Единственный раз, когда Джонни готов был назвать стоп-слово

Это что-то новенькое. Никому ещё ни разу не приходилось уламывать Джонни на секс. Даже на самый безумный и извращённый. За всю жизнь он каких только фетишей не перепробовал — большинство людей о таких даже не слышали. В далёком 2020-м мужчина бы без раздумий позволил Ви нацепить на себя наручники и повязку на глаза. К тому же непрерывно подкалывал бы её всё это время, чтоб не расслаблялась и пожалела, что не заткнула ему рот кляпом. Однако где-то между 2023-м и 2079-м что-то изменилось. Вернее, изменился сам Джонни. Его по-прежнему сложно назвать романтиком, к счастью, Ви тоже не из таких. Тогда почему сердце так бешено колотится, дыхание сбивается, ладони потеют? И это не от предвкушения чего-то весёлого. Такую же реакцию в нём вызывает перспектива похода к риперу или погружения на дно залива… Так же он чувствовал себя и в «Микоши». Словно запертый в ловушке, когда со всех сторон давят темнота и холод, когда мир сжимается до крошечных размеров, и от Джонни вообще ничего не зависит. Не самые приятные ощущения. Не хотелось бы испытывать их снова. Бесит, что «Арасака» с их цифровой тюрьмой засели так глубоко в подсознании. Им с Ви удалось расцепиться, у Джонни теперь собственное тело, а жизни наёмницы ничего не угрожает. Она потихоньку возвращается к работе: её дружок-детектив время от времени подкидывает кое-какую непыльную работёнку. Сам Джонни постепенно возвращается к музыке, а ещё с большой помощью Бестии, Керри и Нэнси им удалось возродить и поставить на ноги «Сильверхенд Студио». Что же касается «Арасаки»... корпа так и не смогла оправиться после их сокрушительной атаки на башню. Жизнь налаживается. Но почему же не становится лучше? Джонни всего лишь хочется делать привычные вещи и не думать ни о чём. Разве он о многом просит? Мужчина начал заниматься с Ви сексом ещё будучи энграммой, логично, что в то время их возможности были сильно ограничены. Об игрушках и прочих посторонних предметах речи вообще не шло. И теперь им словно развязали руки: всевозможные дилдо и вибраторы, анальные пробки — масса всего занимательного. Предполагалось, что будет весело. А потом девушка предложила надеть на него наручники и повязку на глаза, и у Джонни, к его полному изумлению, душа ушла в пятки. Тем не менее он согласился. Ви можно верить, она плохого не сделает. Рокер доверяет ей как никому другому. Однако от одной только мысли по коже ползёт неприятный холодок. Ни увидеть, ни пошевелиться — непонятно, как он это перенесёт. Но нужно попытаться. Ради Ви, ведь ей этого хочется. «Помнишь стоп-слово?» — у самого уха раздаётся тихий шёпот. Джонни сидит на краю кровати, наёмница устроилась позади и массирует его запястья, готовясь застегнуть браслеты наручников. «Самурай», — отвечает он, поднимая глаза к потолку в надежде скрыть страх за недовольством. Оно стало их общей шуткой с тех самых пор, как Ви выбрала его в «Облаках». «Отлично», — девушка целует Джонни в угол челюсти, отчего нервы немного успокаиваются. Следом запястья сдавливают браслеты наручников. Но не стандартные полицейские, не стальные, а мягкие, предназначенные специально для подобных игр. Несмотря на игрушечную природу, они прочные, не рвутся даже от сильного натяжения, хотя Джонни мог бы их сломать, если б захотел. Вне всякого сомнения, Ви не сделает ничего такого, чтобы ему пришлось вырываться, просто мужчине спокойнее от мысли, что в случае чего сбежать он сможет. Какое-то движение позади — девушка слезает с кровати, обходит его по кругу и встаёт спереди. Джонни пытается сконцентрировать всё внимание на ней. На своей наёмнице в чёрных кружевных трусиках, на её розовых сосках с пирсингом, веснушчатой коже и серых глазах. Светлые волосы обрамляют круглое лицо, сквозь пряди проглядывает синий пластик слуховых аппаратов. Это помогает. Стыдно признаться, но её вид успокаивает расшалившиеся нервы… Джонни до сих пор упрямо не желает осознавать, что это может значить. И всё же рядом с ней спокойно, безопасно. Ви подхватывает с прикроватной тумбы повязку, и во рту мгновенно пересыхает, горло сдавливает будто силками. Напряжённый до предела, рокер с опаской ждёт неизбежного. Всё нормально, он сможет. «Микоши» его не изменила, настойчиво твердит Джонни. Он — всё тот же старый извращенец, каким был, и не струсит. Мужчина непокорно сжимает зубы, намеренный терпеть до конца, и не только ради Ви, а ради себя самого. Девушка с тревогой смотрит в ответ, хмурясь и поджимая губы. С тех пор как Джонни покинул её голову, Ви больше не может считывать его эмоции и мысли. Теперь остаётся полагаться лишь на мимику и язык тела. Хорошо, что они успели достаточно друг друга изучить. Наёмница не спешит завязывать мужчине глаза. «Ты точно уверен?» «Да, Ви. Не надо носиться со мной, как с блядским тухлым яйцом», — резко бросает Джонни, скрывая за злостью свой дискомфорт. Нечего с ним нянчиться. Он справится. Не имеет права не справиться. «Лучше лишний раз перестраховаться. Ты как-то побледнел», — Ви ласково проводит ладонью по его щеке, царапая короткими ногтями заросшую щетиной кожу. Сгорая от стыда, мужчина подаётся навстречу прикосновению. Какой же он стал тряпкой. «Не переживай, принцесса, не сахарный, не растаю. На крайняк есть стоп-слово». «Ладно, как скажешь», — уступает Ви, расправляя пальцами широкую полоску ткани. Джонни пытается сосредоточиться на её прикосновениях, аромате духов и запахе тела, пока девушка наклоняется ближе. Мужчина прикрывает веки, прежде чем она фиксирует повязку на глазах, чтобы привыкнуть к темноте. Лица касается мягкий материал. Тонкие пальцы задевают волосы на затылке, завязывая узел, а потом пропадают. Джонни распахивает глаза, но это не помогает. Всё равно ни черта не рассмотреть: ни девушки, ни её квартиры. Сквозь плотную тёмную ткань не проникает даже свет. Без прикосновений знакомых рук сердце начинает неистово рваться из груди, горло сжимается. Он больше не слышит, не видит и не чувствует Ви. От ужаса дыхание сбивается, кислорода критически не хватает, словно он поступает через узкую коктейльную трубочку. В воздухе по-прежнему витает слабый аромат женских духов. Приходится отчаянно цепляться за него, как за спасательный круг. Всё нормально. Она здесь. Бесспорно, Ви бы его не бросила. Джонни в безопасности. Ему ничего не угрожает. Он справится. Справится. Начинает казаться, что выхода нет. Отдавшись на волю другому, мужчина больше не в состоянии контролировать ситуацию. Остаётся лишь довериться и не сопротивляться, слепо следовать за Ви в кромешной темноте. Дышать становится ещё труднее. Джонни сильнее натягивает наручники, однако браслеты оказываются прочнее, чем казалось сначала. Ему не выбраться. Никак не освободиться. Джонни накрывает волной паники. Мир перестаёт существовать. Ему чудится, что лёгкие уменьшаются до микроскопических размеров и больше не в силах сделать даже крошечный вход. Он задыхается. Сердце яростно стучит в груди, колотясь о рёбра. Внезапно ощущение времени теряется. Джонни возвращается в «Микоши», в эту бесконечную непроглядную бездну, и опять становится одной из подопытных оцифрованных душ. Тьма обволакивает так плотно, что умирает последняя надежда увидеть вновь свет. Словно его вырвали из прекрасного сна в жестокую реальность. Сна, в котором он получил второй шанс на жизнь вместе с Ви. А может, это и был сон. «Арасака» запудрила Джонни мозги ложными мечтами и иллюзиями, только чтобы отобрать их, стоило ему поверить. Наверняка всё это — какой-то хуёвый эксперимент. Он отчаянно рвётся на волю, горло сдавливает тисками. Надо срочно выбираться, надо выбираться, надо... Будто сквозь слой ваты слышен чей-то хриплый крик, и сражающийся с путами мужчина не сразу понимает, что это он. Паника накатывает волнами, лишая возможности мыслить здраво. «Джонни?!» Тьму прорезает звонкий голос. Рокер замирает, когда лица касаются руки и срывают с глаз повязку, случайно вырывая несколько волосков. Чернота сменяется ослепительным светом. Такое ощущение, будто он только что вынырнул со дна Марианской впадины. Перед глазами маячит расплывчатый силуэт Ви, торопливо освобождающей его запястья из наручников. Расправившись с браслетами, она обхватывает ладонями лицо Джонни и гладит огрубевшими от оружия подушечками пальцев, напоминая, что они оба здесь, живые. Судорожно втягивая носом воздух, он подаётся навстречу прикосновениям, и наконец-то тянется к девушке руками в надежде убедиться, что она настоящая — не сон и не иллюзия — и что сам Джонни сейчас не в «Микоши», им уже никогда его не достать. Какое-то время мужчина просто смотрит на Ви, пока та гладит его по волосам. А когда к мозгу возвращается способность соображать, накатывает жгучий стыд. Не в состоянии выдержать парочку наручников и повязку. Это каким ебучим трусом надо быть? Что на него нашло? Он такое тысячу раз делал без задней мысли, а сейчас не может. «Я думал... Я хотел... Я-», — мысли путаются, речь выходит бессвязной, горло дерёт после крика. Что тут скажешь? Что ему жаль? Пиздец. Значит, Джонни безо всяких проблем проворачивал подобное с абсолютными незнакомцами, но с Ви никак. Не выходит, поскольку «Арасака» так глубоко забралась к нему в голову и пошуршала там, что в мозгах до сих пор бардак. И ничего не исправить, какой бы понимающей наёмница ни была и что бы ни делала... «Эй-эй-эй, — шепчет она, прижимаясь лбом к его и осторожно проводя большим пальцем по скуле, — всё хорошо. Тебе не надо ничего объяснять». Девушка целует его в макушку. В таком положении, стоя рядом с ним, сидящим на кровати, она в кои-то веки становится выше. И как бы не корёжило от стыда, Джонни чувствует, что должен объясниться. Ви необходимо знать, иначе опять додумает и накрутит. Вот только правда сама по себе неутешительна и состоит в том, что он её не заслуживает. В те редкие моменты, когда девушка окутывает его своей всепоглощающей нежностью, он готов сквозь землю провалиться оттого, как сильно хочется жадно впитать каждую каплю. В голове возникают назойливые мысли о том, что Джонни каким-то образом удалось её обмануть, выставив себя в гораздо более выгодном свете. Иначе с чего Ви решила, будто он стоит её времени и нервов. Ей бы найти кого получше, чем полусгнившая рухлядь, что сидит сейчас на краю постели, варясь в собственных скверных мыслях. Надо признать, что он не в силах дать даже самую малость, хоть наёмница никогда ничего и не требовала. Джонни уже воротит от самого себя. Даже фанаткам пятьдесят с лишним лет назад перепадало больше, а Ви достался больной на голову убогий инвалид... «Я... Раньше такой хуйни не было. Просто мне теперь...» «Не по душе тёмные замкнутые пространства?» — видя, как он мнётся, девушка договаривает за него и снова гладит по волосам, успокаивая бешеный стук в груди. «Ага... Напоминает о...» — он не договаривает, но и не нужно — по глазам заметно, что Ви понимает и так. Она опять целует его нежно и почти невесомо, на этот раз в лоб. Джонни невдомёк, чем он заслужил подобное отношение. «Прости, — тихо отвечает наёмница. — Я даже не подумала». С чего вдруг ей извиняться? Она же не виновата. Это у него в башке ад, из которого никак не выбраться, из-за которого невозможно оставить прошлое в прошлом. Раньше всё было проще, можно было затолкать любую проблему в дальний угол подсознания и больше не вспоминать. А если не получалось, то выручал алкоголь и наркотики. Только это не тот случай. Ви будет больно смотреть на то, как он себя разрушает. Пожалуй, только на это Джонни и способен. Приходится держать себя в руках, поскольку до смерти страшно потерять её и остаться одному. Пока девушка рядом, проще поверить, что всё реально. Пускай он её не заслуживает, но жадность не позволит отпустить Ви. «Это всего лишь сраная повязка. Фигня, я такое часто делал... Ты ни при чём, это-». «И ты ни при чём, Джонни. Не каждый выдержит то, через что ты прошёл. Я скорее соглашусь трахаться через дырку в простыне, чем буду смотреть, как ты мучаешься». Он тихо усмехается, представив их в качестве мормонов, занимающихся сексом через простыню, чтобы не разгневать Бога. Джонни пробегает пальцами по бедру девушки, ощущая бархатистость кожи. Это помогает поверить в реальность происходящего. Ви здесь, рядом, и что бы он там себе ни думал, она выбрала его. «Не всё так печально. Мы и не такое творили в ту ночь в мотеле, в Пустошах». «Это точно. Кажется, — наёмница в задумчивости кривит лицо, а Джонни в который раз задаётся вопросом: как можно быть такой милой, — ты придушил меня раза два?» «А ты в меня плюнула», — парирует рокер. От воспоминаний уголки губ ползут вверх. Их первый секс случился в грязной комнате в мотеле на выезде из города. Тогда Джонни ещё был уверен, что Ви просто тупая наёмница с тугой киской. Было довольно жёстко, поскольку она клялась в своей вечной ненависти и первая его укусила. А теперь гладит его по волосам, смотря на него такими глазами, что кажется, будто... Впрочем, Джонни отказывается в это верить. Ни за что не поверит, пока Ви сама об этом не скажет. Как бы мужчина ни убеждал себя, что не достоин, он с радостью растворяется в этом взгляде. Уже бесчисленное количество раз ему доводилось обнажать перед Ви своё гнилое нутро, однако она не убегает. Хотя могла бы. Как-то слишком хорошо, чтоб быть правдой. Иногда мерещится, что его ночные кошмары — и есть реальность. Что Джонни сам себе не принадлежит и по-прежнему сидит в «Микоши» или на чипе. А здесь и сейчас — всего лишь прекрасный сон, который вот-вот оборвётся. Ви в который раз нежно целует его, только теперь в губы. Прикосновение кажется реальным и вполне убедительным. Возможно, ему и правда впервые в жизни неебически повезло. Порой людям перепадает от жизни больше, чем они того заслуживают. Быть может, это как раз такой случай. У Джонни возникает желание углубить поцелуй, но сил не осталось. Паническая атака его истощила, поэтому он просто наслаждается прикосновением до тех пор, пока Ви не отстраняется и кладёт руки ему на плечи. «Значит так, больше никаких повязок и наручников. По крайней мере, не на тебе», — Джонни мечтательно улыбается, представив свою наёмницу в этих злополучных аксессуарах. «Наручники ещё ничего, но повязку лучше пока не надевать...» «Окей, — девушка тихо смеётся и прижимается ближе. Он готов хоть весь день слушать этот смех. — Что-нибудь принести? Может, воды? Или поесть? Или-». Джонни утыкается лицом ей в шею, полной грудью вдыхая родной запах, крепко обнимает свою принцессу за талию и падает спиной на кровать, увлекая её за собой. Ви хохочет, приземляясь на него сверху. «Нет. У меня уже есть всё, что нужно», — едва слова слетают с губ, мужчина моментально понимает, как банально это прозвучало. Но, вместе с тем, искренне. Девушка подтягивает колени, берёт его лицо в ладони и начинает хаотично целовать в лоб, веки, щёки, скулы. И каждый такой поцелуй как напоминание: неважно, заслуживает он её или нет — Ви рядом и, что бы ни происходило, похоже, никуда не собирается.