Призыватель

Хирузену пришлось непросто. Даже с учетом того, что одна из Масок Какузу пыталась атаковать детей, которых прикрывал Некомата, сам нукенин с последним чудовищем доставили Хокаге проблем. Однако, даже грамотное сопротивление преступника было лишь вопросом времени, и, благодаря Печати Силы Сотни и тому же Некомате, время у Хирузена было. Хокаге таки подловил Маску Огня и уничтожил ее. А потом избежал смертельной ловушки от Какузу, воспользовавшегося уничтожением своего чудовища, чтобы создать мощнейший взрыв. И тогда нукенин решил сбежать. Демонстративно выбросив перед собой набалдашник от Посоха Царя Обезьян, преступник скрылся под землей и со всей доступной скоростью рванул прочь. Третий Хокаге не стал его преследовать. Конечно, ему бы хотелось поймать ублюдка и задать ему несколько вопросов, в том числе и о первых двух Хокаге, но Сарутоби понимал, что сейчас для этого был не лучший момент. Да и последнюю Маску Какузу благоразумно не стал отзывать с атаки на детей, дабы у Хокаге не оставалось лишних соблазнов. Благо, возиться с ней не пришлось, и Некомата, понявший все без слов, задержал техники Маски, пока Хокаге атаковал ее со спины. Большой Кот тут же исчез в облаке дыма. Его контрактник находился без сознания, что развязывало, в этом плане, лапы. А вот Некорай — молодая Кошка, осталась и теперь устало сидела подле очнувшегося парня. Когда Хирузен подошел, Футсуу Каэда уже самостоятельно поднялся на ноги и смотрел на своего Каге. Сарутоби понимал, что вид сейчас имеет потрепанный, но суровый и воинственный, и попытался придать лицу серьезное выражение. Хотя он был рад, что парнишка был всего-навсего бледен. Учитывая, что ему удалось сегодня пережить, Хокаге не надеялся увидеть ребенка в стоячем положении в ближайшие месяцы. Но, похоже, обошлось без серьезных травм. Хотя синяков и царапин было в избытке. — Благодарим вас за спасение, Хокаге-сама, — одновременно поклонились Футсуу с Итачи. — Мы очень виноваты перед вами. — Можете не трудиться объяснять, дети, — Хирузен невесело фыркнул. — Я знаю, чьи халатность и легкомыслие привели к такому результату. И моей вины в том даже больше, чем вашей. Вообще-то, вины за собой Сарутоби не ощущал. Да ее и не было, на его взгляд. Виноваты были Обезьяны, давшие мальчику задачку. Ну и сам мальчик, конечно, но в меньшей степени. К тому же, он — лишь ребенок. Какой с него спрос, когда его науськивает одна из старших, и самая взбалмошная, среди Призыва Хокаге? Поэтому Хокаге решил не ругать детей. В конце концов, в жизни их еще не раз отругают. А сейчас нужно сгладить углы от той жесткости мира шиноби, которой стал свидетелем молодой Футсуу. Итачи-куна Фугаку даже на войну таскал, так что на его счет Сарутоби был спокоен, но вот мальчик из гражданских… рановато ему такое видеть. Он даже может испугаться идти по пути шиноби, чего Хокаге совершенно точно не надо. — Но одного я не могу понять, Футсуу-кун, — между тем продолжил Сарутоби. — Зачем ты взял с собой Итачи? — Для подстраховки, — пожал плечами Каэда и смущенно почесал затылок. — А еще из-за денег. Думал, что мы сможем договориться с этим Какузу… Теперь Хокаге фыркнул уже немного весело. Значит, изначально на глупости дети были не настроены. Ну, на такие большие, по крайней мере, как нападение на древнейшего нукенина в мире. Конечно, карманных денег шестилетнего Итачи не хватило бы для любой мало-мальски серьезной сделки, но сами намерения говорят о многом. Значит Сунь-Укун виноват еще больше, чем думалось сначала. — Не повезло вам сегодня, хотя это как посмотреть, — Хокаге сел на корточки перед двумя выдающимися учениками Академии и тихо, будто это секрет (а оно почти так и было), произнес. — Сегодня вы встретились с нукенином, который, еще во времена моей молодости, сражался с самим Первым Хокаге. Можете гордится, дети. Ведь вы выжили. Изумленные глаза мальчишек сказали все вместо слов. Хирузен потрепал обоих по волосам и, хрустнув коленями, поднялся. Ухватив Энму поудобнее, он начал чертить посохом большую окружность на песке, подавая в нее чакру, чтобы не замело ветром. — Сейчас я начерчу фуин-печать, чтобы перенести нас в Коноху, — пояснил он мальчишкам. — А пока же объявлю, Футсуу, что испытание Обезьян ты, все-таки, прошел. — Правда? — изумился ребенок. — Но ведь мы же… — В конце концов, ты привел меня туда, куда было нужно, — из навершия посоха появилась белоснежная голова Короля Обезьян. — И моя вина в том, что я не разузнал об этом Какузу получше. С твоей стороны все условия соблюдены идеально. Поэтому мы заключим с тобой Контракт. — Полный? — с надеждой спросил Футсуу. — Эм… — Энма, казалось, замялся, напрягшись, когда Хокаге окинул его резким взглядом. — Конечно. О чем речь? Мы с самого начала собирались заключать Контракт по всем правилам. По тем же самым, по которым ты имеешь Договор с Кошками. Только… нам нужно будет связаться с ними. — Некорай, ты поможешь? — тут же обратился к напарнице Футсуу. — Ты и сам можешь решить этот вопрос, — Кошка попыталась пожать плечами. — Теперь, когда ты, похоже, можешь держать на себе три Призыва, тебе не составит труда вызвать, помимо меня, еще Няраши-сана и одного из Обезьян. — Я отправлю тебе Сунь-Укуна, — выражение лица Энмы стало злорадствующим. — Он… наломал гораздо больше дров, чем было нужно. С любыми вопросами можешь сразу обращаться к нему, Футсуу-кун. Круглосуточно. Он… уж поверь, он будет тебе по гроб жизни обязан. — Премного благодарен вам, Энма-сама! — Каэда глубоко поклонился. Хирузен, видя, как его Призыв зарабатывает себе положительные очки у его проекта, незаметно поморщился и улыбнулся обоим ребятам. — Кажется, мне тоже следует как-нибудь вас наградить за сегодня, а? Вы… дали старику размяться и оба вышли целыми из боя. Такие вещи нужно поощрять. И вы станете одними из лучших генинов, что выпускала Академия. Как думаете, чего бы вы хотели? Мальчики задумались, пока Хокаге продолжил рисовать фуин. Сейчас оба были слишком ошеломлены, чтобы решить быстро. В конце концов день, должны закончиться их смертью, заканчивается удивительными подарками. Да и не от абы кого! — Хокаге-сама, мне предлагали закончить Академию в этом году, — подал голос первым Итачи. — Но… не Футсуу. Хотя его оценки лучше моих. — Очевидно, Футсуу — необычный ученик, — хмыкнул Хокаге. — Признаться, сам Директор заходил ко мне с просьбами по поводу него. Но это секрет, дети. Сейчас мы пытаемся понять, как тренировать и воспитывать из Футсуу шиноби. И я даже сомневаюсь, что ему хватит стандартных четырех лет обучения. Футсуу вздрогнул. Ему показалось, что он ослышался. Как это — не хватит? Что же это получается, его сверстники станут генинами, когда он будет и дальше сидеть за партой? А он вообще сможет быть шиноби? Увидев сегодня то, что он увидел… как он вообще смеет надеяться на что-либо? Но это быстро прошло. И он взял себя в руки. — Мне хватит, Хокаге-сама, — твердо пообещал мальчик. — И я не хотел бы сдавать выпускные на первом году обучения, даже если бы предложили. Но и дольше положенного я не задержусь. Вот увидите. Хокаге с улыбкой кивнул, и Итачи, покосившись на друга, попросил своей награды. Он хотел быть уверенным, что его дело не пересмотрят и дадут ему сдать выпускные. На что Третий легко согласился. Футсуу обдумывал дольше, но, в конце концов, тоже попросил. Но не за себя. — Найти твоему отцу работу получше? — недоверчиво переспросил Хокаге. — Ты уверен, что… — Мой папа — лучший сантехник в селении, Хокаге-сама, — заверил правителя мальчик. — Я не прошу ему высокую должность, конечно! Только, ну… Вдруг в Башне Хокаге или Госпитале Шиноби сантехники зарабатывают больше? — Что же, это резонно, — Третий пригладил бороду, возвращая себе самоконтроль. — Но разве ты бы не хотел… чего-то для себя? Я бы мог предоставить тебе немало… возможностей, чтобы проявить себя. — Спасибо еще раз, Хокаге-сама, за все, — поклонился Футсуу. — Но ведь это — мой отец. А себя я сделаю сам. И Сарутоби Хирузен улыбнулся мальчику. Детская просьба. Но она прямо-таки обжигает его той Волей Огня, о которой говорили Хаширама и Тобирама. Его старшие братья по должности всегда верили, что в их селении настанет день, когда дети-шиноби будут похожи на этого мальчика из простой семьи. А его младший — Четвертый Хокаге, всегда говорил, что надеется, что будет время, когда люди поймут друг друга по-настоящему. Быть может, видит Небо, этот мальчик станет еще и тем, кто будет мостом между шиноби и людьми? — Хо-хо-хо-хо! Замечательные слова, как для первокурсника, Футсуу Каэда! Надеюсь, ты оправдаешь их. ********* Домой переродившийся вернулся поздним вечером. Хокаге, перенеся их с Итачи в Коноху, сначала отправил детей, со своим Клоном, в госпиталь, на обследование. Это был больше жест заботы, чем реальная необходимость, потому что даже на вид мальчики не были серьезно ранены. Тем не менее, в госпитале они проторчали долго, потому что после обследования ирьенин-техниками (очень быстрого, между прочим), детям надлежало дождаться родителей, а не бегать одним по селению. Травмы были, в основном, у Футсуу. Царапин и синяков на его теле было столько, что он сам бы считать поленился. Ирьенины считали, но точную цифру переродившемуся знать было неинтересно. Он вообще, после расставания с Хокаге, впал в глубокую задумчивость. Итачи, у которого диагностировали сильный ушиб внутренних органов (после мощного пинка от Какузу) и легкое сотрясение мозга, напротив — находился в приподнятом настроении. И, когда пришел его отец, Футсуу понял почему. — Собирайся, Итачи, — сурово повел бровью Фугаку Учиха, придя в палату, в которой парни ожидали родителей. Мальчик послушно вышел, коротко поклонившись другу на прощание. А вот глава клана-основателя задержался и смерил Футсуу внимательным взглядом. — Некоторые на совете клана будут утверждать, что ты пытаешься манипулировать наследником, и опасен, — будто бы раздумывая, произнес, наконец, Учиха. И, неожиданно, вполне дружелюбно добавил. — Но, если это и так, Итачи сам виноват. — Не понимаю, о чем вы, — переродившийся даже не пытался действительно отыгрывать непонимание. Фугаку фыркнул: — Не думаю, что ты взаправду дуришь моему сыну голову. Сотрудник АНБУ подробно описал ваши приключения, пока я добирался сюда. Вы оба выжили, а это значит — стали сильнее. Глава клана подошел в упор к сыну сантехника и активировал Шаринган. Додзюцу клана Учиха заворожило переродившегося без всякой чакры — таким необычным и уникальным было зрелище полного (а не как у той же Изуми) Шарингана с Тремя Томое. — Даже жаль, что Итачи уходит из Академии, — тихо и внушительно произнес Фугаку. — Если это — только первый курс, во что бы ты втянул его на втором? И чего бы он достиг вместе с таким необычным другом? — Мы бы выжили, — неожиданно даже для самого себя оскалился Футсуу. Учиха лишь кивнул и направился к выходу. У самой двери он замедлился и, повернув голову, бросил: — Я ошибался насчет тебя. Признаю. За сегодняшний день клан Учиха… оказался тебе несколько должен. Те деньги, что Итачи предлагал тебе. На счет твоих родителей скоро придет в пять раз больше. И это не за жизнь наследника, которую ты и не спасал. Это за то, что смог подвергнуть ее опасности. И он ушел, оставив Футсуу в смешанных чувствах. Хотя… мысли у переродившегося были строго определенные — глава красноглазого клана — ненормальный. Однако, если вспомнить реакцию Итачи — он как будто бы ждал чего-то подобного. Похоже, что у них это нормально. — «И все же, шиноби — ненормальные,» — подумалось Футсуу, когда за ним пришли его родители. Вот там все было ожидаемо — слезы матери и подзатыльник отца. Потом долгий разговор дома, где родители пытались забрать назад свое обещание по поводу помощи сыну во всех делах. Вот они — обычные люди. И, может быть поэтому, у них ничего не вышло. — «Я сам стану таким ненормальным,» — упрямо твердил про себя переродившийся. — «Уж дайте срок…» ******* Месяц, оставшийся до общих курсовых экзаменов, пролетел незаметно. Футсуу восстанавливался и напирал на теорию, оставив, на время, тренировки. Их с Итачи Бойцовский Клуб работал и сам по себе, и к ним уже записались некоторые нынешние второкурсники и будущие первокурсники. За главных там были Изуми и Майто Гай. Итачи усиленно тренировался в клановом квартале с отцом, готовясь к назначению в генины. С Футсуу они виделись только в Академии, но поговорить толком им не удавалось. Да и некогда было — экзамены на носу. Весь поток Академии не спал ночами, но учил. Первое пополнение будущих шиноби, после роковой Ночи Ужаса, Директор не собирался выпускать хоть чуточку недоученными. Он даже сам вел некоторые из их уроков. Но вот, экзамены наступили и, после двух недель мучений, всем ученикам класса Футсуу было объявлено об успешной сдаче. И, соответственно, переводе на второй курс. Радости семьи Каэда не было предела. Да и семья Харуно гуляла вместе с ними. В тот вечер Футсуу, впервые самостоятельно, Призвал Сунь-Укуна, который торжественно объявил, что готов проводить их нового контрактника в Долину Нефритовых Пальм. Именно там Футсуу предстояло познакомиться со своими новыми напарниками и подписать Контракт кровью. Конечно, обезьян остался на праздник, заявив, так же, что будет часто появляться в доме Каэда. Переродившийся на это только хмыкнул — ему даже представить страшно, какова была альтернатива для того, кто не только заварил всю кашу с Какузу и набалдашником, но и раскрыл будущему контрактнику и (что самое вопиющее) почти всем остальным, что Обезьяны подумывали схитрить и «урезать» Контракт. Теперь Укуну не очень-то и выгодно появляться в поле зрения великого Энмы. Уже на следующее утро, у полигона, которым пользовался Бойцовский Клуб, Футсуу ждала встреча. — Хаяно? — удивился переродившийся, мгновенно узнав свою старшую подругу. — Давно не виделись, эй! С… самого поступления, кажется? — Вроде того, — потупила взгляд девушка. — Между прочим, ты почти все время тренировался. Да и я была занята в школе. Встретится было не просто… — Да брось, я все понимаю, — Футсуу улыбнулся. — О! А как твои успехи? Как школа? — Да какие у меня могут быть успехи, — с горечью выдохнула Хаяно. — Футсуу, да что вообще я, по сравнению с тобой?! Кого заботит эта школа, ха? Ты бы уже закончил ее, я уверена. Ходили слухи, что ты вообще один из лучших учеников в Академии Шиноби! Девушка явно была очень сильно расстроена. И, прежде всего, она была разочарована в себе самой. Футсуу видел это. Он понимал это. Внезапно он почувствовал, как близки ее чувства к его собственный, но в той, другой жизни, где он был Костей. А еще он вдруг понял, что Хаяно уже двенадцать лет. В таком возрасте он закончит Академию. И станет настоящим шиноби в звании генина. Ему вдруг нестерпимо захотелось помочь ей. Сделать хоть что-то! Может быть поговорить с Котами? Все равно ему нужно будет заглянуть на каникулах в Сора-Ку, чтобы лично поблагодарить Некомату за спасение. Или уломать Укуна, чтобы попытался повлиять на Обезьян? — «Но… зачем это?» — всплыла мысль. — «Сейчас я не могу тратить время. У меня у самого его в обрез. Каникулы будут всего на месяц, а потом снова — учеба. И на втором курсе будет тяжелее. Нет смысла тратиться на других. Извини, Хаяно.» — Извини, Хаяно, — чуть хриплым голосом сказал он вслух. — Но мне сейчас некогда особо. Давай обсудим это в другой раз? В кафешке, ладно? Я угощаю. Зайду за тобой… как нибудь… И он просто ушел. Ушел, отстраненно думая о том, что миры шиноби и людей и правда лишь похожи друг на друга. Девочка двенадцати лет хочет расплакаться и надеется, что старый друг ее успокоит. А мальчик, которому недавно исполнилось семь, сейчас уже во всю тренируется со своим отцом, чтобы иметь право называться квалифицированным универсальным солдатом. — «Сейчас не время быть где-то посередине,» — решительно думал переродившийся. — «Сейчас нужно быть лучше, чем все остальные.» ******** Для Тоджи Инузука месяц каникул пролетел незаметно. Его отец вернулся с очередной миссии на целых две недели, а мама заслужила даже тот же самый месяц отпуска. Так что клановые няни, со спокойными вздохами, отправили хулиганистого мальчишку домой. В кланах детей активных оперативников оставляли на специальных нянь. Их работа оплачивалась, опять же, кланом и состояла в присмотре за ребенком. Для учеников Академии, впрочем, правила были не очень строгими — няни встречали их с занятий, кормили и проверяли домашние задания, а после разрешали заниматься чем угодно. Но! В пределах кланового квартала. Тоджи был известен всем няням за то, что, как раз, пределы квартала покидал частенько. С хулиганом пытались бороться по-разному: и воспитывали, и наказывали, и взывали к совести, и просто близко опекали. Но не помогало. В конце концов, даже глава клана махнула на него рукой, предупредив только, чтобы ее не вызывали к Хокаге за его проделки. Молодому хулигану это нравилось. Так он доказал всему клану свою упрямую правоту. Отстоял свою позицию. Такому его учил и отец. Вот отца с матерью Тоджи слушался беспрекословно. Поэтому был рад провести с ними время. Батя, как всегда, показал ему новый трюк, наказав тренировать его все каникулы. У шиноби, по его словам, слишком короткая и насыщенная жизнь, чтобы праздно проводить время. Мама же, наконец, разрешила везде брать с собой Игена — его собственного нинкена. Но с одной оговоркой, очень похожей на слова ее подруги — главы клана — Тсуме. Ему нельзя причинять людям вред, используя Игена. Даже в вольной Академии Шиноби, где неофициальные поединки почти разрешены, собака не должна кусать его сограждан. Конечно, Тоджи обещал. А теперь стоял у ворот Академии, скрестив руки на груди, и ждал кого-нибудь из своих подельников. Целый месяц с бандой не виделся, но уверен — все осталось по-старому. Как минимум, без его пинков они рано вставать не хотят. А ведь это был один из первых уроков бати — вставать раньше прочих. И урок этот, как и все остальные, давал преимущества. Когда ты бодр спозаранку, у тебя преимущество перед теми, кто любит поспать. Да, Тоджи понимал в этом толк. Иген гавкнул, резко развернувшись в сторону ворот. — Первый за сегодня, — фыркнул Тоджи, принюхиваясь. — И кто приперся? Его нюх был острее, чем у других сверстников, но до полноценного собачьего еще не развился. Мама говорила — нужно время. И Тоджи послушно ждал. Хотя ему было неприятно, что его застал врасплох этот мудила. — Привет, Тоджи, — как ни в чем ни бывало поднял руку Футсуу Каэда. — Нахер пошел! — тут же огрызнулся хулиган. Ох, этот наглый человечек бесил его непередаваемо! Еще с того самого раза, когда вмешался в их «клановую игру», по загону кошки. И потом еще не раз. И ведь сам ни Биджу не может! Только прячется за спины тех, кто сильнее. За Итачи этого, да за свой Призыв. Впрочем, он псих, и даже Тоджи это признавал. Невозможно быть нормальным и пытаться стать шиноби без чакры. Вон, у самого Хокаге даже старшая дочка — обычная, и никуда она не ломится — работает… где-то. А этот выскочка — сын сантехника, пха! Куда только лезет? — Не груби так сразу, мы же так давно не виделись, — странно хмыкнул Футсуу, тем временем. — И лучше выслушай меня. У меня к тебе деловое и серьезное предложение. — А я тебе сейчас просто всеку, — оскалился Инузука, подходя к парню. — И никакой Итачи за тебя больше не заступится. Да, ведь наследник Учиха скоро будет официально переведен в генины. Ну и скатертью дорога, гению недоделанному. Мама говорила Тоджи — не спешить. И отец соглашался. Так что он неспешно разобьет придурку морду… Но Тоджи остановился, как застыл в воздухе и занесенный над головой кулак. Из-за пазухи извечного красного кимоно Каэды высунулась уже знакомая кошачья морда. К удивлению Инузуки, Иген даже не зарычал, а лишь тявкнул удивленно и стал с любопытством разглядывать усатую. С Некорай шутки плохи, Тоджи знал. Не то, чтобы он оставил попытки пробиться через нее к придурку, но… не сейчас, уж точно. Не в первый же день нового учебного года. — Готов слушать? — спокойно спросил Футсуу. — Тогда послушай, Тоджи. Я. Хочу. В банду. — Пошел… стоп, что?! Инузука замотал головой, думая, что ослышался, но расцветшая на губах придурка-Каэды ухмылочка не давала усомниться — он слышал именно то, что слышал. Но, даже так, Футсуу повторил: — Я хочу в твою банду, Тоджи Инузука. Поверь, я вам очень пригожусь. И уже тише, так, чтобы слышала только Некорай, добавил: — А уж вы мне как пригодитесь…