Твоя (тех)поддержка

— Мам, всё в порядке, — в который раз повторил Антон. — Нет, мне не будет скучно. Он держал телефон плечом, а сам пытался нарезать колбасу. Было дико неудобно, поэтому он как можно скорее хотел закончить этот разговор. Хотя… не только поэтому. — Мам, пожалуйста, перестань беспокоиться. Из трубки раздавалась музыка, звон бокалов, наверняка с шампанским, друг о друга и веселый смех многочисленных родственников. Но его мама всё равно пыталась расслышать за этим шумом грустные нотки в его голосе, но он не доставит ей такой печали. — Я не расстроен, правда, мам, всё хорошо, — он покашлял, как бы напоминая, что их решение оставить его дома было правильным, хотя из симптомов и осталось только лёгкое першение в горле. Но кто знал три дня назад, когда родители отчаливали к родственникам, что болезнь пройдёт так быстро. — Передавай привет тёте Саше. — Хорошо, милый. Я ещё тебе позвоню. — Хорошо, мам. Люблю тебя. Он отключился и осмотрел тот бардак, что устроил. Колбаса была где угодно — под столом, на его штанах и кажется даже в волосах, но не в салатнице. Антон отчаянно рассмеялся и, бросив нож в раковину, решил, что на сегодня хватит. Мама, конечно, наготовила ему салатов, закупила фруктов, даже запекла курицу, но Антону нужно было себя чем-то занять, пусть это и было всего лишь приготовление салата (хотя с каждым часом это всё больше походило на «что-то случилось» с майонезом) из всего, что осталось в холодильнике. Наконец, когда с готовкой было покончено, а на улице уже стемнело, он включил гирлянды по всему дому и даже ощутил что-то похожее на новогоднее настроение — оно проклёвывалось словно слабый птенец через слишком толстую скорлупу. «Салат» он спрятал вглубь холодильника, чтобы мама, когда она вернётся, сама решила, что с ним делать. Антон же это подобие еды видеть больше не хотел, иначе был риск провести остаток праздника в обнимку с белым другом. Кто же знал, что рыба, грибы, кукуруза, картошка, немного колбасы и сметана, — совершенно не сочетаются? Антон поставил перед собой блюдо с куриными ножками и уселся перед ноутбуком. Он привычно включил какое-то видео, которое начал смотреть ещё утром, ещё до того, как вышел на улицу. На экране замелькали смеющиеся люди, но сейчас ответная улыбка у Антона почему-то не появилась. Он вспомнил счастливых семей, что днём проносились мимо него, спеша за подарками или на каток, а он брёл сквозь них, пытаясь поднять себе настроение одной силой мысли. Получалось плохо. Он даже зашёл в сервисный центр, предварительно позвонив им и убедившись, что они, несмотря на канун нового года, работают, узнать, починили ли наконец телефон сестры. Вообще они должны были починить его еще на прошлой недели, но парень за прилавком — настолько же симпатичный, насколько и бесячий — сказал, что их мастер приболел, и если Антону нужна ещё какая-нибудь помощь, то он с радостью поможет. Вроде ничего особенного, но он сказал это таким тоном, что Антон как-то сразу покраснел и апатия сменилась порцией неловкости и стыдливого возбуждения. Весёлый смех с экрана вырвал его из воспоминаний. Ведущие, два молодых парня, приобнимали друг друга у всех на глазах и, казалось, совсем этого не стеснялись. А вот Антон всегда стеснялся, стеснялся даже обнимать при встрече однокурсников. Наверное он боялся, что они догадаются о его ориентации. Догадаются просто по одному объятию. Вряд ли, конечно, такое возможно, но Антон не хотел рисковать. Было одиноко. Хотя, наверно окажись он сейчас в доме у тёти, среди своры детей, участвующий в дурацких конкурсах, было бы… Как угодно, но не скучно. Никто не мешал ему, конечно, отпраздновать новый год с однокурсниками, но он отказывался от их предложений весь декабрь (некоторые даже обиделись на него из-за этого), так что когда стало понятно, что на новый год он никуда не уедет, было уже поздно менять планы. Да и, если быть честным, Антон не мог рядом с ними расслабиться, и не только потому что боялся пить из-за своих… (кхм) специфических предпочтений, но и из-за слухов, которые начали распространяться, ещё когда он отказался заняться сексом с какой-то девушкой на прошлый новый год. Как будто причина для этого была лишь одна. Антон фыркнул вслух, хватая ещё одну куриную ножку и яростно её жуя. Видео закончилось, на экране появились обложки с другими счастливыми и смеющимися людьми, но Антон не решил, что хотел посмотреть дальше, и потому просто закрыл крышку ноутбука. Грустно выдохнул. Он так и остался сидеть в тишине, залипая в телефон, пока доедал очередную куриную ножку. Он снова почувствовал острое желание закурить, как всегда бывало, когда навязчивые мысли заполняли голову. Антон зашёл в Pinterest, вписал в поисковую строку «Одиночество эстетика», подумывая найти картинку и выложить какую-нибудь многозначительную сторис, но экран перекрыла надпись: «Если вы или ваши знакомые столкнулись с трудностями или боретесь с мыслями о причинении себе вреда либо самоубийстве, не оставайтесь наедине с проблемой. Консультанты горячей линии могут немедленно оказать вам психологическую помощь. Помните — вы не один». Антон медленно сглотнул, эта надпись, а ещё и мигающий номер телефона психологической поддержки, вызвали у него лишь ещё больший приступ печали. Выпитое шампанское встало в горле. Он и сам не заметил, как пальцы скопировали номер и ввели его в строку вызова. За окном раздался грохот фейерверка, Антон от неожиданности вздрогнул и не заметил, как палец съехал, вызывая вместо нового, последний набранный номер. Послышались мучительно долгие гудки, во время которых Антон уже решил, что его даже служба экстренной помощи бросила, но тут телефон пикнул и раздался приятный мужской голос: — Здравствуйте, это… — за окном снова раздался грохот, казалось кто-то запускал фейерверк прямо под его окном. Антон на миг оторвал трубку от уха и прослушал часть слов, — … поддержка. Чем я могу помочь? Антон подвис. Голос показался знакомым, но это уже было каким-то наваждением. Мало того, что тот противный парень из сервиса так странно ему улыбался, что вызывал дрожь в коленях и одновременно спазм внизу живота, что теперь ещё и голос его мерещился! — Как я могу к вам обращаться? — повторил голос. — А-антон. Да, простите, я просто… За окном снова раздался грохот, Антон не удержался и поспешил в другую комнату, не сдерживая недовольного рыка. — Моя семья уехала на праздники в другой город, понимаете, я остался дома и мне немного одиноко. Никаких «трудностей или борьбы с мыслями о причинении себе вреда либо самоубийстве», но… — голос молчал и Антону пришлось самому придумывать, что «но». — Но я всё же решил позвонить. Наверно, это странно. С той стороны послышался неуверенный смешок. Совсем не такой реакции Антон ждал от… психолога? Хотелось надеяться, что на той стороне был как минимум квалифицированный психолог. — И почему вы не поехали со своей семьей? — Я… — он прокашлялся, — я приболел, и им пришлось уехать без меня. Вообще я сегодня впервые за несколько дней вышел на улицу, и… Я только что понял, что забыл забрать подарки с почты от моих друзей. Но сейчас уже, наверно, поздно. — Новый год без подарков, друзей, семьи, — это должно быть грустно, — теперь голос потерял насмешливость и стал немного серьёзнее. Он словно и правда сопереживал Антону. — А как вы обычно проводили праздник со своей семьей? — Ну, мы ели, смеялись, смотрели телевизор, а ближе к двенадцати шли к ёлке в парке Горького и встречали Новый год там, — он против воли широко улыбнулся, погружаясь в воспоминания. — Почему бы тебе и сегодня не пойти туда? — Не знаю, — Антон опешил. — Как-то не думал об этом. А, вы… — он ощутил резкое желание сменить тему, — тоже в Новый год на работе, или… У вас другой часовой пояс? — предположил Антон. — Нет. Я тоже, можно сказать, отмечаю один. — Ещё и приходится работать? А вас зовут?.. — Арсений, — послышалось, как его губы расплылись в улыбке. — И не то, чтобы приходится. Это мой выбор. Этого ответа Антон не понял, но решил не спрашивать. Повисло неловкое молчание. — Не пойми меня неправильно, Антон, — Арсений понизил голос и перешёл на ты, так, что Антон сразу почувствовал себя каким-то загипнотизированным, — я не против помочь, хотя обычно и делаю это по-другому, и очень грустно, что твой новый год проходит так, но… От меня-то ты что хочешь? — Простите? — вырвалось у Антона. — Это разве не ваша работа? Арсений снова усмехнулся. И тут пришло осознание. — А это не?.. — Антон взглянул на экране телефона и увидел вместо неизвестного номера надпись «Сервис Пират». Он тут же вскрикнул и бросил трубку. Неужели он и правда?.. Он понял, что слова, которые он не расслышал из-за фейерверка были — «тех» поддержка. Меньше чем через минуту зазвонил телефон, но Антон только накрыл его подушкой, пытаясь привести бешено колотящееся сердце в норму. Но единственное, что он слышал — это собственное громкое (оглушительное) дыхание и вибрация телефона. Звонок прекратился, и когда Антон уже решил, что всё позади, пришла смс: «Ты странный, но мне это нравится. Не хочешь встретить новый год вместе?» — Чего-о-о? — не удержал Антон панический возглас. Он поверить не мог, что так сглупил, что правда перепутал номер и нажаловался на свою жизнь совершенно незнакомому парню. Хотя… Не совсем незнакомому. Снова зазвонил телефон и Антон решил, что нет смысла прятаться, лучше просто извиниться и попросить обо всём забыть. И теперь ещё придётся вместо себя в сервис отправлять сестру. И правильно, пусть сама разбирается со своим телефоном. Но этот парень, Арсений возможно живет где-то неподалеку, неужели теперь придется избегать его всю оставшуюся жизнь? — Алло? — Антон попытался звучать уверенно. — Ты перепутал номер, да? — он звучал так заботливо, что лицо Антона как-то само по себе вытянулось в печальную гримасу. — Да-а, — протянул он. — Я думал, это служба… психологической… помощи. — Тебе нужна помощь? — Да нет, ерунда, просто было немного одиноко, зато теперь бесконечно стыдно… — За что? — было слышно, что Арсений улыбался. — Я наговорил тебе всякого, позвонил так поздно, ты наверное занят. — Да нет, я же сказал, что совершенно свободен. Может… хочешь прогуляться со мной? — Сейчас? — Почему бы и нет. Через полчаса у ёлки в парке Горького, договорились? — Я… не знаю, я… — Я буду ждать тебя там. И Арсений тут же положил трубку. — Я или последний болван, или очень везучий, — проговорил Антон вслух, пытаясь проверить осталось ли что-то кроме ужасного от нервов звона в ушах. Благо времени хватило, только чтобы залить в себя остатки шампанского, потрястись немного, не веря, собраться и добежать до парка. Времени передумать не было. И вот он уже стоит, немного пошатываясь от холода и алкоголя в центре площади, гадая, не приснился ли ему весь этот разговор, но тут его неожиданно тронули за плечо. Он развернулся и увидел… Того самого парня из сервиса. Тот, что вызывал у него самые разные чувства, но точно не равнодушие. — Привет. — А-а-э-эм… — только и смог выдавить из себя Антон. Арсений расплылся в гаденькой ухмылке. Он стоял перед ним без шапки и на его макушке уже лежала горка снежинок. Он был немного ниже Антона, но… куда более складным, взрослым, он не горбился, как Антон, стоял прямо, смотрел в глаза и пленил одним этим ярким взглядом. — Привет, — произнёс Арсений ещё раз. — А это тебе, — и он протянул небольшой блестящий пакет, заслуживая очередную порцию неуверенного мычания от Антона. — Что это? — он почувствовал, как по телу растекается жар. — Открой и посмотри, — Арсений стоял совсем близко и сейчас касался ладонями его плеч. — Я не это имел ввиду. — Я знаю, — снова ухмылка. — Это подарок. Решил скрасить тебе праздник, хоть немного. — Прости ещё раз, что позвонил, — Антон смутился, но это было незаметно из-за покрасневших от мороза щёк. По крайней мере он на это надеялся. — Прекрати извиняться, — и он сам залез ладонью в пакет, что-то оттуда выуживая. — Я хотел чтобы ты позвонил. И он приблизился, выдыхая на него облако холодного пара. Так близко-близко, что Антон снова ощутил тот спазм внизу живота. Арсений набросил на него безумно-зелёный шарф, цвета нарисованной детсадовцами ёлки. Он свернул пакет и убрал его в карман Антона. Этот парень невероятно ловко нарушал его личные границы, и обычно трепетный к этому, сейчас Антон был совершенно не против. — Это чтобы больше не простужался. Вечно ты ходишь без шарфа. Теперь Антон покраснел ещё сильнее. И теперь это точно было заметно. — Откуда ты?.. Арсений продолжал держать шарф с двух концов и притягивал его к себе. Вмиг стало так горячо, словно был не канун нового года, а середина лета. Антон забыл, что хотел сказать. — Спа-спасибо, а я без подарка. Арсений хитро улыбнулся, опустил глаза и произнёс: — Не страшно. То, что ты пришёл, само по себе подарок. — Ты смущаешь меня, — вырвалось у Антона, на что Арсений снова расхохотался. Их окружили облачка пара. — А ты всегда говоришь то, что думаешь? Антон попытался отстраниться, потому что и правда контролировать мысли и слова было очень сложно, когда Арсений был так близко. Приближалась полночь, но Антона как-то резко перестало волновать и это, и падающий снег, и собственное одиночество и вибрирующий в кармане телефон. Стоп, что? Он встрепенулся, сунул руку в карман, достал телефон и, не решаясь оторвать взгляда от Арсения, опять что-то невразумительно промычал. — Ответь, — подсказал Арсений. — А, д-да, конечно, — он принял звонок. — Мама? — Ты что, на улице, милый? — она звучала в равной степени обеспокоенно и радостно. — Д-да, решили прогуляться с другом, — Арсений, услышав это, усмехнулся и стряхнул с плеч Антона несколько снежинок. — Вот и отлично, я рада, что ты нашёл причину выйти из дома, — она понимающе хмыкнула, как будто залезла ему прямо в голову. — Эм, да. Нашёл. — Всё в порядке? — Да, мам, ещё… как, — теперь ладони Арсения стряхивали снежинки с его груди, а Антон почти что задыхался от этого. — Тогда созвонимся уже завтра утром? — спросила она. Антон лишь угукнул. Он положил трубку, а Арсений всё еще стоял рядом, и смотрел так, словно Антон был намного красивее, чем яркие огни вокруг, и ёлка, и ледяные скульптуры. И волновал точно сильнее, чем падающий снег и прыгающие вокруг подростки и родители. Антон сглотнул. Будь сейчас перед ним кто угодно, кроме Арсения, он бы не позволил себе стоять так близко с мужчиной, почти что обниматься, но почему-то рядом с ним было так… тепло и безопасно. Люди вокруг смеялись, поджигали бенгальские огни, кричали и катались по узким тропинкам льда словно на коньках. Он снова сглотнул. — Хочешь пойти ко мне? — раздался голос и далеко не сразу Антон понял, что это произнёс он сам. — Так быстро? — спросил Арсений, почти что поджигая Антона. Он опять очаровательно распахнул рот, заслуживая новую порцию смеха. — Я… — А как же традиция встречать полночь на площади? — Здесь холодно, — сказал Антон, первое что пришло в голову. — Разве? — он приложил пальцы к его щеке. — Ты вроде тёплый. Антон отшатнулся, но едва не запутался в собственных ногах. Арсений тут же нашёлся: — Я шучу, пойдём, конечно. Надеюсь у тебя есть еда и шампанское, а то, боюсь, магазины уже закрыты. Постараемся успеть к курантам. И Арсений взял его за руку и потащил в сторону дома. — Откуда ты знаешь, где я живу?.. — Видел откуда ты пришёл, — прыснул Арсений, держа своей горячей ладонью его ладонь, переплетая, незаметно для остальные, их пальцы. Заставляя сердце бешено колотиться, а руки слишком сильно потеть. Они почти не разговаривали по пути к дому, в какой-то момент Антону пришлось взять инициативу, и повести Арсений за собой, но руки они не расцепили. У него было время привыкнуть к этому ощущения чужой ладони в своей. Антон открыл дверь и пропустил гостя вперед, озираясь и надеясь, что никто из соседей не увидит их. Хотя что именно его смущало, он и сам не понял. Арсений прошёл внутрь, разделся, стряхнул снег с одежды, и под широкой курткой оказались красивые ноги, стройное, но не худое тело. Антон не успел проследить, как уже вовсю разглядывал его сверху вниз. — Нравлюсь? — неожиданно спросил Арсений. — Что? — и снова это испуганное выражение на его лице. — А, да, джинсы класс. Арсений снова рассмеялся и уже пошёл искать кухню. — Ну да, так я и поверил, — послышалось из коридора. Антон быстро разделся и двинулся следом. Он глянул в зеркало и ужаснулся — красные щёки, заледенелые прядки, такие же ресницы. Какой кошмар. — Что это? — раздался голос из кухни. — Кого-то стошнило? Арсений держал в руках салатницу с приготовленным Антоном… салатом. — Это… Чёрт, — он снова покраснел, его уже начало трясти. Хотелось верить, что от холода. — Забей, я шучу. Есть шампанское? Антон неуверенно кивнул и достал из ящика алкоголь, он не догадался заранее охладить его. Упс. Арсений уже рассмотрел всё, что хотел на кухне, и юркнул в гостиную, где-то нашёл пульт от телевизора, и тут же послышалась президентская речь. Всё повалилось из рук, оставалось всего несколько минут до полуночи. Он попытался вспомнить куда дел штопор, но только открывал и закрывал многочисленные ящики, а в голове шумело… то ли море, то ли снежная буря. — Помочь? — Арсений заглянул на кухню. И тут же… чужие руки коснулись его спины. Антон снова покраснел, резко развернулся и оказался зажат между кухонным гарнитуром и… Арсением. — Что ты делаешь? — спросил он тихо. Арсений улыбнулся, теперь мягко, а не нагло, и поднёс между ними полный бокал шампанского. Видимо штопор остался в гостиной. Он отпил немного сам, поднёс к губам Антона, помог сделать глоток, но, конечно же, небольшая капля показалась в уголке губ и тут же побежала по подбородку. Их пальцы скрестились на тонкой ножке бокала. К одним губам, к другим. Так они медленно, не сводя друг с друга глаз, допили шампанское. Из гостиной доносился голос, подводящий итоги года, но Антону и Арсению было не до этого. Прямо перед ними был куда более интересное представление. Раздался бой курантов, и тут же с улицы раздались крики и чей-то громкий отсчёт. Арсений отставил бокал в сторону, сделал шаг, вжимая Антона ещё сильнее в стол, завёл руку в его кудри. Его пальцы приятно сжимали волосы, а губы обдавали теплом даже на расстоянии. Внутри уже всё поджалось в ожидании. — Арс… — он не успел договорить, как Арсений притянул его к себе и поцеловал под бой курантов. Так начинался Новый год!