elopement

— Парни, парни!!! — внезапные громкие слова раздались в момент открытия двери. — Вот что нам нужно! Со стороны послышался коллективный тяжёлый вздох и мысль, которая безмолвно раздалась у парней — «блять». — Сколько уже можно, — тихо процедил Фёдор и закатил глаза. Николай тут же презентабельно выставил плакат с рекламой, чтобы сожители прочитали то, что написано на разнообразном фоне. У блондина очень яркая улыбка, а глаза сияют, словно какие-то прожектора. Брюнет так и ослепнет на подоконнике, держа недокуренную сигарету в руках. — Кхм, цветик, прочитай, пожалуйста, — просит младшего, а сам возвращает взгляд в окно, чтобы не видеть шаровую молнию в комнате. Сигма действительно подходит и чуть наклоняется, чтобы прочитать мелкий шрифт. — Конкурс музыкальных групп внутри нашей шараги. Кто выиграет, получит повышенную стипендию... — Дааааа!!! — каким-то визгом протянул гласную букву и начал делать разные жесты счастья. — Стипендия повышенная, значит... — задумчиво и негромко проговаривает Достоевский, выдыхая дым. — Ну смотри! Ты и я на гитарах, плюс вокал, а Сигма на барабанах!! — сталкивается с серыми глазами, которые в моменте треснули. — Ты читал мой дневник, — очень тихо говорит, да настолько, что его никто не слышит. Внутри образовывается бездонная пропасть. Он никому не говорил, что играет на данном инструменте. Как Коля имел наглость прочитать чужой дневник... Здесь совсем нет личной жизни что ли? А ну да, о чём речь, если Сигма находит свои трусы в шкафу Николая, если не на нём. — Коль, всё конечно хорошо, но я считаю, что это нам нахуй не надо, — Достоевский тушит бычок о край окна и выкидывает на улицу окурок. — Прошлая твоя авантюра чуть не закончилась потерей глаза из-за карандаша. А позапрошлая оставила тебя со шрамом. Понимаешь, я слишком стар для этого дерьма, Сигма слишком молод для этого дерьма, поэтому всё так, — пожал плечами и распахнул руки в стороны. — Ты читал мой дневник... — Сигма всё ещё не пришёл в себя и смотрел в пустоту. Блондин состроил угрюмую моську. — Ты философ? — Я еблан, — с усмешкой отвечает Фёдор и садится на кровать, кладя ногу на ногу. — Идея хуйня. — Но я вам отвечаю, что ничем плохим это не закончится!!! Ну представьте. Мы победим в конкурсе, продолжим играть, будем выступать на сцене! Вокруг нас фанаты, мы выходим и зажигаем толпу! Они будут восторженно кричать «Фёдор», «Сигма» — последние слова произнёс тихо и протянуто. — У нас будут гастроли, все будут узнавать... Красивая жизнь. Цветик наконец-то купит себе виниловые пластинки и проигрыватель, а тебе не нужно будет экономить на сигаретах, ушанку купишь. Достоевский поднял одну бровь и посмотрел на блондина. — А если не выйдет, то мы зря потратим время, будем пропускать пары и в конечном итоге слетим с бюджета, на который ты, Коленька, кое-как попал, — говорит явно скептически. — Я тоже так думаю, надо учёбой заняться, — поддакивает Сигма. — Ну пожалуйста, давайте хотя бы попробуем, — делает мордочку, как у кота из Шрека. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Фёдор смотрит на это милое личико, которое хочется вмазать в стену, и тяжело вздыхает. — Ладно, хорошо, если ничего не выйдет, то ты сходишь нахуй. Николай моментально взмахнул бровями от условия, но тут же расплылся в улыбке. Ну ладно, Фёдор ничего такой, на хуй сходить будет не стыдно. Сигма же в панике смотрит на обоих, ибо на это всё не подписывался, и молча опускает взгляд на пол. Ему всё ещё не нравится эта идея. Нужно учиться, идти на красный диплом, на повышенную стипендию, потом на вышку. — Сигмочка, давай с нами, — блондин полностью развернулся в его сторону и очень близко подошёл, а следом обнял. — Пожааалуйста, — произносит шёпотом и опаляет горчим дыханием ухо. Парень в моменте отшатнулся назад и раскраснелся похлеще любого помидора. — Т-ты... Ладно! Только не делай так больше, — замялся в своих словах, ибо не понял ещё, понравилось ли это ему или нет. — Ура! — Николай завертелся вокруг своей оси, а после выставил указательный палец и наклонился. — Я знал что вы согласитесь, поэтому уже нашёл нам место для репетиций и притащил туда кое-какие вещи. Брюнет закатил глаза и потёр переносицу. У них изначально не было шанса ему отказать, хотя бы из-за того, что этот авантюрист всё подготовил. С большим трудом, Гоголь всё же нацепил на своих друзей тёплую одежду, ибо на улице не май месяц, и вытащил на улицу, чтобы показать то, что он уже сделал. На вопросы, что же он туда с большим трудом принёс, блондин истерично смеялся и испытывал явную боль от воспоминаний. Ну ничего, главное, что какое-то начало положено. Место располагалось недалеко, а точнее в десяти минутах ходьбы. Огороженный район с гаражами... Хотя, другого можно было не ожидать. — Коль, ты у кого-то ключи спёр? — бросает недоверчивый взгляд на спину одногруппника. — Ну это как сказать, — задумчиво повернулся к тому. — Я у матери забрал, чтобы она его не пропила. Нам для дела нужно. — Я думал, она умерла, — к разговору подключился Сигма и, чтобы поспевать за их темпом ходьбы, взял Фёдора за руку. — Ох, если бы, — весьма безразлично ответил Николай и остановился напротив одного из одинаковых гаражей, отличие было лишь в номере: три шестёрки. — Символично, — с усмешкой ответил брюнет и осмотрел здание. Если для этих двоих подобное было обыденным: странные и нецензурные надписи на стенах, здание в плачевном состоянии, в округе какие-то железяки и ходят явно недоброжелательные люди, по большей части алкоголики, то для Сигмы это был сущий кошмар. Он вырос совершенно в других условиях, в тепле, любви и с единственной целью — закончить учёбу на красный диплом, как того хотели родители. Сердце в панике заколотилось, ладошки вспотели, и появилось сильное желание отказаться и убежать отсюда куда подальше. Серые глаза бегали по окружающим объектам, но это пришлось прекратить, как только взрослый мужчина с кудрявой седой бородой, порванной зелёной курткой и чёрной шапкой поймал его взгляд, нахмурился и пошёл в их сторону, кое-как переставляя свои еле держащие ноги. Сигма тут же в панике отвернулся, схватил Достоевского за пальто и начал осторожно тянуть, чтобы обратили внимание. — Подожди немного, сейчас зайдём, — сам же Фёдор помогал блондину справиться с замком и цепью. — А ну, шпана, — громко и грозно послышалось позади. — Чё творим? Сигма весь сжался в страхе и сделал шаг в сторону. В мыслях тут же пошла молитва, лишь бы их не избили и не убили. Недавно в газете была статья о найденных трупах и поиском маньяка. Блондин резко развернулся с желанием агрессивно ответить, Фёдор же сделал шаг вперёд, чтобы прикрыть младшего. — А кто интересуется? — цветными глазами проходится сверху вниз по фигуре мужика и сводит брови к переносице. — Тот, кто планирует набить вам ёбла, — плюёт в сторону. Атмосфера накаляется с каждой секундой, но её прерывает смех мужика. На лице воцарилась улыбка и ямочки на щеках. Николай также начал хохотать, в связи с чем ударил себя по бедру. — Дядь Миша, как мы давно не виделись! Они пожали друг другу руки. Достоевский выдохнул с облегчением, а вот Сигма так и не понял, что случилось. — Ну как только ты закончил школу, так сразу забыл о старике, а ведь именно я тебя натаскал по математике. — Ну а кто ещё будет сводить любое задание к алкоголю, металлолому и сигаретам? Дядь Миша, знакомься, это мои друзья, Фёдор и Сигма, — указывает на парней в стороне. — Ну а это дядя Миша, мой учитель жизни. — Здравствуйте, рад с вами познакомиться, Николай в своё время много о вас рассказывал, — брюнет мягко улыбается в знак того, что ситуация не окончилась плачевно. — А да, помню такое имя, Фёдор. Так вот кто вбил в Коленьку литературные познания. А чего вы тут у гаража делаете? — Я вам по дороге расскажу. Помнится, у вас кусачки были? Можете дать на временное пользование? Замок совсем заржавел. Старик лишь одобрительно махнул головой. — Стойте тут, я скоро. Гоголь пошагал вместе с мужчиной в его гараж и рассказывал о авантюре. Брюнет проводил их взглядом и повернулся к зашуганному Сигме. — Ох, ты чего? Всё же хорошо закончилось, — берёт его замёрзшие руки в свои, более тёплые. — Я... Я в ахуе, — произнёс в ступоре и с поднятыми бровями, даже матерное слово сказал, что от него никогда ранее не слышали. — Поверь, я тоже, — успокаивающе гладит кисти большим пальцем. — Николай такой удивительный человек, на самом деле. Никогда не поймёшь, что в этот раз взбредёт ему в голову. А этот конкурс... Даже не знаю, может, его просто привязать к стулу? — Почему ты не пошлёшь его? — смотрит на поглаживания и не понимает, как воспринимать данный жест. — На него не действуют никакие угрозы. Присосался, как клещ, и не отпускает, — тяжело вздыхает и видит, как обсуждаемый человек приближается. — Бежит. Ладно, Сигма, всё нормально будет, это хотя бы нашей жизни не угрожает. Спасибо господу, что не акробатика или танцы, — перекрещивается на фоне побитого жизнью гаража и трёх шестёрок. Иронично. — Так, ну мне дядя Миша дал кусачки, сейчас откроем наш лорец, — потирает замёрзшие руки Николай, упирается ногой в дверь и начинает ломать цепь. Оба стоят в стороне и скептически наблюдают за очередным представлением. Он бы ещё лобзик принёс... Спустя десять секунд цепь упала на асфальт с небольшим количеством снега и дверь отворилась. — Итак, господа, заходим! — держит перед ними дверь и пропускает вперёд, по-лисьи улыбаясь. С молитвой они всё же зашли в тёмное помещение, блондин за ними, закрыл дверь и с горем пополам нащупал цепочку, чтобы включить лампочку. — Раз, два, три, ёлочка, гори. Свет зажёгся в гараже, показывая, как же много тут лишнего хлама по бокам, а посередине стояли красивые инструменты. Сигма поражённо ахнул от вида своих барабанов, а Фёдор с ухмылкой приподнял бровь, увидев две гитары. — Ты где раздобыл всё это? — смотрит на Николая, но в следующую секунду на то, как светик идёт к своему инструменту. — Барабаны я взял у родителей Сигмы, такие милые люди. Чаем и плюшками угостили, поспрашивали как дела, о тебе тоже спросили. Я им рассказал идею, правда они поначалу не очень обрадовались, но мои умения уговаривать очень помогли, — довольно хвастается. — Тебе гитару купил за символическую цену, пусть и б/у, но хорошая. Свою ещё давно на мусорке нашёл, она тут лежала всё время. Цветик берёт барабанные палочки и делает несколько ударов. В руки сразу же пришёл прилив сил и адреналина, непонятная и пугающая эйфория охватила тело, а глаза зажглись огнём. Фёдор подошёл к своей гитаре и взял её в руки. Прошёлся рукой по грифу, надавливая пальцами на струны. С наслаждением выдохнул и прикрыл глаза. Хороша, пусть и чужая, но в руках сидит, как родная. — Ну, и что мы будем делать? — аметистовые глаза с авантюризмом снова вернулись к клоуну. — Вообще в моих планах было, чтобы мы играли рок. — А давайте попробуем Цоя? Пачку сигарет, — Сигма мечет взгляд с одного края комнаты в другой. — Не знал, что у тебя такой хороший вкус, — задорно говорит Гоголь. — Тогда поехали, Федь, попробуй взять партию второй гитары... Ой, короче, подхватывай. Николай начал первый, из-за чего вышла небольшая заминка, пока Достоевский вспоминал аккорды и нужные струны для своей партии, а Сигма в принципе вспоминал саму песню. В конечном итоге организовали дружный ритм, пусть иногда и пролетали мимо оригинала, зато в моменте испытали наслаждение и мурашки по телу от факта того, что они могут сыграть любимую песню, имея не только один инструмент. Николай пел и часто смотрел на своих друзей, отчего широко и радостно улыбался. Ему действительно вышло всех собрать, вручить инструменты и увидеть не кислые лица, а такие спокойные и наслаждающиеся... В какой-то момент текст подхватил Фёдор, и на фоне немного звонкого голоса послышался более грубый и глубокий. Сигма не отставал, он ориентировался не на оригинальную песню, а на то, как ведут мелодию Фёдор и Николай. На кону ничего не стоит, поэтому не видят смысла цапаться с того, кто как играет. На слух выходит красиво, не заставляет кривить лица. Гараж начал пылать энергией и музыкой, он буквально светился положительной и тёплой аурой, особенно на фоне других промёрзших зданий. Почему-то ассоциируется с моментом, когда они с Фёдором в прошлом году покупали ёлку... Долго выбирали самую пушистую, а потом тащили до общаги через окно, ибо явно по голове их не погладили бы. Просто сами ощущения этого мгновения. Праздник на носу, пушистая ёлка, они с лучшим другом, нарушая правила общежития, затаскивают её через окно, а потом греются в комнате с горячей чашкой чая в руках. Тёплая и любящая улыбка Гоголя, такая же у Фёдора... А сейчас всё почти так же. Новая авантюра, начало декабря, комфортная и уютная атмосфера. Сердца так и бьются в один ритм, создавая что-то новое и невероятное. Закончилась репетиция общим смехом. Удивительное зрелище, даже Фёдор смеялся в один голос с Николаем. — Я предлагаю назвать нашу группу "halt" — воодушевлённо произносит блондин и смотрит на всех присутствующих.