В поле воин

Маки помнит, как она впервые увидела Мегуми Фушигуро. Мальчик был их. Темные волосы, презрительно изогнутый рот, прищур глаз - всё в его внешности кричало о том, что он принадлежит этому месту. Плоть от Зенинской плоти. Однако он не жил в поместье клана, и ушел так же легко, как появился - сопровождая великого и ужасного Сатору Годжо. Она уже знала, что её клан на дух не выносит этого человека, но он был могущественным шаманом. Их перекашивало от его имени, но они цедили сквозь зубы – «сильнейший». И каким-то образом при сильнейшем шамане был ребенок Зенинов. Кровь - не вода, а вот Сатору Годжо взял и наплевал на всю их густую кровь. Украл одного их них. Их встреча с главой клана продолжалась недолго. Гости вышли с нее с тем же настроением, с которым появились в поместье, так что понять, как всё прошло, было сложно. Пацан был недовольный, но что-то подсказывало Маки, что это его обычное выражение лица. Годжо-сан, напротив - сиял широкой улыбкой и снова что-то ему рассказывал. Он, похоже, вообще никогда не затыкался. Когда они выходили за ворота, смеющийся мужчина потянулся рукой к голове мальчика. Сейчас влепит подзатыльник - поняла Маки. Вопреки ее ожиданиям он ласково похлопал мальчика по голове. Внутри что-то хрустнуло. Будто она на сухую веточку наступила, и та переломилась. Когда-то давно, когда они с сестрой ещё были маленькими, и мама их еще не разлюбила, её тоже гладили по голове. Потом стало очевидно, что Маки не видит страшных существ (она не могла понять, почему это плохо, Мэй из-за них иной раз даже в сад выйти не могла, так боялась). Тетки шептались по углам, дяди разочарованно смотрели на их отца. Всё из-за неё. Жалко было сестру, она была совершенно ни при чем. Как-то Маки улучила момент и украдкой подошла к матери: - Ты меня не любишь, но это ничего, - боялась, что та сразу рассердится и уйдет, – но Мэй хорошая и видит страшное, ты можешь любить её. Ей это нужно. Мать все равно рассердилась, вырвала рукав юкаты из её ладошки, и ушла, чеканя шаг. Так давно это было, а всё болит, когда Маки вспоминает. Когда-то же пройдёт? Пока вот не прошло, а ведь они уже совсем взрослые - сейчас им с сестрой уже почти одиннадцать лет. Маки отправилась в главную кухню – там всегда можно было узнать массу интересного. Разумеется, и в этот раз там шушукались женщины. Ни одна из них и близко не подходила к залу, где Наобито Зенин встречался с этими гостями, но их вовсю обсуждали, забыв про все дела. Неудивительно, что в этом месте была такая паршивая еда. - Глава Наобито так сердит! - Конечно, это же его сын, - со знанием дела сказала пухленькая Томоко. Маки ничего не поняла. Так мальчик – сын главы клана? Она не удержалась и ляпнула: - А Наобито не староват для этого? Подзатыльник в этот день всё-таки прилетел, но самой Маки. - В таком тоне говорить о главе клана, не стыдно тебе? А ты! – Шизука повернулась к болтушке и всплеснула руками. – Ну ты и растрепалась! Нельзя об этом говорить, ты же знаешь! Ещё и при детях! Маки поспешила сбежать с кухни. Так значит, отец этого мальчика - какой-то отщепенец, о котором и говорить запрещено. Отец. Разумеется, отец, если бы это была мать, её за волосы бы приволокли назад. Превосходство Зенинов подкрепляется верностью семье и беспрекословным подчинением главе клана. Если глава клана был их верховным сёгуном, а члены клана – его преданными самураями, то неизвестный ей Зенин был наплевавшим на всё ронином. Маки была восхищена. И немного раздосадована на себя – могла бы догадаться, что сына главы клана никогда никому бы не отдали. У Наобито уже был один сын – злющий избалованный Наоя, который иногда приказывал позвать её к себе на тренировку. - Какая же ты никчемная – презрительно говорил он, пока Маки валялась в пыли и пыталась перевести дыхание. – Слабачкой была, слабачкой и останешься. Удивительно, как ему не надоедало одно и то же действие, повторяемое месяцы подряд. Это было нечестно – он не был девчонкой, он был на десять лет старше. То, что у него есть проклятая энергия, а у неё нет, Маки не собиралась брать в расчет. Она пускала в землю слюни и думала, что она будет тренироваться до тех пор, пока это всё не сотрется. Не будет иметь значения, сколько у него мышц или проклятой энергии – она размажет его. Она размажет тут каждого, а потом возглавит клан Зенин. Эта мысль давала ей силы встать, сплюнуть сопли и кровь и сказать: - Давай ещё раз, Наоя. Его глаза вспыхивали, он ухмылялся. Она снова заканчивала носом в земле, Наоя снова говорил, что она ничтожество. Это можно было перенести. Боль тоже была переносима, заживало на ней всё как на собаке. Из всех последствий этих избиений, называемых тренировками, Маки больше всего расстраивала плачущая младшая сестра. Милая, нежная Мэй. Маки собиралась стать такой сильной, чтобы больше никто и никогда не посмел ее обидеть. Пока что Мэй чаще всего плакала из-за неё самой. - Тебе обязательно так делать? – всхлипнула она, поправляя охлаждающий компресс на разбитом носу Маки. - Делать как? - Нарываться! - Вспыхнула сестра. – Ты же сама напрашиваешься на то, чтобы тебя колотили. У тебя даже проклятых техник нет, чтобы их отделать, так зачем ты всё время влезаешь? Наоя поэтому и не останавливается. Просто признай, что он лучше, и он отстанет. Удивительно, как кто-то может быть так похож на тебя, и так мало тебя понимать. У Мэй тоже не было проклятых техник, равно как и таланта. А у Маки талант был, пусть даже никто в семье в неё не верил. И она не собиралась его закапывать. - Он не лучше, Мэй. Или лучше, но только пока. Я обязательно стану шаманом первого уровня. - Шаман первого уровня, который даже не видит проклятия, вот это да! Ты меня с ума сведешь – сестра отжала от отвара еще одну салфетку, чтобы накрыть ссадину на лбу. Ни одна их них не думала, что этим должна была заниматься их мать. Отец был бы недоволен, а характера у неё было даже меньше, чем у Мэй. - Ещё и эти гости… А он симпатичный, – вдруг сказала Мэй. - Кто, Годжо-сан? - Да нет, дурочка. Тот мальчик с ним. – Мэй порозовела. Лицо сестры сразу показалось Маки глуповатым. Интересно, подумала она, если мне кто-то понравится, у меня будет такое же блаженное лицо? Никто никогда не казался Маки симпатичным. Не то чтобы она часто видела главу клана, но даже Маки заметила, что после визита Сатору Годжо и его спутника, Наобито растерял все остатки благодушия на пару следующих месяцев. Сад десяти теней – вожделенная, долгожданная проклятая техника, на которую надеялись у каждого новорожденного Зенин. Они и девчонку с такой техникой носили бы на руках, наплевав на свои предрассудки. А вот Сатору Годжо взял да и украл её обладателя. Когда Маки поступила в Токийскую школу, она по-первости долго разглядывала его лицо на занятиях. Всё представляла, как глава требует вернуть в клан ребенка, а Сатору Годжо откидывается назад и насмешливо говорит: - А то что, Наобито? – зная, что ему невозможно ничего сделать. Иногда Годжо-сенсей приносил их курсу сладости из своих поездок - красивые, явно дорогие коробки с бисквитами-касутэра, нежными моти или треугольничками яцухаси. Пара коробок оставалась в стороне – наверное, их учитель относил Мегуми. Маки каждый раз думала – и не лень же ему было это покупать и тащить. Угощение неизменно было вкусным, но немного застревало в горле. В голове всё равно возникала эта мысль - жалко, что никто не покупал им в детстве такие дурацкие сладости. Жалко, что её никто не гладил по голове. Жалко, что никто не украл их с Мэй. Она дожевывала последние кусочки и сглатывала вместе с ними свою тоску. Неважно, что над ней смеялась её семья, Маки была твердо намерена утереть всем нос и стать главой клана, поэтому занималась как проклятая. *** На лице Наобито было отвращение, как будто он обнаружил перед собой премерзкое насекомое. - Клан Зенин должен вести за собой шаманов. Кого ты можешь вести за собой? – он явно разогнался на длинную речь. - Твой потолок – четвертый ранг, и того ты сможешь достичь лишь благодаря тому, что мы в тебя вбухали уйму сил и времени, которые можно было применить с куда большей пользой. И вот твоя благодарность? Да-да, Маки бесполезная и должна кланяться в ножки уже за то, что ее допустили служить в отряде Кукуру. Туда сплавляли тех неудачников, которые не владели проклятыми техниками. Мужчин – неудачников, разумеется, ни одной женщине такая блажь в голову не приходила. Она тогда наслушалась искрометных шуток про то, что Маки собирается сиськами удары отражать. Вообще-то она пришла сообщить Наобито, что покидает этот (вшивый) отряд и это (вшивое) место, чтобы отправиться на учебу. Вместо того, чтобы сидеть и не отсвечивать, позор клана Зенин собирался вырваться на свет божий, да что она возомнила о себе? В поместье бы нашлось тёплое место для служанки, была бы благодарна за это. Из них двоих шаманом должна была стать Мэй, чтобы хоть как-то отмыть репутацию их отца. Говорят, Оги мог возглавить клан, но они с её матерью произвели на свет близнецов (уже плохой знак), да еще и один ребенок оказался бракованным. Так он из кандидата в главы клана перешел в аутсайдеры и не простил за это ни своих дочерей, ни их мать. - Мы отправляем твою сестру Мэй в Киотскую школу. Тебе там места нет, я не собираюсь за тебя краснеть. Она и так знала, что ей там не рады. В конце концов, клан Зенин был главным меценатом этого заведения, а миллионы йен на дороге не валяются. - Знаю, поэтому я договорилась с Токийской школой, и они сообщили, что рады принять меня на первый курс. Выражение лица Наобито было бесценным. Пару секунд она даже ожидала, что его хватит удар прямо на месте, но такого уважаемого человека просто так было не пронять. Она уверена, глава и без её новости влил бы в себя тот же кувшинчик сакэ, что высосал за их разговор. Согласие школы было самым слабым местом плана Маки. Если бы ей отказали, пришлось бы ехать туда и пытаться лично их уговаривать. Это грозило стать сложным мероприятием, начиная с пункта первого – где взять деньги, чтобы банально купить билет на скоростной поезд и туда добраться. Пункт второй – как улизнуть и объяснить семье своё отсутствие. Она была безнадежно прикована к этой земле, как средневековый крестьянин, покорный феодалу. Поэтому ответное письмо от Токийской школы она открывала трясущимися руками, но директор Масамичи писал, что они рады принять её на первый курс с предоставлением проживания в общежитии, питания и стипендии. Что первый семестр начинается в апреле, но учеников ждут, начиная с середины марта – для их адаптации, проведения тестов и прочих организационных моментов, поэтому он рекомендует приехать чуть раньше. - Проклятое оружие оставишь здесь. Оно принадлежит не тебе, а клану. Твоего здесь нет ничего, - он залил в себя еще пару глотков выпивки. - Очки можешь забрать себе, без них тебя пришибут в первый же час за стенами дома. - Как щедро, - впечатлилась Маки, - Ну, может, вы ещё подумаете? Чтобы ребенок клана Зенин ехал в школу как безродная дворняжка из обычной семьи, где о шаманах слыхом не слыхивали? Вот это я и сама назвала бы позором. Она прямо-таки слышала, как Наобито скрипнул зубами. Настроение у неё повысилось. До момента, когда он пообещал обрушить трудности на Мэй. Когда Маки призналась, что её приняли в Токийскую школу, сестра побледнела и сказала, что она – предатель. Маки не ожидала, что Мэй так расстроится. Она должна была пойти в Киотскую школу без мрачной тени, отбрасываемой её неудачным близнецом, найти себе друзей и наконец-то нормально начать свои шаманские тренировки. За ней бы присмотрели в школе, а уж Маки будет решать свои проблемы сама. Почему-то она совсем не обрадовалась. Мэй просто ничего не понимала. - Можешь взять себе один предмет на свой вкус. Расценивай это как прощальный подарок. - А я не прощаюсь, я к вам ещё вернусь, - широко улыбнулась Маки. – И возглавлю клан. Наобито смеялся так, что его слюни прилетели ей в лицо. Вечером в оружейной Наоя явно поджидал её, чтобы поиздеваться. - Ты же в курсе, что шаман с оружием – это просто убого? – мудила безошибочно нащупывал её слабые места. Она закатила глаза и отошла к стойке c катанами. - И зачем тогда клану Зенин это богатство? Может, раздадим всё бедным шаманам? - Маки-Маки – снисходительно покачал головой Наоя, - ты лучше рот открывай только для того, чтобы отсосать чей-то член, будешь выглядеть умнее. Маки сочувственно посмотрела на него: - Совсем замучал спермотоксикоз? Так и не смогли найти несчастную, которая за тебя выйдет? Глаза Наои сузились. Где-то в складках его одежды смертельно таился кинжал-танто. - Отец сказал, что тебя сплавляют в токийский отстойник на учёбу, но знаешь, до отъезда в школу еще надо дожить. Он был отбитым. Совершенно и бесповоротно. Возможно, все они были. Маки демонстративно повернулась к нему спиной и перешла к древковому оружию. - Планируешь ставить палки в колеса планам своего отца? – осведомилась она. Конечно, Наобито не стал терять лицо и сделал вид, что всё так и было задумано. Что ж, она охотно подыграла. Еще немного и Наоя бы зашипел. Он мог выпендриваться перед кем угодно, но авторитет отца пока оспаривать не смел. - Неудивительно, что тебя не приняли в Киото. Ты не соответствуешь их стандартам. А вот Мэй там видеть рады – на его лице появилась улыбка, с которой он говорил гадости. – Она же всем лучше тебя. Личико такое же, фигурка отменная, но Мэй знает, когда должна заткнуться. Так еще и у неё есть проклятая энергия, а у тебя нет, - он издал фальшивый вздох, – как же несправедлива бывает жизнь. Они заходили на тонкий лед. Разговоры о том, что она отброс без проклятой энергии Маки давно не трогали, но ей не нравилось, как он говорит о Мэй. Как-то раз она видела, как Наоя берет её за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. Лицо у него сделалось хищное, с таким он обычно пинал Маки в живот. Мэй быстро посмотрела на него в ответ, а потом покорно опустила ресницы. Ей тоже следовало уехать отсюда. А Наою нужно было отвлечь, сменив тему. - Наоя, я еду в Токийскую школу, потому что там преподает Сатору Годжо. Учиться всё-таки надо у лучших, – разумеется, это сработало. - Ты с лучшими и постоять рядом недостойна, зато самомнение больше, чем буфера, - он вышел из себя. - Бери оружие и проваливай. Она медлила, разглядывая отполированный металл. - Нагинату, - сказал он голосом, не терпящим возражений. – Бабская штучка, тебе в самый раз. Вообще-то она и так собиралась выбрать именно её. Никто кроме неё и не прикасался к нагинате с красным лаковым древком, а ей она нравилась. Она протянула руку и взяла её. Неприятно было дарить Наое сладкий вкус победы, но брать что-то другое просто, чтобы ему насолить, было ещё глупее. Пусть думает, что её продавил. Пусть остается на этой отравленной земле, дышит душным отравленным воздухом. Маки собиралась вдохнуть полной грудью. *** Синяки под глазами Иери-сан были аномально огромными, но это почти её не портило. - Ты можешь одеться. Если ты не возражаешь, я также собираюсь взять на анализ кровь и попрошу тебя сдать мочу. Этим утром она уже прогнала Маки через огромный опросный лист, рентген, кардиограмму, проверку давления, зрения и слуха. На каждом этапе она объясняла, что они будут делать, и спрашивала, согласна ли Маки. Почему-то это утомляло. На последнем вопросе Маки не выдержала и ощетинилась: - А если возражу? Выгоните из школы? Сёко невозмутимо посмотрела на нее. - Конечно нет. Это твоё тело, и ты имеешь полное право отказаться. Отказ никак не повлияет на продолжение твоей учебы. Анализы просто могли бы дать нам чуть больше информации о тебе и пределах твоих возможностей. Маки смутилась. Её тело никто никогда не жалел. Его били, швыряли и пинали, но эти руки прикасались к нему так осторожно, будто собирали гербарий из хрупких сухих цветов, а не проводили штатный медосмотр. - Берите анализы, если считаете нужным. Жгут почти ласково лёг на сгиб руки. - Так значит на тебе Проклятие небес. - Ага, никакой проклятой энергии, не вижу проклятия, зато я очень сильная. Такой связывающий контракт. Только я не выбирала. - Ты не просто очень сильная. Я предполагаю, что небесное ограничение должно расширить возможности твоих органов чувств. Возможно, оно положительно повлияет на твою устойчивость к проклятиям, но это пока под вопросом. Скажи, твоя сестра не согласилась бы на аналогичный медицинский осмотр? Она вне моей зоны ответственности, но это может быть полезным, чтобы больше понять про вас. Вы все-таки близнецы. Мэй почти не говорила с ней перед отъездом, а когда открывала рот, в её голосе и словах плескался фамильный яд. Она даже не вышла попрощаться и теперь не отвечала на сообщения. Маки покачала головой. Она не представляла, когда сестра сменит гнев на милость. - А были у вас еще такие… пациенты? - Пациентов не было, но я наслышана о похожем случае. - Лицо Сёко стало задумчивым. - Интересно теперь понаблюдать это вживую. Маки больше не была порченым уродом. Она была интересной. Школа была офигенной. *** Она думала, что будет первой, кто приедет в школу, но в общежитии уже был её новый однокурсник. Черно-белый и мохнатый. - Привет, я Панда! – дружелюбно пробасил он и незамедлительно сгреб её в объятия. Маки опешила так, что даже не стала пытаться его отталкивать. Вряд ли это был вступительный тест на выживание в Токийской магической школе. - Ты разумный, - пропыхтела она куда-то в его теплую шерсть. Медведь отпустил ее и улыбнулся. Это же была улыбка? - Я – проклятый труп. Чушь собачая. Ни один проклятый труп не запишут на обучение в школу, в этом вообще никакого смысла нет. Энергия в нём в лучшем случае закончится уже к концу первой недели, и это если не учитывать, что они не обладают своим разумом. - Воу. Звучит откровенно. - Это то, кто я есть. – пожал он плечами. - Не вижу причины стесняться и пытаться сказать как-то помягче. По-моему, это глупо. Тут Панда сразу ей понравился. Она даже улыбнулась ему в ответ. - Я тут всё тебе покажу, - авторитетно заявил он. – Разберёшь вещи или сразу устрою тебе экскурсию? - А ты тут всё знаешь? - Я тут вырос, – добродушно протянул Панда. Маки отодвинула в угол комнаты чемодан, достала из чехла нагинату. - Покажи мне, где тут у вас проходят тренировки, - сказала она. Дрался Панда отменно. Жаль только, что оружие ему было не нужно. Маки обожала, когда проклятая сталь пела и летела к ней. Обожала, когда проклятая сталь в её руках летела в ответ. Ей нравилось уворачиваться и парировать, нравилось наносить свои удары. Мир вокруг замедлялся, но она сохраняла свою скорость. Они провели вдвоем где-то неделю до дня, когда к ним присоединился Тоге Инумаки. Клан Инумаки с него явно пылинки сдувал. Его привезли в школу на дорогущей черной тачке. Какая-то женщина (вероятно, его мать) порывалась проводить его прямо до общежития, но он отрицательно замотал головой и строго сказал: - Окака! Женщина вздохнула и отступила. Инумаки почтительно склонил голову перед матерью. - О, видимо это означало «нет», - сказал Панда. Они наблюдали сцену их прощания, сидя на каменной лестнице у ворот колледжа, куда пришли понаблюдать начало цветения сакуры. Самой Маки и в голову не пришло бы так перекроить день, но Панда непререкаемым голосом сказал, что они должны поймать прекрасное мгновение. И вот они – вместо того, чтобы выбивать друг из друга дурь, машут Тоге от ворот. Вокруг летают розовые лепестки. Маки подумала - они что в каком-то аниме? Где героиня покидает дом и внезапно находит новых друзей? – она даже вслух рассмеялась. Панда, видимо, решил, что она рада приветствовать новенького и воодушевился: - Молодец! Надо создать ему хорошее первое впечатление. Тоге единственный из них пользовался кухней в общежитии. В какой-то из выходных с утра затянул дождь, они устроились в общей гостиной и ждали, когда Инумаки принесет свой очередной шедевр с кухни. Он любил готовить. Кажется, это его расслабляло. Маки расслаблял любой способ получения еды, в приготовлении которой она не участвовала. Она своё дома отпахала. - Ты не находишь странным, что Инумаки постоянно ест бутеры, но говорит всё равно только начинками онигири? Почему бы, например, не говорить «сыр» вместо «лосось»? Он же обожает сыр. - Ох, я слышал, это выстраданное решение. Говорят, - заговорщически (но ужасно громко) прошептал Панда, - что с одним человеком случилось что-то очень плохое, когда Тоге сказал «ветчина». - Чё-ёрт возьми, - протянула она. - Ага. И обратка ему прилетела будь здоров, жуть просто. Ты не рассказывай ему, что я тебе это сказал, он может расстроиться. - Ты что думаешь, я совсем с людьми общаться не умею? – Маки треснула кулаком ему в плечо. Панда посмотрел на неё с явной жалостью, но раздался возглас: «Тунец!», и Инумаки принес им свои коронные горячие бутерброды, на которые они набросились. Они врубили какое-то безумное шоу на Ютубе, потом еще одно, а затем следующее. Оказалось, это тоже была жизнь. Совсем другая, не такая как дома, но эта жизнь нравилась ей куда больше. *** - Доброе утро, класс. Меня зовут Ацуя Кусакабэ. Маки скептически разглядела сенсея. Он явно старался казаться очень важным. Её новый телефон завибрировал: Тоге буквально из кармана печатал сообщения в их чат на троих: он как с комик-кона сбежал то ли константина из комиксов косплеит то ли кастиэля Никого из них Маки не знала, но Панда немедленно начал хихикать. - Сегодняшнее занятие воспринимайте как разминочное, мы будем тренировать бег. Маки подняла бровь. - Мы вроде умеем бегать. Человек задумчиво пожевал зубочистку. - Да ну? И часто ты тренировалась бегать по крышам? Лучше б она молчала, как Инумаки. Маки никогда не жаловалась на свою координацию, однако именно из-за неё школьные крыши лишились не одной черепицы. Ладно Тоге справился отлично - он летел выпущенной стрелой, опережая их всех, и ловко перепрыгивал со здания на здание. Как будто это не требовало ни малейшего усилия, будто он ежедневно так скакал горным козлом вместо утренней зарядки. Это было ожидаемо, он и в обычной жизни двигался быстро и крайне грациозно. Но вот изящество, с которым приземлялся на черепицы двухметровый Панда, было почти оскорбительным. - Мда, работы с вами – непочатый край, - подвел черту Кусакабэ в конце занятия, разглядывая секундомер. Наверное, Маки перекосило, потому что сенсэй посмотрел на неё и посоветовал: - Ты лицо-то попроще сделай, и не переживай так. Вы для этого тут и находитесь – чтобы учиться. Когда они шли на обед, Панда немедленно слил, что вообще-то Кусакабэ – шаман первого ранга, причем он умудрился им стать, не используя врожденных техник. Панда определенно был верховным сплетником этой школы. *** В день, когда в школе появился Юта Оккоцу, они впервые узнали, что их тройка уже притерлась к друг другу. Не обменявшись ни взглядом, ни словом, они приперли Юту к стене через считанные секунды после его появления в классе. Инумаки сдёрнул воротник, Панда крепко сжал кулаки, а сама Маки вонзила лезвие прямо у головы новичка. Такое вот милое знакомство. Парень тащил на себе проклятие, приклеившееся так крепко, что отделить их друг от друга с первого взгляда было почти невозможно. Честно говоря, такого проклятия она никогда и не видела. Огромная бесноватая тварь, чуть не сломавшая её проклятое оружие. Спасибо, дорогой Годжо-сама, что предупредили заранее! Да как же, он просто был в восторге от всей этой неловкой ситуации. Маки разозлилась и наговорила новичку всякого – что над ним явно издевались (рыбак рыбака), что он косит под жертву, и что её бесит его лицо «ой, я такой хороший человек». Она уважала силу, а Юта одним своим видом выводил из себя. Весь такой неопределившийся, и взгляд у него был такой непонятный. Раздражал ужасно. Бог знает, что еще бы она наговорила ему, если бы Панда не рявкнул: «Хватит!» Это потом она облажалась на миссии и чуть позорно не отъехала в желудке у какого-то проклятия. А Юта её ещё Зенин-сан называл. Вот клан Зенин бы обрадовался – логичный конец для шамана-неудачника, а они ведь говорили. Юта её вытащил. Призвал свою тварюгу, спас её и еще двух детей. Она очнулась, когда они ехали назад в школу. Он вперил в неё этот свой взгляд. Когда Юта увидел, что она пришла в себя, на его лице разом вспыхнула такая радость, будто в нем фонарик зажгли. - Маки-cан, ты очнулась! – он сжал её ладонь. Тут-то Маки наконец поняла - глаза у него были добрые, прямо как у Иери-сан. Просто она это не сразу разглядела за их мешками под глазами. *** В конце первого семестра Маки написала сестре: «Привет, не хочу приезжать домой на каникулы. Может, где-то встретимся?» Даже странно было называть то место домом. Ехать в поместье Зенин Маки не хотела настолько, что, всерьёз подумывала в случае отказа школы снять койку в каком-нибудь хостеле и затеряться в Токио. Но помощник директора Итзити-сан не стал особо возражать, когда она заявилась к нему в кабинет со своей просьбой провести каникулы в школе. Поправил очки и сказал: - Если гарантируешь, что твоя родня не заявится сюда лично, чтобы устроить нам скандал. Очевидно, его не прельщала перспектива ругаться с одним из трёх главных кланов. Маки стало ужасно весело. Устраивать скандалы Зенины были горазды в своих стенах, зато на публике появлялись с торжественными рожами и демонстрировали единство. - Клянусь, никто не появится. Вероятно, её мать на радостях поцеловала дорожку, по которой Маки ушла из дома. - Тогда можешь остаться, - торжественно кивнул он, - Честно говоря, Панда и так остается, да и Юту Оккоца советом шаманов запрещено отпускать проживать вне территории школы, так что вы не заскучаете. Приемы пищи в столовой будут по графику, и я подготовлю вам список литературы, чтобы время прошло с пользой. Маки фыркнула. Собранность этого человека зашкаливала. Он обиженно дернул носом, и ей стало немного стыдно. - Большое спасибо, Итзити-сан. Мэй её сообщение проигнорировала. Тем летом они так и не увиделись. Однажды ночью она проснулась от ощущения, будто ее потрогало что-то проклятое. Сердце колотилось, как бешеное, в голове была чёткая мысль – с Мэй случилось что-то плохое. Маки звонила ей, но та не брала трубку. Сестра в принципе не отвечала ей с тех пор, как Маки уехала из дома. Она отправила: «Ты в порядке?». Ещё несколько звонков остались без ответа. Утром Мэй впервые за долгое время ответила: «В полном. Отвали». Это было похоже на неё. Маки разозлилась. Ночи были душные и влажные, кондиционера в комнате не было, а вентилятор категорически не справлялся. Неудивительно что ее мучали кошмары. Ей надоело бесцельно унижаться, и она оставила попытки достучаться до Мэй. Просто это было хорошее лето. Они с Пандой и Ютой втроём коротали ленивые деньки. Длиннющий список литературы изучали через пень-колоду: более современные тексты читались бодро, но ботать над древними свитками было нудновато. Из плюсов – в школьной библиотеке царила живительная прохлада. Зато они без устали устраивали спарринги и выбивали друг из друга всю пыль. Наверное, это и называют талант – Юта Оккоцу всю свою жизнь провел как обычный человек и вряд ли хоть раз тренировался драться, используя холодное оружие, но теперь всё схватывал на лету. Он предпочитал катаны, но она заставляла его тренироваться и с другими видами оружия. Никогда не знаешь, что может оказаться под рукой. Она знала, что он охренеть какой сильный, и что он станет ещё сильнее. В конце концов особый ранг просто так не присваивают, но пока победить ее он не мог. Талант - это хорошо, но он один не может целиком заменить опыт. Иногда они с Ютой выбирались в город вдвоём. В ближайший к школе комбини на городском отшибе они обычно ходили все вместе. Пару лет назад Панда, не имевший никакого чувства ориентации в пространстве, потерялся и случайно туда забрел. Директору Масамичи пришлось рассказывать персоналу душещипательную историю о том, что его сын - хикикомори и может выходить из дома исключительно в костюме панды. Только так он может выносить социальное напряжение. Версия была, прямо скажем, не очень правдоподобная - Панда моргал, зевал, демонстрируя розовый язык и блестящие клыки, и в целом мало напоминал плюшевый костюм, но вопросов никто в магазине не задавал. А вот в город было уже непросто взять с собой панду, ходящую на двух ногах. И наверняка он бы умудрился там потеряться. Панда вроде и не рвался гулять по Токио, только по-идиотски подмигивал ей, желая им приятного дня. Маки чувствовала, что румянец заливает её щеки. Быть с Ютой наедине, пусть и в толпе было странно, но удивительно приятно. Как-то вагон метро резко затормозил, и Маки упала на него. Они резко отпрянули друг от друга, почему-то было страшно неловко. Конечно, они соприкасались на тренировках. Да что там соприкасались – они приставляли к горлу сталь, заламывали друг другу руки, брали шею в удушающий захват и сбивали с ног. Он сидел на ней, она восседала на нем, но то было по-другому. Тело Маки жило инстинктом бить, и она била. Оказалось, что в жизни есть что-то ещё. Названия этому она пока подобрать не могла. По вечерам все вместе смотрели кино с попкорном. Потом попкорн перестал лезть в горло. Без горячих бутербродов Тоге кино смотреть было грустновато, но в остальном это было замечательное время. Инумаки безжалостно присылал в их чат бесконечное фуд-порно, которое он разводил на своей домашней кухне. отточил рецепт такояки ты охренел? всё равно что командуешь нам «страдайте» Он отвечал довольным селфи с высунутым языком, на котором виднелась змеиная метка. В первом же семестре первогодкам втолковывали, как интуиция важна для шаманов, но она почему-то про это забыла. Забыть было легко. Просто это было первое хорошее лето в её жизни. *** - Я слышал, тут есть компания для тренировок. Так, сверкая неизменной улыбкой, Сатору Годжо привёл к ним Мегуми Фушигуро. - Зенин-сэмпай – он поприветствовал её сдержанным кивком. За прошедшие годы они виделись ещё несколько раз, но они никогда не оставались с глазу на глаз, поэтому их знакомство можно было считать чисто формальным. Она скрипнула зубами. - Нет, называй меня просто Маки. - Ага, вы ж, считай, родня! А я – Панда, - радостно возгласил её дорогой шерстяной однокурсник. Даже непонятно, кому стало более неловко – самой Маки, или Мегуми, который (кажется) выглядел подавленнее обычного. Вот Панда с Годжо вообще не парились, сияли как два начищенных таза. - Хочу внести ясность, - тихо, но твердо сказал Мегуми, - я - Фушигуро, и никак не отношу себя к клану Зенин. Она бы тоже хотела не относить себя к клану Зенин, но не всем так везет в жизни. Выбор – роскошь, данная немногим. - Меня зовут Юта Оккоцу, - разрядил обстановку Юта, застенчиво взъерошив свои волосы. Его застенчивость уже не бесила. - Я очень рад возможности отточить с вами свои навыки, - говорил Мегуми торжественно, словно член императорской семьи на церемонии чаепития. Да этому парню, наверное, палку в задницу запихали при рождении. Маки хищно улыбнулась и перехватила нунчаки. - Давай посмотрим, на что ты годишься. Появление четвертого шамана приятно разнообразило их тренировки. Дрался Мегуми хорошо, просто ему тоже не хватало опыта. Зато он не боялся пускать в ход как своих шикигами, так и свои кулаки. Маки это уважала. И башка у него варила как надо. Она как-то пожаловалась – на миссию всё оружие с собой не прихватишь, а ведь не знаешь, что может пригодиться. Мегуми медленно посмотрел на нее и сказал – если назначат на миссию со мной, я могу унести что-то в своем теневом измерении. Они сидели в дворе и поедали очередные клубничные пирожные от Сатору Годжо. Только Фушигуро не взял ни одного из коробки, так и остался стоять чуть в стороне с независимым видом. Прислонился к стене, засунув руки в карманы, и пялился на медкорпус. - Ты что же, сладкое разлюбил? - спросила Маки. - Чё? Я его вообще не ем, – скривился Мегуми. - Да? – прочавкала она с набитым ртом, - а я-то считала, ты сладкоежка. Он недоуменно посмотрел на неё. - Когда нас угощал учитель Годжо, то всегда оставлял часть сладостей отнести кому-то еще. Мы думали - тебе, - мягко улыбаясь, пояснил Юта. - А.. это он не мне приносил, - Мегуми съёжился и разом стал какой-то растерянный, будто потерявшийся маленький мальчик. Сатору Годжо выпорхнул из медкорпуса. Наверное, там, под повязкой, Годжо поймал взгляд Мегуми и отрицательно качнул головой. Мегуми крепко сжал губы и закаменел. Маки не поняла, что это было. *** После летних каникул всё как-то стремительно понеслось. В школе происходила мрачная хренотень. Один второгодка погиб на задании, и оставшиеся Киндзи Хакари и Кирара Хоси явно пребывали на грани нервного срыва. Кирара болезненно похудел, отрастил волосы и стал выглядеть как девчонка. Стал девчонкой? Маки затруднялась с описанием, но, если честно, результат был потрясающий. Не то чтобы она часто задумывалась о своей внешности, но девка из него вышла покраше её самой. Так или иначе, студентов не хватало, два старших курса вообще занимались чёрт знает чем, чёрт знает где. Всё закончилось тем, что на очередном занятии Сатору Годжо объявил, что их Юта будет участвовать в школьном обмене со школой Киото. - Только он? – спросила Маки, прищурившись. - Только он и только при условии, что он не выпустит Рику. Юта обреченно сполз по стулу и весь как-то сжался. Сатору радостно улыбнулся: - Пободрее, дружок, я в тебя верю. Уже написал Утахиме, что они прососут и в этом году, так что не ударь там в грязь лицом. Юта сложил руки на парте и что-то простонал в них. - Почему не выпускаете нас? – докапывалась Маки. - Потому что вы еще не готовы, - неожиданно нормальным голосом ответил Годжо. – Но вы должны помочь подготовиться Юте. Так что, когда он не будет занят со второкурсниками, не давайте ему спуску. Рика не должна вылезти без разрешения, как бы ей этого не хотелось. Рика не вылезла, второгодки умудрились выбыть из игры, но стараниями Юты Токийская школа снова выиграла. Киотские студенты уезжали с кислыми минами – он их начисто разделал. Мелкая ведьмочка Нишимия Момо смерила Маки таким злобным презрительным взглядом, что у неё все аж потеплело внутри. Просто так на незнакомого человека так смотреть не будешь, так что, кажется, Мэй все-таки нашла себе подругу там в школе. Они протащили в общагу кучу пива и здорово напились. Вечер был отличный, разошлись они только потому, что Кинджи и Кирара так крепко присосались друг к другу ртами, что очевидцы явно становились лишними. *** Хоть она и вдалбливала Юте на тренировках, что драться нужно каждый раз как в последний, сама Маки расслабилась от этой хорошей жизни. Ей больше не нужно было держать ухо востро каждую секунду. Поэтому, когда они пересекали школьный двор, и Юта сказал, что у него плохое предчувствие, она ответила, что это всё из-за Рики, которую он таскает с собой. Справедливости ради, они все сказали, что он накручивает себя. Стоял собачий холод, даже Панда кутался в шарф, и им хотелось поскорее убраться с улицы без лишней рефлексии. Вот только Юта был прав, и перед ними опустилась огромная птица, а на ней – шаман особого ранга Сугуру Гето. От него по спине Маки пошли мурашки. Быстрый, злой, опасный. Грезящий своей личной утопией, где он убьет всех не-шаманов. Назвал Маки обезьяной, ошибкой клана Зенин. Она даже не успела оскорбиться по-настоящему – после долгих лет в поместье Зенин, где ее сравнивали с мусором под ногами, снова слушать, что она – существо второго сорта? Ему нужно было придумать что-то пообиднее. А вот Юта разозлился. У Маки не было проблем с тем, чтобы постоять за себя, но за нее впервые вступился кто-то ещё. Долго раздумывать об этом не пришлось – Гето спустил на них чертову гору проклятий, объявил войну шаманам и свалил. Колледж стоял на ушах. 24 декабря школа опустела. Все уехали на станцию Синдзюку, и только их двоих оставили под защитой школьных барьеров. Маки потихоньку сходила с ума в своей комнате, а потом пошла в класс – она как чувствовала, что Юта будет там. Такой славный и такой глупый – за все эти месяцы он так и не понял, что она не видит проклятия. Что в ней вообще нет проклятой энергии. Боже, да чем он вообще смотрел? Спрашивал у нее совета, как наполнить проклятой энергией катану, как будто она могла это знать. Он явно не понимал, и ей почему-то казалось важным ему объяснить. Ей говорили, что она должна была сдохнуть в утробе матери, а он сказал, что она сильная, и он хочет быть, как она. Маки показалось, будто она пропустила удар под дых. Сказал – ты скажи, если нужно будет помочь уничтожить клан Зенин, и засмеялся. А ведь он бы, наверное, смог. Она смотрела на его подрагивающий от смеха кадык, на взъерошенные волосы, на белые блестящие зубы, и вдруг в её животе что-то вспыхнуло с такой силой, что она пробормотала, что идет назад в свою комнату. Дура, дура, размякшая дура. Краем глаза она увидела своё отражение в оконном стекле, и собственное лицо вдруг показалось ей ужасно глупым. Может она и размякла, может её интуиция и стала сбоить, но когда школу накрыла чужая белая завеса, Маки точно знала, кто и по чью душу сюда явился. Она бежала, не чувствуя под собой ни пола, ни собственных ног. Вылетела во двор, как была – в смешных домашних шортах, только схватив свою нагинату. Срезала путь по крышам, как учил Кусакабэ. Маки мало что запомнила из того, что было дальше. Боль была сплошная и непрекращающаяся, а вот всё остальное было отрывками. Сугуро Гето, недобро улыбнувшись, напустил на нее проклятий, и их было слишком много. Она лежала в чем-то мокром, покачивалась на волнах боли как в тумане. Из-за этого спасительного тумана она только потом уже поняла – мокрой была её кровь. Откуда-то появились Панда и Тоге. Они хотели ей помочь, но повернулись к Гето спиной. Она пыталась им сказать, но получилось слишком поздно. Её схватило и трясло в своих когтях что-то огромное и злое – о, Рика, поняла Маки даже через эту пелену. Юта ещё что-то говорил, а потом боль чуть стихла, и опустилась благословенная тьма. Когда она очнулась, всё закончилось. Неправдоподобно хорошо – она пережила все травмы, и они не оставили последствий. Сёко Иери последний раз сосредоточенно прикоснулась к её животу, выпалила – потом придешь на осмотр, и немедленно унеслась. Это сильно контрастировало с её обычной плавностью русалки. Сугуро Гето был побежден, Юта был в отключке. Когда он пришел в себя, на Маки накатила огромная волна облегчения. Что-то произошло в их схватке с Гето. Тварь Юты трансформировалась и буквально фонтанировала проклятой энергией. Её единственный глаз жадно пялился на Юту с неприкрытой нежностью. - Я думал, что я умру, - тихо и серьезно сказал Юта. - Что Гето тебя убьет? - Нет. Я обещал Рике, что уйду за ней, когда мы его победим. Из-за этого она высвободила весь свой потенциал. Я ей обязан. Удивительно, что у его проклятия мозгов оказалось больше, чем у него самого. Услышав, что он собирается умереть, проклятие истошно визжало, что он идиот. Сатору Годжо – такой же бодрый, как и всегда, но впервые без повязки на глазах - сообщил, что это Юта проклял Рику Оримото, а не она его. Бедный Юта чуть с катушек не съехал, а утешал его призрак Рики. Сюр какой-то. Хорошенькая темноволосая девочка по-матерински гладила его по голове. Они с Пандой переглянулись. Разумеется, он разнюхал и слил ей всё, что помощник директора накопал про эту девчонку. Мать Рики скончалась от неизвестных причин, патологоанатомы не смогли поставить точный диагноз. Отец Рики пропал где-то в горах, где они потерялись вместе с дочерью. С гор спустилась только она. Да её собственная бабка была убеждена, что Рика причастна к смерти своих родителей. Может, старушку спас только переехавший Рику автомобиль, а то она бы стала третьей жертвой. Ни один из них не верил в то, что это просто небольшая цепочка совпадений, но какая теперь разница. Юта был готов умереть, чтобы сдержать данное ей слово. Он был готов умереть, чтобы она не уходила одна. Но она попрощалась и кротко сказала Юте – ты не приходи сюда слишком рано. За это Маки простила ей все разы, когда она горячо дышала ей в затылок и замышляла что-то недоброе. Тоге похлопал Юту по спине и сочувственно сказал: - Горчица. - Это глупо, да? – он поднял на них свои печальные глаза. - Я знаю, что ей нужно было идти дальше, но теперь придется привыкать к тому, что она ушла. В смысле, проклятие осталось и отзывается на имя Рика, но это уже не она. С ужасающей ясностью Маки поняла – он правда её любил. Злющую уродливую проклятую тварь. Сплетение щупалец и игольчатые зубы. Маленькую девочку, на которой обещал жениться. *** К концу первого курса Тоге Инумаки стал полупервым рангом, Панда дорос до второго. Ничего не изменилось у Юты и Маки, вот только он оставался особым рангом, а она так и болталась на четвертом. Директор Масамичи позвал ее, чтобы обсудить эту проблему. - Маки, мы пытались продвинуть тебя, но, к сожалению, на данный момент это невозможно. Она закатила глаза. - Дайте угадаю - моё мерзотное семейство заблокировало все ваши предложения? - Да. Глава совета шаманов категорически отверг повышение твоего ранга. Маки задумалась, уставал ли директор от этих шаманских интриг. Она бы вот устала, но кажется, он привык хлебать это все глубоким половничком и не жаловаться. - Есть то, что они не смогут отрицать. В следующем учебном году ты тоже будешь участвовать в фестивале обмена с Киотской школой. Если вы выиграете, проигнорировать это будет невозможно. Возможно, он так привык к вечным чародейским интригам, что начал получать от них удовольствие. Возможно, он ненавидел эти склоки, но она училась в его школе, и он считал своим долгом защищать своих учеников. Маки не знала, что из этого правда, но она улыбнулась и сказала: - Спасибо, директор. Можете не сомневаться, я не подведу. Её тело почти пело. Она чувствовала себя как цветок, который вот-вот раскроется. У Маки было предчувствие, что скоро она здорово вырастет как шаман. *** Есть вещи, о которых Маки никогда не узнает. Например, как однажды Наоя Зенин говорит Мэй: - Я подумываю, не жениться ли на тебе. Мэй очень хочется заплакать, но она равнодушно ведёт плечом, стараясь не менять выражения лица. - Если ты этого хочешь. Он засовывает ей два пальца в рот, и она послушно их посасывает. - Может быть. А бешеную Маки я бы как псину посадил на цепь в подвале. Его глаза жадно вспыхивают. – Спускался бы туда только для того, чтобы ее трахнуть. Другой ладонью он настойчиво нажимает Мэй на макушку, и та опускается на колени. Глупая старшая сестра. Держись подальше от поместья Зенин. И пожалуйста. Никогда, никогда не возвращайся.