Complicate the Simple

— Ты предлагаешь что? Это пиздец, слушай… ты хоть иногда понимаешь вообще, что на словах гораздо легче, чем на деле? Всё, что они делали и делают — это по сих пор не обозначить никаким другим словом, кроме как «пиздец». Без упоминания, что они, брат и сестра, трахаются наедине или вокруг чужих взглядов при любом подвернувшемся удобном случае… быть главными в их общей «тусовке» единомышленников, двенадцати вместе с ними и трёх постоянно на далёком расстоянии, то ещё дерьмо. Благословение и проклятие — невозможно из этих двух понятий выбрать одно, ведь в первом случае они делали, что хотели, но цена за это, похоже, быть изгоями до гроба. Хотя им каждый день обещают, что их трупы даже в землю никто не захоронит, кроме их же сообщников, если те останутся живы. Будут бездыханно валяться на земле, пока не сгниют и очередное земельное удобрение настоится для того, чтобы сама земля приняла это в себя внутрь. — Можно сколько угодно говорить, будто… нейроны в башке, или что там отвечает за эмоции и решения, в том числе у нас… можно запросто подрезать ножиком или скрутить. Не наблюдал я раньше, чтобы ты такое умела, сестра. Теперь же своеобразно ласковые друг с другом в том числе среди любых уютных мест для интима, раз то не всегда была комфортная постелька… ёбнутые на голову ласки Дюмонты были нешуточно озабочены новой сложившейся большой проблемой. Можно было бы и дальше воровать с кармашков и прилавков втихушку, или устроить из налета на очередной городишко шоу с огнем, кровью и наложившими в штаны от страха горожанами — на что этим двоим всегда забавно смотреть, как в том числе здоровые мужики не могут и близко подойти к ним. Вот только проще пареной репы устраивать обнесение недр богатства захолустья или столицы… всё-таки с магией через руки и ментальное воздействие, пусть они, для мелких «крыс», не жаловались на свою физическую силу и навыки ближнего боя. А теперь, блядь, вышла та ещё проблема, что нужно плодить болванчиков, что делали бы за них весь тот трэш, где от превращения живого в мертвого один шаг. — С-сука, раз не помнишь, так молчи и давай лижи дальше, понял! Хотя кое за что я всё-таки перед тобой извинюсь — сейчас мне не до чувств между нами. Мне расслабон нужен перед охуительным тестированием своих хирургических навыков, которые у меня с горем пополам. Верука думала больше, чем нужно, делать ли задуманное при свете дня или ближе к вечеру. Её в итоге стало раздражать то, что она уделила время выбору за и против больше, чем стоило. Казалось бы, всего-то и надо поймать кого-нибудь из исключительно развитых телом накачанных бугаев, которым и свой ум не помешало бы прокачать, а потом сразу копаться в его башке ножом и зажимами, отрезав кожу на лобной доле и вскрыв затылок. Но не всё так просто — без уточнения деталей для успешности операции, но с немедленными действиями. Чтобы пойманный в их в прямом смысле мелкие куньи лапки, что постоянно творят кровавую безумную дичь, сколько Дюмонты себя помнили, отвергая свое детство, как что-то брезгливое, не успел прийти в своё собственное сознание. До того, как Верука его изменит… раз по её словам, у неё ещё и неплохая практика в нейрохирургии, что для древнего тысячелетия элитарная наука. — Но у тебя получалось… ты же не только прикладыванием трав можешь раны лечить. И магия сама по себе не родилась вместе с нами. Напомни только, тебя же подпольные врачи учили операциям на себе и на других… ты вообще много чего помнишь из этого? — Уж явно больше твоего, ты в этом вообще дуб дубом однозначно, поэтому и выполняешь мои поручения. Пока я тут, как лидер, отдуваюсь за вас всех — с Мастером Тьмы говорю я за всех вас, нахуй! Ладно он хотя бы не орёт на меня за ваши проёбы, но ты же в курсе, что я не выношу этого и раздаю пиздюлей, чтоб неповадно было? Вот только в какую, блядь, цель, она вкладывает познанные ей теории… чтоб отпиздить через лишившегося своей воли схваченного несчастного всех тех, кто им не понравится? Или спиздить добрую кучу денег, чтобы бежать с ними через весь город, раз даже портальная магия была утрачена? Впрочем, если всё же не обойтись без оставления пойманного этими двумя «кончеными» подопытного в отключке, чтобы он «настоялся» в так называемом стазисе перед большим делом на следующий день, то тогда уж лучше вечером творить из него безвольное живое мясо. Чтобы оно отлежалось на ночь и было готово творить порученное Дюмонтами безумие прямо с утра — устроив себе отличное начало дня, не иначе. — Ох, нейроны, точно, блядь… Клаус, ну что, у нас с тобой зашибись нити в башке, раз нам в охуительный кайф ебстись вместе, хоть мы и кровные родственнички, а? Нам же не впервой с тобой, братик, в попки трахать друг друга — ты тем, что у тебя висит и довольно неплохое, хотя в меня и больше запихивали. Ну а я, кхм-м-хех… по твоим запросам фаллосы из своей энергии создавала, и могла себе на пояс такую штуковину напялить. — Да заткнись ты об этом и стони давай дальше, сама попросила тебя немножко потрахать, чтоб настроение было копаться ножом в мозгах!