Nightmare

Они вместе уже много лет. Их жизнь кажется чем-то нереальным, как с обложки журнала. Пару лет назад, после того, как Намджун получил повышение, они переехали в большую и красивую квартиру в центре Сеула. Быстро приняли решение, что теперь Чимину нет нужды работать, всё равно домашние дела всегда нравились ему больше, чем скучная и унылая рутина в офисе. Он любил готовить и наводить порядки. И вероятно не мог представить сейчас себе лучшей жизни. Да, всё было однообразным, но это не расстраивало и совсем не раздражало его. Всё казалось идеальным. Чимин, как обычно, просыпается раньше Намджуна, чтобы приготовить ему завтрак и проводить на работу. Он включает телевизор на фоне, чтобы выветрить из головы страшный сон, который снится ему уже пятую ночь подряд. — Изуродованное тело молодого человека сегодня было найдено в районе Юнг. Полиция Сеула связывает жертву с местом преступления, которое было обнаружено две недели назад на заброшенной стройке, в том же районе. Таким образом, полиция подтвердила, что жертва была убита «Криминалистом», серийным маньяком, который обставляет места преступления будто на нём уже поработала команда специалистов и забирает тела. К сожалению, полиции пока не удалось найти остальных жертв. — Чимин неосознанно оборачивается на телевизор и замирает, глядя на кадры оперативной съёмки. От неожиданности он роняет лопатку, которой сворачивал омлет. Он уже бывал там. Или ему просто кажется. Но место выглядит чертовски знакомым. — Вот смотришь всякие ужасы, а потом удивляешься, что у тебя кошмары, — Намджун заходит на кухню, выключая по пути телевизор. Его голос возвращает Чимина в реальность. — Ты прав, милый. Завтрак готов, — он подбирает лопатку с пола и бросает в раковину, вздыхая как-то слишком нервно. — Спасибо, сладкий, — Намджун довольно целует его в щеку и садится уплетать омлет. — Как всегда умопомрачительно. И как у тебя получается сделать такое божественное блюдо всего из двух ингредиентов? — Всё дело в любви, — Чимин изо всех сил старается сделать голос приторным, но выходит как-то суховато. — Чимин-а, что с тобой? Неужели это из-за репортажа? Клянусь, я поставлю родительский контроль на телевизор… — голос Намджуна звучит озабочено. — Ну что-то вроде того… — немного уклончиво отвечает Чимин. — Мне показалось я уже бывал там. — Где там? — В удивлении спрашивает его парень. — Ну… там. — Чимин машет головой в сторону телевизора. — В том месте. — На заброшке? И когда это ты успел побывать там? — Не знаю… Просто у меня как будто дежавю, — Чимин на мгновенье словно опять возвращается в свой ночной кошмар. Он ёжится от мурашек, пробежавших по всему телу и смотрит на Намджуна немного испуганно. — Мне снится, что я жертва этого маньяка. Он как будто держит меня прикованным к стене, издевается надо мной, пускает кровь, растягивает ноги, а потом убивает. На этом месте я всегда просыпаюсь. — Ну и кто же смеет трогать моего парня? Может ты кто-то вроде экстрасенса, поймаешь маньяка? Получим что-то типа медали за помощь городу? — Он явно не принимает всерьёз слова Чимина. — Вот не смешно! — Чимин хотел бы сказать, что маньяк похож на Намджуна, но в последний момент решает что это полный бред. — И я не знаю кто он, вижу только моменты с пытками очень четко, остальное словно через грязное стекло. — Так, тебе нужно меньше думать об этом. Ты очень впечатлительный. Мне кажется нам стоит прекратить смотреть CSI и репортажи про этого убийцу. Твоё воображение что-то не на шутку разыгралось. Помнишь, что было когда я помог пожилой леди снять её кота с дерева? — Мне снилось, что ты снимал с дерева не кота, а ту леди, — воспоминание об этом сне заставили Чимина улыбнуться. Ему снилась женщина, которая залезла на дерево чтобы понаблюдать за соседями. Она не смогла слезть обратно и верещала на всю округу. — Да, ты как обычно прав. Надо меньше смотреть всякое. — Чимин мысленно выдохнул. И правда, как только случается что-то, что будоражит его, он обязательно начинает видеть похожие сны. — Вот и хорошо, — Намджун доедает свой завтрак, быстро моет за собой посуду, что несомненно заставляет Чимина улыбнуться. Целует перед тем как поехать в офис. — Хорошего дня на работе, люблю тебя! — он поправляет галстук своего парня и ещё раз коротко чмокает в губы. — И я тебя люблю, — Намджун улыбается выходя из квартиры. Весь день Чимин пытается вспомнить хоть что-то с того сна, пока он не забылся полностью. Но чем усерднее он старался, тем тоньше становилась грань между тем, что ему снилось и что он начинал додумывать. Он оставляет эту идею и решает для себя, что слова Намджуна полностью объясняют его кошмары. Они смотрят сериал про криминалистов, которые расследуют разные дела, в том числе и ловят серийных убийц. Вся Южная Корея словно на ушах стоит с появлением этого маньяка, везде бесконечно крутят эти сюжеты. Но почему в его снах маньяком оказывается Намджун? Чимин мотает головой, пытаясь вытряхнуть из неё эти дурацкие мысли. Потому что ты 24/7 с ним, идиот. Кто еще может тебе сниться, если всё твое окружение и есть Намджун. Конечно, есть Тэхён, но мы не виделись с того момента как он уехал из Сеула полтора года назад. Тяжело вздохнув, он смотрит на время и с ужасом подлетает с дивана. Он просидел в раздумьях 4 часа! — Да это уже совсем ни в какие ворота…— бубнит он себе под нос, ему ещё заниматься домашними делами. В этот вечер Намджун приходит с работы поздно. Это не было чем-то необычным, иногда из-за загруженности он задерживался и предупреждал об этом. Чимину удалось всё-таки уговорил его продолжить смотреть их сериал, перед этим не забыв задобрить ужином. Они легли на кровать и включили новый эпизод. В нём криминалисты приехали на вызов, но место преступления выглядело так, как будто его уже осмотрели. Улики были помечены, тела не было, лишь лужа крови, достаточно большая чтобы предположить, что здесь был убит человек. В стену вкручены крепления для цепи, явно для того, чтобы удерживать жертву, а в углу стояло приспособление для четвертования. Всё было совсем как в том заброшенном строении. Чимин лежал на груди у Намджуна, задержав дыхание и не веря своим глазам. Получается, что убийца вдохновился этим сериалом? Это просто немыслимо. Зачем кому-то повторять эти ужасы? —Ты гляди, наснимают пособий по преступлениям, а полиция потом разгребает. Господи, ну какие же люди странные. — И не говори, — Чимин отвечает как будто не своим голосом. Он не мог себе представить, чтобы глядя на этот момент, кто-то захотел это повторить. Что должно быть в голове у человека, чтобы увидев, подумать «ВАУ, звучит как план» и пойти мучить людей. От этих мыслей Чимину становится не по себе. Он, конечно, знал, что люди бывают разными, но никогда не задумывался о том, что такие страшные вещи происходят рядом с ним. Он боялся за Намджуна, ведь если он будет часто оставаться на работе допоздна, ему придется уходить одному, а не с коллегами. И идти он будет по темноте, мало ли, кто в ней живет. Досмотрев эпизод до конца, они ложатся спать и Чимин посильнее прижимается к Намджуну, будто хочет слиться с ним, стать одним целым, чтобы никакие маньяки им были не страшны. С этими мыслями он погружается в сон. Часто дыша, он оглядывает помещение. Высокие потолки, окна без стёкол, бетонные стены без следов краски. Лестницы без перил, цементный пол с багровыми пятнами. Тут точно никто не живет. Восстановив дыхание, он пытается шагнуть от стены, но осознает, что не может этого сделать. Руки прикованы цепями и висят над головой. Волна паники начинает накрывать сознание, слёзы застилают глаза. Старательно выравненное дыхание вновь сбивается и из горла вырывается отчаянный крик «ПОМОГИТЕ!» В ту же секунду он жалеет об этом. Крик с гулом отражается от бетонных стен и пропадает где-то в глубине заброшенного здания. Он замирает, надеясь, что в этом месте он окажется один. Но тут раздаются быстрые и тяжёлые шаги. Тень надежды на спасение, что проскользнула в голове, тут же растворяется. К нему идёт человек с безумной улыбкой на лице. Вряд ли он тут, чтобы его спасти. Человек приближается ещё ближе, чтобы быть с ним лицом к лицу. В руке он крепко, уверенно сжимает нож. Он водит острием по бороздкам на щеках, оставленных слезами. И делает резкое движение. Щека горит острой болью. Через секунду боль пронзает и вторую щеку. Не в силах выдавить из себя не звука, он бесшумно хватает воздух, по лицу бежит кровь вперемешку со слезами. Человек улыбается ещё шире, его выражение приобретает звериный оскал. Он с упоением делает надрез за надрезом на трясущемся от страха и рыданий теле, оставив самое приятное на последок. Острое лезвие скользит по шее и жизнь покидает тело с потоками крови. Чимин в ужасе садится на кровати, хватаясь за горло. Ледяной страх не ослабевает хватку тела, вырванного из плена сна. Он загнанно дышит, сквозь шум в ушах слыша, как из его горла вырываются хрипы. Будто горло и впрямь перерезали и он захлебывается теперь в собственной крови. — Чимин-а, всё хорошо, проснись. Я тут, — наконец вырываясь из кошмара, он слышит обеспокоенный голос своего парня, и осознание приходит — это был всего лишь сон. — Милый, эй, всё хорошо, — Намджун нежно целует его во взмокший лоб, прижимая к себе. Он серьёзно начинает беспокоиться за Чимина, за последний месяц это уже шестая ночь, когда его парень просыпается с криками от кошмаров. — Прости, я снова тебя разбудил, — Чимину наконец удаётся взять себя в руки, он в безопасности. Намджун рядом. Всё хорошо. Просто сон. — Не нужно, тут не за что извиняться, — он снова целует его и укутывает в одеяло по самый подбородок. — Давай попробуем поспать, больше никаких кошмаров, я рядом. Чимин прижимается к своему парню пытаясь до конца избавиться от остатков сна, которые с каждой минутой становятся всё менее реальны. И вскоре проваливается в темноту, но в этот раз абсолютно без единого сновидения.

***

— Доброе утро, сладкий. — Намджун подходит к Чимину сзади и обнимает его, пока тот готовит ему завтрак. — Доброе. — сухо отвечает Чимин. — Эй, тебе опять приснился тот сон? — Он легко целует в шею Чимина, обеспокоенный очередной ночью с кошмарами своего парня. — Что? — удивленно спрашивает Чимин. Вопрос звучит убедительно. — Ну ты сегодня опять кричал во сне, подскочил в кровати и плакал. — Эмм… да? Я не помню ничего такого. Мне кажется, что сегодня мне ничего не снилось, — Чимин на мгновенье замирает в объятьях Намджуна. — Может со временем это совсем прекратится. — Ага, я надеюсь на это. Садись завтракать, а то опоздаешь. — Окей, босс, — Намджун улыбается, отпуская парня из объятий и хватает тарелку. Весь день Чимин изо всех сил старался не вспоминать события своего сна. Но конечно, он всё помнил. Просто не хотел говорить об этом Намджуну. Последнее время Чимина раздражали его усердные убеждения, что его сны это плод воображения. Конечно, это вполне логичное объяснение всему происходящему, но толика сомнения всё же появилась в его голове. Сегодня Намджун опять задерживается на работе, как и всю прошлую неделю. Полиция нашла ещё два трупа, которые им удалось связать с ранее обнаруженными местами преступлений. Чимин понимал, что нужно прекратить смотреть, но не мог себя остановить. Всё казалось слишком подозрительно. Ужин, приготовленный и так позднее обычного, уже давно остыл и он не находил себе места. Намджун ещё никогда не задерживался так сильно. Последний раз звонил, чтобы предупредить о собрании, а теперь и вовсе был недоступен. Тихую панику Чимина прерывает телефонный звонок с неизвестного номера. — Привет, это Сокджин, я работаю вместе с Намджуном. Извини что беспокою так поздно. Не могу до него дозвонится. Он рядом? — Эмммм… нет. У вас же сегодня собрание, он сказал что задержится, — Чимин вдруг ощущает будто кто-то ледяными пальцами проводит вдоль позвоночника, заставляя содрогнуться. — Собрание? Какое собрание? Черт, я что, пропустил оповещение??? Не может быть! Нет, не было никаких оповещений, ты уверен, что оно сегодня? — Да, он позвонил часа три назад и сказал что будет поздно. — Ну ладно, может быть его вызвало к себе начальство. В общем, когда он будет дома, передай ему, что документы будут у него на столе. — Хорошо. До свидания Сокджин! — Хорошего вечера! Чимин сбрасывает звонок не дослушав собеседника и долго смотрит на экран телефона. Чёрт. Чёрт! Где он может быть! В голову лезли только плохие мысли, вдруг его поймал маньяк и сейчас прямо в эту минуту убивает или издевается над ним! Но почему тогда он солгал про собрание? Или всё-таки не лгал и Сокджин действительно просто не в курсе? А что если у него появился кто-то ещё? Слишком часто уж он стал задерживаться на работе… Все эти мысли пролетели у него в голове меньше, чем за минуту. В это время в замке повернулся ключ и в дверях появился Намджун. — Твою мать, где ты был?! — Чимин почти яростно бросается на парня, что даже немного пугается от неожиданности. — Воу, ты чего кричишь, я же сказал, что буду на собрании! — Намджун медленно разувается и обойдя Чимина проходит в гостиную. — А с хера-ли тогда Сокджин ничего не знает о нём? — Чимин следует за парнем и становится прямо напротив. — Сокджин? Ты что, звонил ему? — Нет, он звонил потому что не смог набрать тебе, сказал, что документы ждут тебя на рабочем столе. Не уклоняйся от темы. Где. Ты. Твою мать. Был?! — кажется ещё чуть-чуть и Чимина сорвёт на истерику. Вид у Намджуна был помятый. Он уходил на работу в чистом и выглаженном костюме, а сейчас выглядит как будто где-то валялся. — Что с твоей одеждой? Тебя что, били? — Чимин хватается нервно за край пиджака своего парня. — Так, хватит истерить. Я очень устал и не хочу сейчас ничего обсуждать. Я иду спать. Поговорим завтра, — он не свойственно ему грубо скидывает руки парня и больше ни сказав не слова уходит в спальню. Чимин, не понимая что происходит, стоит и хватает воздух, то-ли от возмущения, то-ли чтоб успокоиться. Не хочу обсуждать? Устал? Какого хрена? В эту ночь он решает остаться спать на диване в гостиной. Раз уж Намджун так сильно устал, значит поспит сегодня один.

***

Утром Чимин все равно готовит завтрак, хоть до сих пор и злится на Намджуна. Была идея подмешать ему кошачий корм в омлет, но он посчитал что это будет перебор. Намджун выходит из душа с полотенцем на бедрах и вторым вытирая голову. Проходя на кухню, он бросает полотенце на спинку стула и Чимин видит царапины на его плечах и груди. Ком подошел горлу. Он хотел было закатить скандал своему парню, но сдерживается, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Он еще не готов услышать то, что кажется очевидным. Собрание значит? Очень здорово. У него кто-то есть. Кто-то помимо меня. Но почему? Что я делаю не так? Он устал от меня? Я утомляю его? Чимин молча ставит тарелку с завтраком на стол. — Доброе утро, спасибо. — сухо говорит Намджун. Зря я не подмешал тебе кошачьего корма в омлет. Он уходит в другую комнату не проронив и слова. Чимин остается наедине со своими мыслями. Он много думает о том, что будет дальше. Намджун ему изменяет, это понятно и дураку. Допоздна задерживается, врёт. Теперь еще и отметины на теле. Как это произошло? Что его не устраивает в их отношениях? Миллион вопросов крутится в голове, но ни на один он не может найти ответа. Да и зачем? Ничего не изменится, если ему будет понятно, почему он так поступает с ним. В груди будто одна большая черная дыра, что поглощает все чувства и эмоции. Чимин хочет плакать, но не может, он ощущает себя мёртвым внутри. Намджун завоевал его сердце, чтобы вырвать из груди, а потом растоптать его, смешать с грязью. Не в силах изгнать тяжёлые мысли из головы, Чимин как в тумане идёт на кухню за стаканом воды, в надежде успокоить себя, на автомате включая телевизор. — Сегодня ранним утром полиция обнаружила новое место преступления. Согласно словам капитала полиции Сеула, это очередная работа «Криминалиста», серийного убийцы, что держит в страхе всю Южную Корею последний месяц. Напомним, что убийца обставляет места преступления будто над ними уже поработала команда специалистов, забирает с собой тела жертв, которые находят несколькими днями позже. При этом он не оставляет улик, полиция не смогла найти никаких следов присутствия кого-то кроме жертв. Именно это тормозило расследование. Но сегодня в деле произошел прорыв. На этот раз тело было найдено непосредственно на месте преступления, что не соответствует почерку серийного маньяка. Так же под ногтями жертвы были обнаружены частички ДНК, что поможет разгадать личность убийцы. Полиция полагает, что жертве удалось оказать сопротивление и оцарапать преступника. Остается открытым вопрос — нарочно ли убийца оставил так много зацепок для полиции или тщательно спланированное преступление пошло не по плану? Чимин роняет кружку с чаем, она летит на пол будто в замедленной съемке и когда керамика наконец касается кафеля и разлетается на бесконечность мелких осколков, он даже не сразу реагирует на это. Звук проходит как сквозь толщу воды и парень с замиранием смотрит как в трещинах плитки разливается тонкими струйками пока ещё горячая жидкость. В голове запульсировало, мысли вихрем пронеслись по его сознанию. Убийства начались месяц назад, тогда же, когда Намджун стал задерживаться на работе и возвращаться в грязной и помятой одежде. Полиция обнаружила ДНК под ногтями жертвы. Сегодня я видел царапины на нем. О боже....... Неужели это он? Он начал ходить из одного конца комнаты в другой, размышляя вслух. — Этого просто не может быть. Это не реально. Это снова сон. Да, я абсолютно точно сплю! — Чимин щипает себя за руку и шипит от боли. Но это не срабатывает. — Нет, нет, нет! Я сошел с ума. Ну да, точно. Я сутками сижу дома и вся моя жизнь — круговорот Намджуна и детективных сериалов, вот и мерещится всякое. Намджун просто не может быть убийцей! Чисто гипотетически, даже если это он, маньяк копирует серийного убийцу из CSI, а мы с Намджуном посмотрели эти серии меньше недели назад, намного позже, чем все это началось! — говорит он сам себе и тут же замолкает. Пару лет назад Чимин заметил, что он смотрел эпизоды без него, потому что не мог ждать и ему не терпелось узнать, что же будет дальше. — Таких совпадений просто не бывает… Но все равно нет! Я не могу в это поверить. Это же Намджун, мы вместе почти 10 лет! Я просто не мог бок о бок жить с серийным убийцей и даже не подозревать этого! — Чимин кричит сам на себя и снова замолкает. Сны. Он видел сны. И в них его раз за разом убивал Намджун. Паника сковывает все тело, становится трудно дышать. — Лучше бы измена. Пожалуйста, пусть это будет измена. Вечером Намджун приходит с работы вовремя. В этот раз Чимин не приготовил ужин, потому что так и не сумел взять себя в руки и сделать хоть что-то, кроме бесконечных размышлений. — Поговорим? — спрашивает Намджун и заглядывает Чимину в глаза. — О чём? О твоих подозрительных задержках на работе последний месяц или о царапинах на груди? Или может о грязной и помятой одежде и том, что ты врал мне? — Чимин старается звучать холодно и уверенно, но внутри его трясет от страха. Он думает о том, что нужно было убраться из квартиры до возвращения Намджуна, но теперь уже слишком поздно. Он уверен, что всему этому есть логичное объяснение, а то, что он себе надумал лишь плод его воображения. Чимин хочет, чтобы Намджун сознался в измене. Он уверен, что он сделает это, ведь они всегда были честны друг с другом. Но невидимая ледяная рука сжимает сердце, заставляя тело холодеть от ужаса. — Хм. — Намджун ухмыляется и медленно проходит на кухню, берет нож и начинает его рассматривать. — Я вкалываю как проклятый конь, чтобы мы с тобой ни в чем не нуждались. Я каждый вечер уделяю тебе всё своё внимание, смотрю с тобой дебильные сериалы и успокаиваю по ночам, когда ты вскакиваешь и ноешь, как девочка от того, что тебе приснился кошмар. Мы никогда не ссоримся и живём в мире и согласии. У меня совершенно нет времени для себя, чтобы побыть одному и привести свои мысли в порядок. А сейчас ты говоришь что я не могу уделить себе несколько часов в день? — Намджун направляет кончик ножа в сторону Чимина, словно показывая на него указкой. Чимин нервно сглатывает и понимает, что Намджун подозревает, что он уличил его в убийствах. Нужно что-то делать. Нужно как-то его отвлечь. — По твоему для меня должно быть в порядке вещей, что ты трахаешь кого-то на стороне, потому что мы с тобой никогда не ругались?! — Чимин переходит на крик. Выходит вполне убедительно. Намджун старается скрыть удивление, но заметно расслабляется и кладет нож обратно. — Ты всё себе напридумывал. Как я могу изменить тебе? — он как-то совсем неумело начинает оправдывать себя. — Не ври! Хотя бы сейчас! Ты оставил слишком много следов, Намджун. — Чимин осекается, боясь, что его слова могут выдать истинные догадки. — Просто признайся. — Он опускает голову и практически не дышит, ожидая действий своего парня. Нужно сохранять спокойствие. Нельзя выдать себя Намджун же как назло молчит. Выдерживает паузу. Будто знает как надавить ещё сильнее. — Блять, — он подходит к Чимину и обнимает, улавливая как в его руках парня начинает мелко потряхивать. — Прости. — Он делает небольшую паузу перед тем как продолжить говорить. — Чимина-а, это совершенно ничего не значит для меня. Я живу с тобой, я люблю тебя. Мой дом там где ты. Я совершенно ничего не стою, если тебя нет рядом. — Лесть полилась рекой из губ Намджуна. — Это просто секс. Я ничего к нему не чувствую. Чимин хотел было закричать на него, возможно кинуть что-нибудь или ударить, но вовремя одергивает себя. Его план сработал. Теперь он уже на все 100% был уверен, что никакой измены не было. Он убийца. И подсознание Чимина предупреждало его об этом с самого начала. Теперь нужно все замять, чтобы он ничего не заподозрил. Нельзя бежать сейчас. Он просто меня убьет. Любви и доверия к Намджуну как и не бывало. Сейчас перед ним стоял когда-то самый любимый и близкий человек в его жизни. Но все что он видел — монстра, хладнокровного убийцу. Он боялся его. С трудом сдерживая тремор в руках и ком в горле, Чимин произносит: — Я просто хочу все это забыть. Я хочу, чтобы все было как раньше. Я хочу свою жизнь назад. И я хочу, чтобы ты принадлежал только мне, — от этих слов его замутило. Он никогда раньше не врал Намджуну. А теперь говорил о любви совершенно не искренне. Стоя в объятиях парня, он наконец осмеливается поднять голову и заглянуть ему в глаза. То что он в них видит лишь усиливает дрожь во всем теле. — Я обещаю тебе, что всё исправлю, — слова звучат слишком приторно и фальшиво. — Я заглажу вину перед тобой. Всё будет как раньше. Я всегда принадлежал и буду принадлежать только тебе. А ты всегда будешь моим. Чимин чуть было не вздохнул от ужаса, но вовремя вернул самообладание и мягко улыбнулся. Он с трудом сдержал себя что бы не отвернуться, когда Намджун сокращает расстояние и целует. Напористо, немного грубо. — Я докажу тебе свою любовь, — он резко отрывает его от пола и направляется в спальню. Когда Чимина немного неаккуратно роняют на постель, он начинает осознавать, что собирается сделать его парень. Он кричит внутри себя, это последнее, что ему хотелось сейчас. Но страх, словно отрезвляющий ледяной душ, на контрасте горячего тела Намджуна сверху, не даёт сопротивляться. Он понимает, это разрушит легенду про измену. Нужно перетерпеть. Но так хочется убежать. Забиться в тёмный угол. Спрятаться и дать волю эмоциям. Он чувствует руки парня на своём теле, что блуждают и чересчур грубо изучают. Чувствует, как губы, влажным мазком проходятся по его шее. Хочется кричать. Но он лишь начинает делать мелкие вздохи, что бы остановить слёзы, что так и норовят политься из глаз. Конечно это не остаётся незамеченным. Намджун резко прерывается и всматривается в лицо Чимина, молчит. — В-всё нормально. Продолжай, — слова даются с невероятным трудом. Каждая буква разрывает в кровь гортань. Он даже практически чувствует вкус крови на языке. — прости, мне всё еще больно из-за… Измены. Ни чего не говоря, Намджун снова припадает губами к шее парня. Будто слова о боли вообще ничего не значат и никак не отзываются в нём. Он чуть ли не разрывая стягивает одежду с Чимина, что лежит тряпичной куклой на смятой постели. Потерпи, Чимин. Прошу, потерпи. Завтра всё закончится. Соберёшь вещи пока он будет на работе. Только терпи. Он ощущает прорезающую насквозь адскую боль, когда Намджун без малейшей растяжки входит в хрупкое тело. Не давая хоть как-то привыкнуть, сразу начинает агрессивно трахать парня. Хрипло дышит, раз за разом совершая грубые толчки. Пальцы крепко сжимающиеся на бёдрах, несомненно оставят синяки на нежной коже. Чимин задыхается от боли, и слёзы, что он так упорно сдерживал, всё же срываются с глаз. В жалких попытках он пытается остановить, оттолкнуть Намджуна. Но тот будто не замечает этих слабых действий. Он продолжает мучать, терзать, разбивать в дребезги тело и душу. Он задыхается от боли, легкие жжет так, что он не может хотя бы вскрикнуть. Но лишь крепко зажмурившись, ждёт когда пытка прекратится. Чимину казалось прошла вечность. Он стоит под горячими потоками воды, беззвучно рыдая, пытается смыть с себя россыпь липких поцелуев и прикосновений, оставленных ужасным монстром, которого он когда-то называл своим любимым. В этот момент он думает, что лучше бы Намджун забрал его жизнь, чем сделал то, что сделал. Он хотел повернуть время вспять и дать ему себя убить, тогда Чимину бы не пришлось переживать то, что он чувствует сейчас. Он отнял его волю, его свободу, и, хоть Чимин сам согласился, изнасиловал его. Он был в ванной бесконечно долго, как будто целую неделю. Много думал, много плакал. Не давай ему сделать это с собой. Он этих мыслей Чимин приходит в себя. Внутренний голос звучит не похожим на его собственный. Он хищник, а ты жертва. Ты хочешь быть жертвой? — Н-Нет… — он отвечает вслух самому себе и застывает. Его пробивает мелкая дрожь. Он и раньше любил вести внутренние диалоги сам с собой, но в этот раз все казалось иначе. Ты позволишь ему сломать тебя? Ты что, сопляк? Ты остался жив, абсолютно здоров. А остальных он убил. И ты хочешь отдать свою жизнь ему? Внутренний голос звучал убедительно. Чимин вытер слёзы и поднялся с пола ванной. Он смотрит себе прямо в глаза сквозь зеркало и говорит — Я не дам ему сделать это с собой. Он не доберется до меня. Я не отдам свою жизнь ему. — Делает глубокий вдох, и, разворачиваясь к выходу, замечает что его отражение остается неподвижным. Пару секунд смотрит в зеркало и решает идти спать, списав галлюцинацию на усталость и стресс. На утро Чимин решает играть роль до конца, чтобы не вызвать у Намджуна лишних подозрений, как обычно готовит завтрак. — Доброе утро, милый, я приготовил пибимпаб, твой любимый. — Стараясь не дать презрению вырваться через голос, мило воркует Чимин. — О, день начался прекрасно — довольно произносит Намджун, целуя парня в щеку. Чимин съеживается от прикосновения, что вспыхивает свежим воспоминанием вчерашних поцелуев, но тот ничего не замечает. Осталось чуть-чуть. Сейчас он уйдет и я начну собираться. Времени вагон. Когда он вернется, меня уже не будет ни в этом доме, ни в этом городе, ни даже возможно в этой стране. Я уеду так далеко, как только смогу, чтобы больше никогда не видеть его и забыть это все как страшный сон. Ха. Каламбур. Ведь со страшных снов все это и началось. Чимин провожает своего «любимого» на работу, будто мимоходом чмокнув его на прощание и бросается собирать свои вещи. Он решил взять только самое необходимое, чтобы не тащить лишний груз прошлого в свою новую жизнь. Хоть он был уверен в том, что у него еще много времени, он старался сделать все быстро, желая поскорее оставить все позади. Но тут происходит то, чего Чимин хотел в последнюю очередь, а боялся в первую. Звук поворота ключа заставляет Чимина чуть ли не упасть на колени. Нет. Нет! Он не должен был вернуться так рано! Все звуки глушит стучащий учащенный пульс в ушах. Оглушающим набатом бьет по барабанным перепонкам. Он замирает, боясь повернуться к двери в спальню. Ждёт этого мгновенья. Как осужденный на плахе, ждёт отмашки судьи перед тем как палач отрубит ему голову. Чимин ждёт, что Намджун зайдёт в комнату. Это будет конец. Судорожно начиная думать, он пытается взять себя в руки. Что он скажет? Что он сделает, что бы спасти себя от этого монстра? Дверь в комнату тихо отворяется. Скрип петель, что до этого не замечался, вдруг режет по всем нервным окончаниям. Намджун заходит внутрь и Чимин не поворачиваясь ощущает ледяной взгляд на себе. — Куда то собрался? — голос острой бритвой полосует по Чимину. Он спокойный, уверенный. От этого становиться лишь страшнее. — Я ухожу, — стараясь унять дрожь в голосе, Чимин всё еще не смеет повернуться. — Решил сбежать от меня, — почти шепотом раздается в паре сантиметров от уха парня. Ноги Чимина всё же подкашиваются и он больно приземляется на колени. — Прошу. Прошу отпусти меня. Дай уйти. — он всхлипывает уже не сдерживая подступающую к горлу истерику. — Куда ты уйдешь? Ты мой! Или ты уже забыл? — Намджун чётко и спокойно проговаривает каждое слово, не удержав в конце улыбку. Вставай и сделай что-нибудь! Слабак. Голос в голове чимина звучит намного громче чем его парня, он прокручивает варианты в голове. Броситься к выходу? Нет. Намджун его остановит. Драться? Бред. Здесь у него и подавно нет шансов. Пока он пытался выудить из головы хоть одну стоящую идею, его «любимый» продолжал что-то говорить. Остановившись на одном варианте Чимин всё-таки решает броситься бежать. Телефон в гостиной, добежать до него и заперевшись в ванной, позвонить копам. План выглядел вообще не идеальным. От слова совсем. Но и сдаваться он не собирался. Он даже боялся представить, что сделает этот монстр с ним, если поймает. Резко поднявшись с пола, он со всей силы бьёт ребром ладони в район кадыка. Намджун, явно не ожидая такого от парня дезориентируется на мгновенье, что дает возможность Чимину проскользнуть мимо и броситься в гостиную. Он знает, что у него есть лишь секунды, на то что бы выжить. Схватив со стола телефон он резко бросается в сторону ванной как чувствует железную хватку рук. Он начинает отбиваться, брыкаться. Нет! У него должен быть шанс! Он должен бороться! Он вцепляется ногтями в руку, что держит его поперек торса, разрывает кожу до крови. Начинает кричать. Мысль что кто-то из соседей услышит и вызовет полицию кажется правильной. Но стоит первому крику сорваться, как Намджун тут же закрывает его рот ладонью второй руки, закрывая вместе и нос, перекрывая весь воздух. Легкие моментально начинают гореть. Чимин предпринимает очередную отчаянную попытку вырваться и резко откидывает голову назад попадая аккурат затылком в нос. Он слышит хруст и почти что звериный рык Намджуна. От удара немного плывет в глазах, или от недостатка кислорода. Намджун на мгновенье ослабляет хватку, что позволяет Чимину вырваться и броситься к двери в ванную. Он резко распахивает её и уже практически забегает внутрь, как перед глазами возникает темнота и резкая боль в голове — последнее что он чувствует перед тем как совсем потерять сознание. С трудом размыкая веки, Чимин чувствует что его ресницы чем-то склеены, и надеется, что это слезы, а не кровь. Несмотря на то, что помещение было слабо освещено, глаза все равно резало, как будто он глядел на палящее солнце. Он долго моргал, пытаясь избавиться от ощущения песка в глазах и назойливых бликов, что мешали ему разглядеть хоть что-то вокруг себя. Его тело пробивал озноб. Ему холодно? Или это леденящий ужас, что сковывал грудь? Его мутило и голова шла кругом, кажется у него сотрясение. Намджун не хило приложился к его голове. Поборов очередной рвотный позыв, Чимин наконец рассматривает помещение вокруг. Он находится в своем кошмаре. Те же бетонные стены, тот же цементный пол. Даже багровые пятна на полу и те точно такие же. И он как никто другой знает, что отсюда нет выхода. Руки в положении над головой неимоверно ныли от собственного веса, неизвестно сколько он провисел на них без сознания. ему сильно хотелось опустить их и вытащить кляп изо рта, но цепи не давали ему малейшего шанса. Паника начинала нарастать, но он изо всех сил пытался побороть её, ведь понимал, что для того, что грядёт, нужен чистый рассудок. И его попытка оказалась тщетной, когда со стороны послышались шаги. Искра надежды на побег теплилась в его душе, но шаги становились все громче и отчётливее, пока резко не затихли. Намджун выглядел чересчур спокойным, и даже, кажется, удовлетворенным происходящим, как будто все это было частью его плана. Он смотрел на спутника своей жизни взглядом, полным любви и обожания. Страдания Чимина совершенно не вызывали в нём жалости, лишь будоражили что-то тёмное, что раньше было под запретом. — Тебе нравится здесь? — он делает шаг в сторону Чимина. Тот пятится назад, стараясь отдалиться от него, но лишь сильнее упирается спиной в стену, издавая мычащие звуки. — Что-что? Я не расслышал. Повторишь? — он ухмыляется, подходя к нему практически в плотную. Чимин замирает, когда Намджун подносит к его лицу ладонь, невесомо касаясь его щеки кончиками пальцев. Он с опаской смотрит на него, ожидая чего-то страшного. — Ну тише-тише, с каких пор ты боишься меня? — проводит по щеке большим пальцем, стирая крупную слезу. — Ты всегда вдохновлял меня. Я же говорил что без тебя ничего не стою. Я говорил это искренне. А твоя идиотская любовь к детективам и триллерам всегда умиляла меня. Чимин дергается, отворачивая лицо от прикосновений Намджуна и сейчас он даже рад, что его рот закрыт кляпом, ведь многое, что он хотел сказать, могло стоить ему жизни. Намджун замечает что страх в глазах его парня сменяется на то, что он не ожидал в них увидеть. Ненависть и презрение. Он хватает ладонью подбородок Чимина больно сдавливая скулы, заставляя посмотреть на себя. — Уже не боишься что я могу причинить тебе боль? Физическую боль. А может сломать твою психику? Но думаю что ты справляешься с этим и без меня. Я могу отобрать твою волю, твою свободу, твою жизнь. Сломать тебя. Но не хочу. Пока. — Сказав это Намджун быстро удаляется, оставляя Чимина наедине с мыслями и страхом, который до конца не ушел из него. Ты что, опять хочешь сдаться? Ты ничему не учишься. Возможно тебе и стоит сдохнуть в этом месте, хотя я думал, мы сильнее. Собственный голос в голове пугал Чимина не меньше чем шаги Намджуна, которые снова становились все громче и ближе. Его силуэт приближался к Чимину, держа что-то в руке. — Пришло время немного поиграть, — говорит он с пугающей улыбкой и демонстрирует острый, длинный нож, поднося его к лицу «любимого». Не успев даже осознать, Чимин чувствует резкую боль. Хотя порез не пробил щеку насквозь, он обнажил лицевые мышцы. Он почти вскрикнул от внезапной боли, но, только открыв рот почувствовал, как кожа начала расходиться. Быстро сжав губы, он вздрагивает и струйка крови бежит по подбородку, стекая на пол, рисуя багровые узоры на грязном цементе. Тем временем, Намджун даже и не думает останавливаться, оставляя порез на левом плече, переходя сразу к следующему месту. Одни отметины лишь слегка коснулись кожи, другие, напротив, рвали волокна, вызывая в памяти кадры с сериалов, которые когда-то они смотрели вместе, где маньяк прикладывал к телам людей раскаленные пруты. Ощущения были очень схожи. Он режет без остановки, заставляя Чимина потерять ощущение боли в конкретном месте. Всё, что он мог чувствовать, это горячее дыхание мучителя и бесконечное жжение ран. Порез. Порез. Порез. Порез. Порез. Когда он наконец останавливается, вытаскивает кляп изо рта Чимина, ожидая, что тот будет кричать и молить о пощаде. Но из горла парня доносится лишь хрип и тяжелое дыхание. — Что даже ничего не скажешь мне? — раздраженно спрашивает Намджун. Чимин в ответ поднимает на него глаза, полные отвращения, но не произносит ни слова. — Ну ничего, у меня ещё есть игры в запасе, которые заставят тебя заговорить, — сказал он, доставая из кармана зажигалку. — Потанцуем? — хватает Чимина за лодыжку, заставляя того поднять ногу и язык пламени охватывают его стопу. Почти сразу кожа начинает краснеть, после появляется точечная боль, быстро поражающая всю ногу. Чимин машинально пытается отдёрнуть её, но хватка парня достаточно крепкая. Намджун продолжает жечь стопу, смотрит на него, ожидая душераздирающего вопля. Но Чимин стискивает зубы и в последний момент крик замирает где-то в глубине лёгких. Такое положение дел не доставляет ему удовольствия и он с отвращением отпускает правую лодыжку и тут же хватает левую, заставляя Чимина стоять обожжённой стопой на буграх неровного цементного пола. Он со свистом втягивает воздух, и снова не издает ни звука, когда Намджун с упоением обжигает ему вторую стопу. Не услышав криков и мольбы о пощаде, Намджун приходит в бешенство. — Делаешь вид, что ты крепкий орешек?! — орёт он в лицо Чимину, брызжа слюной. Тот смотрит на него с вызовом, снова повиснув на длинных цепях, не в силах стоять на обожжённых ступнях. Да, он сходит с ума от боли, но не доставит такого удовольствия этому монстру и не покажет ему своих эмоций. Намджун снова берет в руку первую ногу, боль в которой едва начала стихать. Вдруг он ухмыляется и надавливает пальцем в надувшийся между пальцами пузырёк. Посмотрев в глаза своего возлюбленного он лопает его резким движением. Жидкость растекается по пальцам, продолжающим давить на плоть без кожи. Проделав так несколько раз, под конец уже углубляя ногти и прокручивает пальцы. Намджун был уверен, что Чимин как минимум будет визжать от боли, а как максимум потеряет сознание или того хуже. Но нет. Подняв глаза он поймал заплаканный взгляд с полном отвращением к нему. Злость клокочет внутри с новой силой. — Посмотрим, что ты скажешь на это, — с этими словами он отстёгивает Чимина от стены, оставляя руки закованными. Тот рухнул на пол со страшным грохотом. Ты можешь дать ему отпор! Вставай! Задуши его цепью! Сделай что-нибудь! Спаси себя! Чимин слушает свой голос, который эхом отражается в его голове. Он не может ясно мыслить, десятки порезов на теле и ожоги явно уже не позволят ему даже встать, не говоря о том чтобы вступать в драку. Намджун хватает его за цепь и тащит по полу к странному столу. Когда он кладёт Чимина на него и прикрепляет конечности к четырём сторонам, парень начинает догадываться, что его ждёт дальше. Чимин с облегчением вздыхает, покорно принимая свою судьбу, радуясь, что сейчас он хотя бы лежит. После целой вечности проведенной в подвешенном на собственном весе состоянии, да еще и с обожженными стопами, ему казалось, что четвертование не такая уж страшная пытка. Он безразлично ждал, пока замудрённый аппарат разорвёт его на части одним махом, но вдруг он почувствовал сильное натяжение в конечностях. — И не надейся умереть быстро, я усовершенствовал его! — с нездоровым восторгом восклицает Намджун. Пытка была страшной. Чимин начал замечать, что аппарат срабатывает раз в пару минут, заставляя тело изнывать в вечном растяжении, с каждым разом усиливая это чувство. Лишь на мгновение он привыкает к этой боли, как шестерни снова проворачиваются, заставляя растягиваться мышцы и сухожилия, а раны на коже, оставленные ранее, начинают кровоточить с новой силой. Ещё несколько оборотов и суставы в локтях вылетают, разрывая за собой связки, принося мучительную боль. Парень не понимал как, но сдержал жуткий крик, сидящий в горле комом. Успокаивал себя тем, что рано или поздно, эта штука разорвёт его, но это будет очень не скоро и мучительно больно. На очередном повороте механизма, Чимин уже сбился со счета, когда он перевалил за десять, думает, что молить о пощаде или о быстрой смерти не так плохо. Но лишь посмотрев на Намджуна, взгляд которого был полон ожидания, ему становиться мерзко от своей слабости, и он решает смириться с медленной смертью, и лишь закрывает глаза, глубоко вдыхая. Этот жест выводит Намджуна из себя. Он останавливает свое изобретение и подскакивает к Чимину. — Открой глаза! Посмотри, блять, на меня! — Намджуна трясет от ярости, он бьет его по лицу, тут же грубо хватает за подбородок одной рукой, а второй тянется к выше. Чимин широко распахивает глаза, демонстрируя лишь презрение и злость. Намджун рычит от негодования и с силой надавливает на верхнее веко парня, пытаясь протолкнуть указательный палец между глазницей и глазным яблоком в череп. Адская боль перекрывает прежние мучения, и Чимин всё же не выдерживает и срывается на дикий крик, пересохшее горло режет, кажется он чувствует собственной вкус крови. Он не прекращает уже больше похожий на вой, крик, когда Намджун надавливая резко извлекает глаз. На минуту Чимин погружается в пучину мрака, из которой его выдергивает безумный смех Намджуна. Тот тычет окровавленной рукой Чимину в лицо, держа в ней склизкий сгусток будто крови, с которого свисает что-то вроде тоненьких ниток. Проходит много времени до того, как он может сфокусировать взгляд на этом предмете, различая в окружении помутневшей темно-карей радужке зрачок. Эта картина становится последней, что он видит, перед тем как погружается в темноту, в этот раз навсегда.

***

Чимин в очередной раз просыпается, смотрит на тело Намджуна, которое местами уже начало разлагаться. Раны от порезов выглядели особо жутко. Пустая глазница слепо взирала в потолок. Лениво потягиваясь перед тем как встать парень вслух произносит: — Ох, пора бы избавиться от тебя, эти сны мне порядком надоели, да и полиция уже давно нашла то место, где я тебя убил. Он встает с кровати и подходит к стене, на которой висит карта, молча вставляет красную канцелярскую кнопку, помечая очередное место где оставит труп и довольный собой проходит на кухню, приготовить поесть. Ведь Намджуну так нравились его завтраки. Правда ведь?