий и мощный Олег оказался младше субтильного Димы. Бикбаев снова уткнулся в телефон, пока не почувствовал ощущение, что на него смотрят. Подняв глаза, он увидел, как его раглядывают темно-карие омуты. На плече старшего спал младший, пока тот как будто сканировал человека напротив. «Интересно узнает или нет? Хех я кажется так постарел, что вряд ли меня нынешняя молодежь знает». Дмитрий на взгляд ответил, а в голове единственное, что как чертовски этот парень на него похож. Не внешностью, нет. Какое-то покалывание и чувство знакомого до дрожи. Так хотелось им сказать, чтобы не растеряли своей близости. Как он когда-то потерял. Парень неожиданно кивает и за плечи притягивает ближе младшего к себе. Бикбаев слегка удивлённо на это смотрит. Не успевает он подумать о том, не прочитали ли его мысли, как черноволосый будит своего друга, чтобы они вышли на следующей станции. — Олееж вставай нам на следующей. — Да встаю я, встаю. Парни подходят ближе к выходу. И неожиданно, прям перед тем как выйти, кареглазый протягивает Дмитрию пачку сигарет со словами. — Спасибо вам за ваши песни. Особенно за «Живи». Жаль, что вы больше не поёте. Бикбаев на автомате берет пачку и провожает взглядом удаляющуюся пару. Ему ехать ещё пять остановок, а в груди едкое чувство грусти и сожаления. Он свое солнце упустил, его луна больше не светит. Пусть хотя бы у них получится. А ты, Бикбаев, живи Как не умеешь, но живи.