5.0.
- Не-не-не-не-не-не-не! Это вообще не то! - говорит Костя, выключая камеру. Опять. И вздыхает. - Ну, вот видишь, не получается у меня. Коля стоит напротив, виновато потупившись, как будто не он только что выдал ну просто мозговыносящую идею. Подумаешь, не смог её презентовать. Такой затык случается у них не впервые: при живом общении всё обычно нормально, Коля живо демонстрирует и поясняет все их разработки, но стоит появиться камере - и он сразу теряет весь запал, словно гаснет лампочка. Начинает запинаться и бормотать. Волнуется, что ли? Костя этого не понимает: ему-то только дай рассказать об их идеях и далеко идущих планах. А ведь именно Коля смотрится в этом гараже, как на своём месте - просто и естественно. Хоть сейчас на обложку журнала "Кибернетика и жизнь", или типа того. Но, видимо, нельзя быть гениальным во всём, и в некоторых случаях требуется помощь со стороны. Такая, например, как сесть рядом на край стола и толкнуть плечом, заговорщически подмигнув. - Однажды из этого места сделают музей, будут туристов водить со всей галактики! И про нас с тобой рассказывать, - говорит Костя, а сам наблюдает за реакцией. Рядом слышится (как будто недоверчивое) хмыканье. - Да-да! А наши фотки будут во всех газетах! - продолжает он. - Интервью будут брать, по телику покажут! Вот представь, спросят у тебя: "Скажите, Николай, как вы добились такого успеха?" - имитируя манеру речи журналиста, Костя оборачивается к другу. - Что ты ответишь? Тот смеётся. Из-за этого хочется смеяться тоже. - Ну, я был не один, - говорит Коля и смотрит ему в глаза, отчего мурашки пробегают по всему телу. - ...А, - только и может сказать Костя. И куда только всё красноречие делось. Вау. И так теперь - навсегда? Где бы он ни оказался в итоге, на какой вершине мира, у него будет вот это? Чтобы отвлечься, он напускает на себя деловой вид. - Ладно, давай тогда так. Я буду общаться с акционерами, репортёрами, и прочее. А ты будешь заниматься непосредственно... технической стороной вопроса. И всё поровну, ага? Коля согласно кивает, продолжая улыбаться, и излучая при этом столько тепла, что, кажется, нарушает все законы термодинамики разом. Но равновесие неизменно, и всё в порядке.5.5.
Счастье пузырится в нём несколькими выпитыми бокалами шампанского, поэтому к тяжёлому взгляду он оказывается не готов. - Кость. Надо поговорить. - Ну, давай поговорим, - Косте слишком весело, чтобы напрягаться. И чего Колян такой серьёзный? Он подходит ближе и упирается подбородком в плечо; слишком хорошо и привычно. - Это о работе. Но ты... протрезвей сначала, - осуждающе говорит Коля и отстраняется, но не отталкивает. Вот же зануда! - А почему это я должен протрезветь? Может, это тебе надо немного... того. Вообще-то, это отличная идея, и как он раньше не- - Кость! Вот из-за того, что ты так себя ведёшь, у нас этот разговор и откладывается постоянно! Ну прекрасно, теперь он сердится. И стряхивает с себя. - Да в чём проблема?! - А я скажу тебе, в чём проблема! Ты развлекаешься, ходишь по вечеринкам, а я тут!.. - Ты так говоришь, как будто я тебя никогда не зову! Да мне все уши прожужжали: "а где же ваш Николай Кулибин, настоящий гений от мира робототехники, почему мы его не видим!" Я уже два раза отмазывался, что у тебя венерианская лихорадка и один раз, что уранские вши! Колю эта речь, впрочем, не впечатляет. - Я заканчивал новую модель! И ты бы знал, если бы почаще бывал в лаборатории и сборочном цеху! - Да что я там не видел, - ссориться не хочется, но теперь уже не затормозить. - Ты тоже, между прочим, на переговорах не частый гость. А жаль, вдвоём было бы сподручнее. Выразить эту мысль Косте не удаётся: мирного исхода, судя по колиному лицу, ожидать не стоит. - Потому что я работаю, а не перед камерами пляшу! - выплёвывает он. Ну всё. - А вот интересно, на какие деньги ты работаешь? На те самые, которые нам бы не дали, если б я, как ты говоришь, не сплясал бы! Кто-то должен это делать! - И то, что ты потом эти деньги в казино просаживаешь, это тоже необходимое зло, да? - говорит Коля так, что остатки хорошего настроения улетучиваются вмиг. Костя резко чувствует себя очень уставшим. Это он только что выбил Ижевск Дайнемикс крупный контракт, и ему потом возиться с бюрократией, поэтому он только смотрит Коле в глаза напоследок - в них как будто мелькает сожаление - и уходит. Разберётся с этим как-нибудь потом. Действие и противодействие всегда имеют одинаковую природу.4.0.
- Так как, говоришь, ты это придумал? - Её. Это она, имя пока в разработке. Во сне, представляешь? Как Менделеев! Костя качает головой. Ну, как будто они роботов никогда не видели. Этот, правда, на самом деле немного необычный... - И что он... то есть она, ладно! делает? - Да что угодно! - глаза у него горят в предвкушении. Наверняка уже навоображал себе всякого; осталось только схемы начертить. - Помогать по дому, следить за детьми, ухаживать за животными. Что хочешь! И вообще, они все разные могут быть! У одного одни функции, у других... - Ага, ясно, "они". Ну ты блин как всегда. Иногда за Колей только успевай записывай: так и фонтанирует идеями. Робота пока даже на бумаге не существует, но планы на него уже грандиозные. - Своя компания, представляешь? Вообще-то. Да, он может себе это представить. Своя компания. В идеале - монополия. Личный кабинет. Кресло директора. Прибыль растёт с каждым днём! Возможность ни от кого больше не зависеть! Продукцию будет скупать вся Система! Костя буквально слышит, как и у него начинают вращаться шестерёнки в голове. - Тогда нам нужен бизнес-план. И спонсоры нормальные. И демонстрацию бы, конечно… - говорит он, и Коля отвлекается от вырисовывания на доске очередного робо-сочленения. - Мгм. Да. Точно. Протягивает маркер. - Это уже по твоей части. Костя немного отодвигает его и переворачивает доску другой стороной. - Хорошо, что я у нас такой умный, а? - в полушутку говорит он. - Хорошо, - совершенно серьёзно отвечает Коля.4.5.
Разгар дня, а рабочие пялятся на него, чуть ли не рты разинув, когда он бежит (идёт с максимальной скоростью, позволительной начальству) по инженерному корпусу и врывается в кабинет. Коля окружён какими-то мелкими сошками с нейропадами, но те тут же испуганно разбегаются, словно тараканы. - Значит, видел уже, - сразу говорит Коля, стоит им остаться наедине. Спокойно так ещё. У Кости аж дыхание перехватывает (то ли от бега, то ли от такой наглости). - Какого хрена?! - только и может сказать он. - Особый подход - к роботам? Уважение? Может им ещё права выдать? Паспорта? Счета в банках? И на что - на машинное масло? Это роботы, Коля! Они ничего не чувствуют! Им плевать - как тостеру у тебя на кухне! - Ну, если ты не можешь Валеру от тостера отличить... Какой-то абсурд! - Да как ты сам не понимаешь, что это просто смешно! На Валерах бизнес не построишь! Да, они серьёзно спорят из-за этого вот. Коля внезапно в робопсихологи заделался, личностей в них видит. ...Или не внезапно? Это ощущается, как удар под дых. В самое больное место, потому что бьёт человек, который точно знает, куда бить. - Скажи, Коля. Ты это с самого начала задумывал? Вся эта затея с компанией. Ты только честно скажи. Думал, что я не догадаюсь. Так вот, недооценил ты меня! Я всё вижу! Ты - и этот твой... отдел разработки! Уволю всех к чертям собачьим! Коля смотрит на него - разочарованно. И даже как будто с жалостью что ли. - Только и можешь, что увольнениями разбрасываться. Прирос к своему креслу, ничего дальше не видишь. Параноить уже начинаешь. А ведь я!.. Он не договаривает, только хмурится ещё сильнее. Это не страшно, Коля никогда не был страшным, да и злиться по-настоящему не умел. - Что - ты? - Думал, что тебе не всё равно. И цели у нас одинаковые. Но, выходит, ошибся. И в этот момент он вдруг оказывается очень далеко, словно за миллионы световых лет, там, на другом конце бесконечно расширяющейся Вселенной. Таким чужим и инородным он не ощущался никогда. Не Коля. Но Косте, видимо, придётся к этому чувству привыкнуть. Впрочем - ничего, с чем нельзя справиться. Пока он на посту руководителя, самое главное решение остаётся за ним. Даже если принимать его он будет в одиночку. Яблоко падает на землю, поскольку Земля его притягивает. При этом, с точно такой же по величине силой яблоко притягивает Землю.3.0.
Стоит только фотографу отойти, и толпе вокруг схлынуть, Костя поспешно покидает зал награждения и утаскивает Колю с собой. Они едва поворачивают за угол, как он толкает Колю к стене, настолько невтерпёж. - У нас робот там остался, - успевает напомнить Коля, прежде чем его хватают за шиворот и затыкают поцелуем. - Заберём потом, не украдут же его, - выдыхает Костя, и целует его снова, потому что, ну. Они выиграли! На конкурсе робототехники, с их - пока что - экспериментальным образцом! Костя еле вытерпел всю эту официальную часть с награждением, так что сейчас он церемониться не собирается. Место, правда, не самое подходящее, но вполне можно успеть... Хотя не успевается практически ничего: сзади слышится суровое покашливание. Костя почти не вздрагивает; ему, в общем-то, всё равно, кто их может увидеть, но всё-таки оборачивается недовольно - только вот он дошёл до интересной части с шеей и засосами! Напротив стоит женщина средних лет, скрестив на груди руки. Костя смутно припоминает, что она, кажется, была в жюри. Ну, приехали. Если она сейчас собирается использовать это против них... - Молодые люди. Я, конечно, всё понимаю. Но имейте совесть. В стенах этого здания творится история! И это не место для!.. - Извините, - встревает Коля. - Мы уже уходим. И застёгивает воротник. Ну вот надо же было всё так испортить! Костя разочарованно вздыхает: неужели нельзя просто оставить их в покое. Он, конечно, всегда рад дать интервью или похвастаться на публику, но всему своё время и место, и прямо сейчас его мысли лежат в другой плоскости. - Впрочем, - вдруг смягчается женщина, - поздравляю вас. Робот поистине уникален. С казанским не сравнится. И она - подмигивает? - Вы главное его никому не продавайте, мой вам совет, - добавляет. - А то желающие уже есть. Они переглядываются между собой. - Не продадим, - неожиданно выступает вперёд Коля. - Он наш. И даже когда женщина уходит, момент уже упущен, эйфория прошла. Конечно, они всё-таки победили, этого не отнять, только всё равно настрой сбит и мир вокруг теперь ощущается гораздо серее. Реалистичнее. Он ожидает, что на этом всё кончится, но Коля, судя по всему, так просто сдаваться не собирается (он такой, да). Тянет Костю к себе, целует, прижавшись губами к губам, и горячо шепчет на ухо: - Давай заберём Глашу и вернёмся домой. Там отметим. Вот оно - лучшее из всех предложений, от которых невозможно отказаться.3.5.
Жена у Коли, конечно, эффектная, мелькает в голове у Барагозина, когда та бросается на него с вилами. Такая и коня остановит, и избу... что-то там. Подожжёт? В целом, понятно, что он в ней нашёл. Это ожидаемо, правильно, нормально. Никто не посмотрит косо и не осудит просто за факт вашего существования. И Коля ведь на самом деле этого заслуживает. Отношений на равных, без подлостей и манипуляций, самых настоящих, ради них всё что угодно преодолеешь, лишь бы вернуться к своему родному человеку. Вот у них наверняка идиллия, нет ни ссор по пустякам, ни затаённых обид, и подход к роботам один на двоих, как у здоровой пары. Не для этого, вообще-то, Барагозин сюда прилетел! А теперь помимо разбирательств с приватизацией Марса и недоступнием он вынужден наблюдать счастливое семейство, глава которого ему ещё и угрожает, а глаза её так и говорят: он под нашей защитой, мы его любим и ценим, а ты ему никто, возвращайся, откуда пришёл, тебе здесь не рады. Да собственно, он и не претендует. Подумаешь, увидел своего бывшего лучшего друга впервые за почти десять лет, ничего это не значит, и совсем он не думал о нём всё это время, и уж точно не думает сейчас, что за допрос вообще?! Некогда директорам корпораций думать о всяких там, в каких бы то ни было контекстах, тем более женатых! С глаз, как говорится, долой - из сердца (существование которого с некоторых пор находится под вопросом) вон. А что делать, если он снова появился перед глазами, почему-то никто не рассказывает. Короче, Барагозину и так хорошо. Не надо ни друзей (от них одни неприятности, вот как эта!), ни жён. У него так-то есть, скажем, согласные на многое девушки с корпоративов, есть секретарша, которая приносит кофе и улыбается, как надо, и чьи коленки можно поразглядывать, есть... да мало ли, кто ещё есть! Точнее, много кто! Да стоит ему пальцем поманить - любая прибежит. И это чистая правда. В основном. (Потому что ни одна из них не стоила того, чтобы выделять её из общей массы; ни с одной не было хорошо настолько, что она задерживалась больше, чем на ночь; ни одна не ощущалась равной личностью, а не просто красивым приложением). Что уж говорить о том, что ни одна "любая" не провела бы лекцию о теории механизмов с иллюстрациями, стоя без рубашки с расцветающими на груди следами от укусов… Но женщины в целом на такое вряд ли способны. Одному лучше. Закон движения замкнутой системы не изменится, если систему переместить в пространстве как целое.2.0.
Дело настолько дрянь, что "необычным обстоятельством" это уже не назовёшь. Он стал роботом. И не каким-то инновационным, позволяющим разуму существовать вечно и отринуть бренное бытие, а обычным поломойкой со свалки, так ещё и ржавым насквозь. Приходится делать то, чего Барагозин в жизни никогда не сделал бы: умолять о помощи, целовать уазики, терпеть насмешки. Есть, правда, и привычное занятие. Споры с Колей. И ложь. - Ты же сам всегда говорил, что роботы - это пустые железяки, и считаться с ними не стоит? - Так то роботы! А это я! Весело ему, ага. Обхохочешься. Таким уязвимым Барагозин не чувствовал себя очень давно. И какое же невероятное совпадение, что единственный тому свидетель - Коля и есть. Как будто он не наблюдал прежде все взлёты и провалы своего товарища, да что там наблюдал - разделял. Может, есть что-то в том, что их снова прибило друг к другу законом всемирного тяготения. Правда, всё это больше похоже на самообман: прошедшие годы сильно поменяли их обоих, разве есть возможность восстановить некогда прочную (прочнее водородной!) связь? Коля заметно погрубел, пусть в основном и снаружи. Его принципы всё ещё при нём, хоть сейчас его так просто не разжалобить, и помочь он соглашается только по бартеру: ты мне - я тебе. Разумеется, Барагозин врёт. Вернуть деревню? Да бросьте, это так, мелкий баг в программном коде, устранение которого пока просто откладывается. Но Коля верит. Или делает вид, что верит. Во всяком случае, продолжает помогать. Он всегда питал жалость к роботам.2.5.
Существование в этой консервной банке с проводками удручает невероятно. Все на тебя смотрят сверху вниз, за человека (ха!) не считают, то утилем, то переработкой грозятся, а функции у этой железяки ограничены. Просто ужас какой-то: ни попить, ни поесть, ни по... никаких, короче, прегрешений. Держись, молись, как хочешь, так и1.0.
- Все мы только и делаем, что спасаем Костика! - говорила мама, и была права. Разве что спасает его один Коля. Преследует вора на огромном рынке. Ищет батарейку на отсталой планете. Подбирает модуль памяти. Отгоняет милицию. И, как будто всего остального было мало, не даёт разбиться, упав с крыши. Ругается, конечно, но спасает. Барагозину даже не приходится для этого что-то делать, просто быть, отчего только хуже. Вот вернут они всё назад, откатят к заводским настройкам, и что тогда? Один с семьёй воссоединится, другой - с любимым джакузи, холодильником с виски и огуречной диетой (гораздо менее любимой, правда). И конец. Как сошлись - так и разойдутся снова. Может, всё-таки эта встреча и не была чем-то важным, просто статистической погрешностью, безобидной мелочью в оценке истинного значения измерений. Было бы из-за чего переживать, в общем-то! Вот отдайте только ему всё своё, законное, и будьте уверены - скучать по глотанию пыли и участию в собачьих боях он не станет. Какое там - и не вспомнит даже, скорее всего. Помоги, только, Коля, последний раз. И ещё разок, видишь - один-то он не справится. Столько лет справлялся, держал всех в ежовых рукавицах, никого не щадил, сам не помогал тем более. А теперь вот в кого превратился: за чужой спиной прячется. Хотя почему чужой. Не ощущается это так совсем, не может быть чужим тот, кто знает тебя лучше всех на свете, видит насквозь, за любым напускным безразличием и грубостью. И всё равно остаётся рядом. Барагозин не хочет спрашивать, почему. Вряд ли ответ ему понравится. Так что он принимает всё как должное. Не бросаешь? Ну и отлично, благодарности не жди, такой вот я человек. Из всех людей, кого он не ценил и смешивал с грязью - его сторону принял именно самый преданный (самим Барагозиным, обольщаться не стоит). Больше на такой подвиг (или глупость) никто не способен. Чтоб его, Колю, и его обещания. Которые он сдерживает, потому что такой вот он человек.1.5.
Если начиналось всё в гараже, то закончится, очевидно, в сарае. Чёртов переселятор не работает, милиция вот-вот ворвётся в двери, и всем по большому счёту плевать, что с ним случится. Не то чтобы Барагозину когда-то хотелось расстаться с жизнью - ну точно не таким образом! - но, может, так правильнее. Избавиться одним махом от проросшего в самую глубь гнилья. Да и разве станет кто-то по нему скучать? Мама, конечно, расстроится, но зато у неё будет второй шанс вырастить из своего сына что-то более удачное, с пятёрками по всем предметам и благодарной улыбкой на лице (может, у нового Кости даже получится привести в приличный вид грязный конгломерат барагозинской репутации). А больше переживать и некому. Совладельцы быстренько выпрут его из компании, должность директора займёт зам (любимую кружку вон уже присвоил), акции пойдут вверх. Люди посудачат первое время, да и забудут. Как обычно. Остаётся надеяться, что о такой великой личности говорить будут всё-таки подольше. Так вот как оно происходит - искупление. Не в геройском поступке вроде спасения поезда, а в тихой беспомощности и усталости: всё, не могу больше. Вырубай. Сможет ли Коля на самом деле это сделать? Нажать кнопку (или как он там отключается) и стереть всё. Он так хотел сохранить воспоминания, основу своей идентичности, а теперь это оказывается ненужным. Только проигрывается в голове на скорости х2. Выключите его, чтобы он перестал думать. Это даже не худшая смерть. Просто перестаёшь существовать, раз - и всё. Точнее, уже ничего. - Ну, если ты сам просишь, - буднично говорит Коля, и конечно, конечно это становится катализатором: стоять! Какое отключение, чего ты так легко согласился! Количество теплоты, выделившееся при экзотермической реакции, топит нарост изо льда. Гнев оказывается сильнее уныния. - А ты меня даже не поотговариваешь?! Не скажешь: "Костенька, как же так, как же мы без тебя, ты нам нужен!" "...мне нужен". И вот опять всё, в сущности, сводится к одному: желанию быть в чьей-то жизни необходимой константой, просто вот таким, какой он есть. Чтобы кто-то смотрел на него и понимал, что не пережил бы его отключения. Только вот - Барагозин знает - он сам всё похерил. И похерит обязательно снова, как предоставится шанс. При движении со скоростями, близкими к скорости света, или же когда расстояния между телами слишком велики, третий закон Ньютона неприменим.+1.0
Коля ожидает, что наткнётся на закрытую дверь, когда приходит к гаражу ближе к полуночи (и вот надо же было забыть этот расчёт с формулами), но сдвинутый набекрень замок и полоска света застают его врасплох. Всё-таки час-то поздний. Он, конечно, знает, кого увидит внутри, но менее необычной ситуация не становится. - Кость, - спрашивает с порога, - что случилось? Костя, который пишет чего-то, обложившись чертежами, отвечает не сразу, будто не заметил. - Ничего, - даже не оборачивается. - А ты зачем пришёл? Значит, точно случилось. Коля даже не надеется теперь отыскать свою записную книжку с расчётами в этом беспорядке, но и уйти тоже, естественно, не может. Он осторожно подходит ближе. - А ты… вообще домой собираешься? Костя только сильнее ссутуливается. - Может, и нет. Переночую тут. А что - места полно, - и он обводит рукой столы, заваленные бумагами, макетами и мотками проводов. Ага. Прямо отель пять звёзд. Так-то оно конечно всё понятно: раз Костя здесь, ещё и ночью, значит, дома всё плохо. Снова с матерью поссорился. Отношения у них всегда были не самые хорошие, хотя Коля в это не лез обычно: его как-то не спрашивали. Так что он помогает как умеет. Подсаживается к Косте на край стола и заглядывает в его листки: там вырисовывается какая-то сильно разветвлённая схема алгоритма с кучей блоков. - Ну хочешь, у меня переночуешь? - предлагает он. - Да ладно, нам же не десять лет. Вообще Костя - один из самых уверенных в себе людей, которых Коля только знает (если не самый), но временами даже на него находит. Наверное, это ночь виновата: все чувства обостряются. А может, это провал с переселятором на него так повлиял? - Тогда я с тобой побуду, - говорит Коля, потому что - ну а какие тут остаются варианты. Он ещё успевает подняться, чтобы, раз они не собираются спать, сделать кофе, как его ловят за рукав. - Стой тут и не двигайся. Так он оказывается в кольце рук, скорее цепляющихся, чем обнимающих, за плечи. Костя щекотно выдыхает ему в шею. И молчит. Вообще они особо таким никогда не занимались. Чего только не было, но объятия сами по себе, без продолжения или, наоборот, начала, явление довольно редкое. Но Коля не против, если Косте это нужно. Очень даже за, на самом деле. Так что он - пусть и немного неловко - обнимает его в ответ. Вот, всё хорошо, я тут, видишь? Коля надеется, что транслирует этот сигнал вполне ясно и без слов. Постепенно Костя расслабляется, напряжение из тела уходит, а потом отодвигается и смотрит на него из-под бровей. - На Марсе сплошная пустыня. Какая ферма? А. Так вот он о чём. Коля пожимает плечами. Марс теперь ощущается очень далёким, почти несуществующим, а ферма тем более. Так, ляпнул что-то, больше в шутку. Гораздо реальнее то, что есть у них вот сейчас, и то, что обязательно будет. - Это же на крайний случай. Если затея с компанией не выгорит. Но я думаю, что волноваться не о чем. Вместе у нас обязательно получится! В ответ молчание. Всё ещё сомневается. Тогда Коля решает зайти с другой стороны. - Знаешь, как в квантовой механике... электрон движется вокруг ядра; мы никогда не знаем, где он конкретно находится, но знаем, что он точно есть. Костя делает такое лицо, будто его сейчас стошнит, но объятия он не разжимает, да и румянец на щеках его выдаёт. - Звучит просто ужасно. И ты этой заумной ерундой собираешься девчонок клеить? - Нет, - Коля чувствует, что расплывается в улыбке, - Только тебя. - Пф! - получает на это закатывание глаз и толчок в плечо. Остаток ночи (хоть и дико хочется спать) они разбирают наработки и сортируют по степени выполнимости и важности, впрочем, оставляя после себя такой же хаос. Под утро оба едва стоят на ногах, и, зевая, всё-таки решают разойтись по домам. Уже открывая дверь подъезда, Коля вдруг понимает, что вообще забыл, зачем изначально приходил в гараж. Да и это теперь не имеет значения. Ему несложно, правда.+1.5.
Коля смотрит на него и видит - ну, глупого робота. Своего друга. Жадного до власти и денег главу мегакорпорации. В общем, он видит Костю. Эта голографическая хищница в леопардовой шубе, конечно, права во всём. И в первую очередь в том, что у него рука не поднимется. Даже если он знает, что всё зря. Что сейчас Костя снова станет Барагозиным - и пиши пропало. И всё их путешествие, все слова, сказанные друг другу, разделённые воспоминания растворятся без осадка. Коля не дурак и прекрасно понимает, что логичнее было бы поступить так, как от него ожидают: оставить робота, который моет полы, и заменить на него человека, который выгоняет его семью из дома. Вот только логичнее - не значит правильнее. И загвоздка в том, что если бы он хотел Костю бросить - то сделал бы это раньше. Столько поводов и подходящих моментов было, ух! Но не бросил. Потому что он добрый. И… если быть честным с собой, то по другим причинам тоже. Цепляться за прошлое бессмысленно, и Коля был уверен, что отпустил это всё давным-давно, вместе с дивидендами компании и планами на будущее в ней же, но. Костя вот наверняка ни о чём таком не думает и сожалеет! Стоит, глазами хлопает, на жалость только давит. А хочется верить, что он это искренне. Что где-то в его микросхемах перемкнуло, и он тоже. Скучает. Первое время было просто невыносимо. Ни любимой работы, ни детища, никаких перспектив. И что хуже всего - зрело это давно, пока не дошло до точки экстремума, в которой стало ясно, что идти им дальше с Костей разными дорогами, и выбор между успевшими укорениться принципами и остатками старой дружбы ни один не сделает в пользу второго. Но если бы Колю спросили, отсутствие чего ощущается острее: уверенности в завтрашнем дне или настоящей поддержки рядом, он бы ответил первое. (И соврал). Потому что он всё ещё был зол, и тот удар по лицу ощущался вполне заслуженным. (Разве что - Коля никому в этом не сознается, даже Наде, благодаря которой он вообще пережил тот страшный период - по ночам он думал, бывало, что сам виноват. Это едкое чувство разъедало мысли, как кислота, в которой он замачивал детали от ржавчины, - кожу, если попадала на руки. Ночь обостряет восприятие). Потом стало легче - одновременно с осознанием, что ничего уже не вернуть, и что теперь у него новая жизнь, новые заботы и - отношения. Без друзей, правда. Коля не то чтобы ни пытался: в Усть-Марсианске он завёл несколько приятелей, но далеко это не зашло. (И по чьей же это, интересно, вине?) И пусть он не был один, и Надю с дочками ни за что бы ни на кого не променял, всё-таки. Довериться кому-то ещё оказалось трудно. Довериться полностью, как когда вы забирались вместе на крышу, смотрели на сверкающие точки близких спутников и далёких звёзд, и знали, что, если повернуть голову - наткнёшься на внимательный взгляд напротив, а если придвинешься ещё - тебя поймут и сократят оставшееся расстояние в ответ. Задумывался ли Костя хоть раз о том, какую травму нанёс? По нему так и не скажешь, виноватым он себя явно не чувствует: только и делал всё это время, что обманывал, манипулировал, угрожал. Даже если и есть что в нём благородное - слишком глубоко, не докопаешься. Но от мысли, что сейчас жизнь этого человека буквально зависит от Коли, - нехорошо. Не привык он повелевать чужими судьбами, не его это. Слишком многое стоит на кону. Последствия от выбора представляются весьма существенными. Беда, правда, в том, что Коле по-прежнему не сложно. Так что он игнорирует печальные взгляды вокруг и запускает переселятор. А потом всё летит в чёрную дыру.