Тридцать первое декабря

Из только что распакованной колонки ненавязчиво играла классическая новогодняя музыка. За окном падал пушистый снег, образуя глубокие сугробы, в которых потом будут резвиться дети. Весь город был украшен светящимися фигурами, превращаясь в настоящую волшебную сказку. Где-то вдалеке уже гремели первые салюты, будто бы напоминая, что новый год вот-вот наступит. А в центре их квартиры стояла высокая зеленая елка, обмотанная разноцветной гирляндой. — Арс, ты куда дел все игрушки? — донесся приглушенный голос Антона из другой комнаты. Он уже несколько минут искал эту дурацкую коробку. — Никуда, ты же их убирал в последний раз, — невозмутимо крикнул Арсений, придирчиво поправляя гирлянду. Ему всё не нравилось, что она либо лежит на ветке, и тогда сбивается общий рисунок, либо она висит под веткой, но тогда гирлянда болтается и это просто некрасиво. Антон неслышно фыркнул и что-то пробурчал, забираясь еще дальше в шкаф. Ну он же четко помнит, что последний раз эту коробку убирал Арс, потому что сам Антон тогда завернулся в одеяло и грустил из-за окончания новогодних праздников. Спустя некоторое время, наконец нащупав что-то похожее на коробку с украшениями, он радостно взмахнул головой и моментально зашипел от боли, ударившись о верхнюю полку. — Ты там в порядке? — чуть обеспокоенно спросил Арсений, услышав звук удара. — Сойдет, — Антон уже стоял в дверях комнаты, одной рукой удерживая огромную коробку с новогодними украшениями, а другой потирая ушибленный затылок. Он хотел было поворчать на Арса, что из-за его старческой памяти Антон будет встречать новый год с больной головой, но завидев, как тот до сих пор хмуро разглядывает гирлянду, отложил коробку в сторону и подошел к елке. — И что тебе не нравится в ней? — Она неровно висит, — пожаловался Арсений, продолжая перевешивать несчастную гирлянду с ветки на ветку. Антон, глядя на это, глубоко задумался. — Может, ее на скотч прихерачить? За переднюю часть ветки. Тогда и рисунок не собьется, и она просто висеть не будет. Арсений моментально обернулся и максимально благодарным взглядом посмотрел ему прямо в глаза. — Ты гений. Антон лишь усмехнулся, потрепал Арса по голове и принялся искать моток скотча в той же самой коробке с украшениями. Ну а где ему еще быть? Следующие несколько минут они потратили, приклеивая некоторые части гирлянды к елочным веткам. Разумеется, Арсений больше руководил, подсказывая, где и куда стоит прилепить кусочки скотча. Антон же через раз матерился сквозь зубы из-за колючих веток. Вот он единственный минус живой елки. Арсений любил именно такой новый год, как в детстве. Когда и елка настоящая с потрясающим запахом смолы, и годовой запас мандаринов на кухне, и громкие салюты во дворах. Антон тоже любил новый год, но был не так строг к соблюдениям детских традиций. В принципе, он сам бы обошелся обычной искусственной елкой и бутылкой шампанского, как в старые добрые студенческие времена, но с тех пор, как они с Арсением живут вместе, каждый новый год становился настоящим семейным праздником. Сначала они праздновали каждый в своих семьях, а теперь у них двоих появилась своя собственная, хоть пока и небольшая, семья. Семья, которая наряжает елку ровно тридцать первого числа, объедается мандаринами еще с начала декабря, а потом все новогодние праздники пересматривает Гарри Поттера, играет в плейстейшн и катается на всех снежных и ледяных горках города. — Фу-ух, — Антон сладко потянулся, разминая уставшую спину. Последние кусочки скотча приходилось лепить на самые нижние ветки, и для высокого Антона это было настоящим испытанием. — И кто еще из нас старый, — рассмеялся Арсений, отходя на пару шагов назад и уже без придирки рассматривая елку. Вот теперь гирлянда висела как надо. Антон притворно закатил глаза и улыбнулся. — Остались игрушки. Вот чего-чего, а новогодних игрушек у них хватило бы на несколько елок сразу. Были и советские деды морозы, чебурашки, стеклянные шары, и обычные пластиковые шишки с блестками, и маленькие заснеженные домики, привезенные из разных стран, звездочки, снежинки, разные животные, и, разумеется, классический серебряный дождик. Арсений, как придирчивый эстет, взял на себя задачу развесить все игрушки на елку. Или хотя бы бо́льшую их часть. Каждый раз украшая елку он вспоминал детство. Как они с родителями вешали игрушки, некоторые из которых падали и моментально разбивались, пугая старенького кота. Кот, кстати, вопреки убеждениям, елку никогда не ронял, а только настороженно смотрел на нее со стороны. Видимо, опасался зеленой колючей штуки. Антон же не так тщательно подходил к развешиванию елочных игрушек и с радостью принялся распутывать дождик. Тоже удивительный человек. Все обычно мучаются с гирляндами и наушниками, а он, наоборот, обожает всё это распутывать. Говорит, что это успокаивает, даже если ты и так не особо нервный. А еще он с небольшой долей скепсиса относился к современным елкам, на которых нет мишуры. Понятно, что она создает лишний визуальный шум, но это же новый год! Как здесь вообще что-то может быть лишнее? И, что удивительно, Арсений, любящий минимализм, был с ним полностью согласен. Минимум украшений может быть во все другие дни, но не тридцать первого декабря. Пока они украшали елку, за окном уже совсем стемнело, снегопад только усилился, а стрелка на часах показывала без пяти минут одиннадцать. — Ол ай вонт фор крисмас из ю-у-у , — с ужасным акцентом подпевал Антон колонке. — Я польщен, — Арсений шутливо поклонился в ответ. Антон на секунду замер и смущенно улыбнулся. — Вообще-то это правда. — И это взаимно, — Арсений с невероятной теплотой посмотрел ему в глаза, потрепал по кудряшкам и чмокнул в щеку. Услышав начало очередного новогоднего хита, Антон хитро взглянул из-под челки и потянул Арса танцевать. Из колонки доносился голос солистки Аббы, у соседей, кажется, залаяла собака, испугавшись очередного салюта, а они, абсолютно счастливые и влюбленные, стояли посреди комнаты, обнявшись, и иногда покачивались в такт музыке. Да, это с трудом можно было назвать медленным танцем, но им было абсолютно все равно. Главное, что даже спустя столько лет, они могут вот так стоять, смотреть друг другу в глаза и видеть в них искреннюю и безусловную любовь. Абба уже давно сменилась другими новогодними песнями, за окном прогремело сразу несколько салютов, окрашивая небо во всевозможные цвета, через тонкие стены было слышно, как все вокруг поздравляют друг друга, часы показывали ровно полночь, а они, кажется, этого всего не замечали. — С новым годом, — тихо произнес Антон, наклоняясь за поцелуем. — С новым годом, — также тихо сказал Арсений, отвечая на поцелуй и зарываясь пальцами в такие любимые кудряшки Антона. Уже через несколько минут начнут раздаваться телефонные звонки от друзей и родителей. Но пока у них есть время побыть наедине, и они бесконечно счастливы, что очередной год встретили вдвоем. Такие разные, но безусловно любящие друг друга.