My You

— Тэ, я с ног валюсь. Все, что я сейчас хочу – горячую ванну, кровать и тебя под боком, — Чонгук тяжелым мешком плюхнулся на диван и сразу же прикрыл глаза, как только тело прикоснулось к спинке. — Давай завтра поболтаем?              Время приближалось к полуночи, Чонгук только прилетел из Японии. Тэхён слабо улыбнулся в ответ, ведь они не виделись почти полторы недели. Язвительный ответ так и висел на языке и просился быть услышанным, но Чонгук даже не удостоил парня взглядом – его силуэт растворился за закрытой дверью ванной комнаты. Взгляд Кима неотрывно завис на ней же. Как бы он хотел всё понимать, но он в равной мере такой же человек со своими тараканами, который к тому же соскучился. И когда Тэхён решил хоть на вечер про них забыть и раствориться в объятиях своего бойфренда, этот самый бойфренд его проигнорировал. В очередной раз.              Всего пару недель назад Тэхён послушно последовал бы за ним, залез бы в ванну после усердных тренировок Чон предпочитает именно её и привычными движениями растер бы пену по натуженным за день мышцам, массажируя сильную шею и запуская длинные пальцы в отросшие волнистые волосы. Теперь же ему казалось, что Чонгук бы такого порыва явно не оценил.              Да и волосы он подстриг, готовясь к предстоящему дебюту, как соло-артист.              Камбэк. Как же Тэхён ненавидел это слово. Нет, к самому звучанию он претензий не имел: оно приятно звучало и довольно-таки быстро вошло в лексикон их индустрии, но сколько же за собой невыносимой адской работы, потраченного времени и нервов за собой держал его смысл. Тебя заставляют выжимать все соки на бесконечных тренировках, петь до охрипшего голоса в студии, делать несколько десятков дублей на предзаписях выступлений, держать свое тело в тонусе, а свои эмоции – за семью замками и это далеко не полный список. Очень изнуряюще. Главное правило: никто ни в коем случае не должен увидеть неправильной, «неайдоловской» картинки. Тэхёну иногда казалось, что улыбка на его лице совершенно искусственная, выработанная годами, навсегда застынет жуткой гримасой.              И так день за днём. Все должно быть идеально. До идеального результата.              Он покатил два небольших чемодана в гостиную и решил их не разбирать, потому что его возлюбленному всё равно предстояло завтра улетать в США. И когда они «поболтают», если Чонгук едва ли находит время сходить на перекур?              Тэхёну нравилось быть айдолом, но он ненавидел бешеный ритм своей жизни, к которому как бы ни старался, но не мог привыкнуть за десять лет работы. Он был на седьмом небе от счастья, когда промоушен его альбома был закончен, клипы выпущены, выступления записаны, и теперь его расписание могло позволить ему часок-другой на встречу с друзьями и даже такую роскошь, как здоровый сон. Конечно, Тэхён был бы явно не собой, если б не нарушал прописанные менеджером правила и, к примеру, не опаздывал бы на примерки будущих сценических образов. Но всё же компании слишком невыгодно терять такую ценную часть группы вместе с прекрасным артистом и моделью в его лице, поэтому менеджер спускал всё ему с рук, пусть и с тяжёлым вздохом, закатанными глазами и небольшим выговором.              Теперь Чонгуку пришло время «отстреливаться». Он чересчур ответственно относился ко всему. Тут дело было совершенно не в заниженной самооценке: с ней у него все было отлично. Просто внутренний перфекционизм точно также усложнял ему жизнь, как и помогал. Зачем лишние пару часов поспать, если можно улучшить звучание в припеве? Побыть дома, отдохнуть от камер и понежиться в кроватке со своей второй половинкой? Увольте, пожалуйста, он лучше потратит эти минуты в спортзале, ведь от съеденных калорий его пресс может исчезнуть. А если футболка задерётся?              В этом было их главное отличие. Тэхён относился ко всему с отрешенностью: ему было наплевать на косые взгляды начальства и пустые угрозы. Он слишком хорошо знал свою цену. Чонгук же, наоборот, пытался сделать всё на сто процентов, лишь бы избежать замечаний. Он был правильно-послушной игрушкой в руках главного продюсера, мягким пластилином, из которого легко получалось слепить идеальную машину по заработку денег.              Для Тэхёна тишина была уже привычной вещью. Он давно перестал включать телевизор: даже там словно назло вся планета спешила ему напомнить, что золотой макнэ дебютирует со своим альбомом. Кто-кто, а уж это Тэ явно знал: знал, сколько энергии и сил Чонгук потратил на него, чтобы в итоге фанаты оценили не его творчество, а чужое, написанное за большой гонорар. А ещё он знал, насколько новый образ не-ребёнка-а-факбоя Чона зайдёт маленьким девочкам, которые спят и видят в его бойфренде того самого натурального гетеросексуала. И это было ещё одной проблемой.              Чонгук тихой поступью зашёл в спальню, и он весь такой мягкий, домашний и распаренный нравился Киму больше всего. На нём были обычные серые спортивки и чёрная футболка, а что самое главное — никакой фальшивой обёртки. По чёрным волосам стекали капельки воды, пока их хозяин быстрыми движениями снимал с ушей серёжки и методично, как делал только он, складывал их в специальную коробочку.              Тэхён повернул голову к протянувшемуся по всей стене окну. Отсюда можно было увидеть весь город, прямо, как на ладони, но сейчас за стеклом мелькали размытые от дождя разноцветные силуэты – целый день на улице правил ливень, свистел сильный ветер. Ему показалось это ироничным: природа как будто ощущала его внутреннее состояние и переносилась серыми оттенками на небо.              Он почувствовал, как соседняя часть кровати прогнулась под весом Чонгука, и по инерции юркнул к нему под тёплый бок. Чон же, привычным движением просунул руку под голову парня и ласково оставил поцелуи сначала на лбу, затем подарил чмок родинке на носу и завершил мягким прикосновением к изученным губам. Это было их маленькой традицией на протяжении многих лет и стало самым любимым завершением дня. С момента начала их отношений его всегда удивляло, насколько безмятежным выглядел мир, когда они были вдвоём.              Темнота в комнате, разбавленная светом от маленьких лампочек по периметру кровати, располагала к разговору, но ужасное чувство тревожности и неизвестно откуда взявшейся обиды не давало начать говорить.              Еле слышный шёпот разнёсся по спальне:        — Знаешь, мы так давно никуда не выбирались вдвоём, — набрался смелости он. — Только вдвоём.              Послышался тяжёлый вздох:        — Мы в прошлый раз выбрались. Когда мы были на пляже в Пусане, одна арми увидела на твоей фотке след от моей обуви. — И? — Ким чуть приподнял голову в желании услышать продолжение. Оно не заставило себя ждать: — И то, что потом это завирусилось в твиттере.        — И что? — Тэхён увидел, как дёрнулся чужой кадык. — Я не могу сейчас рисковать, — Ким ожидал услышать подобное, просто не хотел признаться в этом. Чонгук, слегка завозившись и повернувшись на спину, продолжил: — Прости, звёздочка. Совсем скоро камбэк, я не хочу сейчас влипать в скандалы и выслушивать от компании. Всё должно быть чисто.              Тэхён почувствовал что-то очень неприятное, поползшее по спине. Чувство, похожее на то, когда просыпаешься от страшного сна. Мурашки оставляющие холодок на коже. Так ощущается обида? Его сердце, кажется, собиралось пробить в грудной клетке жуткую дыру.              Тэхён не нашёл, что ответить. Он разглядывал расслабленное родное лицо, отмечая, что оно стало более угловатым, а скулы и линию челюсти покрыла глубокая тень. Похудел. Молчание затянулось на несколько минут. Чонгук снова нарушил тишину: — Ну, или мы можем взять кого-нибудь с собой, — в родном голосе скользили спокойные ноты, словно он действительно не понимал, какую власть над Тэхёном имели его слова. — Думаю, тогда не должно быть проблем. — Например, Чимина? — едва уловимо спросил Ким, хотя надеялся, что Чонгук проигнорирует этот вопрос. — Да.              Тэ спрятал лицо в шее парня и сильно зажмурился. Казалось, что, если б у него была возможность отмотать время назад, он бы непременно воспользовался ею: тогда он смог бы морально подготовиться к словесным ударам и, возможно, сейчас не воспринимал бы всё настолько близко к сердцу.              Может, его поведение показалось Чонгуку детским и не совсем понятным, однако Тэ подумает об этом завтра. Ему не хотелось продолжать бессмысленный разговор, идущий в никуда. Чон не вымолвил и слова, когда парень уж слишком резко повернулся на противоположную сторону и накрыл себя с головой одеялом.              Тихое одностороннее: «Спокойной ночи» растворилось в темноте спальни. Тэхён чувствовал на себе невидимый след его недавних прикосновений. Одеяло, мягко касавшееся его кожи, ожидаемо не приносило того же трепета.              Следующее утро выдалось таким же, как вчерашнее и позавчерашнее. Белые простыни смялись, в воздухе витала прохлада. Тэхён проснулся, лицом уткнувшись не в свою подушку. Все знали его особенность спать, обнимая что угодно. Так он ощущал себя в безопасности, более защищённым, хотя временами ему казалось, что причина такой, казалось бы, милой привычки крылась в очередной ранке в его голове.              Тэ недовольно глянул на электронные часы, на которых зелёным мигало шесть сорок утра. В квартире совершенно не ощущалось чужого присутствия. Тэхён понял, что Чонгук уже где-то посередине Атлантического океана, и почти в тот же момент почувствовал, как комната наполняется густым туманом внезапного одиночества.              Он потянулся за телефоном на прикроватной тумбочке. На него посыпались сразу сообщения от менеджера, которые парень успешно проигнорировал, взглядом зацепившись за уведомление от Чонгука. В чате висело селфи, на котором тот спозировал максимально с невыгодного ракурса, а на лице нелепым выражением застыли гримаса и опущенные вниз уголки губ. Под фото была подпись: Доброе утро, звёздочка, не хотел тебя будить, ты так мило спал. Целую. У Тэхёна неосознанно заиграла улыбка на лице. Он отписался в ответ и положил телефон обратно на тумбочку.              Вставать вообще не хотелось, как и обращать внимание на скручивающийся в узел желудок. Хотелось посильнее зарыться лицом в подушку, вдохнуть оставшийся запах шампуня Чонгука и поскорее забыться во сне, однако и он в последнее время совершенно не шёл. Тэ раздражённо застонал и перевернулся на спину.              Идея пойти к врачу уже не казалась такой надоедливой. Его тело буквально кричало о помощи, когда он смотрел на себя в зеркало. А виной всему компания, которая при подготовке к соло-дебюту посадила Кима на жесткую диету, состоящую из одного риса и овощей. Тэхён вообще не мог понять зачем. Если ему все подходило, и он не выходил за рамки нормы своего веса, то зачем? Фанаты всегда были в восторге от его аристократических ключиц в контрасте с сильной шеей, крепкой груди переходящей в несвойственную для парня тонкую талию. Теперь же в отражении на него смотрел человек, утративший вместе с весом свою уверенность. Наверное, сильно похудеть – обязательный пунктик в плане камбэка, и Тэ, к сожалению, не стал исключением.              А теперь, когда его промоушен был закончен, есть совершенно не хотелось. Запихивать еду насильно не получалось, и парень искренне не понимал, почему организм перестал слушаться своего хозяина. Точнее, мозгами всё понимал, но на деле всё оказалось гораздо сложнее.       Сам Чон максимально щепетильно относился к вопросам, касающимся его фигуры. Иногда мог не есть целый день, чтобы пухлые щёки (только самому Чонгуку казались они пухлыми, Тэхён же обожал их тискать и чмокать) сошли на нет. Годы тренировок, максимальный спорт и невероятная сила воли дали свои результаты: детское миловидное личико и тело машины-убийцы — вот он, готовый покоритель юных сердец, подходящий под все стандарты айдола.              Ему нравилось испытывать свою выдержку, хотя, можно сказать, что Чонгук был довольно-таки нестабилен в своих действиях: взять хотя бы тот же алкоголь и сигареты. На последние, кстати, подсадил его сам Ким. Но никто не жаловался, организм просил расслабиться, а передавать друг другу дым при поцелуях оказалось ещё одним любимым пунктиком в их отношениях.              Разные мысли окончательно забрали все силы себе. Тэхёну самому бы поспать: ему тоже через пару часов чесать в аэропорт, чтобы улететь во Францию. Парень ещё раз перевернулся на живот и попытался уснуть. Он не стал сопротивляться, почти сразу провалившись в тревожный сон.              

***

                    Сегодня ему было максимально не до интернета. Единственное радовало, что основные цели заграничного расписания были выполнены. День был посвящён фотосессии для одного из модных домов, а после — встрече с генеральным директором и дизайнером. В основном все его вылазки во Францию так или иначе были связаны с какими-то съёмками для брендов, поэтому Тэ особо не удивился, когда на телефон пришло оповещение от менеджера про скорый отъезд в Европу.              Тэ накинул на себя белый махровый халат и открыл стеклянную дверь, ведущую из спальной комнаты номера на балкон. Не забыл взять с собой и телефон, ведь Чонгук пообещал набрать его, как только освободится. Честно говоря, он понимал, что Чон наверняка вымотался за день, и ему неплохо было бы поспать, но в их реалиях урвать бесценные минутки простых разговоров было действительно трудным заданием, особенно с большой разницей в часовых поясах.              Температура днём была очень комфортной для прогулок и держалась на отметке восемнадцать-девятнадцать градусов, в то время, как ночью погода была тихой, но довольно прохладной. Он не планировал долго сидеть на холодном воздухе, болеть сейчас вообще было некстати. Но курить хотелось, и Ким находил в этом особый шарм: медленно выдыхать дым из лёгких и смотреть на потрясающую панораму старого города, сидя в кресле-качалке. На лице играла приятная расслабленность, на губах — лёгкая улыбка.               Однако сегодня, казалось бы, привычный день закончился совсем непривычно. Когда его телефон начал постоянно вибрировать, Тэ слегка удивился, что были сообщения от Чимина. Его чат с Паком в основном был заполнен какими-то мемами, ссылками на видео и сгенерированными искусственным интеллектом картинками. Всё же он отдавал предпочтение разговорам по видеозвонку или личным встречам.        Соулмейт 01:24 тэээээ тэхён ты спишь?

1:27

нет

что случилось?

Соулмейт 1:27 предупреждаю то что ты увидишь тебе не понравится уверен что хочешь это увидеть?

1:28

уже не знаю мне страшно

но кидай

Соулмейт 1:29 не сильно расстраивайся только, ок? и если вдруг что ты взял свой аппарат для давления???

1:29

чимин

Соулмейт 1:30 кидаю       Вообще, как и все мемберы, он не особо следил за новостями, ведь если принимать каждый слух близко к сердцу, к тридцати можно и не дожить. Уже проходили и не раз. Но интерес взял вверх, и Тэхён нетерпеливо нажал на ссылку. Первое, что кинулось в глаза — огромный кричащий заголовок.

«Чон Чонгук и Хан Сохи были замечены держащимися за руки на ночных улицах Нью-Йорка! Неужели одни из самых популярных корейских знаменитостей решили объявить о своих отношениях так просто? Просим заметить, что официальных комментариев представители обеих компаний на данный момент не давали, как и сами артисты. Будем внимательно следить за разворачивающимися событиями.».

      Фото прилагались. Тэхён моментально узнал в «парочке» косплееров. Ну серьёзно, могли бы постараться найти парня, хоть капельку похожего на Чонгука. Слишком высокий, нос другой формы, да чего только стоил пирсинг на губе не с правой, а левой стороны. Всё оказалось до ужаса понятным: причина появления скандала крылась в активном продвижении альбома Чонгука и будущего проекта Сохи, где она сыграла главную роль. Для фанатов фото стали главной обсуждаемой темой: в твиттере одни стремительно доказывали их реальность, и даже пирсинг не смущал — подумаешь, спишем на отзеркаливание. Другие же, более умные люди, пытались не верить слухам и ждать официального опровержения.       Тэ до ужаса взбесила вся ситуация. Ему надоело, что такие фотки делаются чуть ли не на профессиональную камеру, в то время, как все их совместные с Чоном вылазки ограничивались таким ужасным качеством, что снимки можно было разобрать на пиксели.              Ещё одной причиной для волнений стало то, что статью выложил никто иной, как Диспатч — официальный и, возможно, единственный доверительный новостной источник. Тэхёну даже стало интересно, сколько компания отдала денег на то, чтобы их с Чоном слитые фото с ночных свиданий не распространялись по интернету.              Он поднёс фильтр к губам и затянулся. Стоя на балконе, рассматривал панораму сияющего тёплыми огнями города. Париж был прекрасен ночью. Тэхён всегда любил темноту, и сейчас ему особенно захотелось проветрить голову от ненужного мусора. Тлеющая сигарета, зажатая в длинных пальцах, тому способствовала. В это время стрелки часов неумолимо близились к двум ночи. Взгляд задержался на нарушающей подсвеченную линию горизонта башне – известный всему миру силуэт издалека казался тонкой пирамидой, мерцающей в шелке ночного парижского неба.       Спустя пару минут пришло ещё одно смс от Чимина. Соулмейт 2:03 все норм?

2:04

да мы как раз собирались созвониться

напишу потом

Соулмейт 2:04 окей, но только не забудь! я переживаю спокойной ночи        В ответ Тэ отправил эмодзи фиолетового сердечка. В руках крутился и переворачивался телефон, в голове почти то же самое делали появившиеся неясные мысли. С одной стороны, Тэхён понимал, что все эти фото – фэйк, как в целом и все эти слухи, с чего вдруг ему волноваться? С другой стороны, Чонгук уже второй час не брал трубку, хотя они договаривались созвониться, когда свободные от расписания часы более-менее совпадут. Может, заработался? С кем не бывает.              Тэ и сам не понимал, почему вдруг его так задела эта новость? На подкорке сознания моментально появился навязчивый ответ: Чонгук ни разу с начала своей карьеры не попадал в подобные скандалы. Всё либо покупалось, либо они просто банально не палились.              Парень решил вернуться в номер, ведь стоять в одном лишь халате, накинутом на лёгкую пижаму, было явно не лучшим решением в его жизни. Организм потом спасибо не скажет. Расстелил постель, поставил заранее попрошенные на ресепшене дополнительные подушки и удобно уместился в построенном гнёздышке.              Он не успел заново проанализировать фотки и прогнать тревожные мысли по кругу, как тишину нарушила вибрация входящего вызова. Тэ сразу же ответил.        — Привет, звёздочка, — хриплым голосом поприветствовал его Чонгук и поставил телефон на стол, чтобы не держать его всё время в руках. Ладонь привычно взъерошила влажные волосы, пальцы поправили чёлку. Видимо, вышел только из душа.       Как только картинка прогрузилась, Тэхён увидел на фоне большое завешенное шторами окно, кусочек потолка со светодиодными лентами и ставшую привычной абстрактную картину. Чону забронировали тот же номер в том же отеле, как и в прошлые несколько раз за этот месяц. За что Ким был благодарен, ведь несмотря на всё негуманное отношение к Чонгуку, как к человеку, а не роботу, стафф не забыл, что у него ужасная непереносимость новых мест. Иногда он даже не мог долго уснуть, всё крутился и не мог найти себе места, особенно, если в командировке был сам. — Привет, — слабо улыбнулся в ответ Тэ. — Как ты?              Всё-таки расписание у Чона адское: не успев прилететь домой, он вновь собирал чемоданы; не дав отдохнуть голосовым связкам, его снова тянули в студию. Сквозь экран Тэхён разглядывал родное лицо и заметил залёгшую под глазами большими кругами синюю тень. За слоем макияжа это вряд ли можно было заметить, поэтому Ким особенно ценил такие моменты, когда видел своего бойфренда в наиболее уязвимом для айдола образе. — Можешь меня поздравить, мы закончили запись альбома! — Чонгук похлопал в ладоши. Он делал так всегда, когда искренне радовался.       Хоть что-то приятное за день. Тэхён еле слышно выдохнул: — Наконец-то этот кошмар закончился. Как всё прошло? — Если честно, рассказывать особо нечего. Как обычно много людей и ненужной суеты. Во время записи пару раз программа соскакивала, мне пришлось перезаписывать заново. В общем, очень много сил и времени потратили, чтобы восстановить там всё. Кого-то явно уволят, — хихикнул Чонгук и потянулся за прозрачной чашкой с тёмным напитком. Ким был на сто процентов уверен, что там было кофе. — Снимали бэк? — перевернувшись на живот и вытянув перед собой руки, поинтересовался Ким. — Пф-ф, конечно, — протянул Чон, играясь с трубочкой в чашке. Он любил потягивать любой напиток именно через неё. Ещё одна милая чонгуковская привычка. — Я заебался играть в «Чонгука-оппу», делать эгьё и слать поцелуйчики на камеру. У меня щёки болят.       Тэхён спрятал широкую улыбку в подушке. Ему нравилось то, как наедине с близкими людьми его бойфренд скидывал с себя маску младшенького, мгновенно становясь серьёзнее, мудрее и словно взрослее на пару-тройку лет. Эта его сторона прельщала Кима намного сильнее, чем сторона милого и пушистого кролика.       Особенно она прельщала в постели. Чонгук сразу применял на себя роль главного, имея привычку заласкать чужое тело до сорванного голоса и помутнения в голове. А ещё Чон недавно признался ему, что у него есть небольшой кинк на срывающееся тэхёново «Чонгук-хён». Но это уже другая тема.       Они обменялись ещё несколькими дежурными вопросами, после ограничиваясь лишь смешными историями с прошедших съёмок. В основном, Чон, в присущей ему манере подмечать абсолютно все детали во время встреч с теми или иными людьми, рассказывал про последнее интервью, где ведущий откровенно наглел и задавал компрометирующие вопросы.       Он был подозрительно спокойным, что настораживало Кима. Внутри всё крошилось от нетерпения спросить. В то же время он понимал, что вопросы про последние новости точно бы скрасили разговор в негативные оттенки. Что в последнее время происходило довольно-таки часто.       Прошло ещё около пятнадцати минут. Тэхён не заметил, как родной голос ввёл его в транс и заставил погрузиться в туман собственных мыслей. Излучающий от Чонгука комфорт словно усыплял способность парня ощущать время и пространство. В то время разговор плавно перетекал от одной истории к следующей.        — … и вот меня пригласили на закрытую тусовку от Кляйна.              Эти слова заставили Тэ вернуться в реальность и замереть. Он быстро перевёл взгляд на экран и весь напрягся. — Когда? — Через три часа. Там будут и наши, и многие западные, поэтому мне нужно будет наладить кое-какие связи, — Чонгук, резко поднявшись с телефоном в руке, последовал в спальню и упал тяжёлой тушей на кровать. Прикрыл глаза, пытаясь уловить секундные моменты отдыха. — Чон-а, какие, к чёрту, связи? — нахмурился Тэ. Для него смысл предыдущих слов оказался непонятен. — Тебе даже особо напрягаться не надо: всё внимание и так будет приковано к тебе, как только ты зайдёшь туда. — Скутер говорит, это лишний раз поможет в продвижении альбома. — Скутер много чего говорит. А за него говорят все его прошлые сомнительные высказывания и скандалы, — не допускающим возражения тоном твёрдо сказал он.       Ему никогда не нравился этот недо-менеджер, из-за которого пострадала репутация многих действительно крупных знаменитостей. Стоило открыть гугл, и тут же первыми ссылками кидались истории про то, как звёзды обвиняли его в моральном насилии и даже травле, в денежных манипуляциях и мошенничестве. Тэ больше всего на свете не хотел, чтобы этому подвергся и Чонгук. Он ведь не был до конца осведомленным в вопросах своей юридической и психологической безопасности, слишком полагаясь на защиту компании или их лидера.       С другой стороны, Браун отлично выполнял свою работу: все его проекты успешно залетали в топ чартов, альбомы покупались с бешеной скоростью, а показатели продаж стремительно двигались вверх. Он использовал многие ключи и лазейки на пути к успеху, в том числе прибегая и к чёрному пиару. Тут же закралась мысль, что придумать историю про отношения Сохи с Чонгуком наверняка было его идеей. И она тоже должна была сработать.       Из головы совершенно вылетела та статья с громким заголовком. Теперь же Тэ раздумывал над аргументами убеждения возлюбленного никуда не идти. По-моему, из них двоих только один он переживал за собственное здоровье. — У меня нет выбора, — выдохнул Чон. — Тем более это будет на пару часиков. Я быстро сгоняю туда-обратно, засвечусь, пофоткаюсь и приеду отдыхать. Ничего страшного не случится, если посплю не пять часов, а три. — Это обязательно, да? — не оставляя попытки переубедить, тихонько спросил Тэ. — Может… ты бы остался в номере, мы бы включили скайп и посмотрели вместе фильм? Кстати, вышла новая серия «Зеркала»!       Чонгук заметил, как его парень пришёл в восторг от своей же идеи и приподнялся на колени, зажимая подушку под грудью. Забавный и до чего же очаровательный. — Прости, — виновато протянул он. — Но это работа, звёздочка. Я не могу не пойти. Не хочу разочаровывать команду. И тебе тоже нужно поспать после тяжёлого дня.       Тэхён славился своей потрясающей актёрской игрой, но в разговорах с возлюбленным всевозможные маски трещали по швам. С лёгкостью можно было понять, когда он грустный или весёлый, когда возбуждён или просто задумался. Вот и сейчас Чонгуку ничего не стоило прочитать на нахмуренном личике раздражение. Чон не злился на своего парня, в конце концов это он своими словами завёл его. — Мне не нравится, что ты ставишь в приоритет не своё здоровье, а желания других, — Тэхён потянулся за стаканом воды, чтобы смочить горло. — А ещё не нравится, что ты в упор не видишь, как все пытаются заработать на тебе побольше денег. — Я не спорю, но ты лучше всех знаешь, как всё работает, — Тэхёну не понравился такой ответ. Как только он распахнул губы для ответа, Чонгук перебил: — Почему мы вообще начали эту тему? — Потому что я волнуюсь за тебя! — раздражаясь, бросил Тэ, словно родитель, который никак не мог достучаться до своего ребёнка. — Чон-а, ты посмотри на себя в зеркало. Когда ты ел в последний раз и не считал калорий? А спал нормально? Может, встречался с друзьями? Никакой макияж не скроет твои синяки под глазами. — Я отдохну, когда всё закончится, — ответил Чон, на что его собеседник только прищурил глаза. Хотелось верить, но пока не особо получалось. — Честно.       Он на словесные атаки Тэхёна предпочитал отбиваться полным игнорированием. Они оба понимали, что те не имели никакого смысла. Чон ничего не собирался менять, ведь его всё устраивало. Ким не заметил особого эффекта, произведенного его словами на возлюбленного, но решил не продолжать наседать, потому что обещал быть поддержкой, а не очередной причиной раздражения.        Чёртова вечеринка стала тем катализатором, из-за чего их и так короткий диалог окрасился в серый цвет. Чонгук усмехнулся, посмотрев на возлюбленного строгим взглядом.        — Ну всё, бука, не хмурься, — ласково прошелестел он. — Обещаешь, что отдохнёшь после? — Обещаю.       Повисла уютная тишина. Лишь звуки оживлённой улицы и машин нарушали её из приоткрытого окна.       Чонгук рассматривал малейшие изменения на лице возлюбленного, действительно наслаждаясь мгновениями спокойствия, в то время как сам Тэ нервно перебирал пальцами уголок подушки и, не моргая, смотрел куда-то за экран. Он сам на себя злился, что не мог взять в первую очередь собственные эмоции под контроль и допустил конфликт. Но в голове наводил шороха ещё один неприятный вопрос, поэтому спустя пару минут он, наконец-то, набрался смелости и спросил: — Ты видел ту статью, которую Диспатч выложил часа два назад? — У меня не было времени. Но, кажется, я понял, о чём ты, — Чонгук сделал непонятное, еле уловимое движение головой, едва похожее на кивок. — Неделю назад я проходил мимо кабинета Шихёка и услышал, как они со Скутером обсуждали возможное сотрудничество с Диспатчем. — То есть ты не удивлён? — на лице играло непонимание, которое Тэхён и не пытался скрыть. Мгновенный ответ: — А должен?       Мимика Чонгука совместно с лёгким прищуром глаз и едва уловимой ухмылкой усиливали иронию, которую тот вкладывал в свои слова. А вот эту его сторону Тэхён ненавидел, потому что каждый раз чувствовал себя одураченным. Ему не нравилась насмешки над собой. А кому они, собственно, нравились? — Почему не сказал? Ты же знал, что я прочитаю, как обычно накручу себя, — вновь принимая защитную тактику, спросил парень. — Я не знал, что это окажется такой большой проблемой. Это просто статья, Тэ, — убаюкивающим тоном произнёс Чонгук. — Буквы, которые не несут за собой правды. Я даже не уверен, что сама Сохи знает про неё. — И тебя не смущает это? — Не смущает что? — устало потёр глаза Чон, а его взгляд пару раз вернулся к чашке с кофе. Видимо, хотел допить, но встать и пойти за ней было лень.       Тэ закатил глаза. Что за ужасная привычка отвечать вопросом на вопрос? — Всё. Не подумай неправильно, но меня дико бесит всё происходящее и твое подозрительное спокойствие. Ладно меня постоянно втягивают в разные скандалы: я привык, что меня используют, как разменную монету, — буднично продолжал Тэ. — Но тебя… зачем?       На долю секунды в глазах Чонгука появился странный блеск. — Может быть, ты злишься, потому что в твоём промоушене были только Корея и Япония? — в голосе можно было различить снова едва уловимую насмешку.       Тэ словно выбили весь воздух с груди. У Чонгука всегда была отличительная способность вести разговор, полностью контролируя его эмоции, темп и информативность. Он, как и в остальных жизненных ситуациях, не любил оставаться проигравшим, поэтому и сейчас Ким подсознательно почувствовал себя ведомым. Ему показался крайне неприятным тот факт, что Чон умело использовал свои штучки на нём. Душа Тэ всегда открытая и цветущая рядом с Чонгуком, в такие моменты покрывалась чернильными пятнами.       Глаза слипались теперь не только от сна, но и вмиг нагрянувшей, как буря, обиды. Зачем Чонгук такое сказал, если лучше всех знал всё тэхёново отношение к ситуации? Плевать с высокой колокольни ему было на промоушен, просмотры и деньги. Ему просто нравилось делиться своим творчеством, использовать своё имя во благо и помогать обществу с социальными проблемами. Возможно, он раньше гонялся за славой, когда в сердце бурлил азарт, а в кошельке было ни копейки. Сейчас же жизнь поменялась на сто восемьдесят градусов.       Усталость сыграла свою роль, и Тэ не видел смысла продолжать сильнее портить друг другу настроение за конфликтом. Наверняка только наговорят лишнего. Тем более он был на взводе. Поэтому ему показалось, что пора заканчивать разговор. — Надеюсь, сегодняшняя ночь не пройдёт зря, и ты сделаешь всё то, что запланировал. Удачи на тусовке, — и, метнув острый взгляд прямо в камеру, проговорил: — Спокойной ночи.       Телефон скатился по соседней подушке на смятую простынь. Тэхён перевернулся на бок, посильнее закутался в одеяло и попытался забыть последние двадцать минут во сне.

***

      Чонгук устало застонал. Острая боль пронзила виски: организм не выдерживал последствия хронического недосыпа. Стресс стал катализатором дополнительных импульсов в голове. Не так он хотел обрывать разговор с возлюбленным, совершенно не так. Просто всё накопилось и ждало своего момента, чтобы взорваться. Вот он и наговорил, а теперь думал перезванивать сразу или подождать, пока Тэ остынет и извиняться уже завтра.       Он так и лежал в позе звезды на кровати и не двигался, пытаясь ухватиться за призрачную возможность подремать на полчасика.       На жалеть времени не оставалось. Голова нещадно трещала. Желудок пытался намекнуть мозгу закинуть хоть какой-то кусочек еды, ведь энергия медленно, но заканчивалась. Ну ничего, на вечере что-нибудь перехватит, ведь в номере предсказуемо ничего не было, а позвонить на ресепшн было лень.       Чонгук сжал переносицу, стараясь ослабить тупые ощущения в области затылка и лба. Этим вечером думать совершенно не хотелось. Чонгук отчётливо различал все фазы своей усталости и прекрасно понимал, что скоро придёт стадия: поспи или упадёшь в обморок. Смелости признаться вслух в том, что устал, он не нашёл, в отличие от его парня. Но сказать это ему было чревато последствиями: Чонгук прекрасно помнил, как тот пошёл к менеджеру, устроил скандал на пустом месте и потребовал укоротить часы работы. Ему нравилась такая забота о себе, но он уже взрослый мальчик, может сам о себе позаботиться. По крайней мере, он так считал. На деле всё оказалось не так прозаично.       Чонгук, закинувший руки наверх, производил впечатление человека, который крепко уснул, хотя на самом деле его сон в последнее время отличался особенной чуткостью.       Громкий голос из ниоткуда заставил парня резко подорваться с кровати, едва не свалившись с неё. — Чонгук, твой образ на вечер.       Седжин с идеальной укладкой, как обычно, одетый с иголочки в тёмный костюм-тройку просканировал строгим взглядом помещение и зацепился за разбросанные по периметру вещи. На столе стояла та самая чашка остывшего кофе в компании с двумя недопитыми банками энергетиков и пачкой сигарет, в чемодане обычно педантично сложенные предметы одежды переплетались друг с другом и создавали хаос.       Он повесил подобранный дизайнером костюм в специальном чехле на стекло от гардероба и, уперевшись на соседнюю стену, хмуро изучил парня перед ним. — Ты обещал, что бросишь эту херню, — недовольно подметил менеджер, кивнув в сторону стола. — А ты обещал, что сократишь мне часы на тренировках, — он не заметил, как язвительное замечание сорвалось с губ. Сон как рукой сняло. — Извини, хён. — Моя работа заботиться о тебе, — Седжин передал тому бутылку простой воды и баночку с таблетками от головной боли, которую Чонгук заранее попросил принести.       Чон скривился и устало выдохнул. Где-то он уже слышал эту фразу. В голове крутился ехидный ответ: «А что, если не деньги, ты б даже бутылку воды зажал?».       Закинув две маленькие белые капсулы, сделал пару глотков. Прохладная вода приятно смочила горло и заставила взбодриться получше энергетиков, ведь кофе уже давно потерял свой эффект и даже иногда, наоборот, усыплял. — У тебя есть час на то, чтобы привести себя в человеческий вид, потом приедут визажисты и стилист. Им сняли отдельный номер для работы. Машина будет ждать у чёрного входа, — давал инструкции менеджер. — Знаю, что до этого на подобных мероприятиях всё проходило без проблем, но вынужден предупредить снова: давай не будем их искать.       Чонгук механично кивнул. Ему за последние минуты удалось полностью восстановиться от недосна, и теперь его мысли полностью сменили вектор на Тэхёна. Неудивительно, что он всегда возвращается к нему. Даже в голове. Интересно, то ожерелье, что он совсем недавно видел на сайте Картье, в достаточной мере равноценно прощению?       В то время Седжин говорил заученный текст, который Чон слышал бесчисленное количество раз: — Тебе нужно будет побыть там от силы часа два-три, дальше вечер в твоём распоряжении. Всё, что нужно помнить: всегда находиться рядом с охраной и не особо налегать на алкоголь. Вечеринка закрытая, но в любом случае стоит быть осторожным. Для папарацци, по идее, вход запрещен, но на всякий пожарный, держи себя в образе. — Ладно, — безучастно ответил парень, на что получил недовольный взгляд полный бессловных нравоучений.       Седжин явно не разделял расслабленного состояния своего подопечного. Понял, что здесь больше ловить нечего, поэтому быстро скрылся, как и появился до этого, оставив за собой шлейф из тяжёлого парфюма. Захотелось сразу проветрить, хотя до этого окно было уже открыто. Не в обиду менеджеру, но Чонгук всегда был чрезвычайно чувствителен к различным запахам. Особенно сильные сдавливали переносицу и кружили голову, хотелось в ту же секунду куда-нибудь исчезнуть, лишь бы себя не мучить.       Он моментально вернулся к мысленному образу возлюбленного. От Тэ пахло сладостью и чистотой. Гель и шампунь они делили на двоих. После душа ему нравилось наносить на тело увлажняющий лосьон, так как отдавал предпочтение разным эфирным маслам, что лучше, по его мнению, напитывали кожу и делали её более шелковистой и мягкой. Тэхён — самый ухоженный мужчина из всех, кого он знал. Одежда, укладка, аксессуары, взгляд, тон голоса — всё настолько гармонично сплеталось, что Чонгук уже и не помнил того маленького мальчишку, красоту которого по незнанию компания прятала на начальных этапах их карьеры.       Оторвав взгляд от суховатых жилистых ладоней, Чонгук пару раз проморгался. Пару минуточек, и он обязательно соберёт свои кусочки сознания и поплетётся в сторону ванной, начиная собираться.       В привычку айдола должны были входить такие качества, как собранность и скорость. У Чонгука они имелись, однако сейчас не нужно было спешить. В кармане было времени вагон и маленькая тележка. Он долго принимал контрастный душ, растирая по телу любимый гель, напоминающий ему о любимой звёздочке. Затем повторил все этапы сложного ухода за заранее распаренным лицом, отмечая, что неплохо было бы поработать кисточкой по залёгшим теням под веками, ведь нужно было выглядеть без изъянов. Чонгук был уверен в том, что даже без папарацци знаменитости не обойдутся без фото.       Пока стилист с особой заинтересованностью поправлял на нём одежду, Чон безразлично наблюдал за его руками. Словно был безвольной куклой, секунду назад сошедшей с полки магазина. Он мысленно поставил пунктик поблагодарить дизайнера, который учёл все его вкусы в одежде: широкие серые джинсы, белая футболка и объёмный чёрный с редкими блёстками пиджак. На ногах красовались ботинки из новой коллекции любимого бренда. Оставалась укладка, аксессуары, и можно было выдвигаться.       Кропотливо трудящаяся над его образом команда слегка замедлила свой темп из-за того, что подобранные джинсы были чересчур широкими вокруг талии. Парень еле видно хмыкнул, отмечая, что действительно похудел: тело выглядело худощавым и мускулистым в одно время. Но это было даже на руку, потому что скоро ему предстояла очередная съёмка, обнажающая торс.       Сегодняшний вечер должен был стать абсолютно таким же, как сотни предыдущих. Чонгук к такому виду работы давно привык, она была неотъемлемой составляющей жизни знаменитости. Ему нравилось привлекать внимание, слышать крики фанатов за стенами здания и быть главной звездой любого мероприятия. Сегодня же настроения на это совсем не было, и парень не знал, что тому являлось истинной причиной: ссора с Тэ или банальная усталость.       Из-за того, что Чон совсем не знал город и довольствовался нанятыми компанией водителями, он совсем не обратил внимания на то, что тонированный автомобиль остановился совсем не у того пункта назначения. Через тёмное окно было сложно что-либо разглядеть.              Он хотел было потянуться к ручке двери, однако Седжин взмахом руки указал пока не выходить. В машине включили зелёную подсветку. Повисло напряжённое молчание, которое никто не хотел прерывать. — Мы кого-то ждём? — поинтересовался Чонгук.       Менеджер кивнул и что-то быстро напечатал кому-то в ответ. Ну, приехали. Что за внезапные изменения в «плане»? Чонгук не был настроен на резкое общение. У них в запасе было ещё пятнадцать спокойных минут — он подсмотрел на время до точки прибытия на водительском навигаторе. — Ну, естественно. Можно было догадаться, что Браун заставит нас ждать, — недовольно прокомментировал мужчина, нервным движением поправляя свой тёмно-зелёный галстук.       Чон нахмурился, но решил не тратить свой ресурс и задавать лишние вопросы.       Ещё через время со стороны менеджера открылась дверь, в салон моментально поступила прохлада. Чонгук заметил две фигуры: статного мужчину в стильном образе, состоящем из джинсового костюма от Кляйна; а за ним миниатюрную фигуру незнакомой девушки. Благо, машина могла позволить вместить в себя более четверых человек и при этом никто из присутствующих не чувствовал бы скованность и дискомфорт. — Вечер добрый, — отсалютовал Скутер. На его губах играла расслабленная улыбка, в глазах плескался игривый взгляд, явно не предвещающий ничего хорошего. Складывалось ощущение, что он, не дожидаясь вечера, уже пропустил пару-тройку шотов. Мужчина отступил вправо и двумя руками указал на девушку, чьё лицо до этого не мог увидеть из-за неудобного ракурса. — У нас сегодня ответственная задача: не дать этой прекрасной даме заскучать.       «Блять, вы должно быть прикалываетесь надо мной». Чонгук в голове заскулил побитой собакой. Дружелюбно помахав ладошкой, перед ним стояла Хан Сохи — ведущая модель и актриса, а ещё с недавних пор его хорошая знакомая. На ней было коктейльное платье с джинсовыми вставками, которое она украсила чёрными рукавами и такими же высокими мартинсами. Волосы оставила распущенными, из-за чего ей приходилось постоянно убирать с лица неряшливые тёмные кудряшки. — На этом моя часть завершена, поэтому оставляю Чонгука в хороших руках, — Седжин на прощание взглянул на подопечного строгим взглядом, словно лишний раз напоминая про инструкцию. Парень мысленно закатил глаза, хотя внутренне был удивлён, что менеджер не поехал с ними на вечеринку. — Всем хорошего вечера.       На его место сразу же юркнула Сохи. Нет, он был не против её компании. Ему нравились такие люди, как эта девушка: целеустремленные, видные и любящие свою работу. Они подружились на съемках его же клипа, и Чонгук впервые не знал, как себя вести, ведь у него не было опыта работы на камеру с противоположным полом. К тому же им предстояло сыграть влюблённых. Чон с фейспалмом и максимальным стыдом вспоминал витавшую на площадке неловкую атмосферу. Благо сама Хан не подкидывала неудобств и быстро нашла точки соприкосновения с ним.       В итоге клип вышел шикарным, у него появилась отличная знакомая, а большая часть фанатов были в восторге от его нового образа — в общем всё получилось лучше, чем ожидалось.       Вот и сейчас Сохи сгладила неловкие углы, когда выставила кулачок для приветствия. По её непринужденному виду ничего не было понятно: казалось, что ей было неизвестно про скандал, а может она просто не хотела начинать смущающую для двоих тему?       «Твою ж мать, статья. Нам, наверное, надо будет обсудить?» — Как твои дела, красавчик? — подала голос девушка. Чонгук усмехнулся: визажисты славно потрудились, спрятав видимые намёки на недомогание под тремя плотными слоями консилера. — Ты тоже потрясающе выглядишь, — поспешил ответить он на завуалированный комплимент. — Ничего не изменилось с того момента, как мы виделись.       Хан не успела ничего ответить, потому что их короткий диалог прервал звук открывающейся двери. — Ну что, как настроение? — спросил Брайан, усаживаясь на переднее сидение. — Готов немного повеселиться? Твоему менеджеру не мешало бы тоже выдохнуть, такой вечно серьёзный и ответственный, — нравоучительно заметил он, а в голосе скользила хорошо ощутимая ирония.       На лице сразу заиграла дежурная улыбка, и Чон протянул Брайану раскрытую ладонь для рукопожатия.        — Да, не мешало бы расслабиться после съёмок, — согласился парень и откинулся на спинку. — Но не сильно! А то потом собираться по кусочкам, пить рассол вместо кофе, — попытался разрядить атмосферу менеджер, все сделали вид, что оценили шутку.       Машина тронулась. Ребята перекидывались безобидными репликами. Чонгук чувствовал на себе непрекращающийся боковой взгляд, но отмахнулся от этих мыслей, как от назойливой мухи. Снова всё списал на усталость.

***

— Мне очень хреново… — промычала Cохи. Влажные кудряшки липли к лицу, прохладная вода совсем не приводила в чувства. Сзади неё стояла Хоён и собирала волосы в хвост, одной рукой пытаясь найти в телефоне любого человека, способного довезти знаменитость в целости и сохранности.       В зеркале на них смотрела бледная девушка, чьё лицо потеряло все оттенки румянца. Биение сердца сопровождалось болью, словно лёгкие собирались выйти вместе со съеденным ужином. После рвоты состояние было отвратительно ужасным, как будто все органы перемешались. Мокрые капли стекали по щекам, вместе с ними струились и чёрные дорожки туши. На макияж вообще было всё равно, учитывая, что последние пять минут ей довелось провести в кабинке над унитазом. Озноб брал вверх над телом. — Что ты могла съесть такого, что тебя так выворачивает? — Хоён судорожно листала список контактов, а другой рукой шарила в своей сумке в поиске влажных салфеток. — Чёрт, может такси? — Чонгук собирался уезжать через полчаса. Может, попросишь его подкинуть меня, — выдохнула Хан, принимая помощь от подруги, когда та стала водить салфетками по лицу, вытирая любые намёки на растёкшийся макияж. — Дай мне минуту, — Хоён подала её сумочку и поспешила скрыться за дверью дамской комнаты.       Изначально вечер обещал быть без происшествий.       Арендованное Кляйном помещение было разделено на несколько залов, расположенных каждый на отдельном этаже. Ресторан изысканной кухни, большой танцпол вместе с лучшими сетами для диджея, подиумный зал, где минут пятнадцать назад были представлены новые предметы одежды и аксессуары, и бар — самое тёмное из всех помещение, созданное для более интимной обстановки — всё это было потрясающе украшено и подсвечено голубыми и зелёными цветами в честь новой коллекции.       Приход Чонгука в компании очаровательной девушки привлёк много внимания и перешёптываний. Однако и они быстро испарились, стоило Сохи заметить в толпе свою подругу-модель Хоён и поспешить к ней. Всё же много корейских амбассадоров бренда присутствовало на вечере. Парню же это было на руку: придумывать, как сглаживать неловкость, витавшую в разговорах между ними, желания не было никакого.              Папарацци действительно не было, и этот факт осчастливил не только Чона, но и заметно всех присутствующих. Можно было заметить расслабленных снующих туда-сюда знаменитостей, делившихся своими впечатлениями про показ в своих маленьких социальных группках. Многие селебрити не упускали такую возможность сфоткаться с ним, но Чонгука особо не напрягало такое внимание к своей персоне. Давно привык. Тем более фанаты, когда видели фотки с кумирами, моментально придумывали теории о возможных коллаборациях и своими же руками подогревали интерес к будущим проектам.       Всё развернулось своим чередом. Серебряная дорожка, суматоха, ведущие с их миллионом вопросов, светские беседы за бокалом шампанского и много фальшивых масок. С ним впервые не было рядом Седжина, который, словно марионеткой, дёргал за ниточки и шептал на какую камеру работать и с какими людьми разговаривать. Разве что хвостиком держались переводчик и двое из охраны, но Чонгук, привыкший к тому, что с ним всегда есть люди, не обращал на мужчин никакого внимания.       Сейчас Чонгук сидел в компании актёра, корейской модели и ещё двух парней, имена и род деятельности которых даже не попытался запомнить. Напротив сидели Сохи, уже знакомая ему Хоён и ещё одна незнакомка. Он всегда фильтровал свою память, потому что в силу своей работы, людей в его окружении было очень и очень много, и запомнить все имена было чисто физически невозможно.       Зона их общения представляла собой комфортные диванчики с небольшими столиками в отдалённой части танцпола. Его неоднократно приглашали продемонстрировать профессиональные навыки и подвигаться под музыку, но Чонгук вежливо отказывался. Глаза всё время возвращались к телефону. Время словно издевалось над ним — настолько оно медленно текло, что парню хотелось кинуть его в стену и громко застонать от отчаяния.              Он откинулся на спинку дивана в фальшиво-расслабленной позе. В пол уха слушал «суперинтересные» истории собеседников со съёмок и иногда вставлял комментарии.        — Может, расслабимся? Закажем по коктейлю, — предложил один из парней, сидевших на соседнем диванчике. Он сделал определённый жест ладонью, и уже через пару секунд перед их столиком показался официант с барными картами в руках. — Согласен, — ответил Чон. Он серьёзно задумался над этим вопросом ещё минут пять назад. Хотелось пустить в голову лёгкий дурман, чтобы легче воспринимать всё происходящее вокруг. И время должно было пройти быстрее.       Ребята не забывали заменять пустые бокалы полными, перекидывались бессмысленными фразами, которые включали в себя разговоры ни о чём. Иногда помогали шутки Сохи, как следует разряжая тусклую над их столиком обстановку. После нескольких раундов компания стала вести себя более развязно, уж слишком нахваливала профессиональные способности Чонгука и даже умудрилась напроситься к нему на будущую вечеринку в честь альбома. Фальшивые маски не трещали, наоборот, сильнее укреплялись на лицах.       Такая динамика светских бесед на подобных вечеринках сохранялась на протяжении всех лет его карьеры. Все пытались создать видимость комфорта и безопасности ровно до того момента, пока не будет удачного момента ворваться в самые интимные детали его жизни и использовать это в своих целях. Ещё одним полезным навыком для айдола: фильтровать знакомых и друзей.       Чон постоянно чувствовал на себе взгляд Сохи. Возможно, ей было важно получать от него моральную поддержку, ведь из всех присутствующих они были знакомы дольше всего. Ему ничего не стоило ободряюще улыбнуться в ответ и снова взглянуть в телефон. Прошло каких-то жалких двадцать минут.              Он совершенно пропустил тот момент, когда Хан резко подорвалась со своего места и убежала в только ей известном направлении. Хоён, как настоящая подруга, последовала за ней. Он сам хотел было ринуться за девушками, но вовремя вспомнил, где находится и с кем. Стать объектом для новых слухов как-то совершенно не хотелось.       Следующие пятнадцать минут прошли, как в тумане: вот подбежала тяжело дышавшая испуганная Хоён, и буквально через секунду он уже прощался с его новыми «лучшими друзьями», вызывая своего водителя. Сохи действительно нездоровилось, и Чонгук совсем не был против предложить своё дружеское плечо. К тому же это служило отличным поводом свалить с разгара вечеринки.       Поездка длилась недолго. Чон то и дело поглядывал на Сохи, чтобы удостовериться, не стало ли ей хуже. Той действительно полегчало: миниатюрное тело перестало пробирать зыбкая дрожь, а по-джентельменски накинутый пиджак парня согревал получше любого одеяла.              Они остановились напротив высокого небоскрёба, где, как выяснилось, Хан уже продолжительное время снимала квартиру, ведь её будущий проект требовал временного проживания в Нью-Йорке. Краем глаза парень заметил, как водитель почтительно поднял защитную занавеску между водительским и пассажирским сидениями. — Тебе помочь дойти до квартиры? — поинтересовался Чонгук, мысленно надеясь на отрицательный ответ, однако воспитание вместе с выстроенным образом не могли не заставить спросить. — Нет-нет, я же вижу, что тебе неудобно, — Сохи мило улыбнулась и, открыв дверь, поспешила вылезти. Чон же подвинулся и сел боком, свесив ноги на улицу. Постарался уместиться так, чтобы в случае чего из-за плохого света и неудачного ракурса его лицо было наименее заметно. — Ты как? Полегчало? — поинтересовался парень, а в его голосе скользила обеспокоенность. Он действительно испугался, ведь, по сути, они ели одно и то же: компания заказала сет из лучших блюд, что мог предложить ресторан. Однако организм не подавал признаков того, что что-то было не так. — Мне просто пить нельзя. Я ожидала подобного, но расслабиться хотелось больше, — хихикнула Хан, сильнее кутаясь в пиджак. Время близилось к одиннадцати вечера, а из-за того, что машина припарковалась практически на перекрёстке, создавался нормальный такой сквозняк. — Спасибо за вечер. Без тебя было бы скучно, — признался Чонгук. И это было чистой правдой, ведь ещё одним качеством, которое лично его привлекало в девушке, было отменное чувство юмора. — А как же. Не все же лавры отдавать тебе, красавчик. — В смысле? — удивленно поднял брови Чон, на губах играла усмешка. — Да брось. Со всеми твоими качествами ещё шутить научиться, и тогда за столом парни вообще не обращали бы на нас внимание, — в прищуре её глаз можно было отчётливо увидеть скрывающуюся хитринку. — Кто сказал, что я не умею шутить?       Слово за слово, фраза за фразой, и короткий разговор быстро приобрёл оттенок лёгкого флирта.       Парень совершенно пропустил тот момент, когда собеседница опустила прохладные ладошки на его широкие плечи. В следующий момент на своих сухих губах ощутил лёгкое прикосновение чужих тёплых. Чонгук замер. Не так он планировал закончить этот вечер. Сегодня вообще многое шло не по его плану.       Поцелуй закончился в ту же секунду, когда Сохи не почувствовала ответа. Она судорожно отстранилась и распахнула глаза. Казалось бы, неловкую тишину между ними можно было разрезать острым ножом. От прежней усталости ничего не осталось, и даже то небольшое количество алкоголя успело моментально выветриться, словно он и не пропустил за душу несколько своих любимых боулов.       Чонгук растерялся и впервые не знал, что ему делать. Губы подрагивали от нежеланного прикосновения, в голове мгновенно возник образ его звёздочки. Мозг отказывался работать и генерировать хоть какие-то мысли, чтобы сформировать в предложения и сказать вслух, что Сохи не симпатизировала ему в таком ключе, как она могла подумать. — Эй, расслабься, — отстранившись, в защитном жесте подняла она ладошки наверх. — Это просто поцелуй, по которому я смогла понять, что у тебя нет ко мне чувств. — У меня есть парень, — выпалил Чон. Он сам от себя не ожидал такого предательства, но язык работал быстрее мозга.       «Браво, Чонгук, ты гений». В голове моментально пронеслась такая мысль, что это явно было лишним. Теперь их маленькую тайну знало на одного человека больше, чего не должно было случиться ни при каких обстоятельствах. Если бы у него сидели эмоции в голове из полюбившегося им с Тэ мультика, они точно сделали бы мощнейший фейспалм. — Вау, — встрепенулась Сохи, явно не ожидавшая получить подобного рода признание. — Я бы никогда не подумала… — Прости, я просто первый раз в такой ситуации. Ты вообще не должна была это знать, и теперь Тэхён, если узнает, очень расстроится, а у нас вообще в последнее время… — на выдохе затараторил Чон. Пальцы мгновенно стали перебирать кнопочки на ремне, здравый смысл хотел собрать узелок и покинуть этот чат навсегда. — Тэхён? Тот который ваш? Тот самый Ким Тэхён?! — прервав его, удивленно похлопала глазами Хан. Казалось бы, от отравления не осталось и следа, и даже небольшой румянец окрасил её щёки. Неизвестно, что послужило этому: прохладный вечерний воздух, несостоявшийся неловкий поцелуй или свалившаяся на голову кирпичом информация.       Чонгук не сдержался и таки смачно хлопнул себя по лбу. Появилось резкое желание выйти с машины и заорать. И почему язык отказывался слушать своего хозяина? Сначала наговорил всякого самому Тэ, затем растрепался о нём же девушке, которой явно был симпатичен. День обещал быть номером один в личном топе худших в году. — Ну всё-всё, переставай быть грустным смайликом, — мягко похлопала его по плечу. В её глазах всё ещё плескалось неподдельное удивление, но парень был искренне благодарен, что за этим не следовало лишних вопросов.       Чон прокручивал в голове момент, когда фигуры на поле поменялись, и теперь помощь нужна была ему. — Прошу тебя, никому не слова, — прошептал он и неосознанно съёжился. Прохладный воздух давно вытеснил тепло из салона, а кожа покрылась жирными от волнения мурашками. — На кону стоит слишком много всего. Мы можем решить этот вопрос материально. Я могу заплатить. Просто назови любую сумму, и я… — Чонгук, ради всего святого, заткнись! — повысила тон Сохи. — Не нужны мне твои деньги. Я понимаю, что такое репутация, и не буду ничего говорить, успокойся.       Её слова отдавались эхом, и Чонгук чуть ли не впервые осознал, насколько сильно важную роль играло чужое мнение в его жизни. Парень внимательно посмотрел в карие глаза напротив в поисках лукавства и, словно удостоверившись, что та действительно не собиралась рушить его карьеру, громко выдохнул. — Уже поздно, мне пора, — прервав его ментальные мучения, проговорила Хан. Ветер раздувал непослушные кудряшки. — Прости за… Ну ты понял, — хихикнула девушка. Она ещё и издевается! — Встретимся ещё как-нибудь, и ты обязан будешь познакомить меня со своим парнем.       Он проводил мутным взглядом её фигурку до входной двери. Тело моментально стало ватным, в голове был сплошной вакуум: ни одной мысли не зайти, не выйти… — Чонгук-щи, вы в порядке? — Прозвучал голос водителя. И как парень не заметил, когда тот вышел с машины? Он вообще сегодня какой-то потерянный. Мужчина средних лет в рубашке и жилетке обеспокоенно смотрел на него сверху-вниз. — Да. Завези меня в отель.

***

— Фак, ну где эти грёбанные миски?! — матерился за островком Чимин, открывая все подряд шкафчики. — Посмотри возле холодильника, — безучастно отозвался Тэ, не отрываясь от своего занятия. — Чонгук недавно всё переставлял там. Я не притрагивался. Может, он вообще их в кладовку занёс.       Чимин вот вообще ни капельки не удивился, что Чонгук, не имеющий времени от слова совсем, всё же находил его на то, чтобы лишний раз устроить генеральную уборку даже не в своей квартире.       Шёл битый час за ноутбуком. Глаза неприятно щипало, а буквы на экране расплывались и не давали возможности нормально что-либо прочитать. Взгляд скользил по предложениям и цеплялся за яркие картинки. Он выбирал между Гавайями и Новой Зеландией. Они были и там, и там, но именно эти две страны оставили свой отпечаток в сердце своими значащими событиями.       На райских островах случился их первый поцелуй. Тогда Чонгук — совсем неуверенный в себе, нервно подёргивающий ногой и ищущий взглядом моральной поддержки в хёнах — пригласил его на свидание. Тэхён с особой теплотой хранил те моменты, когда они между съёмками трэвел-шоу, прогуливались по пустынным пляжам с высокими пальмами, лазурной водой и чёрным песком. Он взял на себя инициативу, впервые взяв Чонгука за руку, переплетая их пальцы. Ему нравилось, что между ними не было места для какой-либо неловкости — всё-таки сколько лет они уже дружили. Тот день оставил за собой греющие душу первые шаги в их отношения и фразу, навсегда поселившуюся в тэхёновом сердце:        — Ты для меня всегда был примером для подражания, а сейчас стал всем.       Новая Зеландия отличилась тем, что опять же-таки, в перерыве между съемок его возлюбленный получил травму. Тогда Тэхён чуть не поседел от страха и орал на менеджера за то, что пустил того на чёртову тарзанку. Аргументами служило то, что у Чонгука же шило в заднице — не пустят на тарзанку, не переживайте, он найдёт что-то другое для развлечения! Неудачно закрепили ремень безопасности, и как итог — макнэ получил растяжение бедренных связок. Естественно, в конечном видео фанатам этого не показали. И хорошо, ведь редакторам добавилось бы работы и пришлось бы вырезать все моменты. Тогда вечерами Тэ крался к Чону в комнату, чтобы нанести специальную мазь и перевязать бандаж. Не то чтобы его возлюбленный не мог этого сделать сам, просто Киму лишний раз было приятно позаботиться о нём.       Те мгновения Тэхён вспоминал с вымученной улыбкой на губах, ведь нервных клеток он потерял немало. Чонгук тогда, если дотягивался до нахмуренного хёна, зацеловывал любимые щёки и не один раз повторял, насколько сладкой для него была такая забота и что эта ситуация только их сблизила. Тэ не мог не согласиться.        — Нашёл! — Чимин, радостно вскрикнув, высыпал только приготовленный в микроволновке сырный попкорн в огромную металлическую миску и присоединился к лучшему другу, усевшись справа от него. — Ну что, выбрал? — Нет, — Тэ потёр кулаками уставшие от часового напряжения глаза. — Будешь? — потряс содержимым парень. Ким отрицательно покачал головой. В него снова ничего не лезло. Что он там говорил про врача?       В данный момент двое находились дома у Тэхёна, хотя он давно собрал самые нужные вещи и, можно сказать, одной ногой переехал к своему возлюбленному. Тут было две причины. Первая: та квартира находилась намного ближе к компании, и теперь можно было урвать драгоценного сна на сорок минут больше, учитывая всевозможные пробки Сеула. А во-вторых — это даже не обсуждается — Киму банально хотелось проводить с возлюбленным как можно больше времени. И даже сейчас, из-за постоянной занятости и несостыковки выходных, они могли увидеться только ночью. И то, разменивались на пару слов, дарили друг другу несколько мягких поцелуев — Тэ предпочёл бы умолчать о чём-то большем — и сразу выключались.       После того, как Тэхён вернулся из Франции, он начал усердно планировать их совместную с Чоном поездку хоть куда-нибудь. Поэтому ему нужно было заехать к себе за своим ноутбуком, чтобы макнэ не прошерстил историю и заранее не узнал про сюрприз.       Они помирились почти что на следующий день, когда Ким проанализировал своё поведение и понял, что явно погорячился с выводами. Чонгук тоже тогда извинился и пообещал, что когда прилетит, у них будет неделька свободного времени перед стартом промоушена. И ему тогда снова придётся улететь. Поэтому Тэ старательно пытался спланировать мини-путешествие таким образом, чтобы их отдых проходил в максимально спокойной обстановке. Чтобы только они в гармонии с природой. И никакой работы.       К слову, прилетит он уже через три дня. Времени оставалось в обрез, однако даже с такими связями, как у него и остальных мемберов, действительно сложно было качественно что-то спланировать. Чимин особо не вносил свою лепту, лишь иногда мелькая на фоне. — Хочешь прикол? — как-то невесело усмехнулся Пак, откладывая попкорн в сторону. — Ты когда так говоришь, мне страшно становиться. — Юнги-хён снова закрылся в студии, — они синхронно застонали, и заметив это, также в один голос звонко рассмеялись. — Изнутри? — Тэхён потянулся к маленькому пульту, чтобы автоматически закрыть окна чёрными объёмными шторами. — Изнутри. Нет, ну сколько раз я говорил ему попросить стафф заменить этот чёртов замок?! — «Чимин-и, ты же понимаешь, я не могу в своё святилище пустить посторонних», — передразнил старшего хёна Тэ. Получилось очень похоже, и это вызвало очередную порцию смеха. — И теперь именно Чимин-и придётся ехать и спасать чей-то зад. И почему он именно мне отдал запасные ключи?       Пак засуетился и с громким вздохом заставил себя собраться, встать с удобного нагретого места и поплестись в сторону выхода. — Хорошо что я на машине, — послышался недовольный голос из коридора. Чимин надевал ботинки, параллельно накидывая на себя джинсовую куртку. — Приеду через минут тридцать, выбери пока фильм. И наконец-то страну! — Иди уже. Юнги-хёну привет! — усмехнулся Тэхён и мельком увидел, как лучший друг показал ему средний палец. Он снова принялся листать список предложений от проверенного турагентства для знаменитостей. Ким просто боготворил этих людей, которые создали подобную организацию, позволяя людям со статусом летать беспрепятственно.       Комната мгновенно наполнилась привычной густой тишиной. К слову, Новая Зеландия явно выигрывала этот баттл, ведь в приоритет тэхёновой оценки ставилось то, какое количество времени на добраться стоит ему вычеркнуть из списка развлечений.       Тэ решил включить телевизор и заполнить пространство хоть каким-то звуком. Музыка всегда производила на него успокаивающий эффект и заставляла мозг работать в усиленном режиме. Вот и сейчас он надеялся на такое же воздействие, но взгляд зацепился за первое видео, вылетевшее в рекомендациях.       Оно было выставлено час с чем-то назад и длилось около тридцати секунд. Опять громкое название и размытая на заставке картинка, но парень не вчера появился на свет, поэтому привык не доверять подобным вещам. Он включил его ради банального любопытства. И в тот же момент пожалел.       Качество, как ни странно, было более-менее нормальным, и в двух фигурах на видео он почти сразу узнал обсуждаемую во всём интернете парочку. Чонгук сидел в достаточно расслабленной позе и почему-то в машине, напротив него стояла Сохи. Сначала Тэ задался вопросом, почему они повели себя настолько рискованно и решили показаться на улице без масок. Ответ нашёлся почти сразу: в кадре нью-йоркское авеню казалось совершенно безлюдным.       Однако всё же нашелся человек, который умудрился заснять это и даже залить в сеть. Уже смеркалось, но двоих было отчётливо видно. Пара о чём-то переговаривалась, и на камеру записать их разговор представлялось, естественно, невозможным.       Но Тэхёну хватило и визуальной части. С момента, как он включил видео, прошло минуты три-четыре. Оно уже закончилось и пару раз успело перезапуститься, пока Ютуб не предложил следующую рекомендацию.       Его снова оглушила тишина. Ким почувствовал паническое удушье, лишившее его способности слышать и видеть что-либо вокруг. За всё это время Тэ ни разу не пошевелился. Он словно примёрз к полу и теперь напоминал одну из каменных статуй своей домашней коллекции. Глаза совершенно случайно зацепились за зеркало, висевшее в коридоре, и парень встретился взглядом с собственным отражением. Для того, чтобы прочитать то, что творилось у него в голове, не требовалось знать все языки мира. На лице застыла гримаса боли. На губах играла предательская усмешка.              Память раз за разом прокручивала видео. Вот первые секунды, где отлично было видно лицо Чонгука — он мило улыбался и что-то увлечённо говорил в ответ. Сохи стояла спиной, и на ней почему-то был пиджак его возлюбленного. Тэ не особо обратил внимания на эту деталь. Весь его фокус притянул следующий кадр, когда они поцеловались. Это было видно слишком отчётливо для того, чтобы лишние мысли по типу: «Та это не он!», «это всё чёртовы косплееры», «Чонгук бы такое не сделал…» моментально вылетели с головы.              Видео закончилось. Сердце снова больно стукнуло. Так громко, что ему самому стало тошно от этого шума. Чувство, словно с последним его ударом из него выбили что-то важное и разбили на осколки, накрыло с головой.              Тэ нашёл себя, когда писал Чимину сообщение с просьбой не приходить, прикрываясь тем, что чем-то отравился. Потом как-нибудь встретятся. Он не знал, насколько подобная отмазка должна была сработать, но сейчас ему не хотелось об этом думать.              Он скрылся в ванной и быстро попытался скинуть с себя толстовку, накинутую сверху на футболку. Обычно ему нравилось ходить в чонгуковых вещах: тот словно прикасался к нему через ткань, дарил своё тепло даже на расстоянии. Запах был его проводником — он дышал им вместо воздуха. Сейчас же объёмное худи хотелось сорвать вместе со своей кожей. С ощущением привычного тепла его накрывала сильная волна боли.              Поцелуй оказался последней каплей в и так переполненном стакане. Тэхён всё ещё отказывался верить в то, что их отношения, отравленные мнением людей и чужим присутствием, стали медленно сходить на нет.              Ким не задумывался над своими следующими действиями и достал из маникюрного набора ножнички.       Память старалась сделать хуже, активно листая картотеку воспоминаний и словно стараясь вытянуть из них ту, что побольнее. Он вспоминал, как в далёком 2017 году листал твиттер и наткнулся на пост поддержки, где Арми активно его защищали и просили всех написать письмо компании. Тогда он впервые испугался за свою жизнь, ведь предполагаемый сталкер выкладывал его личные фото, постил адреса, куда бы он ни пошёл и даже угрожал расправой. Причина оказалась до ужаса банальной: он был преградой для любимого шипа. Компания так ничего и не сделала, а больше всего его удивила реакция Чонгука — тот просто пожал плечами и сказал не расстраиваться, ведь хейтеры есть у всех.              Тэхён рывком скинул домашние штаны и оставил их болтаться внизу.              Вспоминал, как будучи вовлечённым в громкий скандал с девушкой из другой группы, он зашёл на прямой эфир Чонгука и услышал, как тот поёт песню этой самой айдолки. Казалось бы, ничего сверхъестественного не произошло, но Тэхёну было очень обидно, что вместо ожидаемой поддержки получил очередную игру на камеру.              Он притронулся острыми концами к нежной коже. На бёдрах уже были уродливые белые полосочки, напоминавшие ему о минутах своей слабости в далёком прошлом. Ему тогда пришлось сходить на несколько сеансов к психологу, чтобы через несколько лет вернуться к тому, откуда начал. Мама и сестра были бы недовольны.               Из глаз брызнули слёзы, и он зажал рот свободной рукой, чтобы заглушить рыдания, сотрясающие хрупкий корпус.              Низ оставшейся на теле белой футболки медленно пропитывался кровью. Боль, которую нельзя было самостоятельно победить, разрывала на части, и Тэ не придумал ничего лучшего, чем спастись от неё физически.              С каждым новым порезом становилось нелегче. Картинки в голове играли серыми красками: он вспомнил, как мама впервые увидела маленькие зажившие шрамы, рассеянные по коже то тут, то там. Она тогда лишь отрицательно покачала головой, а после сразу же столкнула Тэ на землю словами: А если стилист увидит, и, не дай Бог, об этом узнает менеджер?       Острая боль волной накатила его, заставляя вспомнить одни из самых неприятных сцен прошлого. Перед глазами появлялись всё новые и новые детали того дня, когда он рассмеялся в лицо родителям, громко крича, что с ним всё хорошо, что он не ненормальный, что у любого человека могут быть нервные срывы, пусть и справляется он с ними не совсем здоровым способом.       Чонгуку в моментах близости говорил, что это растяжки. Тот в силу возраста не придавал особого значения, хотя поводов для вопросов было хоть отбавляй. Откуда у такого худого парня, как Тэ, могли появиться растяжки? А может, он просто не хотел понимать?       Пальцы разжались, и ножницы выпали из ладони на холодный кафель. Тэхён скатился по стенке душевой и вцепился руками в голову, чтобы удержать ту от неминуемого взрыва. Тело тряслось от истерики в непрерывных судорогах, а пряди тёмных волос освобождались от крепкой хватки, непослушно падая на лоб. Он надеялся пересилить собственные мысли, крича изнутри. Только через пару минут ему удалось почувствовать, как белое пятно перед глазами замылило очертания предметов вокруг. Голос, казавшийся где-то далеко, постепенно отходил назад.              Голос?        — Тэхён! О боже, Тэхён! — он почувствовал несильные хлопки по щекам. — Тэхён! Ты слышишь меня?! ***       Чимин попытался восстановить ход событий за последние три часа. Парень знатно начал нервничать, когда его лучший друг не ответил ни на одно из сообщений, а потом проигнорировал и звонки. Пак не особо поверил, когда тот написал об отравлении, ведь они практически целый день были вместе, и Тэ за это время ничего не съел. Питался только чаем.       Он знал ПИН-код от квартиры, и когда беспрепятственно вошёл, сразу же заметил горящий в ванной тёплый свет. Может, и вправду отравился? Но картина перед ним предстала ужасная: лучший друг сидел на полу со спущенными штанами с закрытыми ладонями глазами и всхлипывал; его тело лихорадочно трясло, а на футболке расплывались кровяные разводы.              Чимин сел перед ним на корточки и выглядел он, мягко говоря, напуганным. Внутри него словно что-то оборвалось. В глазах плескалась бесконечная тревога. Обычно эмоциональный Тэхён выглядел, словно замершая блёклая тень, по щекам стекали бесконечные дорожки. Пак сразу же решил подтвердить свои худшие догадки, приподнимая прилипшую к животу футболку. Сразу же закрыл рот ладонью, чтобы сдержать задушенный вскрик. Кожа выглядела очень травмированной: неровные дорожки припухли и покрылись тёмной корочкой, на свежих ранах блестела бисеринками алая кровь. Тэхён совсем не реагировал и продолжал смотреть в одну точку.              Пак тут же потянулся за телефоном, ведь чуть ли не впервые в жизни не знал, как действовать дальше. Спустя мучительных тридцати секунд бесконечных гудков, на той стороне подняли трубку.        — Чимин-и, привет. Ты поздно, — голос лидера казался сонным, словно его только что оторвали от подушки. На самом деле, тот работал над текстом новой песни. — Что-то случилось? — Случилось! Тэхён, он!.. Он! — заикался Пак, а на его глазах блестели кристаллики подступающих слёз.       По ту сторону отрезвляюще прозвучало: — Чимин, возьми себя в руки! Что с Тэхёном?! — Я не знаю, как объяснить! Мы у него дома. Приезжай прямо сейчас! — и скинул трубку.       Телефон оказался брошенным туда, где валялись окровавленные ножницы. Он вспоминал словно в тумане, как перекидывал руку лучшего друга через свою шею и, максимально напрягшись, попытался поднять их вдвоём. В приоритет Пак ставил задачу минимум: обработать бёдра и постараться уложить Тэ спать, а там приедет их лидер-хён, и они будут думать, что вообще за нахрен тут произошёл.       Про Чонгука Чимин вообще не вспоминал. Хотя его шестое чувство шептало на ушко, что за всей этой ситуацией стоял именно он.       Благо, Ким приехал быстро и вдвоём им удалось перенести обмякшее от истерики тело на постель. Испорченную одежду пришлось снять и выкинуть. Бледная кожа тут же покрылась миллионом жирных мурашек. Чимин нашёл ватку и перекись в домашней аптечке и быстрыми движениями обрабатывал порезы. Они пекли неслабо, судя по образовавшейся сверху пенке.       Время стремительно близилось к двенадцати.        — Ну что, как он? — тихо спросил Чимин, когда Намджун, убедившись, что Тэ уснул, прикрыл дверь в его спальню. — Неважно. Еле уснул, — отрицательно покачал головой парень и заглянул в первый попавшийся шкафчик, чтобы найти что-нибудь и налить себе воды.       Чимин устало плюхнулся на барный стул и опустил голову на сложенные перед собой руки. Лидер одним глотком опустошил стакан и грузно застыл взглядом на одной точке, пытаясь сосредоточить мысли вокруг последующего плана их действий. Ситуация непростая, и Ким чувствовал максимальную вину на своих плечах за то, что не уследил. Хоть и зарёкся не влезать в отношения младших. За всё то время Намджун не проронил ни слова. Он всегда замыкал круг обвинений на себе, если происходило что-то из ряда вон выходящее. Такова была участь лидера. — Как ему можно помочь? — Не существует таких лекарств, — выдохнул он, снова задумавшись. — Что произошло? — Если бы я только знал, — Чиминовы пальцы зарылись в его непослушных волосах, а затуманенный взгляд гипнотизировал поверхность кухонного острова. — Мы целый день были вместе, но мне пришлось уехать, и за эти пятнадцать минут что-то случилось. — Что? — Я не знаю, хён! — слишком резко ответил Чимин, ругнувшись. — В последнее время он мало чем делился со мной.       Намджун видел по сгорбленной спине, как тот винил себя, и не мог больше смотреть на то, как Пак пытался свести себя вмиг появившейся совестью. — Блять, я такой ужасный друг… Мне стоило заметить, что с ним что-то творится, возможно, тогда удалось бы избежать этого! Не надо было уезжать! — Мы все в чём-то виноваты, раз уж на то пошло, — угрюмо заметил Намджун. — Ты звонил Чонгуку?       Чимин отрицательно покачал головой и потянулся к карману, выуживая оттуда телефон. — Он вроде как выступает.       На Ютубе шла трансляция с его выступления на Таймс-Сквере и это подтвердило его догадки. Чон, судя по его расслабленному виду, наверняка и малейшего понятия не имел, с какими событиями они столкнулись дома. Хотя, возможно, это был образ. Чонгук мастерски умел включать в себе айдола, когда это требовалось, откидывая все проблемы за кулисы. Прекрасное качество, ничего не скажешь.              Чимин показал эфир Намджуну. Тот лишь сильнее нахмурился. Они явно что-то упускали, и пазл совершенно не складывался.        — Думаю, сейчас бесполезно о чём-то говорить, — после минутки размышлений сделал вывод он. Пак редко слышал в его голосе такую ощутимую слабость. — Чонгук возвращается через три дня. Я встречу его из аэропорта, и будем дальше разбираться. — Я останусь с Тэ. Его сейчас нельзя оставлять одного, — Пак последовал за Намджуном в холл, чтобы провести его. Тот кивнул. — Хорошо. Может, удастся с ним поговорить, — накидывая ветровку, проговорил он. — Если что, звони.       Вместе с лидером ушла и вся уверенность в том, что они смогут разобраться с произошедшим самостоятельно.       На следующее утро Чимин стоял на кухне и перекладывал приготовленный рамен из коробочки в фарфоровую тарелку. На столе стоял налитый стакан яблочного сока. Обед получился, конечно, скудным, но это было явно лучше, чем ничего. Особенно, если учитывать, что Тэхён некоторое время проживал в другом месте.       Ночь прошла, в принципе, беспроблемно. У Чимина будто был встроен внутренний будильник, по которому он просыпался каждые час-два и топал в комнату к Киму проверить его состояние. Ничего не менялось. Даже поза была той же на протяжении всего времени, стоило маленькой полосочке света проскользнуть в тёмную комнату.       Когда Пак постучал и вошёл в спальню лучшего друга, тот забился в угол к изголовью кровати. Рядом с ним неизменно лежали подушки, которые служили условным щитом. Он выглядел разбито. Чимин до сих пор не понимал, что такого должно было произойти, чтобы Тэхёна так подкосило. Он и не пытался выяснить, потому что не хотел ставать ещё одним шрамом на и так израненном сердце парня. — Тэ, пожалуйста, ты ничего не съел за два дня. Надо поесть, — и положил поднос с приготовленным обедом на прикроватную тумбочку.       Ким молча сел и снял с головы капюшон толстовки. Под припухшими глазами некрасивой синевой залегла тень, а ладони подрагивали словно в ломке. Некогда всегда улыбающийся соулмейт с чудаковатым поведением и странными шутками казался незнакомцем. Что-то ему подсказывало, что атомная бомба внутри лучшего друга тикала уже давно, но решила взорваться почему-то только сейчас. Тэхёна захотелось обнять. Забрать хотя бы часть той боли, что он тщетно пытался скрыть за маской потрясающего актёра.       Он также без слов поставил поднос на колени и подрагивающими палочками попытался схватить лапшу. Желудок уже не шептал, а кричал о том, что ему нужна пища.       Комната выглядела так же, как Чимин помнил и до этого. Красиво и ничего лишнего: тёмное дерево гармонично сочеталось с белыми и бежевыми цветами, уюта добавлял декор в виде необычных статуэток и пушистого напольного ковра. Взгляд проскользил дальше и зацепился за нарушающую порядок чёрного цвета ткань, что лежала на кресле рядом с гардеробом. Чимин присмотрелся и узнал в ней пиджак Чонгука. — Заметил? — голос был хриплым, и это было вовсе неудивительно. Вчерашняя истерика не только удосужилась забрать его, но и остаться болезненными напоминаниями на бледном лице и теле. — Ты о чём? — Пак свёл брови к переносице, ведь действительно не понял, о чём идёт речь.       Ким потянулся за пультом от телевизора, потому что понятия не имел, где сейчас валялся его телефон. Он быстро отыскал нужное видео и нажал «воспроизвести».        — Тэ, это?.. — Чимин замер и в неверии накрыл ладонью свои губы. Тэхён продолжил ковырять остывший рамен, отводя глаза. Ему не хотелось заново это видеть и играть со своей выдержкой. — Я был в компании, и Седжин-ним отдал мне его, — кивнул он на пиджак. — Сказал, Сохи передала и попросила ещё раз поблагодарить Чонгук-и за его заботу. Я сначала не понял… Потом картинка сложилась.       Сердце Пака пронзил укол боли. В глазах соулмейта ему удалось прочитать столько разочарования, что он смог почти-что физически ощутить, как оно пронизывало его тело. — Я хочу уйти, — прозвучало бездушно. Чимин удивлённо взглянул на парня, слова которого ранили своим холодом и стали своего рода пощечиной. — Из группы? — он всё ещё не мог оклематься от увиденного и услышанного. Тэ кивнул. Пак сильно зажмурился, не сдерживая вмиг появившихся слёз. — Почему?       Тэхён посмотрел на него и вымученно улыбнулся. Парень выглядел откровенно плохо, но при этом старался держаться уверенно. — Потому что, Чимин, я заебался. Я думал, что справлюсь. На деле всё оказалось гораздо сложнее.       Пак не нашёл, что ответить. Он подполз к изголовью, где клубочком сидел друг, и обнял того за плечи. Тэ прильнул к нему и головой притулился к надёжному плечу. Тэ был безмерно благодарен за поддержку и за то, что в такой ситуации оставался не один.              Так и сидели в тишине какое-то время, не обмолвившись ни словом, потому что знали: они не помогут.

***

      Тэхён не реагировал на сообщения, игнорировал звонки. Проще говоря, вообще не касался телефона, что наталкивало Чонгука на определённые мысли. Он стал не по-детски волноваться, писал в групповой чат, даже звонил родителям, но и они не дали чёткого ответа.              Когда Чонгук зашёл домой и оценил глазами пространство, квартира показалась ему, мягко говоря, неприбранной. В раковине были сложены непомытые тарелки, рядом на столешнице стояли открытые пачки рамена. На диване лежало несколько подушек, его худи, а на подлокотнике — чашка с засохшими чайными разводами. Чон удивился, потому что был приверженцем идеальной чистоты, и все это знали. А фанаты даже смеялись над ним в комментариях прямого эфира, когда он в десятый раз протирал стол влажной салфеткой. Тэ знал этот его пунктик, поэтому максимально следил за тем, чтобы не разбрасывать вещи и следить за чистотой.              В квартире совершенно не ощущалось чужого присутствия, но Чонгук на всякий случай по второму кругу проверил все комнаты. Куда он делся? Чонгук даже не стал раздеваться. В куртке, ботинках и кепке так и плюхнулся на диван. В руках крутился телефон, и парень ещё раз набрал заученный номер. Снова не было ответа. Гудки шли, но никто не собирался поднимать трубку. Он решил набрать другого человека.        — Юнги-хён, привет, ты не знаешь, где Тэ? — Привет, мелкий, — поздоровался на той линии собеседник. — Я видел его в последний раз утром в компании. Он был у директора.       На фоне Чон слышал непонятный шум: какие-то голоса, громкие шорохи — кажется, Мин был не один. Мысли быстро вернулись к Тэхёну. В смысле, он был у директора? — Может, у него что-то случилось с телефоном? Он не отвечает мне на звонки и смс, — обеспокоенно протараторил макнэ. — Он тебе не сказал?..       Шум позади усилился, и до Чонгука долетели обрывки фраз: «…не рассказывай!», «…после того, что сделал!». Голос отдалённо напоминал Чимин-хёна. Теперь вообще ничего в голове сложить не удавалось, и он уставился в одну точку, в надежде услышать хоть что-то полезное на фоне. Парень сильнее нахмурился, когда почувствовал, что начал терять самоконтроль. Заметил, как пальцы стали неосознанно подрагивать. — Дай мне трубку! — прозвучало достаточно агрессивное. — Послушай сюда, я не знаю, что ты должен сделать, хоть на коленях умолять, но ты должен его вернуть! — В смысле, вернуть? Что…что случилось? — его тихий, сдающийся тон совсем не был похож на прошлый уверенный. Он снял кепку и нервно взъерошил волосы. — Тэхён уходит из-за тебя!       Чоновы и без того большие глаза сильнее округлились. Чонгук в момент вообще потерял способность говорить. Откладывая телефон от уха, потратил несколько секунд на то, чтобы распутать клубок бесконечных мыслей. Они не предлагали ему ничего положительного. Наоборот, в голову приходило самое страшное: Тэ увидел то видео, завирусившееся в интернете. А затем следующее: почему тогда такая бурная реакция?       Парень вмиг хлопнул себя ладонью по лбу, словно отрезвляя. Со всеми этими надоевшими съёмками, дурацкими проектами, изнуряющими фотосессиями и бесконечными интервью он совершенно забыл рассказать про случившееся. Банально забыл.       Всю дорогу после вечеринки Чонгук пытался собрать себя по крупицам сознания и понять, что в итоге произошло.       Зачем Сохи нужно было целовать его? Нет, Чон, конечно, знал ответ на этот вопрос: он парень симпатичный, талантливый, не был вовлечён ни в один скандал. Но с другой стороны, он никогда не намекал на взаимность. Все его действия были строго направлены на банальную вежливость и дружескую поддержку, но не более. Чонгуку нравилась девушка, но только как прекрасно выполняющая свою работу актриса.       В своём номере парень перешёл к выполнению своего плана не нагружать себя внутренним монологом. Заключался этот план в том, чтобы просто сфокусироваться на самых банальных вещах, полностью блокируя мысли в своей голове. Включить на Ютубе развлекательное шоу, прибраться в номере, убрав полупустые банки от энергетиков, сходить в душ.       Чонгук совершенно не мог догадаться о том, что их недо-поцелуй был запечатлён на камеру, когда следующим днём стоял за кулисами, повторял заученный текст-приветствие на английском и чистил зубы. Через пару минут ему надо было врываться на сцену и покорять в очередной раз ночной Нью-Йорк. Ему было явно не до интернета и слухов, даже если объектом обсуждений был он сам.       Когда слили видео, Чон несильно расстроился. Он скорее, наоборот, был воодушевлён тем, что вновь выполнил качественно свою работу, подогрев вокруг себя внимание не только Арми, но и всевозможных СМИ. История про то, что они с Сохи пара, только играла ему на руку. Он знал, что агентство ждало именно такой реакции со стороны общественности, поэтому не особо распространялось в комментариях. Менеджер девушки поступил точно таким же образом.       Чего он не ожидал, так это то, что его чуть ли буквально не задавили в аэропорту. Назойливые журналисты, охотники за подробностями и скандалами, настроенные получить как можно больше интимных деталей, мешались под ногами, и даже громилы-охранники едва справлялись с поставленной задачей безопасно довести подопечного до машины. Никакой совести и жалости, только постоянное желание залезть под кожу поглубже, узнать все тайны и секреты. Чонгук всем сердцем ненавидел их.       Однако все проблемы и та же усталость от тяжёлого перелёта быстро испарились, стоило Чонгуку зайти в пустую квартиру. Размышлять было некогда — нужно было брать себя в руки и действовать. — Я всё объясню, — твёрдо сказан он. — Где он? — Чонгук снова почувствовал зудящее ощущение где-то под ложечкой. Ситуацию срочно надо было исправлять. — О, развис наконец-то. Теперь ты понимаешь, что натворил? — было такое ощущение, что ещё чуть-чуть и из экрана на него польётся яд. В голосе было слышно ничем не прикрытое презрение. — Пожалуйста, хён, давай потом ты меня поучишь? Просто скажи, где он. Я разберусь, — Чонгук нервно сдавил переносицу и принялся ходить по комнате туда-сюда, когда не услышал ответа. — Пожалуйста, хён. Мне надо ему всё рассказать.       Послышался громкий наигранный вздох, словно Чимин размышлял, делиться ему сокровенной информацией или нет. Нарастающий шум в ушах от ожидания заглушал всё остальное, а пальцы сами собой начали постукивать по телефону.       С самого детства Чимин верил, что у каждого человека есть своя половинка, предначертанная судьбой, но отыскать её суждено далеко не каждому. Его родители были одними из таких пар: заходя домой, он каждый раз радовался, как ребёнок, что, несмотря на их отношения длиною вот уже как двадцать пять лет, они сохраняли любовь, взаимопонимание и поддержку. Чонгук с Тэхёном тоже словно были связаны одной прочной нитью. Пак был уверен, что они принадлежали друг другу на каком-то определённо другом — высшем уровне. Почувствовал ещё в далёком 2013, когда впервые их увидел в общежитии. Он помнил их совсем юными, зажатыми, неуверенными в себе мальчиками, и даже, когда те просто находились в пределах одной комнаты, не разговаривали и даже не обращали друг на друга внимания, Чимин отчётливо видел эту связь. И решил всеми силами и способами поспособствовать развитию их отношений, несмотря на то, что из-за компании частенько являлся тем самым третьим лишним.       Сейчас ситуация тоже предполагала его непосредственное участие. — Ладно. Кажется, вам пора с ним поговорить по душам и высказаться, — спустя минуту ответил он. — Иначе наша группа распадётся раньше, чем мы пойдём в армию. — Высказаться? Тэхёну плохо? Что случилось? — Сам у него и спросишь. Он сейчас дома, но на днях собрался ехать к родителям, поэтому не упусти шанс, мелкий, — Чимин снова на какое-то время замолчал, и в трубке было слышно едва уловимое прерывистое дыхание. — И, Чонгук, умоляю, контролируй себя и не наговори лишнего. Тэ сейчас, ммм… скажем так, в максимально уязвимом положении.       Что бы это могло значить? Чон на секунду почувствовал небольшое облегчение от того, что его звёздочка был сейчас дома, но сердце не переставало сжиматься от каждой последующей мысли. Вина тащила его за возлюбленным. Несомненно, ему бы сейчас завалиться спать и оставить дела на завтра, но вопросы, которые назойливыми титрами воспроизводились в голове, не давали покоя.       Он подумал, что на машине будет явно быстрее, поэтому, захватив ключи из спальни, быстро скрылся за входной дверью.

***

      В Корее наступил нелюбимых для всех жителей сезон дождей, и Сеул покрылся туманной дымкой, а столица выглядела так, будто город был рассечен не дорогами, а сплошными реками. Чонгук и Тэхён относились к тому малому проценту людей, кто находил в такой погоде свой шарм. И это было ещё одной точкой их соприкосновения. Им нравилось неторопливо гулять по безлюдным улицам со скрытыми маской лицами и чувствовать, как капли, стекающие по одному зонтику, смывали все скопившееся плохое.       Сегодняшний же дождь навевал определённую тоску и чувствовался как-то совершенно иначе. Капли вонзались в тело, словно мелкие ледяные шипы. Тэ не помнил того момента, когда густая тишина практически стала его спутницей по жизни. Парень знал, что Чонгук вернулся сегодня домой и, не найдя его там, будет искать его здесь. Он и не собирался прятаться, как делал это на начальных этапах их отношений. Мысли о предстоящем разговоре снова обрушились на него, словно гиены, готовые съесть живьём.       Сейчас же он сидел в гостевой спальне, в кресле у окна и наблюдал за серостью города. Уже смеркалось, небо было затянуто густыми тёмными облаками. Вид здесь был, конечно, потрясающий: бетонные джунгли Сеула гармонично контрастировали с проблесками природы. Река Хан тянулась через весь город и заканчивалась где-то за горизонтом.       Когда Тэхён услышал характерный щелчок входной двери, понял, что время настало. Чонгук пришёл, и теперь ему стоило собрать крупицы оставшихся сил и наконец покончить со своими внутренними метаниями. Даже если им придётся расстаться. Он вышел в коридор и слился со стеной безликой тенью, наблюдая, как парень чёткими движениями скидывал с себя верхнюю одежду. Внутри Тэ разгоралось незамедлительное желание прильнуть к нему и почувствовать утешение, затерявшись в родном запахе. Он быстро откинул эти мысли, стоило Чонгуку снять ботинки и замереть, заметив его. — Боже, Тэхён! Я так волновался! Почему ты не отвечал на мои звонки и смс?       Макнэ в два шага сократил между ними дистанцию и попытался заключить его в объятия. Тэхён сделал два шага назад. Появилось тянущее чувство, словно он совершал неправильные действия. Внутри всё застыло, покрываясь толстым слоем льда.       Но желание расставить все точки над «и» имело явное преимущество перед другими.       Чонгук опешил из-за резкого отказа в простых объятиях. Его скулы заострились сильнее обычного, а тёплый взгляд больше не нёс в себе привычной ему невинности. Значит, дело было всё-таки в нём. — Поговорим? — тихо спросил Тэ, и Чон моментально узнал глухие нотки в голосе, обычно присущие ему после… Он что, плакал?       Вслух произнёс: — Конечно.       Двое прошли в просторную кухню. Чонгук нашёл себе место за кухонным островом, присаживаясь на барный стул. Он, подобно искусному актёру, умело скрывал эмоции под маской собранности, но язык тела его выдавал: пальцы перекатывали серебряные кольца с одного на другой, а нижняя губа была в постоянном плену у зубов, срывая корочки. Гигиеничную помаду, как назло, оставил в кармане куртки.       Тэхён тоже с виду казался совершенно спокойным. Он потянулся к полке за припасенным виски, достал из холодильника газировку и лёд. Чонгук получил возможность насладиться его привлекательным силуэтом, но он сразу же попытался отбросить подобные мысли. Сейчас было явно не время думать о подобном. Понял, как сильно скучал.       Чонгук свёл брови к переносице: по тэхёновой походке было совершенно понятно, что с ним было определённо что-то не так: он похрамывал и старался выбрать такое положение тела, чтобы его ноги не соприкасались друг с другом. Тэ передал получившийся коктейль младшему. Несмотря на всю его нелюбовь к алкоголю, сделал такой же себе, ведь понимал, что разговор получится долгим и явно не гладким. Чон поблагодарил кивком.       Парни неподвижно застыли в пространстве, размышляя, какими действиями или словами помочь себе сделать первый шаг навстречу. — Почему хромаешь? — спросил наконец-то Чонгук, помешивая белой трубочкой лёд и заставляя его звонко биться о стеклянные стенки. — Это… это неважно. — Я не заслужил знать? — предположил макнэ, делая первый глоток обжигающего горло напитка. — Я просто не могу сказать, ты меня всё равно не поймёшь, — Тэхён внутренне сжался, хотя на самом деле лишь пожал плечами, словно это само себе разумеющаяся вещь. Чона немного бесило такое поведение, и только осознание того, что в этот раз знатно накосячил именно он, топило все попытки начать спорить. Он хмыкнул, отложил стакан в сторону и сложил руки перед собой, решив перейти сразу к делу: — Ты дуешься из-за того видео?       Тэ не планировал сразу отвечать, но по твёрдому взгляду Чонгука было понятно, что отвертеться не получится. Тем более сейчас был вечер правды, разве нет? — Да, Чонгук, я дуюсь из-за того видео, — его манера разговора казалась лёгкой, однако в ней чётко можно было заметить ничего иного, кроме скользкой обиды. — Я забыл тебе рассказать. Правда, забыл.       Тэхёна поразил и даже позабавил такой ответ. Он ненадолго замолчал, чтобы дать возможность парню продолжить, прикусывая губу настолько сильно, словно сдерживаясь из-за всех сил не начать кричать. Забыл? Серьёзно?       Чонгук поспешил извиниться: — Прости меня, звёздочка. Я не хотел, чтобы ты это увидел. — То есть ты и понятия не имеешь за что извиняешься? — его голос резал воздух. — Ты бы, наверное, даже не рассказал мне, если б видео не слили. — Тэ, послушай, я не это имел в виду. Впредь я буду более осторожным в своих действиях. Прости, что допустил этот поцелуй и не рассказал тебе. — Пожалуйста, Чон-а, выслушай меня и не перебивай, договорились? — Договорились. — Тебе хорошо заплатили за неё? Или сказать, что ты молодец, было достаточно? — О чём ты? — Чон непонимающе сжал губы. — За проделанную работу. Когда будет та грань, когда ты наконец включишь своё критическое мышление и подумаешь, что не всё, что тебе говорят сверху, нужно незамедлительно делать? — Ты можешь нормально объяснить, что происходит? Почему мы вообще вернулись к той теме, которую, как я думал, уже давным-давно закрыли? — в секунду, увидев любимые карие глаза, вспыхнувшие гневом, он пожалел о том, что спросил. — Потому что ты стал зависим от похвалы и чужого мнения. Меня бесит, что ты думаешь в первую очередь про то, что скажут остальные люди! Неважно кто: директор, менеджер, фанаты, друзья — все они влияют на твоё мнение и восприятие. Ты делаешь всё, что тебе скажут. Это очень удобно, знаешь ли. — Если ты о поцелуе, то он не был моим рабочим «заданием», — взял он в воздушные кавычки последнее слово. — Этот поцелуй ничего не значил. Он произошёл, потому что мы оба были под влиянием момента, и Сохи почему-то подумала, что у нас с ней взаимная симпатия. Это совершенно не так. В тот вечер так совпало, что я хотел слинять с вечеринки, как можно быстрее, а ей стало плохо, поэтому я и согласился её подвезти.       Ким встрепенулся и поднял на парня свой взгляд: в нём не было ничего, кроме непонимания и разочарования. Оно просочилось сквозь слова: — Да не в поцелуе дело! Ты лучше всех знаешь, как мне плевать на все эти скандалы, интриги, слухи, потому что сам был втянут в них бесконечное количество раз. В них, кроме вранья, ничего нет.       Чонгук в очередной раз толкнулся языком за щеку. Мысли ураганом закружились в голове, но он так и не смог свести их в одно целое. Правда резала. — Ты меняешься, Чон-а. В худшую сторону. Я пытаюсь донести, что тебе не нужны миллиарды просмотров и все топы мира, чтобы быть известным, понимаешь? Арми любят в тебе тебя, а не тот образ, который ты пытаешься выстроить. Я люблю тебя за то, какой ты есть, а не за то, каким ты пытаешься стать – самым известным мальчиком на побегушках.       Тэхён был искренне благодарен за то, что тот не перебивал, а молча слушал и впитывал в себя информацию. Никто из них не был готов пожертвовать своими принципами и убеждениями, однако отношения для того и существуют, чтобы направлять друг друга в правильно русло и поддерживать в случае падения, разве нет? — Ты настолько погряз в работе, что не замечаешь ничего вокруг. Главное, чтобы оценили и сказали, какой ты молодец, — Тэ успел ухватить предупреждающий взгляд перед тем, как Чонгук поспешил парировать: — Я это делаю не только для себя. Я стараюсь, в первую очередь, для фанатов. Они всегда ждут меня с идеальным результатом, и я не могу позволить себе их подставить. — Что насчёт меня? — тихо спросил Тэхён. — Я заслуживаю быть выполненным пунктом в твоём списке «как стать идеалом»? Или, может, из-за того, что я парень, а не девушка, я не подхожу тебе? Что насчёт этого думает твой новый менеджер?       Ресницы задрожали от собственных слов, на глазах рассыпались первые бисеринки вмиг появившихся слёз. На личике читалась борьба, которая вызывала в Чонгуке коктейль эмоций из растерянности и злости. — Что ты такое говоришь? — сдвинув густые брови к переносице, спросил он. — Ты всегда был для меня номером один. — Был, а сейчас им стала твоя безупречная репутация, — ощутив непривычное бессилие над собственными разумом и телом, Ким невольно поёжился и обнял себя руками. Сердце пропускало удар за ударом, на руках появились едва уловимые для глаз мурашки. Губы сильно опухли и покраснели от многочисленных укусов в попытке сдержать в себе жалобные всхлипы. — Я устал от этого, Чонгук! Я заебался, что в наших отношениях всегда есть третий лишний! Что ты думаешь не обо мне, а о том, как бы не зачерниться перед руководством!       Слова сами собой вылетали и разбивались о глухую тишину. Макнэ молча наблюдал, как Киму становилось всё больнее. Тэхён старался быстро собраться и не дать эмоциям шанс вырваться наружу, но с погружением в многолетние воспоминания, которые одно за другим врезались в бедное сердце, это сделать было очень сложно. —Ты не прислушиваешься ко мне. Ты слушаешь верхушку и какого-то левого чувака, который пообещал из тебя сделать звезду. Так ему даже стараться не надо, ты и так уже на вершине! Они только рубят на тебе деньги, при этом совершенно не заботясь о твоём здоровье и твоей личной жизни. Почему от этого должен страдать я? Я заебался, что мы не можем упоминать друг друга на эфирах и интервью, не можем спокойно пойти куда-то вдвоём погулять, потому что во мне видят никого иного, кроме как преграды для чигуков! Я же не пустое место, почему тогда они могут себе позволить манипулировать мной через твой успех? — он закрыл ладонями глаза, позволяя слезам наконец потечь по щекам.       Фразы повисли в воздухе. Вся воинственная атмосфера над ними мигом испарилась. Одним разговором невозможно было исправить всё, однако, в душе Чонгука теплилась надежда, что они всё для этого сделают.       Чонгук поднялся с барного стула, чтобы сократить ничтожное расстояние между ним и его возлюбленным. Казалось, что, если б у него была возможность отмотать время назад, он бы непременно воспользовался ею: тогда он смог бы предотвратить все моральные тэхёновы страдания. В голове все мысли сложились в ряд и наконец преобразовались в одну общую картину. И как он всего этого не замечал? Звук его плача был сущим наказанием. — Иди сюда, — макнэ дёрнул его за запястья, заставляя того буквально уткнуться мокрым лицом в плечо. Тёплые объятия и родной запах успокаивали лучше самого дорогого в мире успокоительного. — Прости меня, мой маленький хён. Я приложу все усилия, чтобы всё изменить. — Это не мне нужно, а в первую очередь тебе, — пробубнил Ким, но его слова нельзя было нормально разобрать. Голос растворялся в плече возлюбленного.       Слёзы некрасиво размазались по лицу, оставляя мокрые следы на капюшоне чёрного худи и шее. Чон шептал что-то убаюкивающее, заставляя тело прижаться сильнее. Тэ котёнком уткнулся носом в место, где находилась его любимая родинка и впитывал в себя все слова, не смея прерывать. Его отвлекал неровный стук бьющегося сердца и большие ладони, ласковыми поглаживаниями греющие спину. Чонгук смело потянулся к его подбородку и приподнял его так, чтобы посмотреть в заплаканные со слипшимися ресницами глаза. Усталость в его взгляде впервые за долгое время сменилась на глубину. — Почему ты молчал? Хранил в себе это столько времени… — Я много раз пытался, я разговаривал с тобой, намекал, что мне плохо, но ты не обращал внимания, — попытался подавить свои всхлипы Тэхён. — Когда в твой адрес летят обвинения, очень сложно оставаться с холодной головой. Я тоже устал, Тэ, — признался Чонгук, большими пальцами нежно поглаживая впалые скулы парня, убирая лишнюю влагу с лица. — Все постоянно что-то от меня хотят, и мне хочется приходить домой и чувствовать поддержку, а не упрёки.       Чон смог заметить, как в переливающихся глазах проскользнул намёк на вину.       До этого момента никто из них не мог представить, что ограничения на отношения, наложенные долгим контрактом, станут настолько невыносимыми. Они уже более десяти лет варились в этой каше, но как только их заметил весь мир, дышать стало как будто в тысячу раз сложнее. И только действительно искренние бескорыстные чувства хоть как-то ослабляли верёвки, туго накинутые на шеи их меркантильным обществом. — Прости меня, звёздочка. Мы всё исправим, веришь мне? — Чонгук прижался своим лбом к его. Теперь его тяжёлое прерывистое дыхание затмевало любой звук поблизости, а губы, минуту назад дрожащие от напряжения, замерли. Тэхён несмело кивнул головой. — Не хочу больше ссориться из-за работы, окей? Я поговорю с верхушкой и выбью нам небольшой отпуск после промоушена. — И даже сводишь меня куда-нибудь? — ему показалось очень важным уточнить: — Без всяких левых людей?       Чонгук улыбнулся. Если бы Тэ спросил это в недавнем времени, в его глазах непременно бы проскользнула грустная тень. Сейчас же они переливались ярким блеском, и неизвестно: это было из-за недавних слёз или же Чон действительно так легко получил прощение? Чонгук готов был просить его всегда, лишь бы на прекрасных губах никогда не исчезала любимая квадратная улыбка. — И даже свожу тебя куда-нибудь без всяких левых людей. А теперь, когда мы всё выяснили, я могу тебя наконец-то поцеловать? Я сейчас взорвусь, если не поцелую.       Тэ выглядел румяно от недавних слёз, а его губы были слегка припухшими и красными. Чонгук записал в список собственных наказаний видеть их и не иметь возможности прикоснуться, как одно из самых тяжёлых. Ким, словно зная это, намеренно провоцировал и лишний раз облизывался. — Прямо-таки взорвёшься? Классное было бы зрелище, — усмехнулся Тэхён. — Ну Тэ… — протяжно застонал Чон. Щёки забавно надулись, а шоколадные глаза сильнее округлились. И это кумир миллионов?       Наконец дождавшись мягкого кивка, макнэ незамедлительно прильнул к манящим половинкам. Поцелуй вышел отчаянным. В головах резко появилась затуманенность, а по телам тёплой патокой разлилось чувство приятного напряжения. Чон цеплялся за губы, как за спасательный круг, в то время как Ким бросил все свои силы, чтобы поспеть за быстрым темпом. Мстительно укусив за нижнюю губу, а затем мокро пробежавшись языком по ней же, Тэ медленно таял от осознания того, насколько сильно скучал. По активным действиям младшего понимал, что не один он.              Требовательный поцелуй намеревался сжечь оставшиеся мосты. Пальцы Кима ласково зарылись в короткие волосы, слегка оттягивая и заставляя Чонгука тихо выдохнуть ему в рот. Он чувствовал горячие ладони, блуждающие по своей спине, так и норовящие подцепить подол футболки. Через несколько секунд Чонгук с влажным звуком заставил себя оторваться от мягких губ, чтобы строго осмотреть личико перед собой. Чёрные глаза медленно сканировали каждое мимическое изменение на нём, в то время как Тэ непонимающе хлопал глазами в ответ. — Снимай футболку.       Тэхён опешил от смены настроения своего возлюбленного. Его тело саднило от внезапно остановившейся ласки. — Не понял.       Названный громко цокнул и сам потянулся вперёд, чтобы самостоятельно избавиться от вещи. Контраст температур заставил тэхёнов силуэт содрогнуться. Во взгляде Чонгука нельзя было прочитать ничего хорошего: тот медленно обводил каждую выступающую косточку, недовольно зацепившись за ключицы. Они всегда у него были аристократической формы, но сейчас выглядели чересчур выступающими. Кожа приобрела болезненно-светлый оттенок и, казалось бы, местами даже просвечивалась. Пресс виднелся не из-за усиленных тренировок, а был лишь причиной неестественной худобы.       По выражению лица Тэхён считал недовольство. Чонгук и не пытался его скрыть, сердито сводя брови и толкая язык в щеку.       За эти три дня Тэхён заставил титаническими усилиями себя поесть, и то в присутствии Чимина. Спал где-то десять часов за эти дни в общей сложности. Мучил себя бесконечными тревожными мыслями и старался выстроить в голове их будущий диалог таким образом, чтобы всё ему донести. По синякам под глазами Тэ понял, что не один он страдал от бессонницы. Он ещё у входной двери заметил, как от усталости Чонгука пошатывало и клонило в сон.              Тэ пытался подарить себе драгоценные секунды, чтобы звучать как можно более убедительно в своих следующих словах:        — Я знаю этот взгляд. Не смей осуждать меня, Чон Чонгук! Эти четыре месяца были самым сложным периодом в моей жизни, — недовольно прошептал Тэ, в то время как руки в защитном жесте невольно хотели спрятать нагое тело от пронзительных глаз. — Ты тоже похудел, раз на то пошло!       Чонгук в очередной раз хмыкнул, не опровергая его слова, и снова приблизился к лицу возлюбленного, одаривая влажные губы ещё одним мягким поцелуем. — Значит, будем откармливаться вместе, — и подарил чмок вмиг сморщенному носику. — Начнём прямо сейчас, а то ты где-то потерял мои любимые щёки. Пепперони или гавайскую?       Чон присел на диван в гостиной, похлопал по карманам карго в поиске своего телефона и зашёл в приложение доставки.        — На твой вкус! — послышалось из отдалённой комнаты. — И закажи мне коробочку клубники.              Тэ поспешил скрыться за дверью ванной, чтобы принять душ и… подготовиться. Им двоим было известно, чем закончится вечер воссоединения, и не то чтобы Ким был против. У них не было секса почти месяц. Обычно минутки наедине скорее представляли собой быстрый перепих перед сном, иногда даже без проникновения, лишь бы утолить естественную потребность. Он, почти ощущая боль от нахлынувшего желания, старался быстрее закончить ванные процедуры и вернуться к возлюбленному.       Спустя минут пятнадцать появившийся силуэт Тэхёна в комнате заставил сердце Чона пропустить удар. От него веяло таким привычным уютом, что хотелось заключить в объятия и своими прикосновениями доказать, что их ссора была ничем иным, как простым совпадением, виной которому служили банальные усталость и недопонимание.       До приезда курьера, судя по приложению, оставалось минут двадцать. На Тэ была белая футболка из любимой коллекции и домашние пижамные штаны — видимо, подумал, что они сначала поедят, прежде чем перейдут к десерту. Однако у Чонгука на этот счёт имелись свои планы.       Он хотел больше не терять и секунды, поэтому нетерпеливо похлопал ладонями по своим коленям, и Тэхён, словно давно ждал именно этого, машинально уселся на предложенное место. Руки инстинктивно легли на широкие плечи, а ноги удобно расположились параллельно чоновым бёдрам. Спустя очень долгое время Тэхён наконец почувствовал себя правильно. — Как ты можешь быть таким красивым? Незаконно быть таким, Тэ, — рассматривал любимые родинки, которые так и манили прикоснуться к себе губами. Чонгук не стал себе отказывать. — Меньше слов, Чон-а, — лукаво повёл плечом Тэ, чуть поёрзав.       Макнэ поднял чёрные глаза, и в его зрачках вспыхнули дьявольские огоньки, на губах расцвела игривая ухмылка. Никто из них не помнил, кто первый сорвался и примкнул к желанным губам. Нежные поцелуи постепенно перерастали в страстные. Сначала Чонгук медленно покрывал лёгкими чмоками нежную кожу лица, потом нетерпеливо перешёл к шее, покрывая ту бесчисленными красными пятнышками, несколько раз мазнул языком по острым ключицам. Тэхён несдержанно отводил лицо в сторону для большего доступа, отдаваясь целиком и полностью. Невозможно было вынести обжигающие касания без тихих постанываний и шумных вздохов.       Чонгук встал с дивана вместе с Кимом, крепко хватая того за бёдра. Тэ невольно зашипел и зажмурил глаза: не до конца затянутые раны мгновенно дали о себе знать, причиняя тянущую боль чувствительному телу. Когда Чон заметил резкую перемену на лице возлюбленного, его взгляд стал темнее тучи, и он поспешил в сторону спальни.       Макнэ аккуратно опустил свою ношу на кровать, сам же присел на колени между его бёдрами. Тэхён выглядел изумительно на белой постели: его тёмные кудрявые волосы разметались по одеялу, а футболка задралась, демонстрируя нежную кожу, которая была словно живой холст — этой ночью Чонгук с удовольствием его раскрасит. Он нетерпеливо потянулся к кромке штанов. — Что… что это такое? — не поверив своим глазам, изумлённо прошептал Чон. В голове образовался уже привычная пустота, медленно наполняющаяся тревогой и дурными мыслями. Ужасные догадки маячили на первом плане, и Чонгук только спустя время решился их озвучить: — Ты сам себя?..       Подушечками пальцев он едва уловимыми движениями прошёлся по видимым следам. Нижнее бельё Кима не давало полностью оценить всю картину, но макнэ был уверен в том, что увиденное ему явно не понравится. Он порывисто стянул и его.       Тэхён задержал дыхание. Понимал, что слова здесь были лишними, всё и так было ясно как белый день. Уродливые рубцы хоть и потихоньку затягивались, но всё равно всем своим видом отчётливо кричали, что без стороннего вмешательства здесь не обошлось. — Звёздочка… Это из-за меня?       Послышался сдавленный всхлип. Тэхён закрыл лицо ладонями. Нестабильное психическое состояние вспыхнуло очередным потоком неконтролируемых слёз. Чонгук попытался сдержать его порывы, покрывая маленькими поцелуями-бабочками каждую бордовую полосочку и срываясь на шёпот: — Прости меня, прости… Боже, я так виноват перед тобой. Как я мог не заметить твоего состояния? Мой хороший, прости меня… — Чонгук, будто в бреду, тихо причитал в израненную кожу.       Чон потянулся к краю кровати и накрыл кончиком одеяла полунагую фигуру, чтобы Тэ не замёрз. Удостоверился в том, что притронулся губами к каждому порезу, прежде чем накрыть тело возлюбленного своим. Он обнял его, прижимая кудрявую голову к себе. Шумно дышал — отказывался верить в то, что видел.              Задыхаясь, поцеловал в висок и макушку, пытался всеми силами успокоить, хотя сам отчаянно нуждался в успокоительном.              Какое-то время они просто молча лежали. Тэхён чётко ощущал свою хрупкость, словно фарфоровая кукла из тончайшего материала. Одно неправильное касание — и он разобьётся. — Расскажешь?       Когда Ким думал, что выплакал все свои слёзы, даже не подозревал, что его так легко будет вывести снова. Он сильнее прижался к парню. — Я просто… Я не знаю, это очень сложно объяснить, — бубнил он сквозь ладони. — В какой-то момент мне стало слишком плохо. Настолько, что уже физически сложно было вынести.       Ладонь, ласково водящая по спине до этого, резко замерла. — Те белые следы раньше — это же не растяжки, правда? — Не растяжки, — вздохнул он. — Прости, что не сказал. Мне было очень страшно. — Почему? — голос сорвался на хриплый шёпот. — Я боялся, что ты не поймёшь. Подумаешь, я какой-то не такой. Когда я сказал маме, она силой отвела меня к психологу. Тогда я понял, что ей было не всё равно лишь на моё место в компании…       Он продолжал: — Мне было страшно, что тебе рано или поздно надоест возиться со мной. Меньше всего мне хотелось твоей жалости.       Макнэ молча впитывал всю информацию. Тэ всегда опасался его молчания. В такие моменты Чон ставал темнее ночи: скулы дёргались из-за плотно сжатых челюстей, от космических глаз оставалось одно название. — Чонгук, не молчи, пожалуйста! Со мной всё нормально, правда! — уговаривал его Тэхён, словно маленький ребёнок уговаривает родителя купить новую игрушку. — Я всего пару раз, правда!       И снова никакой реакции. Тэхён громко сглотнул и открыл глаза, чтобы найти ими бездонные чоновы, где плескались тревога вперемешку со скрытой агрессией. Только на кого? На себя или на него? Тэхён больше всего боялся найти в его взгляде разочарование. — Ты злишься на меня?       Приблизив своё лицо к возлюбленному, Чонгук громко выдохнул и оставил на щеке мягкий поцелуй, затем сделал тоже на самое на другой. Только через пару секунд до Кима дошло, что тот пытался высушить его слёзы своими губами. — А теперь послушай меня, — он заговорил твёрдым голосом, не допускающим никаких возражений. — Мы завтра идём в компанию говорить с Шихёком. Я хочу раскрыть наши отношения. — Что?! — Тэхён в мгновение выпутался с крепких объятий, садясь на колени. Одеяло от резких движений сползло. Услышал, как громкий удар сердца раздался в ушах. Ладони мигом вспотели. — Если меня поставят перед фактом кого выбрать: тебя или карьеру, я выберу тебя, — прошептал Чонгук, поворачиваясь на бок и подпирая рукой свою щеку. На тэхёновом лице менялись эмоции со скоростью света: вот секунду назад его щёки разрумянились от неожиданной новости, а теперь он нахмурился, будто в голове решал самую сложную задачу по тригонометрии. — Чонгук, ты понимаешь, что за этим последует? Как отреагируют наши фанаты и в целом общественность? А что, если нас никто не примет? Ты же знаешь, как в Корее всё с этим строго. Что будет с нашей репутацией? С твоей репутацией? С твоим новым образом? — отрицательно покачал головой Ким, грустно усмехаясь. — Мы не можем так сильно рисковать. — Если эти риски стоят твоего здоровья, то пойдут-ка они все нахуй, — Чону необходимо было поговорить с ним о совместном будущем. Он не имел никакого морального права оставлять всё, как есть после того, что случилось. Рациональность подсказывала, что единственно-правильным решением в их ситуации было то, в котором Тэ будет чувствовать себя в безопасности. Остальное он возьмёт всё в свои руки.       Тэхёновы глаза снова заслезились, разум всё ещё отказывалась верить в услышанное. Но он поверил. Поверил мягкому уверенному тону, искренним глазам и крепким объятиям. Даже мечтать о таком не смел, ведь всегда выполнял роль лишь теневой поддержки, не более. Много раз совершал действия, которые не одобряла компания: например, всячески кидал намёки о принадлежности к лгбт, иногда сомнительно высказывался, много раз нарушал правила. Интересно, как завтра отреагирует агентство, когда к нему завалятся сначала двое, а потом все семеро — он не сомневался, что мемберы их поддержат — с тем же вопросом. Интуитивная вера в лучшее помогла парню совсем чуть-чуть успокоиться и выдохнуть. — Ты правда готов пойти на всё ради меня? — решил удостовериться Ким, нервно заламывая пальцы. — Конечно, я же люблю тебя.       Тэ встрепенулся и с громким вскриком накинулся на своего возлюбленного. Его руки крепко обняли за шею, и он всем корпусом прижался к груди Чона, который совсем не ожидал подобного и, не выдержав толчка, повалился вместе с Кимом на постель. Теперь они поменялись местами: Чонгук спиной лежал на помятом одеяле, а Тэхён — на нём сверху. — Вернёмся к тому, на чём мы остановились? — игриво подёргал бровями Чон, на секунду отстраняясь.       Былое возбуждение быстро вернулось, лавой растекаясь по разгоряченным телам. Тэхён ёрзал на нём, заставляя внутренне сгорать от желания и теряя последние нити здравого смысла. Губы сплелись в страстном танце, а язык Чонгука, вовсе не стесняясь, активно ласкал нёбо Кима, проходясь по ряду верхних зубов. Ладони рисовали причудливые узоры на спине, нетерпеливо спускаясь к пояснице и нажимая на её ямочки. — Как же курьер? — дыхание от продолжительной ласки окончательно сбилось. — Мы не трахались нормально целый месяц. Думаю, я справлюсь за пару минут, — поглаживая талию партнера, шутливо заметил макнэ.       Тэхён громко рассмеялся, но поменял позу, теперь полностью восседая на возлюбленном. Он между бесконечными поцелуями ухватился за края чёрной толстовки и быстро потянул вверх, впитывая холодными ладошками жар крепкого торса Чонгука. Тот тоже не отставал и поспешил избавиться от последнего элемента одежды на парне, полностью разрушая последний барьер между ним и его телом.       Ким чувствовал своей задницей чоново вставшее возбуждение. Его контуры можно было увидеть невооружённым взглядом, а головка чуть ли не выглядывала из-под кромки широких карго. На устах Тэ заиграла двусмысленная ухмылка, и в это время собственные бёдра с особым усердием начали выписывать на чоновых хаотичные восьмёрки.       Сам Чонгук не оставался каменной статуей. Шершавые тёплые ладони быстро нашли заранее подготовленную к ласкам пульсирующую дырочку, надавливая на неё двумя пальцами. Тэхён сдавленно застонал и, выпятив посильнее попу, вскрикнул от неожиданного сильного шлепка, после которого последовали контрастирующие с прошлой грубостью нежные поглаживания.       Ему нравилось, когда Чон показывал свою доминантность в постели и клеймил его тело разными метками. После каждой близости его задница напоминала млечный путь из-за бесконечного количества укусов и засосов. Им нельзя было оставлять видимые следы на открытых зонах, таких как, например, шея или ключицы — а они у Тэ были почти всегда на виду — поэтому Чонгук выражал всю страсть на его многострадальной пятой точке. — Тебе неудобно, давай перевернёмся, — констатировал факт Чон, вмиг меняя их положение. Он переживал за то, чтобы свежие раны Тэ не приносили ему дискомфорт, а в такой позе это было более чем реально. Его задачей было приносить наслаждение, а не заставлять чувствовать боль.       Тэхён снова коснулся выпирающими лопатками холодной постели и не сдержал недовольного стона, когда дразнящая стимуляция его чувствительного колечка резко пропала. Контраст холодной простыни и обжигающего тела сверху сводил с ума. Собственное возбуждение тоже не давало покоя и напоминало хозяину позаботиться о нём как можно скорее. Смазка от пульсирующей розовой головки пачкала мягкие бёдра.       Красные от бесчисленных страстных поцелуев губы припухли и манили заново к себе прикоснуться. Чонгук не стал себе отказывать, мгновенно припадая к ним. За столько лет отношений он знал, как Тэ млел от их сплетающихся в пламенном танце языков, из-за чего всё уходило на дальний план, а касания превращались скорее в ожоги. Тэхёну нравилось дразнить несильными укусами за нижнюю губу, игриво облизывать пирсинг и оттягивать волосы.       Вот и сейчас длинные пальчики нашли своё место в коротких волосах, в то время как ноги удобно скрестились на поясе Чонгука. Трение нежной кожи о ткань штанов вскоре начало доставлять откровенный дискомфорт, и Тэ жалостливо захныкал: — Сними.       Завязанный бантик из шнурков совершенно не поддавался. Пальцы, старавшиеся что есть силы помочь двоим перейти к делу как можно скорее, неконтролируемо подрагивали. Чонгук решил плюнуть, через силу стягивая чёрные штаны вместе с бельем, сразу же издавая облегчённый стон. Вся ненужная одежда чёрно-белыми пятнами вскоре растеклась по пушистому ковру, а нужные объятия стали лишь горячее.       Член пружинкой выгнулся и прижался мокрой от смазки головкой к пупку, размазывая ту по низу живота. Вид был что ни на есть потрясающий, и вскоре Чон почувствовал его ладошку, спускающуюся по прессу вниз с неприкрытыми намерениями обхватить и приласкать. Дыхание вмиг перестало существовать.       Чон перехватил непослушную ладошку, сплёл их пальцы и прижал её к постели рядом с распластанными кудряшками Тэ. Губы и язык снова обрушились на услужливо открытую шею, когда второй ладонью он взял оба возбуждения, сплюнул на них, так как одной смазки было недостаточно, и стал быстро двигать рукой, принося колоссальное удовольствие сразу им двоим. — Чон-а, я не могу больше… Сделай что-нибудь, — сдавленно простонал Тэ, охотно принимая все ласки, и, вопреки словам, безмолвно молился, чтобы он не останавливался. — Торопишься, звёздочка, — усмехнулся Чонгук и потянулся свободной рукой к прикроватной тумбочке, где обычно у них хранились все принадлежности для секса. Его самого переворачивало изнутри. Один взгляд на привлекательное тело — и желание побеждало, чересчур явно просачиваясь сквозь потемневшую радужку глаз.       Тэ приподнялся на локтях и игриво мазнул языком по линии челюсти. В голове уже давным-давно правил туман, и по телу разливалось приятное чувство расслабленного напряжения. В это время Чонгук грел в пальцах холодную смазку и, прильнув к родному лицу, стал нежно посасывать губы в горячем поцелуе.       Ким удовлетворённо застонал в чужой рот, закрывая глаза, когда почувствовал два пальца, кружащие вокруг своей дырочки. Макнэ был из тех, кому приносила удовольствие долгая прелюдия. У него была привычка нескончаемо целовать, гладить и растягивать, порой до оргазма. Не сказать, что Тэхёну это не нравилось. По крайней мере, до того времени, пока возбуждение не начинало приносить тянущую боль.        — Давай без него? — Тэ кивнул в сторону зажатого в зубах Чона презерватива. — Ты уверен? — он немного отстранился от горячего тела, выискивая ответ на вопрос в заискрившихся глазах напротив.       Тот твёрдо кивнул: — Уверен. Из-за постоянных проверок у врачей мы знаем, что оба чисты. Ты же с Сохи не спал по контракту, так почему бы и нет? — провоцировал его Тэ с хитрой улыбкой, за что получил несильный шлепок по заднице. В этой позе неудобно было дотянуться до неё, но Чонгук на то и золотой макнэ. — Может, ты просто хочешь, чтобы я кончил в тебя? — Всё может быть.             Чон, больше не размениваясь на дразнящие ласки и поцелуи, толкнулся в гладкую смазанную щёлку одним плавным движением. Хихиканье вмиг сменилось громким стоном, сорвавшимся с тэхёновых губ вместе с прерывистым вздохом.       Ладони скользили по стройным ногам, поглаживали нежную кожу, в то время как собственные бёдра не переставали вбиваться в размашистом темпе. Чон не мог понять, отчего сносило крышу больше: от приятной горячей узости или же от вида его звёздочки. Тэхён закатывал глаза на каждый толчок, опухшие влажные губы приоткрывались при каждом приглушённом стоне. Он так же, как и Чонгук, хватался за несуществующий воздух и пытался сосредоточиться на сладких ощущениях от долгожданной близости.       Макнэ так обожал его тело и так сильно обожал чувствовать себя в нём. Ему казалось, что в этот момент они сливались в одно целое не только физически, но и душевно. Глаза в глаза было единственным постоянством в их долгожданном единении. Чон следил за каждым мимическим изменением, впитывал в себя, под каким углом он делал Тэ лучше всего, а самое главное — пытался не касаться собственными бёдрами нежной кожи на тэхёновых, где были рубцы.       Он снова накрыл Кима собой, пальцы нашли чужие и сплелись в крепкий замок. Чонгук не переставал двигаться, его толчки становились всё хаотичнее. Губы нашли чужие, подчиняя его рот своим языком. Тэхён принимал отчаянно все то, что ему давал возлюбленный, внутренне сгорая от набирающей силу волны наслаждения. Его руки удобно расположились на широкой спине. Ему нравилось изучать видимые мышцы путём бесконечных касаний.        — Ты чего? — замер на секунду Чонгук, когда услышал еле уловимый смешок. — Вспомнил, как читал комментарии на Ви под вашей с Чимином фоткой. Вы там стояли спиной и были полуголенькие, — ладошки плавными движениями переместились на сильные плечи. — Все так обливались слюной, а я могу смотреть и трогать тебя, когда захочу, — довольно промурлыкал Тэхён.             Чон принял завуалированный комплимент и, ухмыльнувшись, продолжил вбиваться под идеальным углом, заставляя тело возлюбленного выгибаться навстречу. Щёки Тэ в момент зарделись румянцем, в то время как он приподнял голову и всем своим видом стал напрашиваться на поцелуй. Чонгук подарил ему желаемое и в момент остановил шаловливую ладошку, которая норовила спуститься вниз и помочь себе кончить. — Без рук, — горячо прошептал в его рот Чонгук.       Ким в мстительном порыве оттянул зубами его нижнюю губу и сильнее сжался вокруг члена, вытягивая из горла Чона глухой стон. У Тэ он вызвал лукавую усмешку, у макнэ — полную потерю рассудка.       Тэхён был уже на грани, когда через пару мгновений он ощутил, как всё внутри него рассыпалось мелкими фейерверками. Тело инстинктивно содрогнулось в конвульсии, и он увидел, как вязкая субстанция растеклась по его животу, пачкая не только его, но и своего партнёра. Чонгуку неимоверно льстило, что он вызывал у него подобную реакцию с первого раза. Он тоже чувствовал скорую разрядку, но на пару секунд замедлился, помогая Тэ скорее прийти в себя. Вскоре снова задвигался.       Ким продолжал отвечать на стимуляцию своей эрогенной точки неконтролируемыми стонами и инстинктивно сжиматься, принося наслаждение сразу им обоим. Чонгук зарывался лицом в плечо, согревал горячим дыханием вкуснопахнущую кожу и также не сдерживал себя, издавая едва уловимые стоны.       Спустя ещё пару мгновений Тэхён ощутил тяжесть, когда макнэ содрогнулся и почти сразу обмяк, слегка навалившись на него, но удерживая свой вес на предплечьях рядом. Внутри себя почувствовал приятное тепло, расплывающееся мягкими волнами по всему чувствительному телу. Чонгук перекатился на левую сторону от него и потянулся к своим влажным волосам, взъерошивая. Ему, как обычно, нужны были дополнительные минуты, чтобы выйти из сабспейса. Оба пытались отдышаться и вернуть здравый рассудок. — Чёрт, а это приятно, — закусил губу Тэ и, когда увидел непонимающе приподнятую бровь, объяснился. — Твоя сперма внутри.       Чонгук быстро закрыл ладонями лицо и громко простонал. Тэхён мог поклясться, что увидел, как побагровели не только щёки, но и кончики ушей. Он громко рассмеялся и повернулся боком к возлюбленному.       Тэхёну казалось, что он физически мог ощутить, как взгляд Чона огибал каждую линию его тела и оставлял свои собственнические опечатки. Расслабленность после секса и эйфория после разрешённого конфликта заставляли потеряться в моменте.       Они долго рассматривали друг друга, подмечая про себя, что глаза определённо наполнились новым, ранее неизведанным блеском. Чонгук пошарил ладонью по постели и, находя ею тэхёнову, поднёс к своим губам и оставил влажный поцелуй на тыльной стороне. Про себя ещё раз проговорил, что больше никогда не станет причиной его страданий. Только хороших, окрылённых воспоминаний, наполненных счастливыми моментами.       Они хотели запечатать мнимые обещания нежным поцелуем, но тишину разрезал звук непрекращающейся вибрации. Чонгук недовольно выругался и такой же угрюмой лужицей стёк по кровати на ковёр, чтобы отыскать в карманах штанов свой телефон. — Вы уже стоите в холле на первом? Да? Который сейчас час? — Чонгук невольно нахмурился и попытался найти взглядом хоть что-то, напоминающее часы.       Несильно хлопнул себя по лбу, когда понял, что курьер, привезший им пиццу и продукты, ждал своего заказчика уже десять с лишним минут. — Я доплачу Вам! Уже спускаюсь! — судорожно стал одеваться макнэ, подхватывая вещи с пола под веселое хихиканье Тэ.