Never or always

Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Его въедливые изумрудные глаза казались ему слишком яркими, живыми, приносящими полный хаос в жизнь. Его слегка мозолистые пальцы, от постоянных тренировок в квиддич, казались слишком хрупкими с виду, но имели сильную хватку на его плече при очередной взрывной ссоре. Его слегка пухлые губы казались сочнее вишни, желаннее вечно являющихся под рукой зелёных яблок. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Ему всегда казалось, что он, чистокровный, сын самого Люциуса Абраксаса Малфоя был самым желанным явлением магического мира. Любой его каприз исполнялся с самого младенчества, любой эльф, который хоть как-то не угодил юному наследнику всегда наказывался, а его maman,– Нарцисса Блэк – всегда лелеяла своего первенца, и по совместительству, единственного сына. Он был её ценностью, гарантом счастья, благословенный Магией. Его papa учил его быть достойным фамилии и Рода Малфой, и он, Драко Малфой, свято верил, что делает всё правильно. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Ни тогда, когда шрамоголовый юнец демонстративно отвернулся от его руки, бросая нахмуренное и холодное: «Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин». Ни тогда, когда после ночного наказания они брели вдвоём близь друг с другом, попутно оглядываясь на то, чтобы Пушок не отставал. Гарри всегда был пренебрежительным, думалось Драко после очередной стычки, и ему совершенно было непонятно, что он сам отталкивал предмет своей ярой ненависти. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. И его застилала лютая ненависть, когда гриффиндурок с нежной улыбкой и смущенным румянцем стирал со щеки Джинни Уизли крошку хлеба. Он хмурился, язвительно хмыкал и слал словесные проклятия в сторону этих двоих. Он закрывал глаза, представляя, как посылает проклятия в рыжую копну вол... Рыжую? Да. Именно рыжую. Именно в Уизли, предательницу крови. В самую мерзкую, по его мнению, девушку. И его совершенно не волновало это жгучее чувство в своей груди. Да и с чего бы? Это ненависть, которая ярым образом струилась в Джиневру. Потти со всем со вкусом не дружит, раз опустился до подобного. Хотя о чём это он? Тот ведь маггл до костей. Он ведь совсем не смышлённыш в магическом мире. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Ему никогда не хотелось обнимать его так крепко и оставлять свои слёзы на его мантии. Ему никогда не хотелось бросать ему обманчивые злые слова и убегать. Ему хотелось остаться в Выручай-Комнате и сгореть в Адском Пламени. Но, Поттер, гриффиндорский герой никогда не делал чего-то лишь на половину, брался за дело с боевой готовностью и демонстрировал потрясающий результат своих трудов. И сейчас прячась за гобеленом и пытаюсь унять дрожь по всему телу ему снова хотелось плакать, вернуться обратно, к чумазому Потти, ударить его, кричать и рушить. Ему хотелось, чтобы тот наконец-то обратил внимание на него – Драко Малфоя. Нет, просто на Драко, уязвимого, раненного и испуганного. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Потому что он Пожиратель Смерти. Грязный и отвратительный. Потому что он подлый трус и даже своё первое, на самом деле уже второе, задание не смог выполнить с присущим достоинством Рода Малфой. Его руки дрожали, в глазах рябило от присущего напряжения, а мягкий голос Дамблдора вызывал желание взвыть, обхватить себя двумя руками или просто хватать ничего не понимающего Поттера в охапку и аппарировать куда угодно, в любую точку мира, на самый дальний остров. Сорвать кожу вместе с меткой и клясться. Клясться в том, что звучит как безумие и самая худшая насмешка жизни. Он действительно дал себе право подумать о любви? Мерлин, отец отречёт его от Рода, дай Мордред лишь бы они только выжили в этом безумии. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Когда тот весь помятый, с серым оттенком лица, потухшим взглядом, но отпрятной одежды явился в зал заседания суда и принялся свидетельствовать за семью Малфоев и Снейпа – это был удар под дых. Настоящая насмешка жизни, наказание Магии. Он добился их оправдания и полного освобождения, лишь позволил отделаться штрафом в приличную сумму галеонов. Но это было предостаточно, чтобы Драко Малфой практически с щенячей нежностью подумал о том, что этот человек был принцем на белом коне, как в этих глупых маггловских сказках, которые ему однажды сунул Северус, дабы позлить Люциуса. – Однажды я найду в себе смелость, чтобы подойти к тебе очищенным и вновь протянуть свою ладонь, – мягкий блеск теплоты в серых глазах был чем-то новым, притягательный. Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера, но он желал растопить своё ледяное сердце и измениться, чтобы смело смотреть в будущее, ведь от чего-то он знал, всё будет. Чужое прикосновение руки к своему плечу всё ещё отдавало теплом – жизнь шла своим чередом. – Однажды, мир будет лучше воспринимать и понимать. Ты не трус, и ты храбрее, чем может казаться, – усталая улыбка озарила лицо Гарри, когда он забирал свою руку с плеча Драко. Всё будет, но потом, через несколько лет, когда магический мир полностью окрепнет от последствия войны, когда волшебники найдут в себе силы прощать и ценить. Всё стабилизируется, и тогда, две души, что так трепетно переплетались друг с другом вновь сойдутся воедино, и в этот раз это не будет гневный окрик и презрения маска. Это будут нежные касания, мягкие слова и трепет жизни. Эти две души, столь противоположные, но поистине родные окажутся поддержкой друг друга. Возможно, Драко Малфой никогда не любил Гарри Поттера. Возможно, это был его сон и он определено знает, как сильно ненавидит это, ведь Гарри – его свет жизни. Возможно, Гарри Поттер неумелый актёр, а может искусный притворщик, но он всегда любил Драко Малфоя, который был невероятной занозой.