***
— Мы взорвали подземный муравейник, а потом у меня загорелся плащ, — Марси заканчивает свой рассказ, убирая грязные бинты в урну, а затем приступая к основной работе, к красной, пугающе длинной ране, затянувшейся на всю спину Саши, что сидит, хрипло посмеиваясь от нелогичности и абсурдности приключений Марси. — Почему он так часто загорается, может, сменишь его? — она смеётся слабо, чтобы отвлечься от чувства жжения, когда девушка осторожно обрабатывает спину, — Серьёзно, это ненормально. — Он горит только под солнцем, — поясняет Марси, задумчиво хмыкая, и за несколько дней жизни в одном доме с Плантарами Саша быстро поняла, что это нехороший знак. После случившегося они не видели солнце, небо затянулось тёмными облаками ещё в тот день, а самый светлый день считается, когда в комнате достаточно двух свечей, чтобы чётко разглядеть лица друг друга. — Саша, — Марси зовёт, грустно и устало, и девушка понимающе приподнимает руку, чтобы она смогла завернуть марлю с вонючей мазью, что режет нос, — Спасибо. — Тебе спасибо, что помогаешь мне, — Саша расслабленно вдыхает влажный воздух, чувствуя, как аккуратные девичьи руки делают маленький узелок где-то в районе лопатки, стоило девушке намекнуть на дискомфорт во время прошлой обработки, Марси тщательно следит, чтобы всё было идеально. Марси, девочка, которая и пары минут на месте не усидела бы, сейчас совсем другая, сейчас она больше слушает, чем говорит, тщательно думает перед каждым словом, и Саше больно смотреть на то, как она заставляла себя смотреть в глаза Энн. — Марси, — девушка вырывает её из опасных мыслей, твёрдым голосом, и она откликается, немного пугливо дёрнувшись от неожиданности, — Не думай об этом. — Прости, — Марси вздыхает глубоко, ткнувшись лбом в плечо, рукой массирует мягко, разминает напряжённые мышцы, и Саша улыбается, чтобы погладить темные волосы, что стали заметно длиннее, — Прости, Саша. — Ты тоже. У Марси болит всё тело, от малейшего движения тревожные импульсы попадают прямо в измотанный мозг, и девушка уже хочет прилечь на несколько часов, чтобы просто пялиться в тёмный потолок, пока глаза не пожелают закрыться на ровно три секунды, отдаваясь жжением на всю кожу вокруг них. Марси не спится, но она не жалуется, и не решилась бы хотя бы намекнуть, что ей плохо. Как она посмела бы проявить такой эгоизм… снова? Марси знает, что всё хорошо, что Саша не держит на неё зла, уверенная, что по своей воле она бы ни за что не напала бы на неё. Марси бы не посмела нападать на кого-то, кто ей дорог. Она бы не стала причинять боль другим, никто не заслуживает такого, это подло! Это жестоко! Девушка успела ранить всех достаточно сильно, что не может перестать думать об этом, даже если ей скажут, что всё хорошо. Марси не хочет быть той, кому надо помочь, она уверена, что не заслуживает такой доброты, после всего. И при всём этом, она полностью осознаёт, что её любят. И она их любит. Саша любит её, Энн так же, с особым интересом готова слушать её болтовню, Сприг, Полли, Хоп-Поп, все они нуждаются в ней. И она тоже нуждается в них. — Саш? — М? — молчание затянулось как чернила на старом пергаменте, Саша вслушивается в тон, — Что такое? — Как ты думаешь, мы вернёмся домой? — Вернёмся. — решительный кивок успокаивает, и Марси улыбается уголками потрескавшихся губ. Она ощущает ткань на коже и поднимает руки, чтобы её одели в рубаху, великоватую, но приятную и тёплую, особенный запашок намекает на интересное мыло от старшего Плантара, и Саша невольно думает, кто же стирает все грязные вещи, которые ей приходится менять чуть ли не каждые шесть часов, чтобы отмыть от кровоподтёков. Обычно после этого Марси приносит ей лекарства из Ньютопии, любезно подготовленные Леди Оливией, по словам тритонихи, благодарные жители сделают для них всё, что им понадобится. По крайней мере, нет никакой вражды, как раньше, и никто ничем не обделён. Мысль, что опасностей больше нет, успокаивает. Мелодичный звон стакана фокусирует взгляд на смуглом лице в тусклой спальне, Марси медленно моргает, прежде чем предложить пять штук таблеток разных форм и цветов. — У тебя нет ни на что аллергии? — снова, как и вчера, и позавчера, и за день до этого, интересуется Марси, и девушке хочется как-то разбавить обстановку, она пожимает плечами и бросает лекарства в рот, даже не запивая, проглатывает. — Сейчас узнаем. Розыгрыш удаётся на славу, Марси на миг бледнеет, а затем хмурится, как обиженный ребёнок, чтобы разделить тихий смех с ней. Саша гордо подмигивает ей, всё же берёт стакан и делает маленькие глотки, желание промочить горло делает ситуацию забавнее, Марси хихикает. — Их надо было пить с разницей пять минут, — добавляет девушка, на что Саша игриво показывает язык, — Ты серьёзно? — Бе-бе-бе. Марси выглядит лучше, и Саша довольна. Слышит скрип, это Марси опускается на колени, с особой осторожностью поднимая её раненую ногу, с которой снимает испачканные бинты и порванный носок. Девушка тут же стыдливо отводит взгляд, чувствуя себя униженной. Ей… неловко, но и сама справиться не может. — Всё в порядке, Саша, — подруга закатывает рукава такой же рубахи, тёмно-болотного цвета. Марси словно читает мысли, всё больше думая над любым словом, который словит её опасно чувствительный слух, — Я рада. Саша смотрит, как девушка тщательно очищает кожу от грязи, она как доктор возится с такими инструментами, которые девушка вовсе видит впервые, на смуглом лице ни капли неприязни или чего-то, что испытал бы нормальный человек от вида крови перед глазами. Мирная улыбка — вот что царит на Марси, Её волосы напоминают неряшливое гнездо, построенное какой-нибудь юной птицей, которая явно не разбирается в архитектуре. Саше хочется помочь этой птице, и она тянет слабую ладонь, ощущая мягкую шевелюру, приятно греющую нахальную гостью. Заколка давно затерялась в космосе, когда она умудрилась споткнуться в невесомости, потому забавные пряди добавляют образу девушки милую хаотичность, которую она излучает гораздо меньше. Марси теперь думает, прежде чем ринуться вперёд, тупо глядя в свой дневник. Потому что Энн не помнит все варианты, как неуклюжая девочка может плюхнуться в грязь, или вовсе попасть в какую-нибудь передрягу. Саша бегала за ней реже там, дома, одного дня без Энн им обеим было достаточно, чтобы понять: без неё никак. Энн была мостом между ними, совершенно разными подругами, которых интересовали пугающе противоположные вещи. Саша — была популярностью, грубой и знающей, чего хочет. Она могла пойти на всё, чтобы получить желаемое. Розовое, яркое, гламурное — это Вербрайт. Марси… любила тишину, любила локальность, игры, книги, учёба — её часть. Саша была, есть, и будет силой, храбростью и отвагой. Марси давно приняла факт, что даже для тритонов казалась слишком худой и хилой, то, что те называли силой, она уверенно именовала импульсивностью и уверенностью, что всё пройдёт идеально. Саша бездумно кидалась в бой, одной мысли, что есть шанс, хватало. Она смело рисковала. Марси была мозгом, она избегала всевозможные опасности, но не приоткрытые металлические дверцы школьных шкафчиков. А сейчас предусмотрительно носит обновлённую броню, чтобы не доставлять неприятности окружающим на случай, если она расслабится и неуклюжесть вернётся. Может, Ядро забрало её с собой? — Расскажешь ещё, как вы с Энн тусовались в Ньютопии? — Саша нарушает тишину, и Марси смотрит ей в глаза, озадаченная, — Без меня. — добавляет она, хитро сводя брови и прищуриваясь. Как же Марси скучала по Саше с Энн там, в большой стране, где ей было трудно ужиться, без них всё казалось сухим, и скучным. Генерал Юнан помогла ей освежить разум путешествием по торговым морским путям, намеренно натыкаясь на разбойных жаб, и пусть это было чертовски весело, вкус воздуха был совсем иным. Одиноким и сырым. Пара деньков в компании с Энн достаточно быстро убедили её в этом, и стоять на месте, пока она нуждалась в друзьях, в своей новой семье, было жестоко. Марси тихо сглатывает комок в горле, и улыбается снова, приподняв ткань штанов, чтобы работать было увереннее. — Хочешь услышать, как Энн накормила крокодила, который застрял в канализационном люке? — И ты молчала об этом?! Давай скорее! *** В первые дни работа на поле была самой утомительной частью, Марси не находила себе места от едкой усталости и болей, каждая конечность отзывалась горячим гулом, но она тщательно следила, чтобы никто не заметил. Как ни странно, за недели обработок твёрдой почвы, которая стала приятно рыхлой и плодородной, даже при условии слабого солнечного освещения, она накалила мышцы, и теперь работать стало проще, совсем чуть-чуть. Теперь руки не дрожали, жалуясь на боль, они были… обычными. Энн постоянно задумчива в попытках вспомнить хоть что-то, помимо имён и нынешнего статуса жителей дружной деревни, она болтает со всеми, выискивает информацию, невольно думая, что знает недостаточно, и Сприг всегда рядом, даже когда девушка спит. Полли делает свои вклады, яростно исследуя библиотеки в надежде найти способ вернуть хрупкую память, и Марси частенько слышит, как она вялым голосом просит стакан баггачино. Ребёнку можно столько? Марси не уверена, потому врёт, что он закончился, и просит её лечь и поспать столько, сколько нужно, а не в период между медленным морганием. — Никогда! — восклицает Полли, решительно уткнувшись в страницы, и наверняка видит вместо букв размытые закорючки, — Как можно спать, когда Энн нужна помощь? — Мы все помогаем, — Марси медленно забирает книгу, старую и пугающе огромную для растущего головастика, — Ты не одна, Полли, мы справимся. В библиотеке темно как ночью, а пара слабеньких свечей помогли бы, разве что, испортить зрение, Марси знает, что здесь нет нужной информации, она перечитала каждую книгу, с лупой и без, снова и снова, пока не смирилась, и отложила поиск до поездки в Ньютопию, которая сейчас восстанавливается после разрушений. Может, найдутся врачи, которые внезапно начнут разбираться в памяти людей, которых они видят впервые? Это глупо. — Как я хочу ноутбук Энн обратно! — ворчит девочка, вскакивая со стула, и топчется на улицу, — Ну ничего, я ещё задам тебе, бездушная книга! Марси не стала шагать за ней, потому что такое Полли говорит каждый раз, когда её тело сдаёт лимиты. Она пойдёт, поспит часик-второй, потом опять вернётся, с ювелирной внимательностью изучая рукописи и старые книги. Некоторые Марси давно перевела на понятный английский, кажется, Полли и без перевода отлично справляется. Хоп-Поп беседует с Энн чаще всех после Сприга, рассказывает забавные истории, делится своими воспоминаниями, и девушка слушает с интересом, ведь самой делиться пока нечем, разве что своим страхом. *** Когда Энн открыла глаза, она почувствовала крадущийся холод, ветер сильно волновал открытую кожу, и девушка, не знающая, что случилось, просто приобняла себя руками, а затем увидела их, плачущих над чем-то, чем-то белым, что разнесло ветром. Энн не знала, что думать, но чувствовала нутром, что как-то причастна к этому, и сделала шаг вперёд, подходя к двум девушкам ближе. Все были такими разными, что она растерялась, когда плач стих, Энн заговорила первой, как делала всегда. — Привет? Кто вы? Мы знакомы?***
Саша навещает Грайма, а он живее всех живых, улыбается довольно, широко демонстрируя подозрительно чистые ряды острых зубов-клыков. Девушка не считала себя разбирающейся в биологии, но у жаб определённо не должны быть зубы, острые как иголки, у них вообще должны быть зубы? Ничего не знает, она прогуливала нудные уроки, заставляя ещё и Энн сбегать вместе с ней, потому мысленно кидает вопрос в долгий ящик, решив задать его Марси, а сама наблюдает, как он говорит с… подчинёнными? Старый жаб гоняет незнакомцев куда подальше, а сам плюхается в нечто, отдалённо напоминающее кресло. Саша бы назвала это мешком, вес бывшего воителя превратил мебель в подобие блина. Грайм старается проявлять гостеприимство, несмотря на отсутствие руки, которая, как выяснилось, отрастать обратно не намеревалась, не то чтобы его это волнует. Он выглядит довольным, когда сообщает о союзе жаб, сильных воинов, с тритонами, чья наука продвинулась намного дальше, чем их первобытные методы. — Кстати, — вспоминает он, роясь в карманах нового костюма, который ему, как Саше кажется, очень нравится, — Я одолжу твой телефон, ты не против? — Конечно нет, бери. — Саша с радостью протягивает ему гаджет, с которым он давно перешёл на ты, телефоном она не пользуется, и не видит в этом больше пользы, это просто… развлечение. К тому же, связи в этом мире ждать придётся долго, — Давай потом в Ньютопию, посмотрим, что можно сделать с рукой. — Ай, мне и так нормально, — бурчит старик, и действительно, он одной рукой справляется со смартфоном, получше самой девушки, — А тебе стоило бы осмотреться. — Я в порядке, — попытка уклониться одной фразой заканчивается неудачно, Грайм отрывает взгляд… глаза от дисплея, и по выражению его лица Саша понимает, что он не верит, — Ладно, может, не совсем в порядке. Подумаешь, царапина. — Тебя чуть не разрезали пополам, позволь напомнить, так что ты не в порядке. А я не так слаб как вы, людишки, смотри, как круто я умею! — старик шевелит повреждённой рукой, и Саша прищуривается, чтобы заметить подобие пальцев, успевших вырасти за это время. — Какая гадость, — Саша едко морщится, — Но выглядит круто. Почему я хочу такие же? — Так могу только я. — жаба хихикает, снова доставая бинты.***
— И что было дальше? — интересуется Энн, когда Саша задумчиво прерывается с истории про помощь Грайму, тогда, когда она только оказалась в Амфибии, и была, не что бы вынуждена, больше намерена применять свои знания и приёмы манипуляций напрактике, что прошло максимально удачно. Грайм прекрасно знал, что Саша могла использовать его в своих целях, после чего довольно уйти, оставив его наедине, с неуклюжими жабами, которые даже оружие правильно держать не умели. — Потом куча тренировок, я стала управлять армией, помогать Грайму, а он помогал мне, весело было, — девушка пожимает плечами, вытаскивая из земли торчащий кусок металла, который, видимо, был рукой одного из уничтоженных роботов-захватчиков, — Сприг рассказал тебе про наш бой? — Я с тобой воевала? — удивляется Энн, и Саша в этот момент хочет сильно прикусить язык, несмотря на последствия в виде инфекции или ужасной боли, — Сприг сказал, что ты была другой. Конечно, Сприг вполне мог бы сломя голову пролить на бедную голову девушки всю пугающую историю во всех подробностях, если учитывать его неспособность усидеть на месте дольше десяти секунд. Липкие лягушачьи лапы так и тянулись ко всему, что трогать определённо нельзя, и Саша удивлена, что парнишка уступил ей, дав возможность самой рассказать, что было тогда. Саша нервничает, либо от настороженного взгляда Энн, либо потому что недалеко появляется Марси, которая считает, что девушка отлёживается в комнате, как и поручала ей. Ситуация становится абсурдной, но Саша не смеет больше врать или обманывать, продолжая дожидаться подругу, которая не скрывает беспокойства, стоит ей заметить, что больная немного не там, где должна быть. Марси приветствует Энн, машет рукой, как делала всегда, и затем переводит взгляд на Сашу, вопросительно наклонив голову. — Привет, Саш, — улыбается мягко, а на лице ни нотки обиды, — О чём говорите? — Она сказала, что мы дрались, — Энн звучит впечатлённой, глядя на высокую фигуру бывшей противницы, — А кто побеждала? — Ты. — выдаёт Саша, немного смущённо потирая затылок, а челюсть у кудрявой особы чуть ли не свисает, — Что? — Не ожидала. — Я тоже, — после кивка обе смеются, радуясь, что проходит дело без особой драмы. Саша считала себя самой настоящей королевой постановочных скандалов, она действительно могла заставить любую толпу заинтересоваться в ней, пользуясь идеально подобранными словами и продуманными шагами, чтобы овладеть их доверием. — Поддавалась наверняка, у меня не руки, а палки, — продемонстрировав худобу рук, Энн смотрит на Сашу, — А почему мы дрались? Мы же подруги, разве нет? — Знаешь, ситуация была совсем непростая, — заключает Саша, отбрасывая найденный металл в кучу к остальным, — Я по сравнению с теми, кого ты побеждала потом, вообще цветочек. — Я настолько сильная? — удивлению девушки можно удивиться самим. Саша не врала, рассказывала в подробностях, если девушка попросит, стараясь выражаться осторожнее, пока Марси продолжала недоумевать, почему Энн лишена ценной памяти. Она умерла, затем появилась за ними, ничего не зная ни о себе, ни об окружающих, весь опыт, все знания, вся жизнь, она улетучилась вместе с тем, что осталось от прошлой Энн, героини, спасшей мир и не один раз. Может, если сделать что-то, память сама вернётся? А что если это какой-нибудь квест, как в видеоиграх, где всегда бывали подобные случаи с подвохом? Она уничтожила сущность, красную луну, и наверняка на этом всё не закончилось. Марси словно в неизвестном пространстве, пока задумчиво смотрит в никуда, ощущая, как будто падает. Такие полёты в мысли больше пугают, нежели что-то ещё, потому что самой оттуда выйти очень трудно, и это достаточно лёгкий способ озадачить собеседника, ожидающего ответа. Марси чувствует тепло на плечах, и вздыхает, понимая, что сейчас она увидит заинтересованные лица подруг. — Мар-Мар, — напевает мелодичный голос, — Ты опять задумалась. Её дёргают за плечи, но вместо двух голов, она видит лишь одну, со светлыми волосами. Саша улыбается ей, в терпеливом ожидании, и лишь когда убеждается, что Марси на связи, отходит. — Где Энн? Уже ушла? Как Саше не нравится энергия, которую излучает Марси, точнее отстутсвие энергии, от прошлой Марси осталось мало, но одна черта осталась — Марси умалчивает, обесценивает свои переживания, возможно, потому что считает, что её проблемы не стоят такого внимания. Саша не знает, почему она чувствует вину, что девушка перед ней не желает открываться, и делиться, почему до сих пор позволяет Саше решать всё самой, и почему она не стала отчитывать её, когда она вышла на улицу, несмотря на просьбу остаться в постели. — Прости, Марси, — выпаливает она, озадаченная, ведь хотела сказать, что Энн отошла к Полли, чтобы помочь с книгами. — За что? — Марси выглядит удивлённой, поправляя воротник одежды. — Я вышла из дома, вот за что, — Саша руки скрещивает, ждёт, пока Марси скажет, что её это на самом деле задело. Пусть Марси хотя бы раз выразит недовольство, прежде чем это начала она сама. Саша недовольна тем, что Марси не недовольна? Да, так и есть. — Сегодня солнце ярче обычного, так будет лучше, — говорит Марси, и девушка стискивает зубы, считая это вызовом, причём, довольно сложным, — И, если ты чувствуешь себя хорошо, почему бы и не прогуляться, верно? — Верно… — хитрая девчонка, однако, думает Саша, затылок потирая, — Прогуляешься со мной, это будет полезно не только мне. Почему-то Марси ужасно смущается от сказанного. А Саше почему-то хотелось, чтобы она следила за ней, как раньше, защищая от глупых препядствий в виде мокрого пола или недовольного охранника. Марси не бегает по полю в поисках чего-нибудь загадочного и любопытного, как делала бы месяцы ранее, она смотрит на Сашу, чтобы она не врезалась во что-нибудь, и это раздражает, и умиляет. Здесь солнце кажется ярче, а дым по-малу расходится, пропуская тёплые лучи, а не только духоту на эту землю. Почва под ногами ещё холодная, поле было очищенно от осколков и остатков совсем недавно, и по мозолям на руках, прикрытых рваными перчатками, Саша делает вывод, кто могла бы тратить своё время и силы на это дело. Возможно, она уже всё рассмотрела и не видит ничего интересного. — Эй, давай на перегонки, — взгляд Саши стремится в сторону высокого тонкого дерева, и это Марси замечает сразу, — Кто побеждает, получает всё, что хочет. — Не знаю, Саша, это не слишком для тебя? — Марси спрашивает обеспокоенно, но слуховой фильт Саши намеренно воспринимает это как насмешку и вызов, она улыбается, ведь ожидала именно этого вопроса. Марси слишком сильно волнуется о ней. — Что ты имеешь в виду? — она наигранно обижается, драматично приложив ко лбу ладонь, глаз приоткрывает, чтобы убедиться в эффективности своей актёрской игры. Марси озадачена, — Ты возьмёшь свои слова назад, Мар-Мар! — Саша, погоди. — Один, — девушка начинает счёт, готовясь уже кинуться со всей скоростью, — Два… — Я не это имела в виду, постой. — Марси безуспешно пытается взять дело в свои руки, только вот мелкая нить контроля ускользает, так же быстро, как и Саша бросается к цели, крикнув конечное число, — Эй! Больно. Это чертовски больно, казалось бы, минимальная нагрузка, но тело словно горит в котле, а Саша игнорирует это, смеётся радостно, и мелкие ямки перепрыгивает, слыша, как за ней спешит Марси. Несмотря на более поздний старт, что было вынужденной мерой, потому что иначе она бы уговорила её не бежать, Марси вполне может не только догнать её, но и обогнать. Возможно, Марси не весело, как ей, но Саша надеется, что её провокация поможет отвлечься от чего-то, что тревожит девушку. Они одновременно добираются до ствола, и Марси лишь упирается рукой в дерево, пока Саша валится на траву, с тяжестью в груди и перегретыми лёгкими. Марси дышит немного быстро, а вторая страдает от одышки. Но Саша чувствует себя намного легче. И это её бесит. — Я первая, — выдаёт Саша, не прекращая попыток вырвать улыбку от неё. — Мы прибежали в одно время, — Марси уже отдышалась, и непонятно, что она чувствует, её тон нейтральный, — Ничья. — Не буду спорить, тогда я первая забираю выигрыш. — Что за выигрыш? — в глазах наконец мигает интерес, Саша улыбается краями губ, думает, что бы потребовать у самой Марси Ву, которая всё ещё является королевской стражницей, имеет большое влияние на жителей крупного города, и вообще, большая шишка, с маленьким ростом. Саша садится, указывая ей присоединиться, Марси не отказывается, ей любопытно. — А что ты можешь мне дать? — Не знаю… — от задумчивости Марси и не обращает внимание на то, как оказывается осторожно потянута вниз, чтобы она могла прилечь, а длинныц плащ Саши, случащий защитой от студёных ветров, теперь меняет роль на тёплую подушку. Волосы её мягкие, немного мокрые, словно она была под дождём, и Саша проводит по ним рукой, всматриваясь в смуглое личико. Марси на миг ловит её взгляд, прямо смотрит в глаза. — Ладно, ты первая. — Что? — Просить, чего тебе хочется сейчас. Марси бы хотела знать, чего хочет. Она так хочет, чтобы Энн вернула воспоминания, чтобы Саша была здорова, чтобы всем было хорошо. Саша сможет ей это дать? Она не уверена, поэтому незнающе бурчит, не выдав конктетного ответа, — И не пытайся отвертеться, — констатирует Саша, усмехаясь над неудачной попыткой, — Ты слишком громко думаешь, даже для меня. Громкие мысли часто становились причиной, почему Марси больно встречалась лбом со столбами, иногда людьми, а теперь и с хитрым лицом Саши, которая ждёт терпеливо, что девушка озвучит хоть что-то. Не то чтобы она могла причинить боль, но от размышлений напряжение всё же вырывается раздражённым вздохом, и судя по широко раскрывшимся глазам Саши, она удивлена такому. Затем улыбочка, как будто она открыла нечто новое. — Я не знаю, — сдаётся Марси, упираясь спиной о кору дерева под задумчивое хмыкание девушки. Саша неспешно играется пальцами, запутывая их в светлые пряди длинных волос, переключается на рубаху, на круглые аккуратные пуговицы, и лишь затем понимающе кивает. — Почему? Действительно, почему? Марси потребовалось целых тридцать секунд, чтобы понять, насколько это хороший и трудный вопрос, он многое бы раскрыл, если бы девушка могла растолковать ответ. Понятие желания и нужды расплыты в травмированном мозгу, то, что нужно — и есть желание, но желание — не потребность. Это прихоть, когда всё, в чём нуждаешься уже есть, и теперь можно позволить себе помечтать и реализовать желание посредством нужды. — Марси, приём, — щёлки пальцев прерывают мысли, и Марси ловит себя на том, что жутко хочет плакать, чувствуя, что это больше нужда, — Ты в порядке? Глупый вопрос, думает Саша, ругая себя за давление, конечно она не в порядке. Марси выглядит так, как будто в шаге от истерики, она может даже чувствовать её растерянность, когда все эмоции невольно держатся внутри, такое часто бывает. Саша прекрасно понимает, какого ей сейчас. Но она будет готова вырвать эти эмоции сама, если услышит привычный ответ, полный уверенной лжи. У Марси нити вместо мозга, путанница, приставь нож и проведи — всё снова прямо и ровно. Беспокойство Саши сочится в нотках её приятного голоса, и девушке становится стыдно врать снова и снова. Неужели жизнь так и не научила её, к чему приводит неправда? Научила, самым суровым уроком, где была лишь одна практика, у Марси не было времени на подготовку, и она вздыхает полной грудью, головой мотает отрицательно. — Честно говоря, нет.***
Энн всё вспомнит, обязательно, когда-нибудь! Марси пришлось взять Сашу с собой, ведь девушка оказалась слишком настойчива и… очаровательна, Ву не в силах отказать её глазам, которые по желанию владелицы внезапно способны на магию, которая и добивается своего. Это не щенячьи глазки, не молящий взгляд, когда остаётся лишь давить на жалость, это… нечто иное. Саша была подобна грозной волчице, никак не послушному пёсику, и в глазах Саши читалось, словно большими буквами, специально выведенными для Марси, что она по-любому окажется рядом с ней, в Ньютопии. Леди Оливия уведомила, что лучшие врачи и учёные готовы к её визиту, чтобы Марси сначала обсудила все ньюансы, настолько детально и продуманно, что она уверена: эти тритоны либо будут её обожать, либо ненавидеть до её ухода или вовсе смерти. Никаких недочётов быть не должно, поэтому Марси тщательно расспрашивает Энн о её состоянии, записывая буквально каждое слово, даже если она ляпнула его просто так. Мимо глаз Саши эта опасная внимательность не прошла, как и дрожь в пальцах, из-за чего буквы получались криво. — Дай я помогу тебе, — не принимая отказ, Саша плелась за ней, не только делая скорые заметки, но и следя, чтоб она не споткнулась по пути, чего, к сожалению или к счастью, не случалось. В Ньютопии практически нет целых зданий, но жители дружно работают, приветливо улыбаются им, и, как оказалось, Марси распорядилась снести её собственный памятник, чтобы направить материалы в нужное русло. Как она успевает быть в нескольких местах одновременно? Следить за состоянием Энн, залечивать ее раны, ремонтировать Фробо время от времени, за огромным городом при этом приглядывать, умудряясь отдавать время всему, конечно, Марси наверняка не уделяет себе должного внимания. Полёт прошёл спокойно, только потому что у Саши получилось убедить её поспать хотя бы эти три часа, а до прихода сопровождающих она обязательно разбудит. Так и уснула, ткнув крошечный нос куда-то между шеей и плечом девушки, а плащ снова стал одеялом, во всяком случае, это лучше, чем натыкаться на Марси, уснувшую прямо за столом и кучей книг. Ощущение холодного ветра привело её в чувства, и не на Джо, она сидела на стуле, всё ещё взвалив голову на плечо спутницы, которая одним хитрым видом дала понять: ни черта её не разбудили. — Саша… — Марси попыталась проворчаться, но ответная реакция — тихий смех, не позволила ей обижаться долго, — Спасибо. Ответы Марси всегда казались ей непредсказуемыми, но от благодарности девушка засияла довольной улыбкой. Учёные, как и на Земле, страшно стереотипные, как будто из фильмов вылезли, высокие и седые тритоны, в белоснежных халатах смотрят на гостей свысока, хотя рост их идентичен. Занятая Марси, кажется, не придаёт этому особого значения, она выглядит абсолютно невозмутимой, когда тритоны позволяют себе пошутить про её усталый вид, лишь согласный кивок. В последнее время она действительно слишком много взвела на свои слабые плечи. — Тритоны создания гордые, — поясняет Марси, только Саша нахмурилась, — Не обращай внимания. Это одна из причин, почему Марси для начала хотела отправиться на этакую разведку самой, она была здесь достаточно долго, чтобы не только знать всю культуру и обычаи Ньютопинцев, но и суметь внести в это свой маленький вклад. На вторую поездку она бы с радостью позвала их вместе, но сейчас им важна тишина и формальность, потому что, по словам Леди Оливии, эти тритоны чрезвычайно… своеобразны. — Человеческая память, конечно, сильно отличается от нашей, — один из тритонов начинает рассуждения, щурясь на записи, принесённые Марси. Саша готова поклясться, что до этого момента не видела этих бумаг в её руках, откуда они возникли? Она что, научилась пользоваться игровым «инвентарём», о которых часто рассказывала в школе. Как будто у неё есть множество ячеек хранения вещей… Или она додумалась пришить к плащу карманы. Они всё говорят, так монотонно и скучно, что Саша, решительно настроенная распределить с Марси информацию поровну, едва не засыпала от непонятных слов и тихих голосов в пустой комнате. Они хорошо подготовились к их приходу, Саша невольно начинает обращать внимание на всякие мелочи в интерьере кабинета, от мелких трещин на дорогих стульях, до летающих в воздухе пылинок, и делает для себя жизненно важный вывод: научная сфера закрыта для неё, если всё так пойдёт дальше. Марси повышает голос, и это резко будит её, рука словно по себе тянется к мечу, любую угрозу она устранит мгновенно. — Вы не понимаете, — голос надломлен, но на её лице нет ни намёка на грусть, — Целых три деревни могут подтвердить это. Судя по настроению девушки, учёные не желают верить в реальность случившегося. — Вы что, серьёзно? — Марси отлично держится, настаивая на своём, — Мы буквально попали сюда с помощью портала, а вы, королевские учёные, не знаете об этом? Ньютопию сейчас трудно назвать королевством, однако на документах всё ещё красуется этот гордый статус, изменилась лишь графа правителя. Тритоны замялись под давлением недовольства девушки, имеющей высокий социальный статус, Саша решила промолчать, однако осталась очень даже удовлетворена ситуацией: вытирать об себя ноги Марси не позволит. — Мастер Марси, при всём уважении, единственное, что мы можем вам предложить, так это проявить терпение, разработка лекарства идёт по мере наших возможностей. — Тогда зачем вы пытались внушить мне, что это неправда? Это не профессионально с вашей стороны, и я сообщу Леди Оливии об этом. И, пожалуйста, обращайтесь ко мне просто по имени. — Ваше право, Марси.***
— Ты бы видела их лица! — уже дома Саша делится впечатлениями с Энн, что возилась с сорняками на поле, — Вроде хладнокровные существа, а там даже побледнели. Да, Марси их здорово напугала. — Она нужна там, верно? Разве Марси не всегда была такой? — Что ты, конечно нет, — Саша удивлена вопросам, — Ты постоянно бегала за ней, потому что она спотыкалась через шаг. — Да, Сприг мне рассказал об этом, и в моём дневнике это написано. Смешно, — Энн пожимает плечами, — Типа, это так въелось в мой разум, что я даже сейчас могу следить за ней. — Что? — Не знаю, мне кажется, я могу всё вспомнить, просто нужно время и ваша кампания. А вы с Марси постоянно где-то, как-то так. — Хочешь сказать, — в дело вмешивается сама Марси, прекращая делать записи, учёные жаловались на неаккуратный почерк Саши, что она успешно скрыла, — Воспоминания не стёрты? — Да, наверное. Вчера у меня заболела рука, когда Сприг рассказал, как я защищала деревню от жаб. Мышечная память? Марси не имеет понятия, как это случается, если у Энн совершенно новое тело, нет никаких синяков, порезов, ни изъяна, поэтому идея о фантомных болях не вылезает с мыслей до самой ночи. Возможно, Энн настолько вживается в роль, когда ей рассказывают о её действиях, что может представить, как больно ей было тогда. Марси рассказала про шкатулку давно, но Энн не изменилась в лице, а лишь улыбнулась, потому что «это уже прошло, и не стоит смотреть только в прошлое». Позитивное мышление Энн когда-нибудь сведёт Марси с ума, хотя точно помнит, как сама была такой, до слов о переезде. — Ты что не спишь? — перед Марси встаёт знакомая тень, и она не оборачивается на подозрительно бодрый голос Саши, — Мы же договорились, Марс, забыла? — И мы обе нарушили договор, ты тоже не спишь, — Марси бы продолжила разбирать записи нудных учёных, если бы не ощутила внезапную пустоту между большим и указательным пальцем, — Пожалуйста, отдай ручку. — Отними, — Саша чертовски ловкая для девушки с больной спиной, попытки Марси забрать вещицу слишком медлительны для бывшей лейтенантки, — Отнимешь, отдам. — Это глупо. — О, Мар-Мар, ты так быстро сдаёшься? — тон насмешливый, а Саша издевательски близко, знает, нахалка, что по любому исходу окажется в выигрыше. Она выше и сильнее, — Ты смешная. Саше нравится то, что она видит, хмурая девушка, уставшая и немного злая, это мило. Сюда она пришла не для того, чтобы любоваться, а чтобы уложить спать, желательно рядом с собой, потому что она найдёт тему размышлений на остаток ночи, и будет крушить себя дальше. Это не то, что ей нужно. Совсем не то. Марси удивительно долго смотрит в глаза Саше, затем задумчиво отводит в сторону. Опять за своё. — Громко думаешь, милая. — ручка находит своё пристанище в стакане для письменных принадлежностей, но Саша не позволяет ей вернуться к работе, — Пойдём. И Марси идёт, нехотя, но позволяет себя вести за руку. Дом кажется невероятно большим в этот момент, а коридоры длинными, словно им нет конца. Дверь скрипит, и Марси спиной чувствует лёгкость, когда Саша быстро стягивает с неё тонкую броню, способную защитить от здешних комаров. Комаров, размером с земных птиц. — Тебе что-нибудь нужно? — Саша наклоняет голову, когда вся броня оказывается аккуратно сложена на тумбе, — Воды? — Нет, спасибо, — смущение напоминает о себе пунцовым румянцем, который, благо, в комнате не будет видно, — Всё нормально. Они лежат так несколько минут, в молчаливом ожидании, что кто-то нарушит эту ауру, задаст бессмысленный вопрос, или начнёт беседу о жизни, когда взгляды разные, разговаривать интереснее, но Марси сколько себя помнит, ни разу не спорила с Сашей. И не думает, что захочет, это было бы… неблагодарно с её стороны? — Марси, спи. — по какой-то причине Саша говорит это шёпотом, как на ночёвке. — А ты почему не спишь? — Я жду, пока ты заснёшь. — Мне не спится. — девушка поддакивает, подушку разминает, — Не получается. — Я знаю, в чём проблема. — Правда? Саша не отвечает, а медленно обнимает девушку, мягко уткнувшись носом в раскинутые волосы. — Должно сработать, как думаешь? — Наверно… — неумело скрывая смущение, Марси позволяет сну утяжелить её веки. Завтра будет новый день.