Внутренний Конфликт

У Ирумы давно была мысль о том, что с ним что-то в последнее время не так. И все же не хотелось много думать об этом - было слишком тепло и приятно, как будто во сне, от которого не хотелось просыпаться. — Ирума-кун, если позволишь снова?.. Ирума почувствовал робкое прикосновение к задней стороне ладоней. Еле ощутимое, скорее случайное, нежели чем намеренное. Он заметил, как крепко сжимает детали очередного магического аппарата, время от времени нервно поигрывает с ними. Собрать эту машинку было плевым делом, даже с закрытыми глазами. Однако… — Да, конечно, сенпай! Я не совсем понимаю, как собрать такое, так что мне бы очень помогло твое «объяснение»… Ирума не знал, как сейчас выглядит Кирио — тот стоял сзади и следил за тем, как справляется со сборкой кохай. Он видел только его руки, нависшие лишь в паре миллиметров над собственными. Если сенпай их еще не убирает, значит снова не заподозрил, что Ирума лжет. Но с другой стороны, в этот раз казалось будто Кирио не слишком спешил начинать «объяснять», как будто сомневался, стоит ли. — Ты точно не против, Ирума-кун? Если ты бы сам хотел разобраться, то не бойся сказать мне об этом. А то может быть я как-то чересчур со своими объяснениями? «Конечно же не против!», тут же раздраженно подумал про себя Ирума, но постарался собраться и не выдать такой реакции. — Нет-нет, все в порядке, сенпай! Я совсем запутался, честно говоря, тут так просто самому не разобраться… Повисла небольшая пауза. «Ну же!» — Если так… Наконец-то Ирума почувствовал, как руки Кирио легли на его руки. Он осторожно взял ладони Ирумы в свои и стал медленно руководить его движениями, попутно наклонившись и объясняя каждую ступеньку. — Для начала тебе стоит сосредоточиться на… Ирума очень старался слушать инструкции, но сосредоточиться было тяжело, потому что то и дело Ирума обращал внимание на то, как приятно звучит голос сенпая, особенно когда тот разговаривает так тихо и нежно. И еще тяжелее было не обращать внимания на ощущение тепла его дыхания и рук. — Вот здесь очень важно не забыть… Пожалуй было сложно отрицать, что между Ирумой и Кирио сложилась весьма своеобразная дружба. Обычно Ируме было тяжело пускать людей в личное пространство, но если это был Кирио, то с ним не только было комфортно находится рядом - Ируме очень хотелось держать сенпая как можно ближе к себе. Сложно было не обращать внимания на маленькие привычки и жесты Кирио, небольшие детали о нем. И уж очень-очень хотелось проводить как можно больше времени со своим другом, как можно ближе, так близко, чтобы можно было... По лбу ударило что-то твердое и болезненное. — Сузуки Ирума! От неожиданности Ирума выпрыгнул из-за парты и заметил прикованные к нему взгляды всех учеников ненормального класса. Но, что гораздо страшнее, на Ируму так же смотрел Каллего-сенсей, чуть ли не прожигая дыру в груди мальчика своим колким, холодным взглядом. — Наконец-то очнулся. Ты что-то в последнее время много мечтаешь, Ирума-кун. Мальчик мгновенно покраснел и уставился в пол. Заметив его смущение, Каллего противно усмехнулся и решил доставить финальный удар. — Неужели влюбился в кого-то, Ирума-кун? В классе послышались небольшие смешки, но лишь совсем тихие. Большинство одноклассников сочувственно смотрели в сторону непутевого мальчика, не зная, как ему помочь. — Каллего-сенсей, — встал на его защиту Элис, — вы должны понять, что для Ирумы-сама существуют вещи поважнее, чем очередная лекция по истории Ада! И ему важно об этих вещах серьезно подумать! — Именно, — из-за парты рядом возвысилась мускулистая фигура Сабнока, — у соперника ​моего есть дѣла важнѣе, ​чёмъ какіе-то тамъ лекціи! — Вас двоих я заставлю остаться после уроков, — грозно посмотрел на них Каллего. — А я могу остаться, Мофумофу-сенсей? Я так хочу вскарабкаться на вершину Сабнока! — присоединилась к их небольшому протесту Клара. — Ну если ты так хочешь, Валак, то можешь присоединиться к этим двоим, — учитель начинал постепенно терять терпение. За Кларой в перепалку начали влезать и остальные ученики, один за другим, пока урок не превратился в веселый хаос. Ирума тихонько сел обратно за парту, пытаясь слиться с окружением. Он все еще был красный и смущенный, и меньше всего ему хотелось, чтобы на него обращали внимание. К счастью, перепалка обошла его стороной. Убедившись, что он в безопасности, Ирума вновь упал глубоко в раздумья. Обычно в такие моменты его бы не нарочно унесло в воспоминания о том, как он провел время вместе с Кирио, о том, как Кирио выглядит, пахнет, ощущается… Но в этот раз его что-то останавливало от падения в эту приятную бездну, что-то что заставляло его сжаться и покраснеть еще сильнее. «Ты что, влюбился, что ли?»

***

Это нормально, хотеть проводить много времени со своими друзьями, верно? Конечно, очень приятно, если к тебе заботливо относятся, объясняют, когда ты запутался. Такие вещи очень нормальны между друзьями: поддержка, помощь. И если у тебя никогда не было друзей, то скорее всего очень легко Но с другой стороны… «Какеру-кун! Я совсем не знаю, как справиться с этим заданием! Помоги мне!» Перед глазами замаячили странички из знакомой седзе-манги. «Не переживай, я помогу тебе. Вот смотри», парень берет руку девушки и начинает писать ей, параллельно объясняя, «Если использовать здесь теорему пифагора, то можно очень легко выяснить длину А. Начнем составлять уравнение…» «Аааах, Какеру-кун такой умный!», девушка покрывается румянцем, «и тепло его рук… Доки!» На мгновение странички пропали, а затем появились вновь — но в этот раз вместо парня и девушки на них красовались Кирио и Ирума. «Аааах, сенпай такой умный!», смущался Ирума, «и тепло его рук... Доки!!!»

КХААААААААА!!!

— Ирума-кун, ты уже полчаса так смотришь на полную тарелку… Салливан обеспокоено смотрел на своего внука, который даже не притронулся к ужину. — Ты не заболел? У тебя точно все хорошо? Нет-нет-нет, это совсем неправильно!!! В седзе манге не может быть двух мальчиков. Это всегда мальчик и девочка. И в жизни такого быть не должно! Нет, конечно, бывают исключения, и не то чтобы с этим что-то не так... Но они очень редкие, и это не значит, что не стоит попытаться сначала попробовать разобраться в себе, и что это здоровые влечения! — Ирума-кун… — вздохнул Салливан, так и не услышав ответа от внука. Это, наконец, вывело Ируму из раздумий. — А… Прости дедушка, слишком много всего в мыслях. — Может быть что-то с чем я помочь могу? — Салливан с беспокойством придвинул свой стул поближе к внуку, с тревогой заглядывая в его лицо. Что подумает дедушка об этом? Разочаруется? Отругает? Может быть он знает какое-то заклятие, чтобы вылечить подобное… И все же мысль о том, что его единственный дедушка отвернется от него, невероятно пугала. Салливан был первым, кого Ирума мог по-настоящему назвать родителем, и он ни за что не хотел опять оставаться один. -…Нет, ничего страшного, — показал улыбку Ирума, — это просто вещи с которыми мне надо самому разобраться. Ничего серьезного. Салливан вздохнул. Некоторое время он все еще смотрел на внука, то силясь что-то сказать, то нет. В конце концов он вернулся на свое место. — Эх, Ирума-кун, Ирума-кун…

***

Тем вечером Ирума так и не смог поесть нормально - аппетит отбило мутное чувство тревожности. Было тяжело сосредоточиться на чем-то еще кроме мыслей о Кирио, и в этот раз мысли эти были не теплые и приятные, а беспокойные и полные смятения. Пытаясь хоть как-то успокоить себя, Ирума вышел прогуляться вокруг поместья. Оказавшись в саду, Ирума почувствовал, как его обволакивает прохладный бриз. После шумной школы демонов тишина сада была освежающей. Не было учеников, носящихся по коридорам; не было строгих учителей, следящих за каждым твоим шагом; и не было слишком милых и приятных сенпаев, что не давали покоя. Постепенно Ирума чувствовал, как в его мыслях появляется ясность. Хотя он и очень любил проводить время в клубе исследований магических устройств, все же эта любовь была по нездоровым причинам. И от этих причин стоило избавляться. Ирума с грустью посмотрел на свои ладони. Ему нужен был просто глоток свежего воздуха, общение с другими учениками и занятия другими вещами. И тогда Ирума был уверен, он сможет избавиться от этого наваждения и продолжить общаться с сенпаем как раньше. От этого решения защемило сердце. Ирума сжался в комок, чувствуя вновь начинающийся ворох конфликтующих чувств и мыслей. Было тяжело оформить, от чего именно ему стало так горько; мальчик чувствовал, словно утопает в океане из непонятных ему самому эмоций. — Вот вы где, Ирума-сама. Из ниоткуда показался силуэт Оперы. — Салливан-сама очень обеспокоен. Вы почти ничего не ели сегодня за ужином, и ушли куда-то сразу после. Ирума с грустной улыбкой посмотрел в небо, наблюдая за фиолетовым закатом. — Ха-ха… я действительно немного не в себе в последнее время. — Вы точно уверены, что не хотите ни о чем рассказать? Ирума тяжело вздохнул. Для него все это было слишком чересчур. Даже если и не рассказывая все до конца, ему очень хотелось с кем-то поговорить. -…Ну… Мне тяжело начать с чего-то конкретного. Я думаю в целом это пройдет само собой. Может быть это из-за того, что мне всего лишь 15 и нужно вырасти из некоторых вещей. Или может быть это из-за моих родителей… Честно говоря, я все еще пытаюсь понять причины собственных переживаний. Но все же, как бы то ни было, мне кажется, что эти переживания могут лишь разрушить дружбу с дорогими мне людьми, если я ничего не предприму прямо сейчас. Скорее всего, когда я немного отвлекусь, то сразу почувствую себя лучше, и смогу продолжить наслаждаться школьной жизнью. Так что я думаю, что это не такая уж и большая проблема, лишь наваждение небольшое. Совсем скоро я приду в норму, так что дедушке не стоит за меня беспокоиться. Опера внимательно выслушала речь Ирумы. Некоторое время слуга молчал; как всегда по вечно беспристрастному выражению лица было сложно разобрать, о чем думает этот демон. — Ирума-сама… Вам мальчик понравился? Ирума оторопел. — Ч… Что? — Вы так переживаете, потому что вам мальчик понравился, не так ли? Молчание. Ируму бросило в дрожь. — О-о-о-отку… — Ирума-сама, — послышался вздох от Оперы, — когда вы возвращаетесь домой, то так и светитесь от счастья, постоянно рассказываете о том, как провели время в своем баттлере, какой у вас великолепный сенпай и с каким нетерпением вы ждете следующего раза. Удивительно, что вы только сейчас поняли. В очередной раз повисла пауза. Не помогало и то, что куда-то пропал успокаивающий ветер и исчезло пение птиц. Ирума залился краской и почувствовал как хочет провалиться под землю. — Я… Опера-сан, пожалуйста, только не рассказывайте дедушке! Слуга странно посмотрел на Ируму прежде чем, все так же не меняя выражения, обрушить: — Салливан-сама до сих пор не может смириться со смертью своего мужа. — Ч, ЧТО?! — Давным давно у Салливана был муж, и они хотели завести вместе детей, - как ни в чем ни бывало продолжил Опера, - К несчастью, до того как они успели это сделать, его муж погиб. Лишь только после того, когда у него появились вы, Ирума-сама, Салливан стал приходить в себя. Однако у него все еще бывают моменты, когда ему тяжело, хоть он и хорошо скрывает это. Опера задумчиво посмотрела в небо. Ирума же отчаянно пытался переварить ситуацию. — Я… Я честно не знаю, что сказать… — наконец смог промолвить мальчик. Опера покосился на Ируму. — Я вижу, что вы в большом смятении, — сухо ответила Опера, — и, конечно, это слишком много тяжелой информации для вас. Однако, позвольте мне сказать вам, что в мире демонов нету такой же стигмы вокруг однополых отношений, какая есть в мире людей. Для нас довольно странно, что люди так переживают на этот счет. Поэтому… Опера положил ладонь на макушке Ирумы и слегка скованно погладил ее. -… не бойтесь рассказать об этом Салливану-сама. Он очень беспокоится и ни за что не отвернется от вас, даже если бы вместо погибшего мужа у него была бы жена. Ирума помолчал, все еще пытаясь переварить все произошедшее за этот день. — Все это для меня конечно немного чересчур… Но, спасибо, Опера-сан. Ирума вздохнул с облегчением. Он сам не совсем понимал почему, ведь у него до сих пор было много сомнений; и все же он ощущал себя гораздо спокойнее. Мальчик поднялся и потянулся, провожая взглядом последние лучи заката, и, как только солнце исчезло за горизонтом, шумно выдохнул и направился обратно к поместью. — После всех этих переживаний я немного проголодался… Опера-сан, у нас остались еще котлеты?