Яркая молния

Яркая молния, озаряя своим светом промокшую листву деревьев, исчезла так же быстро как появилась. Стоящая в тени фигура искривила губы в усмешке. Даже свет от обычного природного явления будто просто не хотел его замечать. Для него слишком много чести… Стараясь не слишком сильно стучать каблуками ботинок по полу мужчина проходит вглубь коридора и неспешно открывает дверь. Тишину комнаты разбавляет мерное сопение и цоканье стрелок часов. Других часов. Предыдущие исчезли вместе с хозяином, будто бы надсмехаясь. Гробовщик словно наяву видел дерзкую улыбку дьявольского дворецкого, собирающего вещи своего господина. Ах как глупо думать, что он мог переиграть его, жнеца. Демоны слишком самолюбивые создания, однако… Закрывая дверь, жнец со спокойствием отметил прелесть темной тихой ночи. Где-то поблизости слышались сверкания сверчков, стрекотали кузнечики, а в комнате для слуг тихо скрежетало по бумаге перо. Старик был занят не пойми чем, то ли заполнял бумаги, то ли писал сбежавшим весточку, описывая обстановку. Прикрыв глаза, мужчина представил, как маленький граф надменно улыбается, узнав, насколько незаменим его дворецкий. И лишь этот дворецкий понимает, что за столь презренным действием прячется страх за собственную сохранность. Что он может без Себастьяна? «Ох, мой милый друг, что я могу без тебя? Ты нужен мне в этом деле как воздух, прошу приезжай сию же минуту, а я, так уж и быть, подарю тебе прекрасный смех Твой дражайший друг Винсент…» Письмо, лежавшее в кармане мешковатого одеяния, вдруг резко начало обжигать кожу сквозь ткань и мужчина со злости сцепил руки в кулаки. — Что ты можешь без меня, дражайший друг? — дрогнувшая свеча осветила блестящие зеленые глаза, — разве что умереть… И вдруг мужчину словно прошибло молнией. Вся его сущность резко отвергла вразумительные догмы разума. И если в прошлые «озарения» гробовщик со всей обидой и болью игнорировал просьбы стонущего сердца, то сегодня, в эту удивительную тихую ночь… Теплый летний воздух будто пытался высушить узкие влажные дорожки, к которым мужчина даже не прикоснулся. Он развязал узел, сдерживающий на запястье ленту, и собрал длинные пепельные волосы в высокий хвост, смахивая челку с глаз. Как ему нравилось… Как он любил. Сегодня можно, только сегодня. Мужчина медленно прошел через черные ворота входя в самое страшное для него место и, несмотря на это, самое желанное. Его личный кошмар, его личное успокоение. Его дражайший друг. — Ну здравствуй, Винс. Прошу простить, что не явился на твои похороны, но видеть твою могилу для меня тогда было невыносимо. А посмотреть на то, что от тебя осталось я бы и сейчас не смог. Уж прости, но даже тот странноватый красный жнец и тот краше. Однако и ты должен просить у меня прощения. Могу заверить, моя обида куда больше, чем тебе могло бы думаться. Могло бы… — жнец вдруг запнулся. Все мысли, что убивали его в течении этих долгих трех лет, почувствовав момент, стремились найти свободу. Выдохнув он позволил себе открыться, прожигая взглядом имя на могильной плите. — ох, клянусь, я простил! За все бы тебя простил, лишь улыбнись мне, я уже не прошу о подаренном смехе. Лишь улыбка. А я же исполнил твое пожелание. Прости уж, что не сразу, но твоих проказников я нашел. Я сделал это, друг мой. Я спас это дитя, все годы ждал, смотрел на него и видел тебя. Близнецы, а такие разные… Младшенький лицом да характером в матушку пошел, а старший словно ты, в подобном возрасте конечно, — неловкая улыбка украсила бледные губы. — Три года прошло, а я все еще тебя помню, а я все еще лелею надежду, что ты без стука впорхнешь в мою лавку и всучишь в руки конверт с приглашением на собрание. Жду, когда вновь услышу твой заливистый смех, когда ты иронизируешь над герром Дидрихом и как он, нервно дергая бровью, подтолкнет тебя в мою сторону, что бы ты справлял свое остроумие на мне. Жду, когда твоя суровая сестра нахмурит свои чудесные тонкие брови, сурово глядя на то, как я подначиваю тебя на очередную безрассудную глупость. Желаю вновь услышать стук бильярдных шаров друг о друга и громкое: «Прямо в цель, Дидрих! Ай молодец!» Помнишь ли как написал мне, мол что ты можешь без меня? Ты можешь решить за меня, когда меня покинуть, когда спасти свою семью ценой собственной жизни. Ох, ты, видимо, можешь решать один, насколько твое общество мне дорого и насколько ты можешь быть кому-то ценен! Я явился на твое венчание, поздравлял тебя и твою милую Рейчел с беременностью, а затем рождением двух прекрасных мальчиков, соизволил поприсутствовать на их девятом празднике! И чем ты мне оплатил? Я даже попытаться спасти тебя не мог, ты оставил от себя лишь пепел… Я никогда от тебя ничего не требовал. Лишь просил тебя лишь об одном — быть осторожнее. Сверчки утихли, кузнечики ускакали спать, природа окунулась в прекрасную неторопливую негу, и ветер резким порывом донес до сидящих на крыше особняка двух фигур последнюю просьбу исповедавшегося: «Винс, прости меня за то, что привязался к тебе, прости меня… прости» Карие глаза сверкнули в свете ночи алым. С осторожностью взглянув на спящую в графских комнатах кукулу, лишь удовлетворенно ухмыльнулся и спрыгнув с крыши с драгоценной ношей на руках наконец ответил на вопросительный взгляд: — И вправду, близнецы, а такие разные. — улыбнулся дворецкий, слегка щурясь. — И нужно тебе было на него глядеть, чтобы понять? По мне, итак все очевидно, а если уж ты и не понял, то ведь вы видались ранее, мог бы и заметить, говори мне все, Себастьян, не заставляй меня превращать эту просьбу в приказ. — почувствовав неуютность от очередного сравнения с братом не удержался господин. — Есть вещи, которые при первой встрече в вас не опознаешь, — мужчина осторожно поставил мальчика на пол комнаты, так любезно предоставленной Ран Мао. Обдумывая слова демона, мальчик пропустил процесс переодевания и, когда дворецкий уже собирался задуть свечи, схватив его за пиджак остановил, привлекая внимание. Избитая, раздавленная душа требовала сочувствия, а остатки личности молили о признании, граф был не готов услышать ответ, ведь монстр не умел сочувствовать, однако он все же потребовал: — Что же в нас разного? Как Гробовщик, будешь преклоняться перед ним, потому что он и лицом, и характером пошел в отца? Что ты сегодня увидел в нем? Что понял, какие выводы сделал? Припоминаю твои же слова, демон, контракт не прервать. Тишину ночи разбивала азиатская музыка, исходившая из главной залы. Рядом с притоном Лао не слышно было сверчков или кузнечиков. Но маленький граф отчетливо услышал мягкое и склеивающее израненную гордость. — Вы даже спите прекраснее, мой единственный господин. «Будьте уверены, я всегда смогу вас различить, ни разу не усомнюсь в выборе. Ведь я дьявольски хороший дворецкий»