Непростительное...

Чарли кажется, что рушится не просто участок метро. но и его собственный разум. Потому что… он понимает, что слова назад уже не взять. Понимает, что двигаться можно лишь вперёд. Потому что это он, он по своей воле натравил озверевшую в край Ривер на Босса. И скорее всего… они оба — и он, и этот проклятый древний лицемер — прекрасно понимали, ради чего стараются. Чарли направил фонтанирующий во все стороны гнев. А Босс… со всей своей клятой жертвенностью покорно двинулся на встречу Ривер. Принимая весь этот гнев, всю скопившуюся злобу на себя. Они оба старались ради Юджина. И… именно в этот момент, когда их взгляды встретились в самый последний раз, Чарли стиснул кулаки, понимая, что если заварил кашу, то придется продолжить, выбора нет и… Один из них будет разорван на куски и очень нескоро сможет собраться вновь. А второй… второй быстро подлетает к распростертому на земле телу Юджина. От криков его проекции ломит в висках. И Чарли делает свой выбор. Захватить тело Юджина и покинуть станцию метро настолько быстро, насколько возможно. Омерзительный, непростительный поступок. Худшее из того, что может позволить себе призрак. То, что лишит его последних капель света и… как смешно, что Чарли пугающе легко даётся подобная жертва. Потому что очкарик стоит того. И даже главная жертва, осознание того, что Юджин ему этого никогда не простит, она того стоит. И это не только потому, что они призраки, а Юджин живой человек. Чарли кричит, в чужом теле неудобно, оно кажется слишком большим, душным и неуклюжим, а, возможно, это потому, что сам Чарли отвык быть живым. Он отвык прикладывать усилие ради каждого шага, отвык от того, что нужно уметь двигаться и… ему больно. Босс, чертов эгоистичный ребенок переросток. Но Чарли не мог испытывать к нему ненависти, каким бы говнюком он ни был. Сейчас этот призрак позволял рвать на куски свою душу и… Чарли судорожно стискивая зубы несся по лестнице вместе с нагоняющей его проекцией Юджина. Потому что крикнуть Юджину о том, что сейчас его драгоценный наставник отдает свою душу на растерзание ради его спасения… было бы самым отвратительным, что только мог сделать Чарли в свете той правды, что он узнал о душах и их свете. И едва покинув живое тело, Чарли не выдерживает и падает на землю, когда проекция Юджина хватает его за ворот и встряхивает. — Зачем?! Ты понимаешь, что такое не прощают?! — Чарли впервые видит Юджина таким разъяренным, дрожащим и полным горечи. Даже тогда, когда он довел Босса до срыва, все было не так страшно и… ох. Это плохие, очень плохие мысли, и с этим нужно что-то делать. — Он все сделал ради тебя и ради того, чтобы ты жил, понимаешь?! И он сделал это потому, что это было его решение! Потому что он так хотел, слышишь? Пожертвовать собой ради тебя — это просто ещё одно его желание. И ты ничего не мог с этим сделать! — Чарли кричит, он не выдерживает, хватая Юджина за ворот в ответ. И притягивает ближе, заставляя смотреть себе в глаза, единственные участки белого цвета, что остались в его теле, от которого теперь словно веяла чернота. — Чарли. — Заткнись и слушай, очкарик! Мы с твоим обожаемым Боссом свой выбор сделали! Спасли тебя, несмотря на то, чем это для нас может закончиться. И мы это сделали потому, что нам этого хотелось! — крик Чарли обрывается, и он просто молча смотрит Юджину в глаза, слушая как совсем недалеко в метро сражаются два монстра. И все, что может теперь делать — это смотреть в глаза за круглыми линзами. Смотреть и осознавать, что явно ничего уже изменить не может. Он совершил непростительное и кто знает, сколько времени пройдет до того, как он начнет терять рассудок как и все остальные монстры. — Знаешь, что он сказал мне тогда, когда я очнулся? — голос Чарли притих. — Спросил, не пришел ли я на запах твоей крови. — Даже тогда… — Да, даже тогда он пытался тебя защитить. Даже тогда его волновал именно ты. И когда я отправился за тобой, он сказал, чтобы я нашел твою душу и привел для него… Доходит? Юджин медленно кивает, следя за каждой эмоцией, что отражается на почерневшем лице. Когда-то очень давно, сразу после запечатывания монстра одной несчастной женщины, Босс сказал ему, что призраки не должны вредить живым и тогда он сказал: «Я забираю тебя» и протянул Юджину руку. Сейчас человек осознает, что уже тогда призрак давал ему шанс. Возможность отыграть назад. Ведь так хотелось послать их всех да и самого босса тоже. Но Юджин схватил узкую черную ладонь так, будто это было самым важным, что он мог себе вообразить. Сейчас он сидел рядом с другим абсолютно черным призраком и пугающе ярко понимал, что, возможно, при жизни никогда больше Босса не увидит. И Ривер тоже. Он всех их потерял. То, что было его смыслом долгие десять лет, рассыпалось, словно пыль. Босс понял, что даже после всего этого ужаса, после всего, что он натворил… Юджин не сможет спокойно смотреть на то, как Ривер рвет его несопротивляющегося на куски. Он… просто покорно принял свою участь как и давным-давно. Осознание этого заставляет Юджина вновь рухнуть на колени. И он просто… не может. Не хочет это выдерживать. Все, что ему остаётся — это вернуться в тело и просто… покинуть это место. Чарли стискивает зубы и сжимает кулаки. Да он сделал то, что должно было быть сделано. И в отличии от того, что было при жизни… он поступил правильно. Он встретил свою ошибку лицом к лицу и… черт, это было нестерпимо! Его распечатали, ему дали возможность вновь быть и теперь… Теперь он остался один. Черт, да он может сотни раз твердить, что знал, на что шел. Но… Чарли не выдерживает и громко воя хватает с пола кусок отколовшегося потолка и запускает в стену. По черному лицу стекают белые слёзы, но Юджин этого не увидит. И Чарли просто громит все вокруг. Очень скоро он успокоится. Очень скоро он вспомнит все их разговоры с Юджином. И, хмыкнув, вернётся в развалины, где отыщет осколки веера Босса. Да, хорошими поступками он ничего не исправит, но… может, выполняя работу загробного офиса, он сможет ненавидеть себя хоть самую капельку меньше?