-небом в комнате

Сквозь приоткрытую форточку в комнату залетали снежинки, изредка приземляясь на недокуренную с вечера сигарету. Среда, работа, работа. Новый альбом, новая пьеса, новое дыхание. Каждый раз так. Бросится кто-нибудь в пучину с головой и выпадет из реальной жизни. Потом приходилось выдумывать её заново, чтобы существовать хоть где-то. Хорошо, что в одном их итоги всегда сходились. Это были они сами, они друг друга, против всех. Новая вселенная была невозможна, если в ней не находилось места для хрупкого важного силуэта, который нужно любить, и которому нужно любить. Музыкант, режиссёр. Очень творческий союз с двумя разными системами координат. Казалось, чтобы объединить их и получить в конце концов удовлетворение общего зашкаливающего перфекционизма, нужно проделать большую работу, обдумать все детали, сгладить углы. Действовать таким образом никогда не приходилось. Всё было в чувствах, ощущениях, считывалось на лету. Там же, в воздухе, рождалась идея, мысль, действие, и дело оставалось лишь за профессионализмом. Впрочем, сейчас все эти слова и мудрёные выражения, заключившие в себе такую тёплую и темную действительность, абсолютно неуместны. В комнате остались только ритм и тишина. Пульс, уже один на двоих, мягкие еле слышные вдохи и выдохи. Наступало дымное утро. Хоть на улице было ещё темно, вдоль набережной уже начали сновать машины, редкие, но целеустремленные пешеходы топали по своим делам, матом ругались дворники, а эти двое закончили предыдущий день всего час назад. Ренате пришлось чуть ли не силой затаскивать вымотанную двумя бессонными ночами, но всё ещё неугомонную певицу в постель, даже туда она пыталась уволочь с собой ноутбук. В этот день была написана одна из самых удачных песен, и женщина весь вечер металась по квартире, сгорая от нетерпения и думая о том, как сыграет сегодня Ей самое совершенное признание в любви. Когда затих последний аккорд, и Земфира выскочила из-за пианино, бросая на подругу нетерпеливые взгляды из-под чёлки, сознание наконец сфокусировалось, но неумолимо начала размываться под давлением эмоций действительность. Певица увидела на лице женщины выражение, появлявшееся крайне редко. Наивная, по-детски искренняя улыбка, которую она могла позволить себе только с близкими, с ней, всё ещё волновалась на губах. Бледное, худое лицо, избавленное наконец от макияжа и налипшей за день городской суеты, сейчас было прозрачным, сквозь него светились все эмоции. В покрасневших глазах сверкнули фары проезжающей под окнами машины. В такие моменты певицу посещали крайне тщеславные мысли. Мысли о том, что та грань которая открывается в этой женщине, когда они вместе, самая настоящая, уникальная и даже какая-то сверхъестественная. В голове неслись вопросы: "Чем заслужила? Кто же я такая, что Она ко мне вот так?" Что-то начинает щекотать в груди, когда Она вот так любит. И каждый раз Зе обнаруживала на своём лице какую-то неведомую неконтролируемую эмоцию, похожую наверное на счастье. Знала как нравятся Ренате её улыбки. Бледные пальцы, восхищённо вздрогнув, коснулись ямочек на щеках, взгляд забегал по лицу, в очередной раз запоминая трещинки. Глаза же певицы смотрели спокойно и прямо в глаза напротив. Эти серебряные. Каким-то глупцам с горы, коих в их жизни хватало, они казались холодными и высокомерными. Придурки. Только не ей. Рената так и не решилась подобрать нужных звуков для того, чтобы описать услышанное и испытанное. Тихо обняла, робко проводя холодными руками по усталой спине. Всегда делала это с каким-то особым трепетом, словно боялась что-то отломать или пустить ненароком трещину. По коже побежали мурашки. Крепче прижав к себе женщину, Зе зажмурилась. И не нужно звуков. Не хочется рассуждений. Неприятно сбивать чувства в кучу и утрамбовывать в слова. Сегодня счастлива. Да. Определённо. Сегодня знала, что она просто рядом. Нехотя отстранилась, бросив на подругу извиняющийся взгляд. Устало потянувшись, собралась вновь усесться за компьютер, чтобы непременно довести до ума несколько демозаписей, прослушать материалы, присланные музыкантами и, вероятно, свернуть какие-нибудь горы, ненароком попавшиеся под руку. - Ну вот.. - прошептала Рената, и началось. В ход пошли самые разные аргументы, доводы, примеры и просьбы. Она то ругалась, то нудно и старательно упрашивала, то ласково, как ребёнку, пыталась объяснить, почему человек не может работать несколько дней подряд, питаясь одним кофе. Зевая каждую минуту, певица отчаянно сопротивлялась. Актриса, сама больше суток носившаяся по всей Москве, устало приземлилась на край кровати, в которую только что, истратив последние силы, наконец заманила Земфиру. Через несколько минут певица, укутавшись в одеяло и свернувшись в клубок, уже слушала рассказы подруги о прошедших днях, убийственности бумажной волокиты, бесконечных пробках, пробах и просмотрах, талантах и бездарностях. Выныривая из-под одеяла она то хихикала, то сверлила своей задумчивостью, то смешно вскидывала в недоумении брови... Если бы не такая уютная кровать и невероятная усталость обеих, разговор мог бы продолжаться до самого утра. Но глаза Зе закрывались всё чаще, а речь Ренаты прерывалась зевками. Певица не заметила в какой именно момент женщина начала ей сниться. Вот они уже сидят где-то на крыше. Внизу, кажется, её родной уфимский двор. По нему бегают бездарности, пытаются влезть к ним по пожарной лестнице, а они кидаются в них баскетбольными мячами.. Подперев голову рукой, Рената клевала носом. Нужно было собраться, дойти до своего дивана и наконец лечь. Но она всё никак не могла оторваться от созерцания спокойного счастья на спящем лице подруги. Вспомнилась её детская фотография, которую несколько лет назад она откопала где-то на полках. Снимок был сделан в старой квартире певицы. Кадр вышел не лучший - смеясь вместе с отцом, Зе моргнула и лицо её вышло довольно забавно. Но его выражение почему-то особенно запомнилось женщине. На мгновение показалось, что рядом с ней лежит тот же подросток с ямочками на щеках и открытыми всему миру мечтами. Голова актрисы, восхищённо думая что-то нежное, соскользнула на подушку рядом с Зе, веки вздрогнули последний раз и её беспокойное сознание погрузилось в сон. На улице поднялся ветер, и форточка, жившая уже своей жизнью, начала выстукивать какой-то неизвестный ритм. Включился и загудел фильтр в красивом аквариуме, появившемся около года назад. Его Рената, пыхтя и ругаясь на нынешних обмельчавших мужчин, в лице таксиста, отказавшегося нести её "кирпичи", еле втащила на нужный этаж. Опешившая хозяйка, открывшая дверь в одной майке, ещё несколько секунд стояла на пороге, ероша себе волосы и переводя взгляд с огромной коробки на раскрасневшуюся Ренату и обратно, прежде чем прошлёпала босыми пятками в подъезд и помогла женщине затолкать её неведомый груз в квартиру. Батарея явно не справлялась с количеством рвущихся через форточку сквозняков, поэтому в комнате было достаточно прохладно. Всегда беспокойно спавшая Земфира уже успела спихнуть одеяло куда-то к краю кровати, поэтому, чтобы сохранить тепло, женщины неосознанно жались друг к другу. Рука Ренаты уже во сне была закинута поверх плеча соседки и теперь расслабленно свисала с острых лопаток. Вторую она уютно, как кошка, подогнула к груди. Блестящие в свете фонаря белые волосы рассыпались по подушке, смешавшись с темными и вечно растрёпанными. Музыкальные пальцы крепко сжимали ткань шёлковой ночной рубашки. Сама же певица, уткнувшись носом в шею подруги, старательно хмурилась кому-то в своём сне, и через несколько секунд, вздрогнув, открыла глаза. Неприятная реальность тут же куда-то улетучилась. Вспомнить, что именно её так взволновало, она так и не смогла. Поэтому, недовольно завозившись, отсоединилась от Ренаты, аккуратно выскользнув из её объятий, села и сразу поёжилась от метнувшегося ей навстречу холода. Провела ладонями по лицу, убирая с глаз непослушную чёлку. По привычке втянула и без того впалые щёки. Оглядев комнату, женщина быстро обнаружила причину такой "холодрыги!" и, усилием воли подняв себя на ноги, потопала избавляться от незапланированной бреши в их жилище. Когда миссия была выполнена, она вновь опустилась на край кровати, обернулась к Литвиновой. Та в её отсутствие успела сжаться от холода, потому Зе поспешила разыскать одеяло и укутать им страдальчески скукожившуюся актрису. Та завозилась и на секунду приоткрыла глаза, сонно улыбнулась, увидев перед собой крайне сосредоточенное лицо певицы, ёрзающей в попытках лучше её укрыть. - Чего глазами хлопаешь? - севшим от сна голосом шепнула Земфира и коротко чмокнула её в холодный нос. Рената заулыбалась шире, но глаз больше не открывала. Случайное прикосновение, оставившее на память пару холодных отпечатков, заставило коротко вздрогнуть. - Боже мой, чего ты как снежная Королева? Иди сюда, куда делась.. Разыскав женщину в складках одеяла, обвила руками узкие плечи, прижала к себе, стараясь согреть, и согреться самой. Тонкие бёдра переплелись, создавая тепло и немного мурашек. Зе едва не замурлыкала от удовольствия, когда прохладные пальцы начали перебирать её волосы, выводя приятные зигзаги на затылке. - А у тебя нос смешно морщится, когда тебе хорошо.. - Рената как ребёнка поцеловала её в макушку и принялась очерчивать контур квадрата на плече, распространяя по коже обездвиживающие мурашки. Зе перевернулась на живот, упёршись подбородком в грудь актрисы. Бросила исподлобья насмешливый взгляд и не смогла сдержать ямочки. Глаза забегали по бледному лицу напротив. - Я так люблю тебя.. А ты? - передразнила Зе интонацию женщины. Та же в притворном возмущении лениво попыталась укусить певицу за нос, но та со смехом увернулась и спряталась с головой под одеяло. - А я тебя.. - еле слышно выдохнула Рената, когда они снова улеглись, а руки вернулись к темным прядям. - И твои запутанные волосы. Вскоре комната погрузилась в сон. Опять пальцы сжимали шёлковую ткань. Опять только хрупкая тишина. Снова одно целое, два в одном. Рената так и уснула с поцелуем, прижавшись бледными губами к любимой гениальной макушке. Певица вдыхала слабый запах ещё не выветрившихся духов, щекоча нежную шею подрагивающими во сне ресницами . Рассвет. Кажется правда. Сквозь нависшие над городом снеговые тучи действительно пробивалась тонкая полоса нового дня. Это не важно.. Из квартиры сверху послышались голоса. На улице сработала сигнализация. Хлопнуло Чьё-то окно В нём Приведения. И им всё равно тысячу лет, что о них думают Ho. Мне не всё равно, что думаешь ты. !